Все началось с чаинок (джен)

В гостиной Гриффиндора уютно потрескивал огонь. За окном сгустились сумерки, а в комнате было тепло и уютно. Тут и там сидели поодиночке или небольшими группами студенты, разговаривали, смеялись, играли, делали уроки при свете магических фонарей или просто отдыхали. В воздухе смешались звуки десятков голосов, шорох пергамента, потрескивание поленьев в камине, скрип перьев и мяуканье котов.

В одном из мягких уголков прямо напротив камина за небольшим столиком сидели Гарри и Рон и самозабвенно играли в волшебные шахматы.

— Шах.

— Ах ты... А я тогда сюда!

— Ну и снова шах.

Гарри взъерошил волосы и поправил очки. Как же вывести ладью из-под удара? Таланта все-таки не хватало, и Рон уже самодовольно заулыбался, глядя на его страдания.

— Ну, сдаешься?

— Еще чего!

Гарри, повозившись в кресле, уставился на доску, а потом, очевидно, в поисках вдохновения осмотрел гостиную. Вот Фред, Джордж и Ли что-то обсуждают, бурно жестикулируя, вот Джинни болтает с девчонками своего курса, а Перси распекает какого-то несчастного первокурсника, а вот... На лестнице, ведущей к спальням девочек, показалась чрезвычайно нагруженная книгами Гермиона; опасно балансируя на ступеньках, она спустилась в гостиную и, оглядевшись, медленно направилась в их сторону.

— Эй, ты ходить будешь или нет? — раздался голос Рона.

Но Гарри его не слышал. Приоткрыв рот, он смотрел, как Гермиона, пошатываясь от тяжести, подошла к соседнему столику и бухнула на него штук пятнадцать толстых книг, перья и несколько свитков пергамента — двум из них не хватило место, и они упали вниз.

Рон тоже заметил подругу. Вытаращив глаза, он воскликнул:

— Гермиона, ты что, ограбила «Флориш и Блоттс»?

Гермиона, подняв свитки и пристроив их вверху башни из книг, устало опустилась на стоящий около столика стул и фыркнула:

— Я, в отличие от некоторых, не забываю об уроках!

— Мы тоже не забываем, да ведь, Гарри?

Гарри, с любопытством глядя на внушительную стопку, кивнул.

— А зачем тебе столько? У нас же завтра только четыре урока.

Гермиона прищурила глаза.

— Не всем достаточно записей конспекта, Гарри. В этом году столько всего интересного! Я просто взяла в библиотеке дополнительную литературу.

— Половину библиотеки?!

— Пф!

Рон и Гарри переглянулись и пожали плечами.

— Ну, не забыл? Твой ход!

— А вы уже уроки сделали? — спросила Гермиона, открывая учебник Трансфигурации, какую-то пухлую книгу и разворачивая свиток пергамента.

— Гермиона, всему свое время. Уроки никуда не убегут. У нас тут решающая битва.

— Рон, не надейся, что я дам списать. Потому что я не дам.

— Э-э-э... да я и не надеялся. А... одним глазком дашь глянуть?

— Рональд!

— Понял-понял, молчу... — посмотрев на Гарри, Рон прошептал: — Эти девочки такие странные...

— Рон, я все слышала!

— Снова цапаетесь? — ухмыльнулся проходивший мимо Фред.

— Милые бранятся — только тешатся, братец! — подхватил Джордж.

— Что вы мелете? — возмутился Рон, а Гермиона, слегка покраснев, поглубже зарылась в книги.

Близнецы, гогоча, поднялись в спальню, а Рон с оскорбленным видом уставился на Гарри.

— Они что, правда сказали то, что сказали?

— Да не обращай внимания. Это же Фред и Джордж... Ладно, я сдаюсь, все равно у меня никаких шансов, — Гарри смешал фигуры на шахматной доске. — Кажется, нам действительно надо приниматься за уроки, если не хотим засиживаться до полуночи, как вчера.

Рон тяжело вздохнул.

Они убрали фигуры в мешочек, положили доску под стол и вытащили из сумок книги и пергаменты.

— Что у нас там завтра?

— Э-э-э... Уход — но по нему ничего не задали, Трансфигурация, Зелья и Прорицания.

— Фу-у-у... С чего начнем?

Гарри задумчиво оглядел книги.

— Чего там Снейп хотел?

— Эссе на фут о свойствах растительных ядов.

— Чтоб ему провалиться! — Рон снова тяжело вздохнул, заглянул в учебник по Зельеварению, скривился и отложил его в сторону. Покосившись в сторону погрузившейся в работу Гермионы, он наклонился к Гарри и прошептал: — Давай начнем с чего полегче. Если будем возиться подольше, она сжалится и даст списать Зелья и Трансфигурацию.

— Думаешь? — недоверчиво спросил Гарри.

— А то. Ты ее что, не знаешь? Честь факультета и все такое... В крайнем случае, можно будет прикинуться, будто мы не понимаем. Она начнет объяснять — ну а нам-то только того и надо, ведь так?

Гарри, быстро взглянув на Гермиону, кивнул.

Положив учебники по Трансфигурации и Зельеварению на пол, чтобы не мешались, они раскрыли «Как рассеять туман над будущим» и заглянули в конспекты.

— Так. Нам надо выпить чай и по чаинкам определить, что ждет нас в будущем.

— Что нас ждет в будущем... В туалет захочется, вот что нас ждет, — буркнул Рон, и оба прыснули.

— Чего-то вы больно веселитесь за работой, — язвительно произнесла Гермиона, на секунду переставая строчить в пергаменте и поднимая на них взгляд. — Я вот что-то ничего веселого не могу найти.

И она лихорадочно заскрипела пером дальше.

Рон покачал головой:

— Какая-то она нервная в этом году. «Эти дни», что ли?

Гарри недоуменно посмотрел на него.

— Что за «эти дни»?

Рон пожал плечами.

— Не знаю. Но когда наши кузины ведут себя вот так, мама поминает «эти дни».

Гермиона снова фыркнула из-за стопки книг.

— Помолчи, Рон, если не знаешь, о чем говоришь. Нет у меня никаких «этих дней». Есть просто чувство ответственности и желание сделать работу на отлично!

Еще раз возмущенно фыркнув, Гермиона вытащила третью снизу книгу и погрузилась в ее изучение.

Мальчики снова недоуменно пожали плечами.

— Ну, чай я пить не хочу, — решительно произнес Гарри.

— Ага, у нас и чая-то нет. Сделаем как всегда?

Переглянувшись, оба проговорили в один голос:

— Сочиним!

И, склонив головы над учебником по Прорицаниям, Рон и Гарри углубились в изучение главы.

— Так, смотри, здесь написано: «Трех- и шестилепестковые фигуры, похожие на цветок или звезду, предвещают удачу, четырех- и восьмилепестковые — неудачу, несчастный случай, пятилепестковые — нечто среднее: запоздалый успех, неожиданную пользу от неприятного события», — прочитал Гарри.

— Трелони не любит удачу, ей несчастья подавай.

— Вот-вот. А здесь, смотри: «Донышко чашки обычно считается "негативной зоной", усиливающей значение опасных знаков». Значит... э-э-э... у меня... что-то там прилипнет на дне...

— ...И оно должно быть большим, Гарри. Вот тут: «Чем крупнее знак, тем значительнее предсказываемое им событие» и «Плотный, густой рисунок говорит о множестве забот и вопросов, занимающих мысли».

— А что так занимает мои мысли? — Гарри взъерошил волосы и вопросительно посмотрел на Рона. — Грим уже был. И ногу я уже в прошлый раз «ломал»...

Рон почесал острым концом пера ухо, не замечая, что чернила окрасили кожу в синий цвет.

— Ну-у-у... давай ты... э-э-э... будешь беспокоиться о своих родственниках, потому что э-э-э... твоя тетя... э-э-э... серьезно заболеет.

— Точно! — Гарри с воодушевлением развернул пергамент и схватился за перо. — На дне чашки я обнаружил просто огромную кляксу из чаинок, и она выглядела как... крест.

От соседнего столика послышалось хмыканье.

— Крест? — недоуменно переспросил Рон.

— Ну да. Как в маггловской аптеке или больницах. Вот такой, смотри, — и Гарри изобразил на пергаменте крест. — Ну, в маггловском мире так принято.

— А-а-а! Здорово! И у него как раз четыре лепестка — к несчастьям. Только я еще больше сгустил бы краски.

— Да? А как? — и оба снова склонились над учебником.

— А ты увидел первую букву имени своей тети с краю чашки, около ручки, — к ошарашенным мальчикам подошла трущая глаза Гермиона, со свитком пергамента и пером в руке. Усмехнувшись при виде вытаращенных глаз, она, сказав «Подвиньтесь!», подтащила стул к столику и уселась между Гарри и Роном. — Чего смотрите? Мне тоже надо делать домашние по Прорицаниям, а это явно не тот предмет, на который я буду тратить время и силы. Считайте, у меня перерыв.

Рон одобрительно присвистнул:

— Гермиона, а ты все-таки человек!

Гермиона посмотрела на него убийственным взглядом, но Рон лишь невинно улыбнулся.

— Спасибо, Гермиона, — благодарно произнес Гарри и записал в пергамент: «Кроме того, около ручки чашки виднелась клякса из чаинок, похожая на букву «П», — посмотрев на Гермиону, он спросил: — А если я еще цифру увижу — это уже будет перебор?

Гермиона закатила глаза:

— Явный. Но не для профессора Трелони. Пиши, она будет в восторге.

И обрадованный Гарри застрочил дальше.

Рон, листая страницы учебника, посвященные гаданиям, задумчиво грыз кончик пера.

— А я напишу вот это: «Если чаинки образуют дорожку по всей внутренней окружности чашки, это означает, что тот, кому гадают, отправится в долгое путешествие, а затем вернется домой». У нас скоро рождественские каникулы — мы поедем в Румынию к Чарли! Это, конечно, не несчастье, но пойдет.

— Неплохо, — одобрила Гермиона. — Напиши еще про загнутые края чаинок — тогда в событии будет участвовать много людей.

— О, спасибо, Гермиона! — и Рон начал переносить идею на пергамент.

— А ты что напишешь? — Гарри, оторвавшись от записей, с любопытством посмотрел на подругу.

Гермиона усмехнулась:

— Ну, а мне идеально подходит вот это, — она подвинула учебник к себе и с выражением прочитала: — «Если в чашке вы не увидели ничего, кроме бессмысленного нагромождения чаинок, считайте, что это и есть ответ, ибо это соответствует тому состоянию неопределенности и невнятности, в котором вы пребываете», — и задорно улыбнулась хрюкнувшему от смеха Рону.