Психованный домовик (джен)

— Гарри Поттер, сэр! — незнакомый домовик в грязной наволочке прыгал по слизеринской спальне, периодически стуча головой о разные предметы, что не добавляло ему адекватности. — Вам нельзя в этом году ехать в Хогвартс. Вас там ждёт страшная опасность!

— Как это не ехать в Хогвартс? Я уже здесь. Это — мой дом.

— Обещайте мне, что не поедете туда!

— Конечно, не поеду, — ухмыльнулся Поттер. — Зачем мне ехать туда, где я уже нахожусь? А ты чей такой странный?

— Добби не может сказать. Добби запрещено говорить о своих хозяевах. Но Гарри Поттеру, сэру, Добби скажет, что его хозяева — злые, тёмные волшебники.

Странный эльф схватил со стола графин с водой и с видимым удовольствием разбил его о свою голову.

— Прекрати сейчас же! Что ты творишь? — Гарри не на шутку испугался, что этот псих сейчас покончит с собой на его глазах.

— Добби должен себя наказать, сэр. Он плохо отозвался о своих хозяевах.

— Хорошо, хорошо... Я не буду спрашивать тебя о твоих хозяевах, только прекрати заниматься самоуничтожением.

— Гарри Поттер, сэр, так добр к Добби, а плохой Добби воровал его письма от друзей. За это Добби тоже должен себя наказать.

— Ты украл письма от моих друзей? Да я сам тебе сейчас добавлю! Немедленно верни мне мои письма, псих!

Гарри попытался поймать воришку, но шустрый эльф, напоследок смачно приложившись головой о стену, с хлопком исчез.

* * *

В повседневных хлопотах перед началом учебного года Гарри успел позабыть о странном посетителе. Но первое сентября ознаменовалось новыми странностями.

Всё началось с того, что Хогвартс-экспресс прибыл в Хогсмид без единого пассажира. Растерянный Хагрид бродил вдоль вагонов, пытаясь найти хоть одного первокурсника. Странно выглядел пир, посвящённый началу учебного года, на котором присутствовали только преподаватели, Сортировочная Шляпа и один студент — Гарри Поттер.

Как выяснилось, кто-то заблокировал платформу, и никто не смог пробраться к поезду. Студенты с тележками и совами переполошили маглов, которые ошалело смотрели, как дети ломятся сквозь стену. Пришлось вызывать специалистов, чтобы разблокировать вход и подчистить память маглам. Хогвартс-экспресс привёз сонных и усталых детей только к завтраку. Отупевшие после бессонной ночи первокурсники все до единого попали в Пуффендуй. Факультеты Гриффиндор, Слизерин и Когтевран остались без студентов, а профессор Спраут судорожно соображала, где разместить такую толпу первокурсников.

Странное распределение вызвало недоумение у других факультетов. Слизеринка Дафна Гринграсс с круглыми глазами смотрела, как её сестрёнка Астория отправляется к барсукам, но аристократическое воспитание не позволяло плебейского выяснения отношений. Рон Уизли аристократическим воспитанием похвастаться не мог, поэтому принялся бурно выражать своё недовольство распределением сестры. Пришлось близнецам заниматься воспитанием братишки.

Усталая после бессонной ночи, обиженная на брата, Джинни угрюмо брела вместе с другими первокурсниками к гостиной Пуффендуя. Выпрыгнувший из ниоткуда чумазый домовик перепугал девочку, а когда он ещё и принялся впихивать ей в руки какую-то чёрную тетрадку и периодически биться головой о стену, она расплакалась и бросилась бежать. Эльф рванул за ней. Пришлось вмешаться старостам и прогнать чудика. Перепуганную девочку под защитой старших доставили в общежитие факультета.

Странный эльф отличался не только неадекватностью, но и ослиным упрямством. Не проходило и дня, чтобы он не подстерёг где-нибудь несчастную Джинни и снова не попытался всучить ей свою дурацкую тетрадку. Теперь первокурсница везде ходила под конвоем старших ребят, но псих всё равно умудрялся подобраться к ней. Наконец, терпение старост лопнуло, и директору была составлена жалоба на домовика-террориста. После строгого внушения эльф был вынужден оставить девочку в покое.

* * *

Пока Джинни воевала с домовиком, у Гарри появилась другая проблема. Преподавать ЗОТИ в этом году пригласили популярного писателя Гилдероя Локхарта. Хватило одного урока, чтобы студенты убедились, что новый профессор ничему научить их не сможет, потому что сам ничего не знает. Художественная литература этого писателя, хоть и читалась легко и с интересом, но служить учебным пособием не могла.

На первом уроке, получив листок с вопросами, на которые требовалось ответить, Гарри не мог поверить своим глазам.

— Э-э-э, профессор Локхарт, я тут не совсем понял. Какое отношение к ЗОТИ имеют вопросы о том, какой цвет вам нравится, и в каком году вы получили приз за лучшую улыбку? У нас сейчас защита от тёмных искусств, или локхартоведение?

Такого вопроса любимец публики явно не ожидал. Вон, как отвисла его знаменитая челюсть.

— Да как вы смеете? Я ставлю вам за урок "тролль" и сегодня вечером жду вас на отработку!

* * *

Вечером довольный Гарри шагал в кабинет ЗОТИ и думал, что уж теперь рассерженный Локхарт наверняка заставит отрабатывать какое-нибудь заклинание. Какая ещё отработка может быть на защите от тёмных искусств? Не котлы же мыть? Но вот такой подлости он никак не ожидал.

— Вы будете мне помогать отвечать на письма поклонников.

— А какое это имеет отношение к ЗОТИ? — удивился Гарри.

— Вы слишком много разговариваете, мистер Поттер. Вы наказаны, вот и выполняйте! Вот ваша стопка писем. Берёте — и отвечаете. Вам понятно?

— Понятно, — ухмыльнулся Гарри и принялся вдохновенно сочинять ответы на письма.

* * *

На следующий день во время завтрака Гарри с предвкушением ожидал появление почтовых сов. И совы не подкачали... Целая стая пернатых почтальонов с большими коробками направилась к Локхарту, зардевшемуся от удовольствия при виде такого внимания со стороны поклонников.

Улыбаясь самой ослепительной улыбкой из своего арсенала, профессор ЗОТИ, распираемый желанием похвастаться перед другими преподавателями и студентами своей популярностью, вскрыл первую коробку. Оттуда выпрыгнуло с десяток разноцветных лягушек. Из следующей коробки вылетели летучие мыши. Ещё из одной — выползли змеи. Преподаватели уже давно испарились из-за стола, а ничего не понимающий Локхарт, которому уже было не до улыбок, механически вскрывал коробку за коробкой, упорно надеясь, что это ошибка, и вот сейчас будет настоящий подарок. Книззл, обклеенный сердечками, тарантулы, разбежавшиеся по всему столу, плотоядные слизняки, игривые пикси, вцепившиеся в завитые кудри знаменитости, нюхлер, радостно сцапавший его часы... Фантазия у Гарри была бурная. Последним писком была банка с чьими-то мозгами и учебник по защите от тёмных искусств.

Зал уже лежал от хохота.

— Поттер, судя по твоей довольной роже, ты что-то об этом знаешь? — чересчур догадливый Малфой с любопытством уставился на друга.

— Ну, можно и так сказать, — фыркнул Гарри. — Этот тип заставил меня на отработке отвечать на письма своих поклонников. Ну, я и ответил... Намекнул, что их любимому кумиру для полного счастья не хватает всего этого.

— Да уж... Думаю, особенно впечатляющим было письмо, в котором Локхарт признался, что ему очень не хватает мозгов.

Видимо, мозгов Локхарту действительно не хватало, потому что он так и не догадался, кто виновник этого шоу. Наверное, всё списал на бестолковость или экстравагантность своих поклонников.

* * *

Ненормальный эльф составлял достойную конкуренцию ненормальному преподавателю. Несколько раз Гарри натыкался на него, когда тот, высунув от усердия кончик языка, старательно что-то писал в чёрной тетради. При виде Поттера он таращил глаза, бился головой о стену, видимо, для вдохновения, и с удвоенным старанием снова погружался в своё творчество.

— Судя по всему, он или доносы на тебя строчит, или стихи посвящает, — съехидничал Драко.

— Предпочитаю доносы. Боюсь, что стихи в его исполнении я не переживу.

— Кстати, этот домовик мне напоминает нашего домашнего эльфа Добби. Правда, я давно его не видел. Он всегда был странным. Отец говорил, что у него какие-то проблемы с усвоением магии мэнора. Домовики питаются магией, а этот не может, вот с голодухи и ведёт себя как сумасшедший.

— А вылечить его нельзя?

— Он таким родился. Больниц для эльфов не существует. Наши целители не могут лечить их болезни, можно навредить. Эльфийская магия не сочетается с человеческой. Отец освободил его от всей работы, потому что он всё делал не так. А куда он потом делся — не знаю. Так что не удивлюсь, если это он и есть.

— А ведь точно! Я припоминаю, что он называл себя Добби.

— Выходит, он теперь работает в Хогвартсе? — удивился Драко. — Не похоже, что школьная магия ему подошла. Вон, какой грязный, сам себя не может привести в порядок.

— И что с ним будет? — Гарри стало жалко несчастное существо.

— Или окончательно свихнётся, или умрёт.

— А если мне попробовать его полечить?

— Даже не знаю... Наши эльфы говорили, что это неизлечимо. Ну, наверное, можно попробовать, но только осторожно, чтобы не сделать ещё хуже.

— Я постараюсь, — Гарри решительно двинулся в сторону увлечённо пишущего в своей тетрадке эльфа.

— Добби, я хочу тебе помочь. Ты болен, и я хотел бы попробовать, может, мне удастся тебя вылечить. Не бойся.

— Гарри Поттер, сэр, так добр к ничтожному Добби... Он хочет помочь глупому эльфу...

Домовик приложился головой о стену, видимо, для того, чтобы лучше осознать эту мысль.

— Я попытаюсь тебя вылечить, но ты мне пообещаешь не наказывать себя.

— Добби не может... Добби должен себя наказать... Он плохой эльф... Он делает плохие вещи...

— Что же такого плохого ты делаешь?

— Добби не может сказать. Не спрашивайте Добби, сэр!

— Хорошо-хорошо, я не буду спрашивать, только прекрати себя наказывать. А можно посмотреть твою тетрадку? Что ты там постоянно пишешь?

— Нет! — завопил домовик и исчез, прижимая к груди своё сокровище.

— Точно, стихи, — ехидно ухмыльнулся Драко.

* * *

Теперь у четвёрки друзей появилась новая проблема — поймать Добби для принудительного лечения. В этом нелёгком деле Гарри помогал верный друг детства — Змеик. Куся, Муся и Пуся тоже хотели поучаствовать в шпионской деятельности, но к этому времени они уже выросли в здоровенных змеюк, и им было категорически запрещено ползать по коридорам Хогвартса. Теперь Гарри мог с ними встретиться только в Тайной комнате, где они жили вместе с дядей Васей, либо в запретном лесу. Тем не менее, именно от василисков мальчик и узнал важные новости. В последнее время в Тайную комнату стали наведываться Добби и Локхарт. Поочерёдно появляясь там, они старательно пытались поработить дядю Васю. Больше всего Поттера озадачило то, что оба, как выяснилось, владеют серпентарго. И зачем двум сумасшедшим понадобился василиск?

При помощи Змеика удалось выследить Добби в заброшенном туалете для девочек, но толку от разговора с ним не получилось. Он только причитал, что плохой волшебник украл у Добби плохую вещь, и бился головой о стену. А когда Гарри попытался применить к нему лечебную магию, домовик исчез.

Понимая, что с наибольшей вероятностью можно встретить кого-либо из двух неадекватов именно в этом туалете, ребята зачастили туда с проверками. Наконец, на Хеллоуин им посчастливилось. Расположившись по обе стороны двери в туалет, два чудика, огрызаясь и обзывая друг друга, что-то усердно писали на стене чем-то, похожим на кровь. Перед каждым из них висело по кошке без признаков жизни. И если перед эльфом висела миссис Норрис, то перед Локхартом — профессор Макгонагалл в кошачьей ипостаси. При виде такой картины дети растерялись, и преступникам удалось скрыться с места преступления.

К счастью, явившийся директор проверил обеих кошек и авторитетно заявил, что они только оцепеневшие, но живые. Теперь к охоте на Добби и Локхарта присоединился весь Хогвартс. Передвигаться по школе стало опасно. За каждым углом любого прохожего могла подстерегать засада. Количество магических и магловских ловушек зашкаливало. Каждую пойманную жертву тащили к директору, которому приходилось их опознавать, расколдовывать и успокаивать. И если с двумя последними пунктами у Дамблдора проблем не возникало, то опознание жертв иногда вводило в ступор. Под видом преступников в кабинете директора побывали почти все слизеринцы, кроме Гарри и Драко.

Любимой жертвой злопамятных студентов стал профессор Снейп. Его торжественно вносили в виде канделябра, медузы в аквариуме, зайца с ветвистыми рогами, вкатывали в виде огромного ежа. Когда матерящегося профессора притащили к директору, облитого смолой и вывалянного в перьях, у Дамблдора лопнуло терпение, и он превратил злостных охотников на декана Слизерина в хомяков. Это не помогло, и уже через час бедный профессор с длинными зелёными волосами, пышной грудью и рыбьим хвостом, был вновь доставлен в кабинет директора. Поголовье хомяков в Хогвартсе увеличилось. Только когда в школе осталась лишь половина студентов, а из-за хомяков было негде ступить, несчастного Северуса оставили в покое. К тому времени он уже был готов швыряться "Авадой" на каждый шорох.

* * *

Усталые от погони и приключений, студенты и преподаватели обедали в Большом зале. В углу возле кормушек мирно паслись многочисленные хомяки. Неожиданно идиллию прервал вкатившийся в зал орущий клубок, тут же распавшийся на Добби и Локхарта, каждый из которых тянул к себе чёрную тетрадку. Наконец тетрадь не выдержала и развалилась на два куска. Из неё вылетел сгусток чёрного дыма. Оба драчуна упали в обморок. Подбежавшие преподаватели спеленали дебоширов и отправили в больничное крыло. Впоследствии Гарри узнал, что дневник был очередным крестражем, но из-за этих двух идиотов вместилище души Волдеморта было разрушено, и освобождённый дух благополучно смылся. Уничтожить его теперь можно только в случае возрождения, а шансов на это было немного.

Очнувшись, эльф медленно пополз к ближайшей стене, видимо, надеясь всласть побиться головой, но был пойман Гарри и принудительно вылечен. Локхарт биться головой о стену не пытался. А зря... Никто бы ему не стал мешать. Глядишь, и мозги бы на место встали... Впрочем, улыбаться ему тоже не хотелось. Зато Добби с наслаждением тянул в себя магию Хогвартса и радовал окружающих улыбкой счастливого идиота.

— Ну вот, теперь Волдеморт смылся. И где его искать? — сердито проворчал Гарри.

— Не расстраивайся, друг, поймаем мы твоё чудо-юдо, — хлопнул его по плечу Драко.

— Конечно, поймаем, — с оптимизмом подтвердила Гермиона. — Если будет нужно, сами его возродим.

Невилл только икнул. Возрождать Тёмного Лорда ему совершенно не хотелось...