Легенда автоспорта (джен)

Когда-то он был лучшим.

Внезапно взлетевший на пьедестал почёта никому не известный ранее новичок стал легендой автогонок, обладателем трех подряд Кубков Большого Поршня. Это потом, оказавшись в забытой богом дыре, брошенный именитыми спонсорами и преданный своими фанатами, он понял, что эти кубки, ради которых он выкладывался на трассе, стирая покрышки и сжигая напрочь двигатель, не более чем бесполезные жестянки. А ведь после аварии в пятьдесят четвертом он хотел вернуться в спорт, он был ещё полон сил и многое бы смог, но его равнодушно заменили. Спонсоры взяли на его место перспективного юнца новой модели, способного достичь лучших результатов.

Его попросту списали, как отработавшее свое авто. Предали и забыли, едва он сошёл с трека.

Он давно снял потускневшие наклейки и баннеры с номером. Для всего мира, гоночного спорта и даже для своих друзей великий Хадсон Хорнет исчез на долгие пятьдесят лет. А на трассе 66, в маленьком городке под названием Радиатор-Спрингс, появился тихоходный Док Хадсон, судья и механик. Он начал жизнь заново и навсегда запретил себе вспоминать о гонках. Гоночные покрышки с каждым годом все дальше сдвигались к чулану, заваленные разной ненужной мелочью, а в кубках он хранил гаечные ключи.

Отныне Док Хадсон жил тихой и размеренной жизнью среди таких же обиженных и забытых авто. И был по-своему счастлив, пока однажды ночью неизвестный не нарушил покой Радиатор-Спрингса, разнеся вдребезги фонтан Стенли на площади, окончательно добив и без того плохую дорогу. Двигаясь по направлению к зданию суда, Док составлял планы наказания ночного дебошира, мысленно подхихикивая на особо изощрённых и уничижительных формулировках. Но выдержка едва не изменила Хадсону, когда тот увидел его: буквально кричавшая о скорости гоночная тачка — начищенный, самоуверенный и думающий только о славе тип, как потом Доку стало известно.

Вместе с Молнией МакКуином в Радиатор-Спрингс пришёл хаос.

МакКуин сперва неимоверно раздражал Дока, а потом стал удивлять. Молния МакКуин оказался так же болен гонками, как когда-то болел и сам Док.

Упертый, упорный и способный — вот каким стал видеться Доку Молния. У него тряслись диски и неровно тарахтел двигатель, когда он бережно откапывал свои гоночные покрышки из-под завалов в чулане. А потом Док долго смотрел на закат и не решался завести двигатель, ведь рывок вперед означал, что он готов вернуться в спорт, чтобы тренировать того же выскочку МакКуина.

Скорость, свист ветра, крутые повороты на грунте — все то, чем славился в свое время знаменитый Хадсон Хорнет. Все то, чего так ему не хватало последние пятьдесят лет.

Он снова дышал полным капотом и словно оживал. Пустыня, скорость и...

Но размалёванный юнец снова все испортил. МакКуин мог стать угрозой секрету Дока, и тот выбрал самый верный способ избавиться от МакКуина: сообщить прессе, где пропадает талантливый новичок автоспорта накануне решающегося заезда.

Док все сделал правильно, но почему-то на душе, если, конечно, она существовала у автомобиля, было муторно и противно от своего поступка.

Жалость к бесцеремонному салаге по имени Молния МакКуин? С чего бы, не умеет тот работать в команде, значит, пусть выступает без техников. Док-то тут при чём? Ему, помнится, никто не помогал, кроме старины Выхлопа. Док всего добился сам.

И нет, это не Салли и Шериф убедили его помочь МакКуину, он сам так решил.

На борта вновь были прикреплены свежие наклейки и баннеры, капот отполирован, и перед зрителями на финальных гонках за Кубок Большого Поршня в Лос-Анжелесе предстала легенда автоспорта — великий Хадсон Хорнет. Он слышал рев толпы на трибунах, они скандировали его имя, приветствовали. И Док понял, что это именно то, чего ему так не хватало. Он получил возможность снова жить по-настоящему.

«Что ж, мои поршни еще походят», — думал счастливый Хорнет, с наслаждением вдыхая пахнущий бензином и солнцем ветер.