Волшебный жёлудь (джен)

Молли сидела на кухне, наблюдая, как Билл довольно ловко собирает тряпкой крошки со стола. Следовало, конечно, встать и самой приняться за уборку, но сил просто не осталось.

Она ужасно устала в этот раз.

Ещё никогда зима так не выматывала, не забирала столько сил. Мальчишки болели по очереди — а Фред с Джорджем ещё и одновременно; Артур пропадал на работе, убегая до рассвета и приходя без сил в сумерках, и Молли казалось, что ещё немного, и она просто не выдержит.

Она вскакивала ранним утром и носилась весь день по дому, забывая иногда перекусить. И только когда перед глазами темнело — вот как сегодня вечером, — а в животе делало невероятные кульбиты Существо-Которое-Сидело-Внутри, Молли понимала, что необходимо присесть и хотя бы выпить чаю.

Чарли, подражая старшему брату, начал собирать со стола кружки и носить их к умывальнику. Он как раз поднял бокал с синей каёмочкой, с небольшой щербинкой, когда Фред от души шлёпнул ложкой по блюдцу с вареньем. Малиновые брызги весело разлетелись по только что вытертому Биллом столу. Чарли от неожиданности выронил бокал. Билл, обернувшийся от умывальника на шум, оценил обстановку и отвесил Джорджу подзатыльник. Джордж заревел. Ну куда ему было до Фреда, который заревел в два раза громче от обиды за брата.

— Дулаки! — сердито сказал Перси.

— Ох, да что же это такое! — всплеснула руками Молли, не зная, кого успокаивать, и тут же схватилась за живот. Что-то Тот-Кто-Сидел-Внутри сегодня расшалился не на шутку.

Она боялась себе признаться в том, что в этот раз что-то шло не так. Малыш отчаянно пихался, будто ему было тесно и неуютно, и Молли подозревала, что он никак не может развернуться, найти удобное положение. А что, если он не сможет родиться? Тут и никакое волшебство не поможет.

Спас положение Артур, очень вовремя появившийся на пороге.

— Добрый вечер, семейство! Что за вой? Что тут у вас случилось?

Рёв тут же прекратился, а Молли заставила себя подняться — нужно было накормить Артура, да и кое-что приготовить на завтра.

Билл повёл близнецов наверх, уверив родителей, что справится с ними, а Чарли сказал, что он почитает Перси любимую книгу про всех-всех-всех.

В прошлом году под Рождество Артур принёс из очередного рейда детскую маггловскую книгу про смешного медвежонка Винни-Пуха и его друзей. Хозяйка дома, куда прибыл Артур вместе с Перкинсом, миссис Андерсен, приняла их за электриков, поскольку вызывала именно их. У неё в последнее время постоянно выходили из строя все лампы в люстре в гостиной, она замучилась их менять. Оказалось, у соседки-ведуньи, миссис Уилкинс, имелся пудель, обожающий делать подкопы под забором миссис Андерсен, которая совершенно не одобряла такой собачьей предприимчивости. Соседский конфликт дошёл до того, что однажды миссис Андерсен поставила мышеловку возле заборного лаза. Пудель не пострадал — по счастью, ночью выпал снег, но в отместку миссис Уилкинс целую неделю мстительно накладывала на гостиную миссис Андерсен парочку чар — три огромных окна смотрели как раз на вышеупомянутый забор. Миссис Андерсен потеряла покой, пытаясь понять, почему у неё перегорают лампочки накануне Сочельника.

Артуру с Перкинсом, конечно, пришлось призвать к ответу миссис Уилкинс за неправомерное применение магии и вынужденно наложить на миссис Андерсен Обливиэйт, но прежде она напоила их чаем, а узнав из светской беседы, что Артур — глава большого семейства и отец пятерых мальчишек, подарила ему книгу Милна.

Зимними вечерами Молли, а затем Билл или Чарли, читали книгу вслух. Перси слушал внимательно — в свои три с половиной года он был не по годам усидчивым, а вот близнецов больше интересовали картинки, и после того, как Фред попытался отобрать у Джорджа нарисованный горшочек мёда, пара страниц пострадала.

Молли проводила глазами сыновей и подумала, что вечер наладился. Ровно до того момента, пока Артур, пряча глаза, не признался, что заглянул домой, собственно, чтобы поужинать и проведать их.

— Понимаешь, Моллипусенька, за ночные рейды дают хорошую премию. Я не мог отказаться. Но если ты плохо себя чувствуешь, я останусь.

Молли, поначалу желавшая наговорить Артуру гадостей, лишь устало махнула на него полотенцем.

— Иди уже. Ну какие в вашем Отделе рейды? Опять какие-нибудь извергающиеся унитазы. Почему этим надо заниматься ночью?

— Ну магглы, благослови их Мерлин, ужасные паникёры. У них есть специальная служба сатейников, которая работает круглосуточно. Когда нам поступает сигнал, что протечка крана или ещё что подобное связано с нашим ведомством, мы тут же реагируем. Вот как в тот раз с миссис Андерсен, ты же помнишь?

— Ладно-ладно… Затейник, — Молли подставила щёку для поцелуя.

— Ты точно себя хорошо чувствуешь?

— Я чувствую себя кенгуру, — печально сказала Молли. — Весь день прыгаю по этажам.

Артур уверил, что постарается не задерживаться, схватил пару бутербродов и, поцеловав Молли сначала в нос, потом в живот, отбыл через камин.

Молли с трудом поднялась по лестнице. Когда все мальчишки были уложены, она уже просто разваливалась на части. Вошла в спальню, с вожделением поглядывая на кровать, когда внезапный приступ боли буквально заставил согнуться пополам.

— Ох… — прошептала Молли, с растерянностью оглядываясь на прикрытую уже дверь.

Артур на работе, помочь сейчас ей он точно не сможет. Главное, не паниковать. Ведь ещё рано. Наверное… Какое сегодня число?

Молли хотела прилечь, но не успела. Внезапный резкий спазм скрутил её так, что она осела на пол. Единственное, что она успела перед тем, как потерять сознание, это подумать о том, что близнецы уже спят, а значит, Нора не успеет пострадать, пока она приходит в себя. А ещё о том, что помочь ей может только настоящее волшебство.

Очнулась она однако буквально сразу. Возле кровати с лоскутным одеялом.

«Что за бред?» — подумала Молли, не понимая, как гобеленовое покрывало с выбитым рисунком вдруг могло превратиться в лоскутное одеяло, и протянула руку, чтобы пощупать «галлюцинацию».

И тут же отдёрнула.

— У меня лапки! — вскрикнула Молли, с ужасом приглядываясь к своим ладоням, которые превратились в коричневые мохнатые лапки. Она осторожно посмотрела вниз и… неожиданно подпрыгнула на месте сразу футов на шесть в высоту.

На стене висело зеркало, и Молли добрых минут пять рассматривала изображение самого настоящего кенгуру, которое глупо смотрело на неё и пощипывало себя за кожу. Вернее, за мех.

— Я сплю… — пробормотала Молли. — Я просто уснула.

Кенгуру в зеркале немедленно повторил все её слова.

Самое странное, что этот кенгуру — или эта? — зачем-то вырядилась в любимый Молли фартук в цветочек. В последнее время Молли сложно было его надевать, поскольку мешал выросший живот, но сейчас фартук уютно и как-то даже успокаивающе был повязан вокруг кенгуриной тушки. Будто подслушав её мысли о животе, внутри внезапно кто-то завозился. Молли за последние месяцы привыкла к этой возне, толчкам и пинкам. Она хотела положить руку, вернее, лапку на живот, чтобы успокоить малыша, как вдруг фартук оттопырился, откинулся вверх и на свет из самого настоящего мехового кармана, который оказался у Молли на животе, показалась милая мордашка.

— Мама! — сказала мордашка.

— Мама! — подскочила Молли и закрыла глаза.

«Мерлин, я схожу с ума. Что вообще происходит? Так, надо просто успокоиться».

Она осторожно открыла глаз и посмотрела на весёлого малыша, который выпрыгнул из кармана на её животе и поскакал по комнате. Это был самый обычный кенгурёнок.

— Подумаешь, я всего лишь кенгуру, — пробормотала Молли и нервно хихикнула.

Малыш как раз допрыгал до двери и вопросительно посмотрел на Молли. Видимо, она, или, скорее, настоящая мать малыша, собиралась пойти с ним на прогулку. Молли решила, что самое верное средство сейчас не запаниковать ещё больше — это просто сделать вид, что всё происходящее вполне нормально.

«Главное, чтобы Фред с Джорджем не проснулись», — подумала Молли и открыла дверь.

Где-то она точно уже видела этот лес. Странно: деревья, полянки и большой пруд выглядели знакомыми. А может, она просто представляла себе это место, когда читала детям про… Не может быть!

Стоакровый Лес? Но как? Тогда она… Она…

— Добрый день, Кенга! — из-за большого дуба выскочил Кролик, очки которого делали его до боли похожим на Артура.

— Добрый день, Кролик, — на автомате произнесла Кенга, наблюдая, как малыш-кенгурёнок скачет вокруг неё.

— Привет, Ру, малыш! — сказал медвежонок, появившийся следом за Кроликом.

— Смотри, как я прыгаю! — радостно пропищал Крошка Ру, подскочил и пропал в мышиной норке.

Молли — или она теперь была Кенгой? — похлопала глазами и постаралась как можно спокойнее сказать:

— Мы как раз вышли погулять…

Она знала, что всё это просто абсурдно. Она сто раз читала детям эту главу. Седьмую главу книги.

Никто не знал, откуда они взялись, но вдруг они очутились тут, в Лесу: мама Кенга и Крошка Ру.

И Кенга должна сейчас сказать, что они с Ру идут домой. А Пятачок — кстати, почему его тут нет? — ловко запрыгнет в карман к Молли, тьфу, к Кенге, а потом подвергнется у неё дома генеральной помывке.

— В самом деле? — удивился Кролик и поправил очки на носу. А потом подмигнул Пуху.

— Послушай, Кенга, а ты любишь стихи? — оживился тот.

— Я больше люблю песни Селестины Уорлок.

— Кто это? — спросил Пух и почесал затылок.

— Думаю, это ещё один Очень Свирепый Зверь, — сказал Кролик и пихнул Пуха в бок.

— А я тут как раз сочинил небольшой стих, — бодро сказал подпихнутый Пух.

— Очень интересно, — сказала Кенга.

— Ты полюбишь этот стишок, — пропищал вдруг новый голос, и Молли-Кенга увидела самого настоящего Пятачка, который выбрался из другой мышиной норки.

— А где Крошка Ру? — забеспокоилась она, оглядываясь по сторонам. Ни из одной мышиной норки больше никто не вылезал.

«Вдруг малыша засыпало песком? — в панике подумала Молли-Кенга. — Поскольку сейчас его мать — я, мне его и спасать, — она растерянно посмотрела на свои лапки. — Интересно, кенгуру умеют копать?»

И тут из-за пригорка у запруды раздался всплеск и громкий писк Ру.

— Ру упал в воду! — закричал Кролик.

Молли-Кенга огромными скачками понеслась к речке.

— Смотрите, как я плаваю! — пропищал Крошка Ру. Он был в полном восторге.

Не разбирая дороги, Молли-Кенга доскакала до берега, бросилась в воду — речка оказалась совсем неглубокой — и через пару скачков благополучно извлекла Ру из воды.

— Вы видели, как я плаваю? — радостно пищал тот, пока Молли-Кенга вытирала его передником. — Пух, ты видел?

Молли-Кенга обернулась и увидела Винни-Пуха, который стоял у берега с огромной палкой в лапах.

«Кажется, это уже восьмая глава? — рассеянно подумала она. — Но мы должны были перекинуть палку поперёк ручья и... Мерлин, да какая разница».

— Ты замечательно плаваешь, малыш, — сказала Молли-Кенга. — Возможно, со временем такое полезное умение тебе пригодится.

Тут она заметила, как внимательно подбежавшие к ним Кролик и Пятачок наблюдают за вытиранием Крошки Ру, и быстро сунула его под промокший насквозь передник, в меховой карман на животе. Вниз головой. Ру протестующе пискнул.

Звери растерянно переглянулись.

— Послушайте, — внезапно сказала Молли-Кенга. — Я даже могу обратить внимание вон на то дерево, во-он там.

— На котором сидит рыбка? Или птичка? — с готовностью подхватил Винни-Пух и почесал уже нос.

— Кажется, это всего лишь лукотрус, — неуверенно сказала Молли-Кенга. — Но Крошка Ру вымок и может простудиться. А не пойти ли вам всем к нам с Ру в гости?

Кролик посмотрел на Пуха, Пух на Пятачка, Пятачок посмотрел на Ру и на всякий случай на небо. Нет, дождь не собирался.

— Самые Свирепые Животные свирепые только в зимние месяцы, — почему-то сказал Пятачок.

— А сегодня уже первое марта, — ответила Молли-Кенга. — Просто зима правда выдалась ужасной.

Она привела своих новых друзей в уютный домик, в котором, на удивление, отлично ориентировалась. Будто жила здесь когда-то раньше.

В какой-то другой жизни. В детстве?

Где-то там, в остановившемся Измерении, в Стоакровом Лесу, в котором дружба бесхитростна и бескорыстна, друзья ходили друг к другу в гости и запросто делились самыми ценными сокровищами.

А ещё происходили самые настоящие волшебные чудеса.

— Этот жёлудь самый что ни на есть настоящий волшебный, — услышала Молли-Кенга шёпот Пятачка, когда он протянул крошке Ру обычный жёлудь с большой шляпкой. — Он счастливый. Я его нашёл под табличкой моего дедушки «Посторонним В». Можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. Главное, положить жёлудь под подушку на ночь.

Крошка Ру принял подарок из лапок маленького Пятачка и немедленно вновь запрыгнул в карман к Молли-Кенге, откинув край фартука на манер занавеса.

И они пили чай. Между прочим, с самым настоящим мёдом, душистым и тягучим. И Пух читал свои стихи, а Молли даже попробовала напеть хит Селестины Уорлок «Парни, бейте бладжеры сильнее и зажмите этот квоффл», но, увидев округлённые за стёклами очков глаза Кролика, вовремя замолчала.

И почему-то ей стало удивительно спокойно.

Крошка Ру играл с Кроликом и Пятачком, Пух делал вид, что будто случайно придвигает к себе очередное блюдечко с мёдом, а Молли-Кенга думала, что они совсем как её мальчишки — и, пожалуй, немножко как Артур.

И она бы, наверное, была совсем не против проводить каждый вторник с Пухом, обучая его прыгать, зная, что крошка Ру гостит у своего приятеля Кролика. Хотя сегодня — совсем недавно — началась суббота.

И всем будет ужасно весело.

Но…

Внезапно самая милая кухня, которую только доводилось видеть Молли — разумеется, не считая Норы — поплыла перед глазами. Острая боль ножом полоснула по животу. Молли-Кенга смотрела на свои лапки, которые прикрывали клапан кармана на животе, пытаясь спрятать его под фартуком в цветочек.

— Ру! На место! — крикнула Молли-Кенга и вновь потеряла сознание.

Она лежала возле кровати, покрытой гобеленом с выбитым узором. Это покрывало они купили с Артуром в тот год, когда родился Чарли. Молли посмотрела на свои руки — а это точно были человеческие руки — и, одновременно пытаясь заползти на кровать, попыталась вытащить палочку, чтобы отправить Артуру говорящего Патронуса.

Утром всё казалось до странного ненастоящим. Артур, примчавшийся посреди ночи, тётушка Мюриэль, захватившая бразды правления на кухне, подозрительно тихие и чистые близнецы.

А потом. После положенных трудных часов…

— Ну здравствуй, крошка Ро, — сказала Молли и прижала к груди новорождённого малыша. Он совсем не походил на кенгурёнка, да и прыгать пока, конечно же, не умел.

Но перед тем, как лечь на перестеленную Мюриэль кровать, Молли положила под подушку самый обычный жёлудь, внезапно выпавший из карманчика фартука, когда она судорожно пыталась встать и потянулась за палочкой, пытаясь позвать на помощь.

Волшебный жёлудь счастья.