С остальным мы справимся (гет)

— Люциус Абраксас Малфой, вы признаете свою вину?

— Да, ваша честь.

— Очень хорошо. Вас приговаривают к двадцати годам заключения в Азкабане. За вами остается право на переписку и свидания не чаще…

Люциус взглядом нашел жену в толпе собравшихся. Нарцисса на несколько секунд приподняла уголки губ и тут же вернула лицу траурное выражение. Люциус не питал иллюзий: вчера один из авроров проговорился, что ни переписки, ни, тем более, свиданий ему не разрешат. Сегодня утром Люциус сообщил об этом Нарциссе. И вот теперь, спустя несколько часов после разговора, оказывается, что Фадж передумал! Люциус давно понял, что женился на потрясающей женщине, и все же почти двадцать лет она удивляет его снова и снова.

Четыре часа назад

— Люциус Абраксас Малфой, повтори это еще раз. Надеюсь, я просто не так тебя поняла. Ты собираешься сначала признать свою вину, а потом согласиться на двадцать лет тюрьмы без права свиданий и переписки?

Холодной стали в голосе Нарциссы хватило бы на несколько мечей времен гоблинских восстаний. Люциус вздохнул и съехал на пол, прислонясь спиной к стене. Нарцисса нервно стучала носком сапога по каменному полу камеры предварительного заключения, и в этом стуке сконцентрировалась вся ярость, на которую способна женщина.

— Нарцисса, посуди сама, — устало начал Люциус, — меня схватили на месте преступления. Отпираться — бесполезно. В этот раз мне не выкрутиться. Я мог бы припугнуть Фаджа, но мне не позволят с ним поговорить. Подкупать — кого? Некого подкупать! Только если начальника Азкабана, но у него мозгов меньше, чем у сипухи. Он либо не поймет, либо поймет, а потом забудет и…

Нарцисса подняла руку, и Люциус замолчал.

— Все ясно.

Она встала, подошла к мужу и опустилась рядом с ним на колени. В ее только что холодных глазах внезапно расцвела улыбка, нежная и искренняя, та, которую вряд ли кто-то видел, кроме Люциуса и Драко. Нарцисса сняла перчатку, провела ладонью по щеке мужа, покрытой щетиной, потом наклонилась, легко поцеловала его губы и прошептала:

— Все ясно. Мы справимся. Веришь?

Люциус в ответ накрыл ее руку своей и сильнее прижал к щеке.

— Верю. Тебе — всегда верю.

— Тогда увидимся на заседании.

Нарцисса поднялась, отряхнула платье, надела перчатку и постучала в железную дверь камеры. Дверь тут же открылась, и угрюмый аврор проводил Нарциссу до выхода из тюрьмы предварительного заключения. На посту охраны ей вернули палочку, и Нарцисса направилась к лифтам: по ее представлениям, кабинет Фаджа находился на третьем уровне.

Коридоры были пусты. Казалось, министерство замерло, как зверек, почуявший хищника. Что ж, пусть замирает хоть бы и до конца дней. Нарциссу мало волновала политика, но дела семьи остаются делами семьи, поэтому никакая министерская блоха не помешает ей видеть мужа если не ежедневно, то не реже, чем раз в месяц. Особенно, если эта блоха — Фадж. Нарцисса с ним сталкивалась разве что на светских мероприятиях, но пару раз он гостил в поместье, а Люциус рассказывал достаточно, чтобы у нее сложилось некоторое представление о министре. Не глупый, но очень трусливый человек, который не гнушается ставить свои интересы впереди общественных. Именно то, что ей сейчас нужно.

В приемной министра сидела очкастая секретарша в серой мантии и что-то усердно писала. Когда Нарцисса подошла к ее столу, та оторвалась от пергаментов и, поправив очки учительским жестом, спросила:

— Что вы хотели, мэм?

Нарцисса посмотрела на нее сверху вниз.

— Мне нужно поговорить с министром. Срочно.

— Простите, мэм, министр занят, боюсь…

— Нет, — Нарцисса краем глаза заметила на столе табличку с именем, — мисс Стюарт, вы, видимо, не расслышали. Мне срочно нужно поговорить с Корнелиусом. Дело личное и очень важное.

— Н-но, мэм…

— Мисс Стюарт, — голос Нарциссы стал угрожающе-атласным, — я могу уйти. Но когда вас уволят, вы вспомните эту минуту.

Нарцисса развернулась на каблуках, сделала шаг в сторону выхода и про себя отсчитала: «Раз, два…»

— Мэм! — в голосе секретарши пробились панические нотки. — Мэм, постойте! К-как вас представить?

Нарцисса обернулась и холодно ответила:

— Скажите Корнелиусу, что его ждет старый друг.

Секретарша кивнула и нерешительно постучала в дверь кабинета Фаджа. Оттуда раздалось сердитое: «Да!» — и бедная мисс Стюарт мышью юркнула внутрь. Спустя минуту она вернулась:

— М-министр ждет вас, мэм.

Нарцисса прошла прямо в кабинет, даже не взглянув на секретаршу. Фадж в своей судейской мантии сгорбился над какими-то папками, похожими на личные дела. Его отвратительный зеленый котелок лежал на правом краю стола. Когда дверь закрылась, министр поднял взгляд на Нарциссу. Видимо, ее он ожидал увидеть в последнюю очередь.

— Миссис Малфой? — его удивленно-прохладный тон ей понравился. Хищники всегда чуют страх, а в этой игре хищник — Нарцисса.

— Добрый день, Корнелиус, — не дожидаясь приглашения, Нарцисса приманила кресло, стоявшее у камина, ближе к столу и села.

Фадж сделал вид, что не заметил.

— Что вам нужно, миссис Малфой?

— Зачем же такие формальности, Корнелиус? — Нарцисса мягко улыбнулась. — Мы ведь не чужие люди, зовите меня, как и раньше, Нарцисса.

Шея Фаджа пошла красными пятнами.

— Да, Нарцисса, конечно. Простите меня, все эти ужасы последних недель…

— Кому же о них знать, если не мне, — Нарцисса пристально посмотрела на Фаджа и, подавшись вперед, сказала гораздо тише, — скажите, Корнелиус, вы уже подписали приговор моему мужу?

— Миссис… Нарцисса… Вы не можете не понимать…

— Нет-нет, Корнелиус. Простой вопрос — простой ответ. Вы уже подписали приговор Люциусу?

На лбу Фаджа выступил пот.

— Нет, я не могу ничего подписать до заседания.

— Мы оба знаем, что заседание — формальность. Какую меру вы хотите ему назначить?

— Двадцать лет…

— …без права на переписку и свидания, верно?

Фадж кивнул.

— То есть, на излете своей карьеры вы собираетесь посадить человека, который рьяно вас поддерживал? Человека, у которого вы брали деньги, у которого гостили, с которым сидели в одной ложе на Кубке мира? И вы ведь не просто хотите его посадить, вы хотите на двадцать лет отрезать его от семьи!

Фадж резко встал и взвизгнул:

— Ваш муж — преступник!

Нарцисса приподняла брови и откинулась на спинку кресла, свободно положив руки на подлокотники.

— Напомните, в чем его обвиняют? В проникновении в Отдел Тайн? Так это ваша ошибка, министр, — последнее слово она пренебрежительно выплюнула. — Пятеро школьников тоже проникли незаконно, но их почему-то не судят. В покушении на убийство? Бред, в министерстве в тот вечер никого не было. В пособничестве Темному Лорду? Об этом я, к счастью, ничего не знаю.

Теперь и шея, и лицо Фаджа были бордовыми, а со лба катился пот.

— Присядьте, Корнелиус, я пришла всего лишь поговорить, не стоит так нервничать. Давайте на секунду представим, что мой муж действительно пособник Темного Лорда. Тут же нам стоит вспомнить о моей родной сестре, Беллатрикс Лестрейндж. После недавних событий вам придется подать в отставку. Если я правильно помню, ни жены, ни детей у вас нет. Министра магии охраняют хорошо, но простого служащего… Вряд ли.

— Вы… Вы мне угрожаете! Вас следовало бы арестовать прямо сейчас!

— Так арестуйте, министр. Кстати, ваш любимый котелок вот-вот упадет.

Фадж опешил. В недоумении он перевел взгляд с Нарциссы на шляпу и обратно, а потом его будто подкосило: он бессильно рухнул обратно в кресло и закрыл лицо руками.

— Помилуйте, Нарцисса, я не могу его отпустить. Люциус пойман на месте, очевидно, что он действовал по приказу Сами-Знаете-Кого. Меня разорвет толпа, если я не отправлю его в Азкабан.

— Корнелиус, — Нарцисса встала, обошла стол и по-матерински опустила руку на предплечье Фаджа. — Я не прошу вас избавить Люциуса от тюрьмы. Я лишь прошу разрешить ему видеться со мной и Драко…

Из зала суда Люциуса под руки вывели два аврора. Они проводили его обратно в камеру, сняли наручники и ушли. Люциус с грустью осмотрелся: жесткая кровать, стол, стул, раковина и отхожее ведро. Если верить рассказам Долохова и Лестрейнджей, то по сравнению с Азкабаном тюрьма предварительного заключения — почти их семейная вилла в Испании. Люциус поежился. Он, с детства привыкший к роскоши, вряд ли протянет там больше пяти лет, какие двадцать. Одна надежда — победа Повелителя, тогда, возможно, Люциус еще увидит сына и Цисси за пределами тюремных стен. При мысли о жене он чуть было не засмеялся: Нарцисса точно говорила с Фаджем, и Люциус в красках представлял их разговор. Удивительно, что господин министр остался жив, Нарцисса в гневе была страшнее дементора и беспощаднее Темного Лорда. Впрочем, убей она его на месте, пользы было бы немного, а в Азкабан они бы отправились вдвоем.

«В горе и в радости, в болезни и здравии, в тюрьме и на свободе…» — почему-то собственное ехидство покоробило Люциуса. Не дай Мерлин Нарциссу осудят. Она сильная, умная, она, конечно, справилась бы с заключением куда лучше Люциуса, но он… Ни с тюрьмой, ни со свободой он не справится без нее.

Люциус воспринял как должное, когда отец сказал, что ему выбрали невесту. Невест и женихов часто выбирали родители, даже если детям казалось иначе. Но услышав, что его женой станет младшая Блэк, Люциус пришел в ярость. Нарцисса выглядела гадким утенком на фоне старших сестер. Болезненная, тихая, с постоянным выражением брезгливости на лице, она совсем не казалась Люциусу «сильной женщиной, верной женой и достойной матерью будущего наследника», о которой так много говорил отец.

— Отец, вы издеваетесь?! Почему она, а не та же Розье? Почему не Андромеда, если вы так хотите женить меня на одной из Блэк?

Абраксас Малфой посмотрел на сына, как на флоббер-червя, и спокойно ответил:

— Розье — взбалмошная дура, а Андромеда, с твоих же слов, слишком много времени проводит с предателями крови и грязнокровками, женишься на ней — наследства не увидишь. Нарцисса Блэк — лучшая партия, хотя я начинаю сомневаться, что ты ее достоин.

Люциус хотел бросить какую-то резкость, но отец не позволил:

— Люциус, я не намерен слушать твои истерики. В июне Нарцисса и ее родители едут с нами в Испанию. Это не обсуждается. Надеюсь на твое благоразумие.

Месяц в Испании оказался не так уж и плох. Нарцисса держалась сдержанно, и достаточно быстро Люциус понял, что готов терпеть ее в роли жены. Пусть не слишком красивая и чересчур холодная, но воспитание способно искупить эти недостатки. Разговаривать с ней много не придется, а возможные измены она либо не заметит, либо будет молчать, как истинная чистокровная аристократка.

Откровением стал для Люциуса последний день. Они с Нарциссой, как положено будущим жениху и невесте, прогуливались по берегу моря. Подошли к маяку, взобрались наверх и молча смотрели на апельсиновый закат. Когда солнечный диск на три четверти скрылся за горизонтом, Нарцисса неожиданно спросила:

— Без чего невозможен брак?

Люциус задумался. Возможен без любви, возможен без денег, возможен без детей, возможен без согласия родителей… Да без чего угодно возможен!

— Этот вопрос каждый решает для себя сам.

Нарцисса впервые посмотрела прямо ему в глаза, и Люциус поразился: всегда холодные, отстраненные, почти мертвые, сейчас они, серые, горели раскаленными углями в закатном свете. Он понял, что ей важен ответ, что бы она ни собиралась спросить, а еще — что она хотела, чтобы он это понял. Иначе глаза были бы обычными, замерзшими и тусклыми, а с лица бы не стерлась эта извечная брезгливость.

— Без чего для тебя невозможен брак? — голос пустой, а глаза говорили, говорили с ним, и Люциус чувствовал, что проваливается в них, как в зыбучие пески, только это пепел, серый пепел, а не песок. Может ли пепел быть красивым? Может ли Нарцисса Блэк так преобразиться из-за одного вопроса, из-за одного ответа? Почему у Люциуса Малфоя, самоуверенного павлина, главного донжуана Хогвартса, вдруг так сильно и часто забилось сердце? Глупые, глупые вопросы — и все не те. Без чего для него невозможен брак?

— Без наследника.

Так — правильно, так — верно.

— А для тебя? — и зачем спросил? Ему ведь совсем не интересен был ответ.

— Без уважения. Я не буду жить с человеком, которого не уважаю, или с человеком, который не уважает меня, — угли глаз горели все ярче, обжигая лицо Люциуса. — Скажи, мы сможем уважать друг друга?

— Сможем, — сказал он твердо, а потом взял руки Нарциссы в свои. — Я обещаю.

Некоторое время Люциус считал, что дал Нарциссе ложное обещание, но год спустя, в первую брачную ночь, признался себе, что говорил искренне. Когда Нарцисса, уже Малфой, а не Блэк, стояла перед ним абсолютно нагая и абсолютно спокойная, Люциусу вдруг стало страшно. Нет, у него, конечно, был до этого секс, но только со шлюхами Лютного. Они были похотливы и угодливы, об их чувствах и ощущениях Люциус никогда не волновался. А здесь... Молодая девушка, его жена, которая члена-то еще не видела, должна была лишиться девственности с... С кем, собственно? С нелюбимым мужем? Да, с нелюбимым мужем, и эти два слова кошачьими коготками царапнули сердце. Что ж, раз она его не любит, то хотя бы сможет уважать, как и хотела.

Раздался лязг открывающейся двери, и Нарцисса снова вошла в камеру.

— У вас пятнадцать минут, — бросил аврор и повернул ключ в замке. Люциус вскочил с постели, а гордо улыбающаяся Нарцисса уже протягивала к нему руки. Он по очереди поцеловал их и обнял жену, наслаждаясь её таким родным запахом.

— Цисси, ты восхитительна, — прошептал он ей на ухо.

— О, я знаю, — игриво ответила она, но тут же стала серьезно-тревожной. — Когда тебя увезут?

— Сегодня вечером, после суда над Долоховым.

— Мы скоро увидимся. Всего через месяц.

— Всего через месяц... Не приводи Драко. Он не должен видеть меня за решеткой.

Нарцисса кивнула.

— Пиши мне. Пиши мне так часто, как сможешь. Я буду ждать твоих писем.

Нарцисса кивнула снова.

Оставшееся время они просидели в молчании, прижавшись друг к другу, будто это была их последняя встреча.

Только выйдя из камина в опустевшем поместье, Нарцисса позволила себе заплакать.

— Цисси?

Белла. Белла была дома. Значит, Драко тоже дома, значит, церемония закончилась, значит, слезы придется отложить до ночи.

— Да, Белла, это я.

Спокойствие, ледяное спокойствие. Она — айсберг, она не-живая, она не-чувствующая.

Цветущая Белла тем временем вошла в гостиную.

— К чему приговорили?

— Двадцать лет со свиданиями и перепиской.

— У Фаджа, похоже, было хорошее настроение. Твой муженек не заслужил таких привилегий.

— Суд посчитал иначе, — холодно ответила Нарцисса. — Лучше скажи, где Драко?

— Отмечает первое задание, — Белла расплылась в хищной улыбке, а Нарцисса еле устояла на ногах.

— Что ему поручили?

— Темный Лорд расскажет сам сегодня вечером. Он просил передать, что ужинает у тебя. Все свои: Повелитель, ты, я и Драко. Почти семейное застолье.

Белла вдруг захихикала, как двенадцатилетняя девочка, но Нарцисса решила не спрашивать, что случилось. Сама рано или поздно расскажет. Между сёстрами, конечно, не было полного взаимопонимания, но делились они почти всем с самого детства. Нарцисса вспомнила, как рыдала в своей комнате, когда мать сказала ей про брак с Люциусом. Не прошло и десяти минут, как в дверь энергично застучали, а потом Белла закричала с другой стороны:

— Цисси, открывай! Мы все знаем! Не откроешь — вынесу дверь!

Угроза не была пустой, поэтому Нарцисса в слезах открыла. Белла и Меда, которая ещё не сбежала к Тонксу, быстро вошли и сели на кровать.

— Хочешь, я его убью? — без обиняков предложила Белла.

— Белла! — воскликнула Андромеда, — нельзя просто так убить человека!

— Если он собирается отравлять жизнь моей младшей сестре — можно. Я не готова до старости слушать её истерики.

— Никто тебя и не просил, сама пришла, — насупилась Нарцисса.

— Пришла, конечно, должен же кто-то привести тебя в чувства. Соберись, Цисси! Могло быть хуже.

— Хуже?! Хуже только за дементора! Ты же видела его в школе, напыщенный индюк, ни одной юбки мимо не пропустил, смотрит на всех, будто уже министром магии стал, не меньше, а у самого из достижений только фамилия да наследство!

— Во-первых, он достаточно умен, — начала Андромеда.

— Во-вторых, поддерживает Тёмного Лорда, — продолжила Белла. — Общается только с чистокровными и уважает традиции. В-третьих, — она покосилась на Андромеду, и та кивнула, — твой альтернативный жених — Крэбб.

Последний аргумент заставил Нарциссу задохнуться. Крэб был жирным и тупым, как пробка, а с Малфоем, по крайней мере, находиться в одном помещении не так противно.

— Смотри, — сказала Андромеда, — вы едете в Испанию, так? У тебя будет месяц присмотреться и понять, такой ли он ужасный, как нам всем кажется. Если нет — договорись с ним о правилах, как Белла с Рудольфусом, — тут Белла расхохоталась. В своё время перед свадьбой она заявила, что отрежет Лестрейнджу член, если тот хоть пальцем к ней притронется. Рудольфус, осознав серьезность положения, стал послушным мужем, гуляющим на стороне. — А если все же да...

— То мы его убьем, — поставила точку Беллатрикс, а Андромеда со вздохом кивнула.

Нарцисса, смеясь, обняла сестер, вытерла слезы и приняла решение держаться несмотря ни на что. Кто же мог тогда знать, что Люциус окажется не только умным, но ещё и нежным, заботливым и, страшно сказать, любящим мужем?

В их первую ночь Нарцисса тряслась от страха, хоть и старалась всеми силами это скрыть. Она боялась боли, боялась грубости, но Люциус не взял её сразу, он час потратил на прелюдии, пока Нарцисса сама не попросила его войти. Та ночь была про наслаждение, про страсть и нежность, но была ещё и другая, спустя два года после свадьбы.

Нарцисса не могла забеременеть и в конце концов записалась на прием в Мунго. Целитель долго хмурился, водил палочкой, делал какие-то анализы, а потом будто с метлы её уронил:

— Мне очень жаль, миссис Малфой. Боюсь, вы бесплодны.

Нарцисса тогда до глубокой ночи шаталась по Лондону, пытаясь хотя бы на время склеить осколки себя. Бесплодна... В памяти вспыхнул давний разговор на маяке:

— Без чего для тебя невозможен брак?

— Без наследника.

О, тогда бы она была счастлива своему бесплодию, но теперь... Теперь, когда она узнала Люциуса, когда они каждое утро просыпались в одной постели, пили кофе, говорили, говорили, говорили, когда вечерами в молчании сидели у камина, каждый со своей книгой, но ноги Нарциссы неизменно лежали у него на коленях, когда он выучил, что она пьет чай с бергамотом, когда он возил её во Францию, когда ночи с ним были такими яркими... Одна фраза, одна дракклова фраза разрушит все. Нарцисса останется одна, потому что, конечно, он не её любит, ему ребенок нужен. Что ж, пусть найдет достойную, способную к деторождению женщину. Все, что она может — уйти без скандалов.

Нарцисса трансгрессировала к поместью и ещё не успела войти в калитку, как бледный Люциус выбежал ей навстречу, крича:

— Где ты была?! Я собирался брать людей на поиски, чуть было не пошел к Беллатрикс! Мерлин, Цисси, что с тобой? — последнее предложение он произнес обеспокоенно и тихо.

— Пойдем в дом, — глухо ответила Нарцисса. — Надо поговорить.

Они молча сели в гостиной напротив камина, и Нарцисса, не отводя взгляд от огня, сказала:

— Мы разводимся, Люциус.

— Ч-что, прости?

— Разводимся, мой дорогой муж, — Нарцисса была на грани истерики. — Идем в министерство, пишем заявление, и...

— Дьявол, Нарцисса, объясни, что происходит! — Люциус вскочил с кресла и принялся ходить перед камином, как тигр в клетке.

— Ничего не происходит, Люциус. И не произойдет. Я бесплодна, — и Нарцисса заплакала, заплакала перед мужем первый раз в жизни.

Люциус замер в неверии, подошёл к ней и опустился на колени перед креслом. Он взял её руки, сжал их и прошептал:

— Цисси, девочка моя... Мне так жаль, так жаль... Тише, тише, не плачь, иди ко мне, вот так.

Она опустилась к нему на пол, долго-долго плакала, уткнувшись в плечо, а потом, чуть успокоившись, прошептала:

— Так ты не уйдешь от меня?

— Куда, глупышка? Я ведь люблю тебя. А с остальным мы справимся.

В ту ночь они зачали Драко, их единственного сына.

Ужин прошёл спокойно. Нарцисса с Драко молчали, а Белла с Лордом говорили. Вернее, говорил Лорд, а Белла слушала, забыв о еде.

После Лорд пригласил Нарциссу в библиотеку, где уселся в кресло со стаканом огневиски, а Нарцисса стояла напротив, почтительно опустив голову.

— Твой сын сегодня принял метку.

— Я горжусь им, мой повелитель.

— Гордиться рано, пусть он сначала справится с заданием, — протянул Лорд, и Нарцисса похолодела от его слов.

— Могу я узнать, что повелитель поручил моему сыну?

— Конечно, матери дозволено знать. Но больше — никому.

Нарцисса кивнула.

— Драко должен убить Дамблдора.

— Это честь для всей нашей семьи.

— Я так и думал. Можешь идти.

— Доброй ночи, мой повелитель.

Нарцисса на ватных ногах вышла из библиотеки и сразу же пошла в свои комнаты писать Люциусу.

Люциус,

мы расстались всего несколько часов назад, а я уже скучаю, считаю дни до свидания. Расскажи, как ты там?

У нас все в порядке, Драко ещё сильнее стал похож на тебя. На стажировке ему дали первое задание. Знаешь, я очень за него волнуюсь.

Люблю тебя и с нетерпением жду ответа,

твоя Цисси.

Закончив, она побежала в совятню. Добраться удалось без лишних встреч, она привязала письмо к лапе семейного филина и выпустила его в темную июльскую ночь.

Дни потекли за днями, и Нарцисса старалась больше времени проводить в саду и мастерской, где рисовала лекарственные и ядовитые травы для книги покойного свекра. Она также предложила Беллатрикс переехать в поместье, потому что одинокие вечера были до боли тягостны.

Ответ из Азкабана пришёл только через неделю, и Нарцисса трясущимися руками вскрыла конверт.

Цисси,

я думаю о вас с Драко каждую минуту и часто вижу во снах. Здесь не так плохо, как можно подумать, не переживай за меня. Твое письмо и близость встречи — единственная радость, которая здесь возможна.

Я понимаю твое волнение за Драко. Поговори о нём с Северусом, он сможет помочь. Ты знаешь, ему я готов доверить жизнь.

Помни, что я люблю тебя, а с остальным мы справимся. Передай от меня похвалу Драко, наверное, она будет ему приятна.

Всегда твой,

Люциус.

— Я тоже люблю тебя, — сквозь слезы прошептала Нарцисса, — а с остальным мы справимся.

Справятся, ведь пока они любят друг друга, ничего не случится, а разлучить их с мужем способна только смерть. Завтра она поговорит с Северусом, и все будет в порядке, а до свидания с Люциусом осталось всего три недели.

Нарцисса вытерла слезы и спрятала письмо под подушку. "Наверное, — подумала она, — в чем-то Дамблдор прав, и любовь — действительно великая сила".