Партнёры (джен)

Она не всегда видела, что происходит в головах людей. По крайней мере, если не пыталась в них проникнуть.

Так было раньше. Так всё началось, когда Кассандра была совсем маленькой: она что-нибудь видела и тут же сообщала об этом всем окружающим с детской непосредственностью. От обычных детей она отличалась только тем, что это могла быть личная информация о каком-нибудь человеке, или о финансах, или о любой из сотен вещей, о которых люди не могли не думать, как только узнавали, что рядом экстрасенс. Их тайны были для неё очевидны, и она нечаянно могла разгласить их, поэтому они не только велели своим детям держаться подальше от Кассандры, но и сами сторонились, едва увидев её. Всем нравится, когда их тайны остаются тайнами.

Кассандра хорошо запомнила, как это было обидно, но она также помнила, как постепенно выяснила, почему её избегают. Когда она наконец поняла, что не все видят то, что видит она... внезапно такое поведение обрело смысл. Она обладала исключительной способностью... хотя другие так это не называли. Может быть, она не одна такая, но ей сказали, что большинство экстрасенсов не могут контролировать свои способности — никогда нельзя заранее сказать, когда они проявятся, поэтому их обладатели пытаются научиться ими пользоваться, когда потребуется. Ей же, наоборот, пришлось учиться подавлять своё умение, и это заняло немало времени, целые годы. Не разглашать чужие тайны она научилась гораздо раньше.

Она не всегда видела, что происходит в головах людей. Не без некоторого сознательного усилия — потому что людям нравится тешиться иллюзией, что никто за ними не наблюдает, даже если может, если это его сущность. Но девятнадцать дней назад она всё же увидела.

Сначала она решила, что это похоже на головоломку, которые Кассандра ненавидела. Когда Зал правосудия принял её, вся её жизнь превратилась в сплошные головоломки, растянувшиеся на долгие недели, месяцы... годы. Её просили угадать задуманные цифры; сказать, что изображено на спрятанной от неё карточке; хотели, чтобы она рассказала, что происходит в соседней комнате... Её отправляли в Изо-кубы и заставляли узнавать, что творится в головах у заключенных, содержимое которых напоминало бездарно написанные книжки, но к этому моменту уже немного осталось такого, что могло бы шокировать Кассандру. Множество раз её пытались обмануть, сбить с толку, разоблачить... но то, что она увидела девятнадцать дней назад, всё же не было похоже на один из таких трюков.

Это было видение. Лежащий посреди улицы мотоцикл судьи, которому серьезно досталось. Окровавленные шлем и перчатки. Солнце, светящее ярче, чем его можно увидеть через забрало шлема. Лица бандитов, номерные знаки всплывали прямо у нее в голове, одно за другим, пока Кассандра наконец не смогла сосредоточиться на дороге, по которой ехала к месту очередного преступления. Чтобы не попасть в аварию, она свернула на обочину, закрыв лицо руками — и увидела дорожный указатель, разбитый на шесть отдельных частей, как шесть отдельных воспоминаний, словно мозаика, сложившаяся в одно мгновение. По внутренней связи не было информации о том, что судья запросил подкрепление. Это могла быть какая-то сложная мистификация, рассчитанная на то, чтобы привлечь её внимание, ловушка специально для экстрасенса, но Кассандра знала, что это не ловушка. Просто знала.

— Держись, — попросила она в своей голове... в его голове.

Кассандра снова выехала на дорогу и помчалась к месту преступления, запросив по пути медицинскую бригаду. Именно этого он и хотел от нее: сначала разобраться с плохими парнями, и только потом спасать его.

Кассандра обнаружила бандитов спустя двадцать минут, когда транспорт уже увозил Дредда с места нападения; она могла сообщить не слишком много, и медики не были полностью уверены, понадобятся ли им носилки или спасать уже будет некого. Носилки всё же потребовались, но состояние Дредда было предельно тяжелым.

Бандиты притаились на каком-то складе, с оружием наготове, но прежде чем зайти туда, Кассандра с помощью своих пси-способностей спросила Дредда:

— Ты здесь?

— Андерсон, — он ответил, как всегда, лаконично.

Кассандра решила, что это хорошо, ведь ей никогда не удавалось поговорить с мёртвыми. Говорят, у некоторых экстрасенсов такое получалось, но она к их числу не принадлежала.

— Останься со мной, Дредд. Я захожу.

Он остался с ней. Миновав дверь, она в течение нескольких секунд одного за другим застрелила всех пятерых бандитов. Снова выйдя на улицу, Кассандра подумала, что вовсе не уверена, были ли они убиты именно ею, или ей помог Дредд. Кассандра неплохо стреляла, вполне достаточно, чтобы пройти соответствующие тесты и выполнять свою работу, но она точно знала, что Дредд стрелял гораздо лучше. Его стрельба была чертовски близка к совершенству.

Позже, после допроса в Зале правосудия она отправилась в больницу. Там было много охраны — как всегда, когда там оказывался судья, просто для безопасности. Особенно, если этот судья — Дредд, у которого врагов было точно больше, чем у большинства других судей. Кассандра узнала, что какое-то время его держали в медикаментозной коме, ожидая, пока его состояние стабилизируется... или же наступит смерть. Врачи тогда не могли дать точный прогноз. И не было уверенности, что кто-то их тех, кто ненавидит Дредда, всё же не довершит начатое.

— Я их нашла, — мысленно сообщила она, стоя у кровати Дредда, подключенного к аппаратам, без привычного шлема, лежащего сейчас на столе рядом с ним, который кто-то очистил от крови. — Можешь уже очнуться, Дредд.

— Не думаю, что всё так просто, — ответил он в её голове. — Они действовали не в одиночку.

— Ты считаешь, что это была целенаправленная атака? На тебя лично? — нахмурилась Кассандра. — Почему?

— Если бы я знал это, ты бы тоже уже знала.

Кассандра поняла, что это действительно так. Действительно, если бы он знал, она бы уже знала это.

До вчерашнего вечера он оставался у нее в голове в течение девятнадцати дней, сопровождая на каждом шагу по делу, на которое наткнулся и в которое втянул ее.

Прошлой ночью он наконец очнулся; теперь врачи были уверены не только, что он будет жить, но и что с ним все будет в порядке, а это чертовски больше, чем можно сказать о парнях, которые хотели его убить. Может быть, это оказалась не какая-то сложная теория заговора, достойная внимания Главного судьи, но это и не означало, что Дредд ошибся: напавшие на него работали на какого-то богача, чьего сына Дредд судил однажды, много лет назад, настолько давно, что едва помнил этот случай. Теперь осудили и самого заказчика, и когда Кассандра вынесла и исполнила приговор, всё было точно так же, как с теми пятью парнями на складе: она не могла сказать точно, был ли её собственный палец на спусковом крючке, или на него нажимал Дредд. Она обнаружила, что даже если так и было, она совсем не против.

Кассандра вернулась в свою квартиру, теперь все было кончено. Странно снова остаться одной, хотя она догадывалась, что технически она никогда не была не одна. Дредд всегда был далеко, на больничной койке, со своим шлемом на прикроватной тумбочке, и все, кто заходил в палату, могли видеть его лицо — Кассандра знала, что ему это не нравится. В своей голове она могла видеть то, как он видит себя, и ни разу в этих видениях он не появлялся без шлема. Себя он видел исключительно в полном судейском обмундировании, с которым, наверное, считал себя единым целым. Кассандре было интересно, позволит ли Дредд ей когда-нибудь увидеть его другим?

Она в своей квартире, и ей странно быть одной в своей голове. Поэтому, лежа в постели и даже не пытаясь заснуть, она вновь потянулась к нему.

— Дредд?

— Андерсон.

— Могу я тебя спросить?

Он не ответил, но Кассандра понимала, что если бы он хотел отказать, то так бы и сказал. Они оба знали, что Дредд прямолинеен.

— Как ты тогда узнал, что я тебя услышу? — задала она давно волновавший её вопрос. — Откуда узнал, что смогу понять?

— Я не знал. Решил, что или доберусь до тебя, или умру.

Кассандра счастливо улыбнулась, потому что она сама почему-то до сих не понимала, что была для него не просто последним, а единственным шансом выжить.

— Когда тебе позволят снова надеть форму?

— Через неделю, — ответил Дредд, и Кассандра поняла, что для него это всё равно, что целый год.

— Ты хочешь поработать со мной в паре?

Она знает, что предлагает Дредд, и он тоже знает. Дредд был в ее голове целых девятнадцать дней, и она позволит ему остаться еще ненадолго. Когда она говорит «конечно», они оба знают, что это значит: за последние девятнадцать дней они создали отличную команду и, разумеется, поработают вместе еще немного.

— Код говорит, что на первые десять дней после возвращения мне потребуется напарник, — добавляет Дредд.

Это не вопрос, поэтому Кассандра не отвечает. Она знает, что в этом нет необходимости. Разрывая их связь до следующего дня, она думает, что это что-то вроде партнерства.

Кассандре не всегда удавалось увидеть то, что происходит в головах людей, но она всегда умела в них заглянуть. Просто Дредд оказался единственным, кто не возражал, когда она это делала.