Солнце и червяк (джен)

Петр Верховенский был семнадцатилетний ученик одиннадцатого класса. История и обществознание — его сильные стороны. Остальное — в пределах нормы. Ну, разве что кроме русского языка, литературы и биологии. С этим всё плохо. В прочем, Петрушу и не волновало это, в отличие от его матери и отца, который, в прибавку, являлся его классным руководителем.

— Pierre, ты получил пять по музыке? О, mon Dieu*, я так рад! Я никогда не знал, что у тебя есть способности.

— Пап, пап, — неловко оглядывался Петр и поспешно отталкивал руки отца. — Давай без этого, ей Богу.

— Но я так рад, — глаза отца блестели. — Это тебе за исполнение гаммы или за тест?

— Тест, пап, — он отмахнулся, вспоминая, как списывал у Лизы Тушиной, к которой подсел, нагло вытеснив одноклассника Маврикия.

— Тебе бы биологию ещё подтянуть, — Степан Трофимович понизил голос до шёпота. — Мне сказали, ты до примитивности в ней глуп, mon cheri**...

Петр хотел было открыть рот и предложить аргументы в свою пользу, но по коридору пронесся пронзительный звон. Петр отмахнулся от отца и убежал.

— Верховенский! — прогремел голос учителя навстречу вбегающему в класс ученику. — Сядь на место и молчи... Нет! Уйди от Ставрогина, к Шатову садись.

Лицо Петра брезгливо исказилось, но учитель был непреклонен. Нарочно кинув рюкзак на парту так, что все на ней тетрадки сразу смялись, он сел, отодвинувшись в самый край парты. Иван медленно посмотрел на одноклассника и в смущении отодвинул его рюкзак.

— Вот неймется же тебе...

Биология длилась мучительно скучно: все показывали свои презентации по теме. Оживить Петра уже ничто не могло, он сонно ронял голову и хотел сбежать. По крайней мере пока не пришел черед Ставрогина. Петр оживился, протер сонные глаза и обратился в внимание. Ничего не понял из сказанного, но одна идея в восхищённом рассудке все же блеснула: Николай поможет ему с биологией перед годовой контрольной.

Тот согласился. Договорились в библиотеке на пять.

Ставрогин объяснял темы строго и с увлечением. Верховенский просто смотрел на него. Слушал ли он, до сих пор не ясно, но подождал пока тот не сделает паузу.

— Ставрогин, — вкрадчиво начал Петр. — Ты думаешь стать каким-нибудь микробиологом или, может, пресловутым учителем биологии?

Николай глянул на друга с твердостью.

— Тебе-то что?

Петр развалился на стуле.

— Да так... Вот скажи, что толку с твоей биологии обществу?

Тот молчал, пытливо приглядываясь в ответ.

— Вот станешь ты учителем. А таких как ты будет пруд пруди. Не лучше ли поискать себе место посмелее? Полезнее, что ли.

— И что ж для тебя польза?

— Равенство.

— Псих, — улыбнулся Ставрогин. — Опять ты со своей революцией! Звучит как бред и детские мечтания неокрепшего разума.

На лице Петра не дернулся ни один мускул. Он вырвал книгу из рук друга и закрыл ее.

— Не хочу ее слушать. Раз объяснять взялся, так своими словами говори. Тебя хочу слушать.

Его голос прозвучал даже как-то маниакально жадно. Николай тоже не изменился в лице.

— Что тебе от меня надо?

— Как что? Биология.

Николай прищурился.

— Я видел тебя с Лизой вчера в парке, — голос Петра снова стал будто бы красться к Ставрогину. — Вы... — он вскинул на друга задорный взгляд.

— Не твое дело.

— Что ж вы так уныло гуляете? Ты бы сказал мне, что мамка скупая твоя денег не даёт тебе, чтобы девчонку отвести куда-нибудь, так я бы тебе свои одолжил. Сколько угодно.

Верховенский нагло заулыбался. Что-то неприятное проскользнуло в его взгляде. Он явно имел ввиду не то, о чем говорил вслух. Николай это понял. Он приосанился, и в его голову начали красться не относящиеся к биологии мысли. В разуме вспыхнули воспоминания о записках с признаниями от Лизы, где были описаны ее надежды и мечты.

— Она... Думаешь, она согласится? — прошептал Николай.

— Несомненно! Ставрогин, ты — красавец! Тебя каждая вторая девчонка в нашем классе хочет. Подавно Лизка-то!

— И ты... всё устроишь? — биология ушла десятой дорогой в голове Ставрогина. Снова бурные мысли стали роиться в его голове.

— Всё, — последовал уверенный ответ.

Ставрогин внимательно посмотрел в хитрые зелёные глаза друга. Верить им? Конечно. Выполнит обещание? Безусловно. Напрягает ли такая преданность?..

— Биология, — Петр протянул ему книгу. — Учи меня, солнце мое. Зря мы тут расселись что ли? Хотя, я не прочь забить на это всё и на дискотеку с тобой сегодня вечером пойти. В доме культуры устраивают, — затрещал он в своей привычной манере. — Только без тебя я не пойду.

— Напрягает, — прошептал Ставрогин и раскрыл учебник на нужной главе.

_____________________________

* — мой Бог

** — мой дорогой