Но это неточно... (гет)

Февраль 1970 года

Артур Уизли старался изо всех сил, ведь не каждому вчерашнему выпускнику Хогвартса выпадал шанс сразу же попасть на работу в министерство магии. Он жутко гордился своим кабинетом в Секторе борьбы с незаконным использованием изобретений магглов и считал, что даже незначительная должность принесёт ему рано или поздно успех при старании и рвении. За два года он познакомился со многими сотрудниками министерства, а уж с коллегами со второго уровня и вовсе при встрече общался как со старыми приятелями. Шутка ли, по пути в его кабинет были и штаб мракоборцев, и даже административные службы Визенгамота.

В тот вечер пятницы, а именно шестого февраля, Артур, правда, проявлял не слишком должное рвение к работе и даже позволил себе не разобрать в конце рабочего дня лоток со входящими, оставив их до понедельника. Он знал, что Молли готовила сегодня праздничный ужин, и всеми мыслями уже был в Норе.

Однако в коридоре, прямо напротив кабинета штаба мракоборцев, его окликнули:

— Эй, Уизли!

Артур на всякий случай оглянулся, но других Уизли не обнаружилось, поэтому он притормозил и заглянул в кабинет.

— Решил отвертеться, Уизли? — спросил маг с длинными волосами, собранными в конский хвост. Артур припомнил, что, кажется, его фамилия была Уильсон.

— Простите? — вежливо спросил Артур и на всякий случай улыбнулся.

Но его вопрос потонул в радостных воплях: из-за перегородки кабинета мракоборцев высыпала целая толпа волшебников, возглавляемая Перкинсом, отпросившимся у Артура сегодня пораньше на два часа.

Оказалось, ребята решили его поздравить с юбилеем, ведь не каждый день человеку исполняется целых двадцать лет!

Через пять минут все бумаги со стола были убраны, а их место заняли салаты, тарелки с нарезкой и пыльные бутылки медовухи.

Артура крутили во все стороны, желали ему счастья, здоровья, благополучия и любви. Долиш взорвал хлопушку, а Юджина Дженкинс сказала, что Артур далеко пойдёт, потому что он исполнительный и старательный.

Сначала Артур хотел посидеть немножко, ведь неудобно уходить. Да и пятница, завтра не нужно было на работу. Потом он посидел ещё немножко, потом ещё, с трудом соображая, что как-то ещё надо добраться до дома.

— Ик, Уорбек, — сказал Артур Перкинсу. — А что, медовуха у нас уже вся кончилась?

— У меня внизу есть огневиски, — поделился с Артуром сосед за столом, так как Перкинс рассказывал Сэвиджу анекдот про кентавра и не услышал вопроса.

— Где это у тебя внизу? — спросил Артур, внимательно разглядывая мага в чёрной мантии. Судя по всему, это был невыразимец.

— Пойдём, — потянул Артура за воротник невыразимец.

— Я — Артур, — на всякий случай представился Артур, когда они зашли в лифт, тут же загромыхавший вниз.

— А я Август, — расфокусированно улыбнулся невыразимец. — Август Руквуд.

Они по-приятельски обнялись и двинулись по узкому коридору девятого уровня. Артур плохо представлял, где они находятся, решив полностью полагаться на своего нового приятеля. Они зашли в круглую комнату с множеством дверей, которая начала вращаться. У Артура закружилась голова, он почувствовал, что праздничный ужин просится наружу.

После остановки этой карусели из дверей Руквуд куда-то пропал, оставив Артура прямо на полу возле стеночки. Потом они, кажется, пили за здоровье министра Дженкинс, за короля Артура, за волшебников в целом и за кого-то ещё в отдельности, а после Руквуд под большим секретом показал Артуру Комнату часов и Комнату с планетами.

Но это неточно. Вроде они ещё куда-то заходили, смотрели, но детали как-то не задержались в голове бедного Артура, который никогда в жизни не увлекался крепкими напитками.

Он и сам не помнил, как добрался до дома, хотя, кажется, ему кто-то помог, сдав с рук на руки Молли. Он мечтал лишь добраться до кровати и с облегчением провалился в сон, остатками сознания пытаясь найти слова для оправдания перед Молли, которая ничего ему не сказала, но одарила взглядом, полным всей скорби мира.

Субботу он тоже не помнил, более-менее очнувшись только утром в воскресенье. Молли молчала, а он, как только смог занять вертикальное положение, ходил за ней по пятам и просил прощения.

— Моллипусенька, прости… Я больше никогда. Хочешь, я принесу тебе Непреложный обет?

Молли только вздыхала, но, вроде бы, уже не сердилась.

К вечеру воскресенья Артур вполне пришёл в себя, а после душа и вовсе почувствовал себя человеком и даже разобрал кучу в углу гостиной, которая, как пояснила Молли, состояла из подарков коллег.

Тут были новенькое самопишущее перо, ежедневник-планировщик, набор отвёрток — не иначе, презент от Перкинса! — и даже заколка для галстука в красивой коробочке.

Под журналом с неподвижными картинками автомобилей — подарком Праудфута, который был магглорождённым — Артур внезапно обнаружил… белые кальсоны на шнуровке, из тонкой шерсти.

— А это что? — в ужасе спросил он, думая, что белые пятна в памяти после дня рождения оказались больших размеров, чем он рассчитывал первоначально.

— Это у тебя надо спросить, — хмыкнула Молли. — Ты в этом пришёл, между прочим.

— Я? В этом? — Артур приложил к себе злосчастные кальсоны и растерянно произнёс: — Но это не мой размер…

— Хм! — снова хмыкнула Молли. — Ещё как твой! Забыл, как бегал за мной в одних этих… подштанниках и пел про котёл, полный любви?

Артур недоверчиво понюхал кальсоны.

— Да твои это! — смилостивилась Молли. — Думаю, кто-нибудь из друзей решил пошутить. Не знаю, правда, где ты их примерил, но домой ты явился в них.

— Шутники… — пробормотал Артур.

— Давай надевай, — скомандовала вдруг Молли. — А я теперь посмеюсь.

Это было совершенно глупо, но Молли так воинственно упёрла руки в бока, что Артур испугался, что она передумает даровать ему помилование и, чего доброго, не будет с ним разговаривать целую неделю за его выходку в пятницу.

Он скинул с бёдер полотенце, нацепил на себя кальсоны и уставился на Молли. Та тоже смотрела на него.

Но это неточно. В общем, на него, но не в глаза, а гораздо ниже.

— Артур… — вдруг хрипло сказала Молли.

— Да, дорогая? — отозвался Артур и сделал шаг навстречу…

Через девять месяцев у Молли с Артуром родился первенец Билл, а через два года Чарли. Потом, спустя четыре года, Молли родила Артуру Перси, а после, ещё через два, произвела на свет сразу двух мальчишек, близнецов Фреда и Джорджа.

Летом семьдесят девятого Молли поняла, что вновь беременна…

* * *

Сентябрь 1979 года

Люциус Малфой совершенно не переживал по поводу отсутствия у них с Нарциссой детей.

Но это неточно.

Ну что он, какой-то нищеброд, чтобы плодить потомство каждый год? Однако накануне своего двадцатипятилетия он крепко задумался о том, что пора бы уже Нарциссе и подарить ему наследника.

Не получалось.

Они не паниковали, делали вид, что ничего такого страшного не происходит, но всё чаще Люциус видел, как хмурится Нарцисса при виде маленьких детей, как качает головой Абраксас Малфой на семейных обедах, как шушукаются за его спиной портреты предков.

Может, ему это всё только казалось, но из-за всего этого мысль о наследнике стала буквально идеей фикс. Он даже снизошёл до того, что согласился пройти обследование в Мунго, поддавшись уговорам Нарциссы.

Летом они съездили отдохнуть во Францию, а ближе к осени, когда вернулись, записались на приём. Нарцисса уверила, что в женской консультации работают прекрасные колдомедики, и им обязательно помогут.

Люциус ужасно нервничал из-за того, что придётся заполнять анкеты, стоять в очереди и, возможно, встретиться случайно со знакомыми. Меньше всего ему хотелось увидеть сочувственные понимающие взгляды.

Но уж чего точно не ожидал, так это столкнуться в дверях кабинета с четой Уизли. Секунду Артур и Люциус сверлили друг друга взглядами, потом Молли потянула мужа в сторону, и тот, наконец, освободил проход.

— Садитесь, — ласково сказала колдомедик, приглашая Нарциссу и Люциуса за стол, и обратилась к медиковедьме: — Саманта, заведи карточку миссис Уизли, пока я занята с клиентами. Поставь срок двенадцать недель.

Люциус буквально почувствовал, как напряглась Нарцисса. Ну это уже было слишком! Этот магглолюбец Уизли, который, наверное, и второй смены штанов не имел, плодился как кролик! А он, Люциус Малфой, чистокровный уважаемый аристократ, вынужден сдавать идиотские анализы!

Дома Люциус не находил себе места. Он мерил шагами гостиную, поминутно поднимал бокал с огневиски и ставил его обратно. Нарцисса, сказавшись на головную боль, ушла к себе. Кажется, известие об очередной беременности Молли Уизли её окончательно добило.

— Я бы на твоём месте давно прибегнул к проверенным средствам, — расслышал Люциус старческое покашливание.

Арманд Малфой, основатель рода Малфой в Британии, внимательно следил за перемещениями Люциуса со своего портрета в центре гостиной.

— Простите? — вежливо подал голос Люциус.

Всё же грубить предкам — это не то же самое, что испепелять взглядом Уизли.

— Внучок, сколько тебе ныне исполнилось?

— Двадцать пять, — послушно ответил Люциус.

— И что, не работает? — улыбнулся предок.

— Всё у меня работает! — оскорбился Люциус. — Три раза в неделю!

— Эх, молодёжь… — покачал головой Арманд Малфой. — Плохо, значит, работает. Недостаточно мужской силы. Да ты погоди гневаться, ишь, подобрался весь. Послушай, что скажу.

Люциус поборол желание перевернуть портрет лицом к стенке и сел в кресло, дав понять, что внимательно слушает.

— О нём слагали легенды ещё в моё время, он же жил примерно в одно время со мной. Сильный маг был, недаром его имя известно и сейчас каждому волшебнику.

— Вы про кого? — осторожно спросил Люциус.

— Мне-то не надобно никогда было, у меня всё в порядке с этим, — не удержался от шпильки вредный Арманд Малфой, — но про его артефакт я много слышал.

Люциус едва сдержался, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Но удержался.

— Не зря он Слизерин закончил, великий чародей был, да… Я говорю о Мерлине, внучок. И, соответственно, о его кальсонах.

— О чём? — бестолково переспросил Люциус.

— Ну, в наше время исподнее бельё называли брэ, это потом, гораздо позже, его нарекли кальсонами, да так и прижилось это слово.

— Мерлиновы кальсоны? Мерлиновы подштанники?

Если бы Люциус не видел, как двигаются губы предка, произнося слова, он бы точно решил, что у него поехала крыша. Ну что за бред? В жизни не слышал ничего глупее. Это же всем известное ругательство!

Но это неточно… Мерлинова борода, мерлинов чайничек…

Арманд Малфой всё это время следил за лицом Люциуса. Кивнул, мол, нет, ты не ослышался.

— Мерлиновы кальсоны — не фигура речи. Это реальный предмет. Говорят, Мерлин обладал завидной мужской силой, он заколдовал свои собственные подштанники так, что у того, кто испытывает какие-либо проблемы с детородностью, сразу же наступает полоса удач после ношения кальсон некоторое время. Иной раз они и не нужны, но никогда не помешают. А ещё, — тут Арманд Малфой заговорщицки понизил голос, — я слышал, что ношение Мерлиновых кальсон гарантирует рождение наследника. Мужи, опробовавшие кальсоны на себе, дают только мужское семя, жёны их носят мальчиков.

— И где же я раздобуду эти, Мерлин драный, кальсоны? — Люциус чувствовал себя, сказать по правде, полным дураком.

— А я не знаю, — развёл руки в стороны Арманд. — Но я слышал от Брутуса, что во времена создания в министерстве магии Отдела тайн кальсоны поместили в особенную комнату. Комнату любви.

— Комнату любви? Ту, которая всё время закрыта и в ней хранится неведомая сила?

— Способная противостоять силам природы, — согласно кивнул Арманд. — Но только комната раньше была открыта. Наверное, её закрыли из-за толпы желающих примерить кальсоны.

Бред это или нет, но мозг Люциуса уже заработал в полную силу. Единственным невыразимцем, который был на их стороне, являлся Август Руквуд. А вдруг он на самом деле сможет помочь? Чем чёрт не шутит?

Люциус чувствовал, как стучит кровь в висках, когда посылал филина к Руквуду с просьбой о встрече.

Но она не стучала и в половину силы как после того, когда он встретился с Руквудом и узнал, что кальсоны по недоразумению уже десять лет находятся у Артура Уизли. Если, конечно, он их не выкинул после того памятного дня рождения, когда они с Руквудом завалились в комнату любви и тот уговорил Уизли примерить кальсоны, которые были «фасона, который тебе очень идёт».

Судя по всему, Уизли все эти годы пользовался Мерлиновыми кальсонами, иначе как объяснить, что у него уже пять сыновей и на подходе ещё один? Может, у него нет денег на новые, и он вообще носил их не снимая? Ну и где справедливость?

— Ну и где справедливость? — ворчал себе под нос Люциус Малфой, сидя в засаде в саду возле Норы на старой яблоне.

Он не мог никому доверить это важное дело, даже Добби, потому что… Да потому что его бы просто подняли на смех. Он пришёл воровать трусы у Уизли! Ну, не воровать, конечно, да и не трусы. И, собственно, они и не Уизли принадлежали изначально.

Но это неточно…

Он специально выбрал выходной день, рассчитав, что обычные домохозяйки типа Молли Уизли устраивают генеральные стирки по выходным. Конечно, пришлось здорово постараться, чтобы не попасться на глаза многочисленным детям Уизли, поэтому Люциус и замаскировался на яблоне. Защитные барьеры вокруг Норы он снял легко, радуясь, что дом не под Фиделиусом.

В омнинокль он наблюдал, как Молли покормила кур, зашла в дом, вышла обратно в сарай, зашла… Он насчитал, что она за утро выходила на крыльцо двадцать пять раз: вымыть сапоги, нарвать зелени, обрезать цветы, убрать кучи подгнивших сорняков, помыть окна веранды, подмести дорожку, починить калитку, насыпать опилок под розовые кусты… Уф. У Люциуса уже в глазах рябило от мельтешения Молли и её несносных сыновей, которые шмыгали туда-сюда не хуже матери. Один только был более-менее нормальный — сидел с книжкой на заднем крылечке.

Наконец, самый взрослый — этому на вид было лет десять — вытащил огромное корыто и поставил посреди двора. Следом вышла Молли, удерживая перед собой таз с бельём, от которого шёл пар.

Она полоскала свои тряпки, выкидывала их из корыта, они расправлялись и аккуратно развешивались на верёвку. Мальчишеские рубашки, штаны, носки в огромном количестве всё вылетали и вылетали из корыта, а Люциус боялся, что сегодня ему не повезёт и придётся висеть на яблоне ещё одно воскресенье. Да и где гарантия, что Уизли давно не выкинул злополучные кальсоны?

Но всё же справедливость восторжествовала. После того, как бело-серые кальсоны расположились для сушки на верёвке среди необъятных панталон Молли, Люциусу только и оставалось дождаться, когда же неугомонное семейство пойдёт обедать.

Дождался.

— Акцио, Мерлиновы кальсоны, — тихо приказал Люциус палочке, вися на манер ленивца и держась свободной рукой за ствол.

Кальсоны трепыхнулись, но не взлетели.

Чёрт, предприимчивая Молли наложила на всё бельё заклинание прищепок, а с бытовыми заклинаниями у Люциуса было сложно — он же не домовой эльф какой-нибудь!

Пришлось поднатужиться. Кальсоны трепыхались, желая отдаться в руки Люциуса, но упрямство Молли в виде её прищепок не давало им обрести полную свободу.

Но Люциус всё же был сильным магом.

Но это неточно…

С какой-то там по счёту попытки кальсоны всё же с подозрительным треском отделились от верёвки и поплыли к яблоне.

Люциус успел улизнуть как раз вовремя, потому что из дома уже слышались голоса мальчишек и кудахтанье Молли.

Его постигло лёгкое разочарование в виде стрелки по шву на самом интересном месте — видимо, борьба с прищепками не прошла даром. Но всё же Люциус понадеялся, что эта небольшая погрешность не будет фатальной.

Нарцисса оценила его прикид и на вторую ночь после того, как Люциус явился к ней в широких кальсонах на шнуровке, вырядилась в корсет. Но, главное, она была страстной и податливой, и Люциус терял голову, как какой-нибудь мальчишка.

В ноябре, когда колдомедики подтвердили, что Нарцисса ждёт ребёнка, Люциус на радостях проболтался Руквуду, что Мерлиновы кальсоны на самом деле несут в себе силищу. Руквуд упал чуть не на колени, умоляя отдать ему редкий артефакт, чтобы, наконец, вернуть его на место в Отдел тайн. Его подозревали в пособничестве Тёмному Лорду, он хотел всего лишь выслужиться немного перед министром Гарольдом Минчуном и добиться его расположения. Люциус Малфой скрепя сердце отдал кальсоны только через год после рождения долгожданного наследника Драко, но Руквуду это особо не помогло. Кто же знал, что Игорь Каркаров выдаст Руквуда с потрохами. Малфой не был даже уверен, что Август успел вернуть кальсоны в Комнату любви, ведь его посадили в Азкабан. Это случилось уже после того, как в узких кругах прошёл слух, что Артур и Молли ожидают седьмого сына.

Но это неточно…

* * *

Январь 1997 года

— Люциус, мой скользкий друг, почему бы тебе не поделиться со мной секретом вечной молодости? — спросил Тёмный Лорд самым вкрадчивым тоном.

Люциус передёрнулся — он знал, что вкрадчивость эта опасна.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, мой Лорд, — поклонился он.

— Ну не тупи, Люциус, — ласково продолжил Тёмный Лорд. — Знаешь ли, невежливо с твоей стороны принимать нас у себя в гостях, но утаивать такие вещи.

— И всё же, мой Лорд, я был бы вам очень признателен, если бы вы хотя бы намекнули мне, о чём речь..

Люциус согнулся ещё ниже.

— Я прекрасно знаю всё про Мерлиновы кальсоны. Твой дед Арманд Малфой такой душка, любит поболтать о делах житейских.

Люциус метнул быстрый взгляд на портрет болтливого предка, который сейчас притворялся спящим.

— Ты же знаешь, как Беллатрикс смотрит на меня, — доверительно делился Тёмный Лорд. — Почему же не порадовать девочку? Да и потом, не пора бы и мне обзавестись наследником?

— Спросите у Руквуда, — процедил Люциус, — возможно, он лучше меня знает, где сейчас находятся Мерлиновы кальсоны.

— Я воспользуюсь твоим советом, Люциус, — милостиво кивнул Тёмный Лорд. — Надеюсь, ты меня не разочаруешь, в последнее время ты делаешь это слишком часто.

На счастье или на беду, но Руквуд на самом деле не успел вернуть кальсоны в Отдел тайн. А потом он мотал срок в Азкабане. А потом вышел ненадолго и снова зашёл… В общем, так получилось, что легендарный артефакт восемнадцать лет хранился в тайнике Руквуда. Теперь не было надобности угождать министру магии, а потому Руквуд спокойно отдал Тёмному Лорду кальсоны, предварительно наведавшись в домашний тайник.

— Это они и есть? — спросил Тёмный Лорд, с сомнением разглядывая серые застиранные подштанники с большой прорехой посередине.

— Да, мой Лорд, — вынес положительный вердикт Люциус.

— И эта вещица гарантирует мне бурную ночь и рождение сына? — хищно раздул ноздри Тёмный Лорд.

— Да, мой Лорд, — утвердительно кивнул Люциус и тихо добавил, глядя в закрытую дверь спальни, за которой скрылся Повелитель: — Но это неточно…