Без запаха (гет)

Подсчёт лепестков роз оказался непреодолимым препятствием в сочетании с тем фактом, что Драко в это время пытался подслушать разговор в дальней части класса.

Тео, с которым он работал в паре, умудрился рассыпать полбанки жемчужной пыли и теперь матерился и пыхтел, создавая вокруг себя намного больше шума, чем, по мнению Драко, было необходимо. Щёлкнув языком и взмахнув волшебной палочкой, он убрал эту чёртову пыль с пола, стола и мантии Тео.

Его друг состроил гримасу и вернулся к разделке яиц пеплозмея.

— Честное слово, — фыркнул Тео. — Слизнорт ещё тот извращенец, если он считает хорошей идеей научить класс, полный семнадцатилетних и восемнадцатилетних волшебников, варить сильнодействующее любовное зелье. Я имею в виду, представляешь себе эту оргию?

Драко хмыкнул, начав палочкой медленно размешивать своё зелье против часовой стрелки.

— Будет забавно, — согласился он, снова отвлекаясь на приглушённый разговор за столом позади них. Его взгляд метнулся через всю комнату к двери, и он лишь краем глаза зацепил ворох каштановых кудрей, принадлежавших говорившей.

— …Как я и говорила тебе. Всё то же, что и два года назад, — тихо сообщала Грейнджер своей подруге. Драко снова перевёл взгляд на свой котёл. — Новый пергамент, свежескошенная трава и…

Драко застыл, ожидая продолжения её фразы, как приговора — той части, которую она не раскрыла два года назад, когда у Слизнорта стояло на столе три котла: с Амортенцией, с Жидкой удачей и Оборотным зельем. Эта мысль вызвала неприятное воспоминание — то самое Оборотное зелье, которое он стащил для Крэбба и Гойла, чтобы те следили за входом в Выручай-комнату.

Он сглотнул, задвигая эти мысли на задворки сознания, чтобы они не трепали ему нервы понапрасну.

— …и яблоки, кажется.

— Яблоки, — со скептицизмом в голосе повторила Уизлетта. Всё ещё было странно, что на занятиях присутствуют нынешние семикурсники. Но слишком мало «восьмикурсникиков» вернулось, чтобы закончить обучение и сдать тритоны. Да и расписание занятий полностью совпадало, так что не было никакого смысла выделять их в отдельную параллель. — А кто, по-твоему, может пахнуть яблоками?

В позе Драко появилась скованность, которая так быстро расползлась по его телу, что вскоре он не мог пошевелить даже рукой. И те повисли, как пара безжизненных щупалец. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы сжать пальцы и тем самым снова запустить моторные функции.

В состоянии лёгкой, но неукротимой паранойи он толкнул ногой свою сумку, которая стояла под столом, — как он и предполагал, в ней обнаружилось два или три припасённых яблока. Он вдохнул и принюхался, размышляя, могут ли фрукты источать запах на весь класс? И насколько сильный аромат у его средства для волос.

Очевидно, Грейнджер уже сварила своё зелье и, скорее всего, успела усовершенствовать его. Драко почти чувствовал запах, доносящийся к их столику, но он и так знал, как оно будет пахнуть.

Книги. Плюмерия. Чернила.

Тот же аромат, что и на шестом курсе. Таким же бы он оказался и раньше, просто у него не выпадало случая проверить.

— Я не знаю, — ответила Грейнджер, и Драко представил, как её брови сошлись к переносице, губы изогнулись в сторону, а глаза зажглись сосредоточенностью, пока она размышляла. — Ты думаешь, это кто-то из Хогвартса?

— Может быть, — ответила Уизлетта, и Драко прилип к своему столу. — Но, разумеется, никаких гарантий. Это вполне может быть кто угодно.

— Ну, мы знаем, что это точно не Рон, — сказала Грейнджер, и обе рассмеялись над какой-то шуткой, известной только им обеим.

— И спасибо Мерлину за это, — фыркнула Уизлетта. — Вы абсолютно не подходили друг другу, Гермиона. Хорошо, что это не длилось долго.

— Это точно, — усмехнулась Грейнджер.

Драко с такой силой сжал челюсть, что та начала пульсировать, и ему пришлось помассировать её рукой.

Но в этот момент Тео укололся шипом розы и, побледнев, с ворчанием схватился за кровоточащий палец.

— Что за хрень ты без конца творишь? — нахмурился Драко, качая головой. Тео часто был довольно неуклюж, но сегодня это перешло все границы.

Тео сердито всплеснул руками.

— Блядь. Будь я проклят, если знаю, в чём проблема этого чёртова дня!

— Я думаю, если это кто-то из Хогвартса, ты должна попытаться найти его, — сказала Уизлетта с лёгким девчачьим хихиканьем.

Драко незаметно обошёл свой стол, словно он убирал ингредиенты, но на самом деле он получил лучший обзор на стол гриффиндорок.

В результате ему пришлось ещё больше напрячься, чтобы расслышать их слова: его лицо вытянулось, а голова склонилась набок. Тео поднял бровь и бросил на него странный взгляд. Драко сделал вид, что внимательно смотрит на баночку с лепестками роз, которая была самой обыкновенной, из кладовки Слизнорта перед входом в кабинет, и старался не издавать шума, даже дышал очень тихо.

— Но как? — со смешком, спросила Грейнджер. — Как будто я могла бы подойти к каждому парню от шестого курса и старше и понюхать его!

Обе девушки снова разразились хохотом. Драко не мог припомнить, чтобы Грейнджер так по-девичьи вела себя раньше — возможно, трудно вести лёгкие беседы и хихикать с Поттером и Уизли, но с его сестрой всё по-другому.

Взгляд Драко скользнул вверх от склянки с лепестками к двум ведьмам: рыжая вытирала слезинку в уголке глаза, а Грейнджер смеялась, качая головой, и разливала своё зелье по флаконам. Её глаза искрились радостью, и Драко спешно отвёл взгляд.

— Наверное, не самая лучшая идея, но это было бы забавно! — отозвалась Уизлетта. — Я уверена, что мы сможем придумать более изящный способ.

— Ёбаный соплохвост! — воскликнул Тео, его зелье начало извергаться и со взрывом выплеснулось на стол.

Драко отскочил в сторону, опасаясь, как бы его не забрызгали чужой Амортенцией. А то начнёт он томно вздыхать по своему приятелю или что-нибудь похуже. Если зелье вообще было действенным, учитывая сколько ошибок Тео допустил при варке.

Он встретился взглядом с испуганными карими глазами Нотта; одежда волшебника была насквозь мокрой от зелья. Драко раздражённо покачал головой.

— Просто свали отсюда нахрен, — он вздохнул и провёл рукой по волосам. — У Помфри найдётся что-нибудь для тебя. Я сам здесь приберусь.

— Вот блядь, — жалобно простонал Тео, растягивая слова, прежде чем повернуться и выбежать из класса.

Драко снова поднял глаза и заметил, что внимание Грейнджер и Уизлетты было приковано к ужасному представлению, которое устроил Тео, и на краткий миг её шоколадные глаза остановились на нём.

Он опустил взгляд на стол, позволив губам изогнуться на манер нерешительной усмешки.

— В любом случае, — сказала Грейнджер, и её голос снова стал тише. — Сомневаюсь, что это того стоит. Даже если мистер Яблоко-Трава-и-Пергамент ходит в нашу школу, он уже, скорее всего, с кем-то встречается.

— Да, — вздохнула Уизлетта. — Или, может быть, он гей — не то чтобы в этом была особая проблема. Или, может быть, его зелье пахнет тобой, и, честно говоря, что ты теряешь?

Драко вдохнул запах собственного готового зелья и разлил его по склянкам так быстро, как только смог, его кожу покалывало от ошеломляющего ощущения.

— Отлично, — сказала Грейнджер, и он понял, что она улыбалась. — Думаю, оно того стоит, но я не собираюсь выслеживать беднягу.

— Пожалуйста, имейте в виду все, — крикнул Слизнорт, прерывая сеанс подслушивания Драко, — что все флаконы с Амортенцией должны быть сданы, а не использованы для ваших личных целей!

— С хуя он верит, что так и будет, — пробормотал Драко себе под нос. Он уже видел, как три человека прикарманили флаконы с зельем.

Грейнджер усмехнулась и бегло взглянула на него, прежде чем отвернуться, но он успел заметить, как её щёки слегка покраснели. Очевидно, он говорил громче, чем намеревался. После этого он не отрывал взгляда от стола.

___

Восьмой год обучения Драко был интересным опытом — если под словами «интересный опыт» понимать мучительный, ужасный и унизительный. Он был изгоем для подавляющего большинства школы, но, по крайней мере, у него был Тео.

А Грейнджер, несмотря на всё своё высокомерие и надменность, была наименьшим из зол. Она не была жестокой, даже если он этого и заслуживал, но, по большей части, ей нечего было ему сказать.

В первый раз он увидел её, когда шёл на собрание старост после праздничного ужина — её назначили старостой школы, а ему по непонятной причине предложили должность старосты Слизерина — он так стремительно отскочил в сторону с её пути, что опрокинул кубок тыквенного сока на проходившего мимо третьекурсника.

Всё, о чём Драко мог думать в тот момент, так это о том, как Грейнджер чуть не истекла кровью на полу его гостиной. Как эхо её криков всё ещё нарушало его сон и то, как он стоял и ничего не сделал, чтобы помочь ей. И о том, как она давала показания в суде. Он был крайне озадачен, увидев её там, считая, что она по ошибке попала не в тот зал суда.

Увидеть её в Большом зале Хогвартса такой же, как до всего этого, словно никакой войны не было — это совершенно сбивало с толку. Она сузила глаза и уставилась на него, но потом пожала плечами и отошла. Он не мог оторвать от неё взгляда на протяжении всего собрания старост. И прежде чем убраться в подземелье он повернулся к ней, чувствуя холод и пустоту в животе.

Грейнджер с удивлением посмотрела на Драко, и он, ещё не полностью осознавая, что делает, шагнул к ней и выпалил:

— Прости, — глядя в её широко распахнутые глаза, на её приоткрытые губы, он едва дышал, проклиная себя за отсутствие самообладания. — Я знаю — это ни к чему не обязывает, и, очевидно, я не жду, что ты примешь мои извинения, но я в какой-то момент жизни понял, что вся чепуха, которую я нёс, была действительно чепухой, но тогда это всё казалось…

— Малфой, — перебила Грейнджер. Она выглядела так, словно в чём-то его подозревала.

Его рот захлопнулся быстро и выразительно. Он убрал прядь волос, которая лезла в глаза.

— Спасибо, я ценю это, — всё, что она сказала после небольшой паузы. Она уже выходила, но остановилась в дверях и добавила: — Теперь всё закончилось. Только это важно. А мы все делаем всё возможное, чтобы двигаться дальше, да?

— Верно, — он задохнулся, чувствуя, как воздух со свистом вырывается из его лёгких следом.

И больше она ничего не сказала, а Драко смотрел, как она уходила, и в горле у него одновременно горчило и пекло.

___

Он проследил за её движениями, её пальцы управлялись быстро и ловко, пока она убирала лишние ингредиенты. Гермиона захлопнула баночку с лепестками роз; её ногти были коротко подстрижены, но ухожены и покрыты прозрачным лаком.

Его интересовало, как изменились её привычки теперь, когда она больше не воевала. Иногда его удивляли, казалось бы, самые обычные вещи в ней.

Грейнджер вышла из-за своего стола, и направилась в его сторону, Драко, в панике схватил банку с лепестками роз и ринулся в кладовку, чтобы оставить ту в шкафу Слизнорта.

Но, к его ужасу, Гермиона последовала за ним со своей баночкой лепестков в руке. Драко оказался в ловушке в кладовке, когда она появилась в дверном проёме, отрезав ему все пути отступления. Он не смог бы проскочить в класс, не задев её, поэтому замер.

Она вряд ли почувствует его запах, если он не будет двигаться.

Грейнджер оставила свою банку на нужной полке, но она смутилась, когда её взгляд остановился на нём; Драко принял более непринуждённую позу. Он изогнул бровь и стремительным шагом направился к выходу.

Но сбежать у него не вышло, она шла прямо за ним, её шаги были размеренными и быстрыми.

— Внимание! — провозгласил Слизнорт, когда они вдвоём прошли мимо его стола. Драко остановился, повернувшись лицом к профессору, и Грейнджер оказалась снова рядом. Он незаметно отодвигался от неё мелкими шажками. — Следующий урок мы начнём с интересного — парного проекта! — Слизнорт довольно хмыкнул, а Грейнджер очень скептично фыркнула, скрестив руки на груди.

Драко почувствовал, как его губы растянулись в ухмылке; без сомнения, Грейнджер не любила групповые проекты, опасаясь, что ей достанется кто-то очень слабый в зельеварении.

— И для пущего шика, — продолжил Слизнорт, выглядя при этом ещё более довольным собой, — вашим партнёром станет тот, кто в данный момент окажется ближе всего к вам!

Драко сделал ещё один шаг вправо, но единственным человеком поблизости всё ещё оставалась Грейнджер. Он почувствовал, как с его губ сорвался обречённый вздох, она бросила на него сердитый взгляд. Драко мог поклясться, что видел, как Слизнорт рассматривал их пару.

— Отлично, — отрезала она. — Но если ты всё испортишь…

— Я ничего не испорчу, — усмехнулся Драко. Его взгляд упал на изгиб её губ и он быстро отвёл его, чувствуя, как учащается сердцебиение. Он набрался смелости и на мгновение встретился с ней взглядом. — Могло быть и хуже — ты могла бы стоять рядом с Тео.

Грейнджер выдала ему яркое, одинокое «ха» за его старания.

— Тогда благодари Мерлина за то, что он добр к тебе.

Ну и как это понять?

Слизнорт взмахнул палочкой, и на доске появилось задание. Оно потребует дополнительного изучения и подготовки перед варкой зелья — в конкретном случае, противоядия.

— Хорошо, — повторила она, больше для себя, чем для него, как будто готовилась к самой большой несправедливости в мире. Затем её острый взгляд метнулся к нему. — Встретимся в библиотеке, чтобы подготовиться. Сегодня вечером?

Драко сглотнул, чувствуя, что его язык прилипает и плохо слушается.

— Квиддич.

— Тогда завтра, — сказала Грейнджер, снисходительно опустив подбородок. Он слабо кивнул в ответ.

— Отлично.

Он снова смотрел, как она уходила.

___

Возможно, это и не станет концом света, если Грейнджер поймёт, что её Амортенция пахнет так же, как он — хотя Драко категорически не хотел иметь дело с неизбежными последствиями, которые придут с таким откровением.

Как ей объяснить, например, тот факт, что его Амортенция пахнет ею?

Грейнджер наверняка поднимет шум и, вероятно, будет настаивать на том, что зелье было намеренно испорчено; она заявит, что во всех семи кругах ада не может существовать такого шанса, что она заинтересуется им.

Очевидно, в этой ситуации присутствовала бы некоторая доля отрицания, скорее всего Грейнджер каким-то образом питала к нему глубоко укоренившийся и хорошо скрытый интерес.

Насколько он знал, интерес мог быть и не романтическим по своей природе — возможно, она задавалась вопросом о его психическом состоянии: не сошёл ли он с ума? И этот интерес воспринимался магией как влечение.

Драко много лет несправедливо поступал по отношению к ней, теперь он не был уверен, что его эго сможет справиться со всеми последствиями.

Вдобавок к тому, что у них, очевидно, не было будущего, и он даже не был уверен, как он стал объектом её интереса с самого начала — возможно в этом заключалась какая-то ошибка.

Или, может быть, был кто-то ещё, кто пах также, как он. А он чуть под землю не провалился, чтобы скрыть от неё то, что могло быть и не связано с ним. И даже не учёл всех вариантов.

Хотя, вряд ли.

Точно так же, как она, вероятно, была единственной, кто пах книгами, плюмерией и чернилами. И даже если бы была другая ведьма с подобным запахом, он всё равно знал, что чувствует именно запах Грейнджер.

Он всегда будет его чувствовать.

Было легче не обращать на неё внимание, когда он был занят войной, или решал свои бесконечные проблемы, в которые превратилась его жизнь, или, когда её не было на занятиях в течение всего седьмого года. Но теперь в его жизни явно не хватало отвлекающего фактора, и Драко обнаружил, что находится в состоянии постоянного осознания положения в пространстве её и её дикой шевелюры. Он обнаружил, что та довольно взъерошенная и дикая, если быть честным.

Он и сам не понимал, откуда всё это взялось, потому не смог бы и объяснить, даже если бы это было ради спасения его собственной шкуры. Ещё он не представлял, как можно было бы начать этот разговор.

Нет, лучше ей просто не знать.

Что делало тот факт, что они будут вместе работать над проектом, неудачным стечением обстоятельств.

Он всё-таки поправил причёску, убрал небольшую прядку, которая лежала не на своём месте, и ещё раз затянул и расслабил галстук, разгладил складку на рубашке. Он поморщился, чувствуя, как тяжёлая волна напряжения прокатилась по телу и повисла на его плечах. Это ужасная идея.

Как он должен пройти через все сеансы приготовления зелья с ней? Без того, чтобы она смогла уловить хоть единое веяние запаха с его стороны? И не выставляя себя на посмешище при этом?

___

Выражение лица Грейнджер изменилось, когда она подошла к столу, за которым сидел Драко, его книги и пергамент уже были разложены по всей поверхности, оставляя ей небольшое пространство для работы в самом дальнем углу от него.

Тяжело вздохнув, она сложила несколько листов в стопку и отодвинула их, чтобы сесть напротив.

— Они мне были нужны, — протянул он, его тон был высокомерным, и он закатил глаза для пущей убедительности.

— Это пустые листы, — ответила Грейнджер, плотно сжав губы. — Послушай, Малфой, я тоже не хочу с тобой работать. Очевидно, мы схожи в… — она оборвала фразу и резко замолчала, хмуро глядя на него. Потом отодвинулась, сморщив нос, и несколько раз моргнула. — Малфой, ты купался в одеколоне?

— О, — воскликнул он, удивлённо оглядывая себя. — Возможно, последний пшик был лишним.

Грейнджер выглядела так, словно её сейчас стошнит; выражение лица было бы комичным, если бы не тот факт, что она явно испытывала к нему отвращение.

Лучше уж дьявол, которого ты знаешь.

— Попробуй уменьшить свою норму на дюжину пшиков, — отрезала она с судорожным вдохом, и отодвигаясь дальше вдоль стола. — Если позже у тебя намечено свидание или ты собрался привлечь к себе внимание всех девушек в замке, вот тебе подсказка — девушки предпочитают дышать.

Драко уставился на неё, прищёлкнув языком.

— Приму к сведению.

Она отодвинулась дальше от него, обосновавшись на краю, именно там, где он изначально оставил для неё место.

— Тогда давай быстрее разберёмся с задачей. Ты прочитал вводную часть? Нам нужно сначала определить свойства и опасность нашего яда, а затем…

— Я знаю, Грейнджер, — сказал Драко, небрежно махнув рукой. — Хочешь верь, хочешь нет, но у меня тоже стоит отлично по Зельям, — он достал из сумки лист пергамента. — Я уже оценил яд, который дал нам Слизнорт, но не стесняйся перепроверить, если хочешь.

Она моргнула, явно не находя слов, и Драко подумал, не случилось ли это в первый раз в её жизни. Её пальцы сомкнулись на углу листа пергамента, а глаза пробежались по его аккуратному почерку.

Что, как он случайно узнал, было в пять раз эстетичнее, чем её кривые каракули.

— Нет, — сказала она, прочищая горло. — Скорее всего, всё верно.

Проявление доверия с её стороны заставило его выдохнуть и почувствовать себя увереннее — даже если это было простое подтверждение, что он не собирался испортить свою оценку, чтобы досадить ей.

У него на лице появилась ухмылка, когда он снова посмотрел на неё:

— Отлично.

— Итак, — продолжила Грейнджер, чувствуя себя неловко. — Ты сам проделал всю подготовительную работу. Я предполагала, что именно этим мы будем заниматься сегодня.

Взгляд Драко упал на стол, когда он постучал кончиком пера по потёртой деревянной поверхности. Должно быть, это был один из тех столов, который пережил взрывы войны.

— Тогда не стоит задерживаться со мной.

Похоже она неправильно поняла смысл его фразы — что, конечно, так и было, учитывая, что она не знала его мотивов держать её подальше — Грейнджер нахмурилась, сведя брови.

— Знаешь, Малфой, — начала она мягким голосом, глядя на него сквозь густые ресницы. — Я не ненавижу тебя… и если нам приходится работать вместе, это не должно быть так трудно.

Он хмыкнул и вздёрнул подбородок.

— Не переживай, Грейнджер, я могу всё усложнить, — сказал он и уголки его губ немного дрогнули.

— Это очевидно, — пробормотала она, закатывая глаза. Потом она щёлкнула по его пергаменту палочкой, делая копию для себя, и быстро убрала ту в сумку. — Очень мило. Мы выполним задание, и если ты не сделаешь мою жизнь более невыносимой, я буду считать это победой.

Драко уставился на неё. Он ничего не мог с собой поделать — несмотря на то, что минуту назад он шутил, её слова задели его. Уж слишком реалистично они звучали.

— Я не собираюсь делать твою жизнь невыносимой. Во всяком случае, не больше, — он отвернулся, убирая свои книги и пергаменты.

Грейнджер нахмурилась и откинулась на спинку стула.

— Я знаю, — тихо ответила она, — я не это имела в виду, мне не стоило…

— Ясно, — отрезал Драко, запихивая стопку пергаментов в сумку с явным отсутствием плавности в движениях; он поморщился, чувствуя, как листы прогибаются и сминаются под его пальцами.

От навязчивого запаха одеколона, которым он облил себя, ему стало дурно, и он хотел поскорее принять душ.

Возможно, ему удастся перейти на средство для волос, которым пользовался Тэо. Но он не был уверен, что сможет отказаться от яблок в обозримом будущем. И, скорее всего, ничего не удастся сделать с запахом пергамента, учитывая, что он пользуется ими ежедневно. Почему весь Хогвартс не пах пергаментом?

Запихнув все вещи поверх теперь уже наверняка испорченного пергамента, он встал и закинул сумку на плечо.

— Если мы закончили, тогда, — сказал он, его едва не стошнило от собственного зловония, поэтому он поспешил уйти. Он никогда больше не сможет пользоваться этим одеколоном.

— Малфой… — сказала Грейнджер, моргая от такого резкого поворота событий, но он уже делал всё возможное, чтобы его бегство из библиотеки не выглядело таким паническим.

___

— Ты действительно очень странно себя ведёшь, — сказала Грейнджер, настороженно глядя на него с другого конца стола. — Есть ли причина, по которой ты так далеко сел?

— Без причины, — отрезал Драко, закинув лодыжку на колено и сцепив руки за головой. — Пока мы оба можем дотянуться до зелья — всё нормально.

И он мог — в некотором роде. Если он шагнёт и вытянет руку, то у него всё получится.

В то утро он попытался использовать средство Тео перед их первым совместным уроком с Грейнджер по зельеварению, но что-то в формуле вызывало у него зуд, поэтому ему потребовалось принять второй душ уже со своим средством. И, когда он более отчётливо снова почувствовал запах свежескошенной травы, то воздержался от своего обычного завтрака яблоком, чтобы компенсировать это, но уже сожалел об упущении.

— Конечно, — фыркнула Грейнджер и покачала головой. Она моргнула и сосредоточенно прищурилась. — Слушай, Малфой, а чем пахнет твоя Амортенция?

Он чуть не поперхнулся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что, — сказала она, наклонив голову, — ты хорошо разбираешься в зельях. Я пытаюсь понять, как сложился мой запах.

Драко уставился на неё, оцепенев и гадая, не начнёт ли он заикаться, когда станет говорить.

— Ну, Грейнджер, все, конечно же, знают, откуда он берётся; чем бы ни пахла твоя Амортенция, это то, что тебя привлекает. Это не обязательно означает личность.

— Я знаю, — сказала она, махнув рукой. — Но в девяти случаях из десяти это запах человека, который тебя интересует, верно?

Он издал неестественный звук, но надеялся, что слишком тихий, и стиснул зубы.

— Так говорят.

— Как ты думаешь, какова вероятность того, что кто-то будет пахнуть пергаментом? — её взгляд упал на стопку листов на столе.

— Думаю, очень высока, — ответил Драко, складывая руки на груди, а затем снова выпрямил их. Он взял перо и постучал им по рабочему столу. — Мы все постоянно пользуемся пергаментом. Это совершенно неконкретно.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнила она, снова не сводя с него глаз. — Твой аромат ощущается как человек, или просто как набор разных предметов, или?..

— Не знаю, — протянул он. — Это всегда несколько разных запахов, но ты не узнаешь, действительно ли это какой-то человек, пока не почувствуешь запах на ком-то. Может, ты просто балдеешь от пергаментов, Грейнджер?

Она усмехнулась, и её глаза сузились, когда румянец расцвёл на щеках.

— Незачем так говорить.

— Всё в порядке, — рассмеялся он. — Один из моих запахов — чернила.

Она фыркнула через нос, пытаясь подавить смех, но она снова улыбалась, когда посмотрела на него.

— Чернила?

— Чернила, — повторил он, кивая.

— Ну, опять же, любой может пахнуть чернилами, — рассудила Грейнджер. — Интересно, насколько это уникальный аромат?

— Хорошо, хорошо, — сказал Драко, размахивая рукой. — Скажем, кто-то чувствует запах чернил, пергамента и книг. Или хлопка, или зубной пасты. Насколько это безликий запах? Хотя, я не удивлюсь, если он твой, учитывая, сколько времени ты проводишь в библиотеке.

— Лучше замолчи, — шикнула она, но улыбка снова тронула её губы.

Он хотел, чтобы она чаще улыбалась.

— Я, конечно, просто шучу и не хотел обидеть библиотеку, чья Амортенция пахнет Гермионой Грейнджер.

Она нахмурилась, хотя её губы подрагивали в борьбе с улыбкой.

— Да ладно тебе, это даже нечестно, библиотека — неживая. Она не чувствует запаха Амортенции.

— Но если бы это было возможно… — ухмыльнулся он.

— Она, наверняка, почувствовала бы меня, — закатила глаза Грейнджер, продолжив его фразу.

Он расхохотался, чувствуя себя странно непринуждённо из-за шутливого разговора между ними. Она тоже рассмеялась, её улыбка стала шире, сверкнув белыми зубами. Так ярко она никогда раньше не улыбалась ему. Драко сглотнул и отвернулся.

— И ты, наверное, пахнешь чернилами и пергаментом, — пробормотал он, быстро делая пометку на чистом листе перед собой, чтобы не смотреть в её шоколадные глаза.

— Возможно, — согласилась она. — Я просто не знаю. Надо бы спросить кого-то, кто чувствует меня в своей Амортенции.

Он напрягся. Потребовалось несколько глубоких вдохов и много быстрых ударов сердца, чтобы понять, что её заявление не было адресовано лично ему.

— Я уверен, что таких придурков как грязи, — наконец сказал он.

Он не знал, готов ли увидеть, каким взглядом она его одарила.