Эксперимент (гет)

I

Эйлин Принц сидела ссутулившись за столом в гостиной Слизерина и читала "Энциклопедию медицинских трав". Огонь в камине уютно потрескивал, немногочисленные студенты тихо беседовали. Шестикурсница Джемма Мертон расположилась прямо на пушистом ковре и кормила своего огромного угольно-черного книззла сырым мясом, а тот, довольно урча, аккуратно брал кровавые кусочки с ее ладони. Внезапно дверь распахнулась, и в гостиную вошел Том Риддл со своей свитой — Розье, Мальсибером и Лестрейнджем. Ни Риддл, ни его друзья ничего не сказали, однако студенты засобирались в спальни. Все, кроме Эйлин. Из-за своей толстой энциклопедии она украдкой следила за Риддлом. Глупо и необъяснимо, но она уже несколько месяцев была влюблена в старосту и теперь с замиранием сердца любовалась его четким профилем в свете камина. Разумеется, она понимала, что такой, как он — умный, таинственный, смелый, аристократичный, — едва ли обратит внимание на невзрачную студентку младше себя. Черные волосы, тонкие губы, насупленные брови — что в ней интересного? Разве что умение играть в плюй-камни. Эйлин снова подняла взгляд на Тома — он смотрел прямо на нее. А затем отвел глаза и жестом показал своим друзьям занимать места у камина. Эйлин не знала, нужно ей уходить или нет. Но раз Том ничего ей не сказал, она решила остаться и продолжить чтение. Однако негромкий разговор возле камина привлекал ее внимание. Голос Тома завораживал ее, она рассеянно следила за обсуждением какого-то сложного зелья, которое они варили где-то в укромном месте, и гриффиндорца по фамилии Митчелл, который "сам напросился"… а потом открыла глаза и поняла, что камин погас, а перед ней стоит Том и трясет ее за плечо:

— Принц, эй, Принц, поднимайся и иди спать в свою постель.

Эйлин поспешно схватила энциклопедию и убежала в спальню девочек. Том же задумчиво опустил руку на диванную подушку, которая еще хранила ее тепло.

— Неужто она тебе приглянулась? — спросил Розье, с удивлением наблюдавший за его действиями.

— Нет, — ответил Том. — Определенно, нет.

— А ты ей нравишься. Постоянно на тебя смотрит.

— Знаю, — также спокойно ответил Том. — Мы все обсудили, можем идти спать.

Спустя несколько дней школу всколыхнуло известие — Лиама Митчелла, гриффиндорца-шестикурсника, нашли в кладовке для метел в луже крови. К счастью, целительница Уэзерфилд быстро поняла, что студента отравили, и сумела подобрать правильное противоядие. Эйлин вспомнила разговор у камина. Неужели это он сделал? Эдна Уэзерфилд, хаффлпафка, племянница целительницы, рассказывала, что Лиам чуть не умер — у него несколько раз останавливалось сердце. А сейчас он был настолько слаб, что о возвращении к учебе пока и речи не шло. Из больничного крыла его переведут на реабилитацию в Мунго. Эйлин весь день не знала, что предпринять. Не может же быть, чтобы Том, ее замечательный и благородный Том, взял и чуть не убил студента? В какой-то момент Эйлин решила пойти к декану и даже дошла до кабинета. Она совсем уж собралась постучать, но одернула себя. Нет, ябедой она не будет, не это завещал своим студентам Салазар Слизерин. Наверняка Том ни при чем. Она просто спросит у него напрямую.

Эйлин подкараулила его у озера — она знала, что Том часто ходит туда позаниматься в одиночестве. Он удивился, когда Эйлин вышла из-за дерева ему навстречу.

— Принц? Ты что-то хотела?

— Да, — Эйлин замялась, не зная, как начать. Затянувшуюся паузу прервал Том.

— Розье видел тебя у кабинета Слагхорна. Зачем тебе понадобился декан?

— Меня беспокоит то, что произошло с Митчеллом.

— Я слышал, что ему уже лучше.

— Да, но вечером у камина вы обсуждали, как он действует вам на нервы. И какое-то зелье в придачу!

— Ты думаешь, что это мы сварили зелье и отравили его? — Том смотрел на нее пристальным, неприятно пронизывающим взглядом, но Эйлин не отвела глаз.

— Да, я так думаю. Я очень хочу ошибаться, Том, поэтому скажи мне правду…

Том скрестил руки на груди:

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Что это не ты… не вы его отравили.

— Мы отравили Митчелла.

— Что?

— Он шпионил за нами. Лестрейндж и Мальсибер пытались поговорить с ним по-хорошему. Не вышло.

Эйлин в ужасе закрыла лицо руками.

— Но, Том, как же…

Он успокаивающе похлопал ее по плечу:

— Мы не хотели, чтобы все так обернулось. Мы рассчитывали, что его всего лишь потошнит кровью, он испугается и прекратит за нами таскаться, раз нормальных слов не понимает. Но мы варили зелье в первый раз и, видимо, где-то напутали.

— Ты должен рассказать Слагхорну.

— Нет.

— Но… как же, Том… Слагхорн поможет…

— Прекрати, Принц, — Том отмахнулся. — Никто не понял, что это за зелье и откуда оно взялось, про нас никто не узнает, и идти с повинной мы не собираемся. Кроме нас четверых правду знаешь только ты. Делай с ней, что хочешь — можешь пойти к Слагхорну или прямо к Диппету. Обещаю, ни я, ни ребята не будем тебе потом мстить. Все в твоих руках.

Том приобнял ее и отправился дальше к озеру, а Эйлин бросилась обратно в Хогвартс. Добравшись до спальни, она забралась на кровать и свернулась калачиком. Ей нужно было подумать.

В воскресенье Эйлин спускалась с Астрономической башни, держа под мышкой телескоп. Она вздрогнула, когда тень перед ней вдруг сгустилась, и навстречу ей шагнул Том Риддл.

— Извини, не хотел тебя напугать.

— Я не напугалась.

— Ты не сообщила ни Слагхорну, ни Диппету…

Эйлин покачала головой.

— Я до сих пор не уверена, что поступила правильно.

— Чего ты хочешь?

— Что?

— Чего ты хочешь за… свою верность? Проси что угодно — и я постараюсь это исполнить. — Том сделал шаг вперед, и теперь Эйлин стояла лишь на ступеньку выше на узкой винтовой лестнице. Лицо Тома было напротив ее собственного. Она смотрела в его синие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, на прямой нос, упрямые губы, ощущала аромат хвои, который исходил от его одежды. Ах, если бы Эйлин выглядела, как Виола Бреннан с ее золотыми локонами и зелеными глазами, она бы кокетливо улыбнулась и попросила бы, конечно, поцелуй… Но она вспомнила, что ее волосы больше похожи на паклю, вид у нее хмурый, и сутулится она постоянно…

— Ничего, — тихо ответила Эйлин. — Ничего мне не нужно, Том.

— Тогда приходи к нам на собрание, — сказал он. — Завтра после отбоя. Мы собираемся в Выручай-комнате. Я скажу Розье, чтобы проводил тебя.

— Я приду, — пообещала Эйлин.

И она пришла. Видимо, Том хотел собрать побольше сторонников, потому что народу было много — Эйлин с удивлением заметила студентов не только со Слизерина, но также из Рейвенкло, Хаффлпафа и даже Гриффиндора. Розье прошел вперед, а она наколдовала себе подушку, устроилась за спинами остальных учеников и принялась слушать. Том был прекрасен. Он умел захватить внимание аудитории, говорил со спокойной уверенностью, и временами Эйлин теряла смысл сказанного и лишь любовалась поворотом его головы, полетом мантии, скупыми, но точными жестами. Однако собрание ей не понравилось. Студенты на полном серьезе называли Тома "милорд" и "лорд Волдеморт". Идеи о неравенстве чистокровных и магглорожденных не были для Эйлин чем-то новым, но она их не поддерживала. У нее не было предубеждений, связанных с чистотой крови. В конце концов, магглорожденный Грэм Джонс в ее команде по плюй-камням играл лучше любого чистокровки. Об этом она и сказала Тому на следующий день, когда он спросил, не хочет ли она вступить в его организацию. Том сначала нахмурился, но затем пожал плечами — нет так нет. В любом случае, пригласить Эйлин было лишь его прихотью — полезной для его дела ни она, ни ее семья не были. Однако довольно скоро эта их размолвка забылась, потому что Эйлин продолжала смотреть на Тома с обожанием, а Тому нравилось ловить на себе ее восхищенные взгляды. Он мог без опаски обсуждать свои планы в ее присутствии, а пару раз даже просил о мелких услугах — и она всегда рада была помочь, не задумываясь, что кто-то может пострадать также, как Лиам Митчелл.

Время неумолимо шло, зима сменилась весною, подошло время экзаменов. Как-то раз, возвращаясь из теплиц — Эйлин задерживалась там допоздна, готовя свой практический проект по травологии — она заметила, что Том спускается по тропинке к озеру. Он был один, без своей привычной и изрядно разросшейся свиты. Солнце садилось, и при виде его одинокой фигуры среди темнеющих деревьев ее сердце сжалось от недоброго предчувствия. Эйлин поспешила за Томом. Он сидел на бревне и глядел на озеро с печальным видом. Услышав шум, он нацепил привычную маску вежливого участия, но, увидев Эйлин, стер с лица искусственную улыбку и вновь отвернулся к воде.

— Привет, Принц. Чего тебе?

— Скоро ты сдашь экзамены и уедешь, — сказала она, присаживаясь рядом. — Я не могу представить, что в сентябре вернусь в Хогвартс, а тебя здесь не будет.

Том пожал плечами, только на лбу его появилась горькая складка. Алый закат полыхал в воде.

— Знаешь, Принц, мне кажется, что Хогвартс — единственное место, которое я могу назвать домом… Пока еще могу… Но и отсюда меня вот-вот выставят. Может быть, я вернусь сюда в качестве преподавателя, но не думаю, что Диппет будет в восторге.

Эйлин еще не доводилось видеть Тома таким искренним, расстроенным, уязвимым…

— Ох, Том! Хочешь я пойду с тобой? Куда угодно? — она порывисто схватила его за руку. Он развернулся к ней и заглянул в глаза.

— Принц, по своей дороге я должен пройти один. Меня ждет особая судьба, и рано или поздно весь магический мир услышит обо мне, — он взял ее ладони в свои. — Знаешь ли, я никогда не влюблялся. Это не выбор, просто нежные чувства всегда были мне чужды. Мне кажется, что в моем сердце просто нет этой функции. Так даже лучше, ведь ничто не должно отвлекать меня от цели. Но если бы я мог как-то на это повлиять, то влюбился бы в тебя. Ты особенная.

И он наклонился и поцеловал ее. Они целовались неумело, у Тома оказались неожиданно мягкие губы, которыми он не знал, что делать. Он не был и нежным — это был его способ поблагодарить и попрощаться. Эйлин расплакалась. Они посидели еще немного молча, пока солнце совсем не село. Стало прохладнее, и Эйлин ушла, оставив Тома у озера одного со своими невеселыми мыслями.

II

Эйлин Снейп неспешным шагом шла в Тупик Прядильщика. Хотя она знала, что дома ее ждет Северус, возвращаться ей не хотелось. В те редкие дни, когда свекровь приходила проведать внука, она старалась побыстрее уйти из дому, чтобы не слушать постоянных придирок вздорной старухи. Как же ей иногда хотелось достать волшебную палочку и превратить эту мегеру в свинью. Но она себя одергивала — нельзя делать ничего, что расстроило бы Тобиаса. Когда Эйлин не ругалась с его мамой, не колдовала и вела себя "как нормальные люди", Тобиас становился почти таким же, как раньше — мог пошутить, купить подарок Северусу и даже остаться вечером дома, а не тащиться в паб, откуда он возвращался под утро в безобразном состоянии. К тому же, хотя свекровь и вела себя ужасно, она давала Эйлин возможность немного отдохнуть, пройтись в одиночестве. Раньше она бежала в Косой переулок, но с тех пор, как муж начал запирать волшебную палочку, пришлось довольствоваться Коуквортом. Эйлин задержалась перед небольшим симпатичным домиком молодоженов, которые почему-то уже давно привлекли ее внимание. Она быстро выяснила, что муж был волшебником, а его жена — магглой. Так как жили они недалеко, Эйлин частенько видела, как они прогуливаются рука об руку, вместе работают в саду, возвращаются вечером из ресторана или театра. И каждый который раз она задалась вопросом, почему они с Тобиасом не могут также…

Внезапно послышались хлопки аппарации, появившиеся люди в темных мантиях начали выкрикивать заклинания, разрушая здания, убивая магглов. Дом, стоявший по соседству с домиком счастливой пары, загорелся. Без палочки Эйлин не могла аппарировать, она бросилась к живой изгороди и спряталась между кустами и мусорным баком. Хлопки аппарации раздались снова — подоспели авроры. Между ними и людьми в черном завязалась борьба, еще больше заклинаний полетело по улице, задевая ни в чем не повинных прохожих. Пара заклятий угодила в изгородь совсем рядом с Эйлин. Она осторожно выглянула из-за бака, и увидела неподалеку от себя мага в темной мантии — с удивлением она узнала в нем Тома. Он поднял руку с палочкой вверх и произнес: "Морсмордре!" В небе появилось огромное изображение черепа и змеи. Эйлин отметила про себя, что Том изменился, его лицо стало жестким, улыбка — ледяной. Он смотрел на знак мрака, не обращая внимания на царивший на улице хаос. И он не заметил появившегося сзади аврора. Не думая ни о чем, Эйлин схватила с гравиевой дорожки камушек и с точностью капитана клуба плюй-камней попала аврору в плечо. Луч смертельного проклятья пронесся буквально в паре сантиметров от Тома. Он обернулся, убил аврора и наконец-то заметил Эйлин. Узнал он ее не сразу, но вскоре настороженность на его лице сменилась удивлением. Он кивнул ей, а затем отдал приказ своим людям — они тут же аппарировали, оставляя за собой разрушенную улицу и значительно поредевший отряд авроров. Том аппарировал последним.

Через несколько дней Эйлин получила письмо — она нашла его в книге, которую читала. Она оценила, что Том догадался не отправлять ей в Тупик Прядильщика сову. Он просил о встрече, в письмо был вложен узкий браслет из змеиной кожи — портал. Завтра в три часа пополудни. Хм… Сначала Эйлин хотела отказаться, ведь Том был уже не загадочным старшекурсником, а разыскиваемым преступником… Однако любопытство взяло верх, и она все же пошла, оставив Северуса на попечение соседки. Раньше Эйлин не любила порталы, но сейчас давно забытое ощущение магического перемещения наполнило ее радостью — она была волшебницей, как бы ни пыталась вытравить эту часть себя в угоду Тобиасу.

Эйлин оказалась в огромном пустом зале поместья, из окон виднелось штормовое море.

— Принц! — услышала она голос за спиной.

— Том, рада тебя видеть.

Том вздрогнул — его уже давно никто не смел так называть. Однако в устах Эйлин звук ненавистного имени становился неожиданно терпимым.

— Нас ждет обед. Составишь мне компанию?

— Разумеется, — Эйлин последовала за ним в соседнюю комнату, такую же большую и мрачную. Хотя нигде не было ни пылинки — видимо, эльфы постарались, — поместье казалось пустым и заброшенным. Эйлин взялась за вилку и нож, жалея, что не может накормить этими чудесными блюдами Северуса. Сама она готовила не слишком хорошо, да и на еду не хватало денег, и нередко приходилось ограничиваться пустой похлебкой. Том же украдкой разглядывал ее заострившиеся скулы, впавшие глаза, то, какой она была голодной, хотя и старалась это скрыть.

— Прекрасный обед, — поспешила нарушить молчание Эйлин. — Но зачем ты хотел встретиться со мной?

— Видишь ли, это весьма личное дело, и я долго выбирал среди своих слуг того, кому мог бы довериться.

— Я тебе не слуга, — пылко возразила она.

— Это одна из причин. Ты не приняла метку, и в Хогвартсе мы общались на равных.

— Другое дело, — Эйлин устыдилась своей горячности.

— Для тебя не секрет, что я изучаю темную магию. На этом пути я сталкиваюсь с разными препятствиями и искушениями. И я решил подчинить искушения себе, чтобы они не превратились со временем в мои слабости.

Эйлин заметила, что у Тома, когда он увлекался, глаза загорались алым.

— Когда-то давно я сказал тебе, что чужд любви. Так всегда было и всегда будет. Однако плотские ее аспекты я хотел бы… хм… ощутить на себе.

Том смутился, а Эйлин отложила вилку в сторону:

— Продолжай.

— Я хочу провести эксперимент, почувствую ли я что-то особенное, проведя ночь с женщиной, — Том замялся. — И я подумал о тебе.

Эйлин рассмеялась. Ей казалось, что она не смеялась уже долгое время, и теперь она откинулась на спинку стула и хохотала:

— Том, я всего могла ожидать от нашей встречи, но точно не такого…

— Я бы не хотел обращаться к проституткам, — вздохнул Том. — Не люблю грязь. Кроме того, для чистоты эксперимента нужна та, кто действительно могла бы стать моей слабостью. И, как я уже сказал однажды, если бы я мог выбирать, то влюбился бы в тебя. Разумеется, проси взамен все, что хочешь.

Эйлин обещала подумать. Сначала она — как верная жена — хотела отказаться. А затем Тобиас опять вернулся пьяный и за полночь, напугал Северуса, весь следующий день был сварлив, а когда Эйлин огрызнулась в ответ на очередную его придирку, он схватил ее и грубо толкнул, так что она ударилась спиной прямо об острый угол комода. Ведьма, которой она была, требовала отмщения, и идея об "эксперименте" уже не показалась такой дикой.

III

Эйлин лежала под Томом, чувствуя, что ее давнее школьное желание наконец-то воплощается в реальность. Том не был искусным любовником. Его поцелуи мало чем отличались от того единственного и неловкого, который случился много лет назад у озера. Хотя Том явно старался, опыта ему не хватало. Он крепко держал Эйлин за плечи, и ей приходилось со смехом напоминать ему, что она не собирается никуда сбегать. Он тут же отпускал ее, смущался, но стоило ему забыться, как его руки оказывались на том же месте, мешая ей ласкать его в ответ. У него было довольно красивое тело, гладкая кожа, к которой Эйлин понравилось прикасаться. Однако Том был явно поглощен собственными мыслями, и ему было важнее понять, какое влияние происходящее оказывает на него, чем доставить удовольствие ей. Она ощутила дискомфорт, когда почувствовала Тома в себе. Но ей не впервой было подстраиваться под другого в постели, она попыталась расслабить мышцы и немного сменить позу — Том почувствовал это и сам постарался действовать нежнее. И хотя из них двоих пика достиг только он, Эйлин не была разочарована. Она прижалась к груди Тома и почувствовала, что засыпает. А он лежал, прислушиваясь к ее мерному дыханию.

Что ж, результат эксперимента оказался весьма удовлетворительными — занятие любовью его не заинтересовало, а сам процесс со всеми этими слюнями и жидкостями показался довольно неприятным. То, что он сейчас испытал, не годилось и в подметки наслаждению от очередной победы или нового прорыва в магии. Разумеется, он не скажет об этом Эйлин. Напротив, стоит сделать ей подарок… Том аккуратно вылез из кровати и сел за стол. Раз воля лорда Волдеморта выше похоти, можно провести остаток ночи продуктивно, например, почитать старинную инкунабулу, которая, по слухам, принадлежала когда-то самому Мерлину.

Спустя несколько недель после "эксперимента" Эйлин поняла, что беременна. Она не знала, плакать ей или смеяться. Подумать только, она вынашивает ребенка самого Темного Лорда! Однако от мысли, что малышу предстоит расти в Тупике Прядильщика и называть отцом маггла Тобиаса Снейпа, ей стало дурно. Нет, не бывать этому. Хоть один из ее детей будет жить в нормальном доме, где родители любят друг друга. Только Эйлин знала, чего ей стоило все девять месяцев скрывать беременность от мужа и свекрови, тайком вытаскивать палочку, спрятанную в сундук, и накладывать изменяющие внешность чары. Откладывать деньги на фрукты для себя и малыша — и постоянно винить себя в том, что объедает ничего не подозревавшего Северуса. Бегать в Косую аллею за укрепляющими зельями. Рожала она дома у повитухи, которую нашла по объявлению в "Пророке".

— Девочка, это здоровая девочка, — объявила старуха, когда несколько часов разрывающей боли наконец-то закончились. Эйлин прижала к себе дочку с темными, как у Тома, глазами.

— Здравствуй, мое счастье и моя боль, — прошептала она. — Так я тебя и назову — боль, Долорес. — Она старалась наглядеться на нее, потому что теперь предстояло самое сложное.

В белом домике, стоявшем неподалеку от Тупика Прядильщика, жили муж-волшебник и жена-маггл. Там, на светлых ступеньках крыльца, Эйлин и оставила малышку. Записка, которая лежала на одеяльце, вышла жалобной и очень короткой: "Эту девочку зовут Долорес. Пожалуйста, позаботьтесь о ней". К двери дома была прислонена посылка для хозяев дома — "Орфорду и Эллен Амбридж".

— Амбридж… Долорес Амбридж, — прошептала Эйлин, бесшумно запирая за собой калитку. — Пусть у тебя, моя девочка, все будет хорошо.