А почему бы и нет?.. (джен)

— Да чтоб я сдох! Кто так подает, хрен безрукий?! Ну кто?..

На пол звучно шлепнулось что-то тяжелое. Зазвенело бутылочное стекло. Рука Эйприл непроизвольно дернулась, и на салфетку, подстеленную под чашку на журнальный столик, выплеснулось немного чая. Почти одновременно труба отопления требовательно загудела в такт возмущенным ударам. Ничего удивительного: почти десять вечера, самое время приглушить звук и понемногу готовиться ко сну. Во всяком случае, миссис Хадсон, живущая этажом ниже, была совершенно в этом уверена. И была в чем-то права — даже на взгляд не слишком дружной с режимом Эйприл. Беда только, шумный гость, из-за которого девушка с некоторых пор тихо ненавидела выходные, всевозможные законы и ограничения признавал и того менее. А уж об авторитетах не слыхал и вовсе, тем более когда проигрывала его любимая команда.

Межкомнатная дверь вздрогнула от очередного взрыва эмоций — и комментатора матча, и воодушевленного болельщика сразу. Батарея зазвенела еще громче. С досадой отставив в сторону уже остывший чай, Эйприл поднялась, отодвинула в сторону планшет. Мигающий курсор на недописанной строчке светился немым укором, еще больше распаляя. Третий вопрос. Всего третий! И целый час убитого времени. А ведь не меньше придется потратить, умасливая разбушевавшуюся миссис Хадсон. Об отдыхе и вовсе можно забыть. Выходной, черт его дери! Долгожданное свидание, мать его за ногу!

В гостиной стало неожиданно тише, и Эйприл остановилась в паре шагов от двери, малодушно понадеявшись, что матч уже закончился. А может, позвонил кто-то из ребят и соблазнил-таки ее сорвиголову на реальные приключения вместо экранных. Потом… да, потом она сгрызет все ногти, проклиная себя и обзванивая друзей и больницы. Но сейчас Эйприл готова была продать душу хоть за полчаса тишины. Уже не ради будущего интервью, гори оно огнем, — ради замученной и раздраконенной себя. Хотя бы пятнадцать минут тишины…

Звонок в дверь разбил вдребезги все иллюзии. Впопыхах путаясь в полах халата, Эйприл поспешила к ней, еще с порога своей комнаты слыша, как неуклюже-пьяно (а на свой взгляд наверняка благородно-снисходительно) оправдывается ее избранник. О, она слишком хорошо знала, как краток шаг от этого снисхождения до возмущенного негодования. А уж тем более, если…

— …лучше бы на работу устроился! И не стыдно такому здоровому лбу сидеть на шее у женщины!

Обрывок фразы щелкнул спущенным курком. Секунда напряженной тишины — той самой, перед началом шторма. Эйприл замерла, на миг обреченно прикрыла глаза. Начинается!

— Стыдно?! Так, по-вашему, я должен стыдиться себя? — дверь с грохотом врезалась в стену лестничной площадки. Громыхающий голос отдалился — но, кажется, стал еще громче, еще оглушительнее. — После всего, что сделал для нашей долбанной страны?

Тишина взорвалась брызнувшими во все стороны осколками стекла и полузадушенным воплем-взвизгом. Эйприл пулей пролетела гостиную, едва не запнувшись о тяжеленный рюкзак — и даже не заметив этого. Втиснулась в дверной проем и повисла на руке мужчины в тщетной попытке разжать пальцы, стиснутые на воротнике миссис Хадсон. Стиснутые в мертвой хватке — Эйприл знала это как как никто. И все же кинулась на выручку не медля, не сомневаясь. Она никогда не была дружна с миссис Хадсон, и после сегодняшнего у той вряд ли прибудет любви к соседке. И все же если и мог кто-то сейчас остановить ее гостя, так только она сама.

Та, взахлеб выкрикивая проклятья вперемешку с причитаниями, колотила по мускулистой груди, по небритым щекам, пыталась вцепиться в спутанные иссиня-черные лохмы — те, что так любила перебирать-гладить Эйприл. Почти наверняка нешуточно напуганная — да и кто бы не испугался на ее месте. Рослый, с фигурой атлета, пышущий неистовым гневом… Сама Эйприл, пусть и верила, что ее избранник, даже в хмельном угаре и гневной вспышке, никогда не поднимет руку на женщину, — нет-нет да сомневалась в этом. В такие минуты, как сейчас…

Гневно рыкнув, тот взмахнул пудовым кулаком рядом с ее лицом… видя ли? Понимая?.. Эйприл невольно вжала голову в плечи — и вцепилась в его руку еще сильнее.

— Не надо, Кейси!