↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Маленькую Тьмушку не слишком-то и привлекают травы во всем их многообразии. Она мечтает бегать наперегонки с ветром по пустошам, сражаться до капли крови за свое племя и с гордо поднятой головой приносить в лагерь добычу. И она с нетерпением ждет Решения предков, не сомневаясь, что ее определят на путь воина.
Ручеек, ее брат — тот не такой. Он тихий, скромный, предпочитающий веселой возне наблюдение за каким-нибудь ползущим по травинке жуком… будущий целитель, да и только. Или терпеливый охотник, который может полдня провести в засаде. Впрочем, сам Ручеек на все вопросы сестры о своем возможном будущем предпочитает отговариваться какой-нибудь ерундой вроде «Звездам решать, кем я стану».
Смешно даже! Ведь и мышке понятно, что предки выбирают то, к чему у будущего ученика лежит душа. Недаром же они постоянно наблюдают за племенами с небес?
Засыпая под действием маковых семян возле Лунного озера — таков ритуал Решения, — Тьмушка уже предвкушает горести и радости бытия оруженосцем.
* * *
— Как… целителем? — нет, не может этого быть. Наверное, в трансе, когда ее голосом вещали предки, она оговорилась — эти семена ведь так путают сознание, что совершенно невозможно сосредоточиться даже на собственных мыслях… или же что-то не так сказало Звездное племя. — Это точно?..
— Звезды не ошибаются, — роняет в повисшую тишину Ливнехвост, целитель племени, и отворачивается от Тьмушки, замершей в горестном непонимании, к начавшему приходить в себя Ручейку. — Ты станешь воином, — все так же бесстрастно извещает он котика. У того в глазах мелькает отражение недоумения сестры. Тьмушка ждет от него вопроса, возмущения, хоть какого-нибудь несогласия с Решением… но ничего такого не происходит. Ручеек уважительно склоняет голову перед гладью Лунного озера:
— Благодарю вас, предки, за то, что помогли мне выбрать жизненный путь.
— Это ошибка! — восклицает Тьмушка. — Нас наверняка перепутали! Ну какой из меня целитель?!
— Звезды не ошибаются, — с нажимом повторяет Ливнехвост. — Ты же не хочешь вызвать их гнев своей строптивостью?
Невообразимое множество слов подкатывает к горлу Тьмушки — и умирает под холодно-безразличным, как северный ветер, взглядом ее будущего наставника.
Оспаривать Решения не принято.
* * *
— Ручьелап! Ручьелап! — выкрикивает племя Ветра в ночное небо, и Тьмушка кричит вместе с ними, хоть к глазам и подступают злые слезы. Ее брат достоин капельки счастья, и не его вина, что это счастье они не разделили между собой.
После церемонии она ищет Ручьелапа в толпе. Земля, обычно такая незыблемо-постоянная, уходит из-под лап, и Тьмушка отчаянно надеется, что разговор поможет ей хоть немного успокоиться.
— Ручьелап! — и брат удивленно оборачивается на ее возглас.
Тьмушка давит из себя кривую дрожащую улыбку:
— Ты ведь научишь меня боевым приемам? А я помогу тебе узнать травы, — судорожная попытка удержать единство, начавшее рассыпаться в прах еще там, у Лунного озера, смягчить последствия Решения и остановить трещину, ползущую между ними.
— В Законе сказано, что целители не сражаются, ты же знаешь, — Ручьелап объясняет это мягко, словно разговаривает с котенком. — Прости, мне нужно идти.
И в самом деле уходит прочь, к другим оруженосцам, которые встречают его дружескими возгласами. А Тьмушка — Тьмушкой она была и останется для всего племени до тех пор, пока не займет место наставника, и лишь он будет звать ее ученическим именем, — стискивает зубы, чтобы из горла не вырвался предательский всхлип.
— Привыкай, — тихой тенью рядом возникает Ливнехвост, и Тьмушке чудится в его голосе не то насмешка, не то затаенная горечь. — И возьми себя в лапы, целителю нельзя демонстрировать эмоции.
Будущим целителям, в отличие от будущих воителей, не положена какая-то особенная церемония. Ливнехвост просто отводит ее к расщелине в скале, из которой терпко пахнет травами и в которой старшие оруженосцы уже приготовили вторую подстилку, и напоследок бросает лаконичное:
— Надеюсь, ты будешь старательной ученицей, Темнолистая.
* * *
Чем больше Темнолистая узнает о ремесле целителя, тем сильнее его ненавидит. Оно выглядит жалкой попыткой пойти против природы — иллюзорно большое количество знаний совершенно бесполезно перед по-настоящему серьезными травмами и заболеваниями.
Возможно, в этой ненависти отчасти виновато то, что она никак не может запомнить свойства целебных трав и смесей.
Целители обязаны лечить соплеменников, но им запрещено ошибаться — тот, кто не сумел спасти больного, по умолчанию считается виноватым.
— Должен предупредить, — голос Ливнехвоста, как всегда, бесстрастен, — когда ты займешь мое место, будь готова принять наказание за ошибки.
— Какое именно? — ученица поднимает на него потускневшие глаза, даже не возмущаясь еще одному идиотскому правилу только-для-целителей. Корка льда, сковавшая ее сердце за последние луны, надежно прячет от окружающих жалкие остатки эмоций — по крайней мере, ей так кажется.
— Тебе будут вырывать когти. По одному за каждую смерть.
— А что будет, когда когтей не останется? — вокруг шеи обвивается незримая ежевичная плеть паники, перекрывая доступ воздуху, и приходится сглотнуть, чтобы продолжить более-менее нормальным тоном: — Что если умрет больше восемнадцати котов?
— Я это еще не выяснил, — сухо отзывается Ливнехвост, у которого — Темнолистая заметила это уже давно, — медленно отрастают два новых когтя на передней лапе. — И да, лечить эти, как их называл мой наставник, «позорные раны» запрещено, даже если начнется заражение.
Говорят — вернее, рассказывают шепотом старейшины, как величайшую тайну, — когда-то давно целителям нельзя было иметь пару и котят. Теперь же им, согласно Закону, вовсе нельзя привязываться к соплеменникам — считают, что это может помешать им выполнять свои обязанности. Именно поэтому целители не участвуют в сражениях — когда их ничто не держит в своем племени, что мешает им перейти на сторону врага?
И ровно по этой же причине целителей за пределы лагеря отпускают только в сопровождении воинов.
Темнолистой до зуда под шкурой хочется убить того, кто неоспоримо решил, что отсутствие привязанностей означает запрет на вообще любые чувства. Контроль эмоций дается тяжело, все невысказанное, невыплаканное копится-копится-копится, распирая грудную клетку изнутри, невидимый огонь жжет ребра, то и дело норовя прорваться к горлу неосторожными, необдуманными обвинениями в адрес Звездного племени, изломавшего ей судьбу, в адрес племени Ветра, что теперь смотрит на нее как на пустое место, в адрес брата, который с удивительной легкостью вычеркнул ее из своей новой жизни…
Она не замечает, в какой момент этот ком эмоций спрессовывается настолько, что затухает, покрывается слоем холодного равнодушия, припорошенного пеплом горечи, оставшейся с самого Решения. И с каждым днем этот слой становится только толще.
* * *
— Он мертв, — Ливнехвост не сожалеет о случившемся — он просто извещает окружающих о свершившемся факте.
Тело воина, перепачканное в крови, раздробленные камнями кости и превращенные в кровавую кашу лапы вызывают у Темнолистой чувство жути и тошноту от мысли, что им придется тащить это в лагерь, чтобы с ним попрощалось племя. Странно, что он продержался до прихода помощи и даже какое-то время после, странно, что его вообще смогли достать из-под обвала живым…
— Конечно, он мертв, ведь вы ничегошеньки не сделали! Вы просто дали ему умереть! — шипит какая-то белая воительница, имени которой ученица даже не помнит за ненадобностью.
— Ему было не помочь, — обрубает целитель.
— Или вы не хотели ему помочь? — вкрадчиво спрашивает второй воин, высоченный по меркам племени Ветра черный котяра. Темнолистая впивается когтями в землю, не замечая, что ее ледяной панцирь спокойствия трещит, готовый рассыпаться в пыль.
— Интересно, как ты представляешь себе помощь? — она не сразу узнает в этом низком рычании собственный голос. — Замотать паутиной и надеяться, что это, — взмах хвостом в сторону торчащих осколков костей, — срастется по воле Звездного племени?
В ушах звенит от увесистой оплеухи Ливнехвоста, и через этот звон пробивается его громкий шепот — такой, чтобы слышали все:
— Я понимаю, что тобой движет горе, но веди себя достойно, Тьмушка.
Очень хочется возмутиться, рявкнуть, что чихала она с высокой скалы на этого кота, которого даже не знала — если посмотреть беспристрастно, она настолько далека от племени, что помнит только имя предводителя и нескольких воинов, чаще всего сопровождающих ее в вылазках за травами, — но тут до нее наконец доходит замысел наставника. Пока что на них озлоблены только эти двое, но нет сомнений, что с ними согласится все племя. Ведь они с Ливнехвостом не выполнили целительский долг — не помогли, не спасли, не сотворили чудо.
— Не надейтесь, что избежите наказания, куски дерьма! — эхом отзываясь мыслям Темнолистой, цедит сквозь зубы белая воительница.
Привычную маску бесстрастности — да, придется признать, что все-таки только маску, — получается натянуть с большим трудом.
* * *
Говорят — осторожно, тихо, опасаясь гнева Звезд, — когда-то давно именно целителям полагалось разгадывать пророчества. Теперь же они — не более чем вестники воли Звездного племени, от которых требуется одно: быстро, не исказив, передать эту волю предводителю, который уже сам решит, как именно ее толковать. Впрочем, малопонятные видения тоже ушли в прошлое — Звезды уже не подталкивают живущих в нужном направлении, но тычут им приказами в нос, точно несмышленым котятам.
…Теплое солнечное утро летит кувырком, начиная с самого рассвета. Сначала, стиснув зубы — значит, лапа с вырванным когтем все еще ноет, — ухрамывает к предводителю с новым знамением Ливнехвост, отделавшийся от вопросов ученицы кратким «Я не намерен тебя в это впутывать». Затем при разборе «кладовой» с травами выясняется, что паутины у них до странного мало — хотя раненых в последнее время точно не было.
И, апогеем происходящего — Ручьелап, за загривок втаскивающий в лагерь кого-то из соплеменников — кажется, Чижа. Ничего необычного, если забыть о том, что рослый широкоплечий серый кот — оруженосец, а щуплый черно-белый котик, которому сложно дать больше восьми лун и которого как раз-таки тащат по земле — воин.
— Что произошло? — стремительно оборачивается Темнолистая к наставнику. Ее слух вычленяет из раздающихся снаружи криков слова «вор» и «предатель».
— Вчера патруль тяжело ранил и прогнал с нашей территории бродячую кошку. Чиж нашел ее, истекающую кровью, дождался, пока мы оба уйдем за травами, и украл паутину, забыв, что Звезды все видят. А сегодня Ручьелап по приказу предводителя совместил охотничье-боевое испытание с поимкой вора. Логическая цепочка понятна? — осведомляется Ливнехвост.
Темнолистая рвано кивает. Спрашивает, уже не отрывая взгляда от происходящего снаружи:
— А что с нарушительницей?
— Неизвестно.
Сомнений относительно судьбы провинившегося у Темнолистой нет. Кража целительских запасов во все времена считалась тяжелым преступлением. Помощь бродягам и иноверцам с некоторых пор — тоже.
Ручьелап по знаку предводителя смыкает челюсти на тонкой шее Чижа.
— Неудивительно, — еле слышно шипит ученица, кривясь, как от сильной боли, — что Звезды не допустили моего брата до целительства. Будучи послушным воином, он принесет им гораздо больше пользы, чем будучи послушным целителем.
И тут я решила заглянуть в энциклопедию. Сколько там персов! Вы не путаетесь? Это же уму непостижимо)
|
Ice Planeавтор
|
|
Stasya R
Интересно, почему у вас все оригинальные персонажи? Потому что с ними несколько проще развернуться, чем с канонными) и еще ровно по той причине, которую вы озвучили – канонных персонажей СЛИШКОМ много, чтобы их всех держать в голове и чтобы с ними управляться. Собственно, вообще без каноничных персонажей по КВ пишет большая часть авторов.В каком жанре написан канон? Это сказка или фантастика? Чистой воды фантастика (ну, или фэнтези). Кошачьи общины, которые люди в упор не видят, великое и могучее Звездное племя, которое цикл от цикла стараниями Хантеров творит все большую дичь...Что же до энциклопедии – я тоже была в ужасе, когда в нее заглянула)) в цифрах все это почему-то выглядит еще внушительнее. Спасибо за отзыв! :) 2 |
Про котов-воителей знаю (сын интересовался), но на уровне "там котики воюют")))
Показать полностью
Очень вканонный стиль. Начало мимимишное, все-таки котики, природа, ручейки и листики. Маленькую Тьмушку не слишком-то и привлекают травы во всем их многообразии. Она мечтает бегать наперегонки с ветром по пустошам, сражаться до капли крови за свое племя и с гордо поднятой головой приносить в лагерь добычу. И она с нетерпением ждет Решения предков, не сомневаясь, что ее определят на путь воина. А потом начинается мрак.У котов-воителей не принято выбирать свою судьбу самим, за тебя решают предки. И они могут выбрать совсем не то, к чему лежит душа. Но - ты обязан подчиниться. Особенно тяжела доля целителей. Прав - никаких, зато обязанностей море. А за смерть кота, которого ты-целитель не сумел утянуть от смерти - жестокая кара. Она не замечает, в какой момент этот ком эмоций спрессовывается настолько, что затухает, покрывается слоем холодного равнодушия, припорошенного пеплом горечи, оставшейся с самого Решения. И с каждым днем этот слой становится только толще. Тяжелая, но отлично написанная история о навязанной судьбе, незыблемых, порой жестоких традициях, потере себя ради блага других. |
Ice Planeавтор
|
|
Крон
*мурлычет от счастья* Спасибо за чудесный обзор! 1 |
Ice Planeавтор
|
|
Jas Tina
И я бы с огромным удовольствием почитала бы продолжение.) Обязательно подумаю над этим) самой упорно кажется, что история выглядит незаконченной (правда, в ней чем дальше в лес, тем гуще мрак).Большое спасибо вам за такой эмоциональный обзор! 1 |
Ice Planeавтор
|
|
Агнета Блоссом
Спасибо за чудесный отзыв! 💜 1 |
Cabernet Sauvignon Онлайн
|
|
Боже! Ну и гадость редкая это мир, что здесь описан! Очень сочувствовала бедной Темнолистой и Ливнехвосту. Это ж рабство чистой воды!
Искренне надеюсь, что какой-нибудь целитель, пусть и через нацать поколений найдет возможность подмешать яда в еду всем этим воителям-мудакам и все племя загнется. Прстите. Так дарково и убедительно, что аж больно от существования подобного мира и жизни. Финал, когда к Темнолистой приходит понимание выбора звезд - особенно мощный. 1 |
Ice Planeавтор
|
|
Cabernet Sauvignon
Спасибо за такой прочувствованный отзыв! Если честно, мне самой тяжело далось прописывание этого подчеркнуто мрачного мира. Рада, что вас он так зацепил. 2 |
Ice Planeавтор
|
|
Аватара
*Упала в обморок от шикарности отзыва* Спасибо вам огромное! Невероятно рада, что эта работа вас так зацепила. P.S. Момент с вырыванием когтей - сугубо моя идея, в каноне к целителям относились... куда как уважительнее) 1 |
Ice Planeавтор
|
|
EnniNova
Это получается, целитель исцеляет лишь потому, что боится наказания? Нет, лечат в большинстве случаев старательно, со знанием дела. Только страх потерять пациента сильнее, потому что подкреплен страхом перед наказанием.Они там идиоты? Как показывает канон, коты после смерти редко умнеют))Прям разбередили в душе что-то такое. Справедливости хочу, вобщем. От всей души спасибо вам за это желание и за "разбреженную" душу. Знаю, нелогично благодарить за эмоции, но все-таки это сделаю)P.S. И благодарю за рекомендацию! *_* 2 |
Ice Planeавтор
|
|
reldivs
Спасибо и за отзыв, и за обзор! Очень рада, что работа вам понравилась :) 2 |
Ice Planeавтор
|
|
Мурkа
Спасибо за отзыв! Самой больно такое говорить, но в этой АУ племена обречены, вопрос только в длительности агонии. Единичные д'Артаньяны – то бишь целители, которые рано или поздно видят ситуацию целиком – не смогут ничего изменить. Живым предводителям из плоти и крови (Звездоцап и Звездолом тому примером) можно накостылять, потусторонней силе (Сумрачному лесу) тоже можно накостылять, если восстанет большинство. Но воле святейших предков большинство никогда не воспротивится. 2 |
Анонимный автор, в этом беда таких обществ. Даже если кто-то понимает, что что-то не так, его скорее прибьют, чем что-то изменится(((
1 |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|