Огненные дьяволы (гет)

Он даже не понял, в какой из дней она начала заниматься в их зале. Просто в какой-то момент обратил внимание на эту смуглую невысокую девчонку и половину тренировки незаметно наблюдал за ней, скашивая глаза в её сторону каждый раз, когда делал перерыв и утирал со лба валивший градом пот. Удивительно, как она вообще могла двигаться в таком закрытом тресе. Длинные рукава в любом случае выглядели странно.

Она была какая-то угловатая, резкая, неказистая, но гибкая, это да. Шпагат был что надо, он бы так не смог. В мостик она тоже вставала, словно профессиональная гимнастка. Смотреть было одно удовольствие на эти уверенные текучие движения, когда она разминалась.

Впрочем, спустя пару часов наблюдений, он мог заключить, что ей определенно не хватало плавности. И женственности, наверное. Каждый взмах руками, как будто нож в кого вбивает — слишком сильно и резко, не эстетично. Хотя если вручить ей факела или пои...

Тут Каз решил, что пялится он на новенькую уже неприлично долго, и потянулся за полотенцем. Без душа и мечтать не стоило прийти в себя.

Результатами тренировки сегодня он был доволен: хотелось упасть и сдохнуть прямо здесь. К тому же лидокаин начал потихоньку отходить, и нога уже очевидно готовилась устроить ему целую истерику, если он, конечно, не успеет закинуться обезболом раньше. Смешно, собственная нога была хуже ревнивой женушки и закатывала ему скандалы раз в две недели. Каз стоически пережидал приступы под кайфом из трех видов обезболивающих и снова шел танцевать.

Девчонка, очевидно, заметила его взгляд, потому что с любопытством уставилась на него в ответ. Глазищи у неё оказались огромными, в пол-лица, и в принципе личико было очень даже ничего.

Происходи дело тремя годами ранее, он бы даже имел шанс в неё влюбиться. Но это время давно прошло. Сейчас о такой глупости не стоило и думать, поэтому Каз решительно отвернулся и более на девчонку внимания демонстративно не обращал. Однако уже на выходе сделал резкий выпад и успел ловко подцепить проносящегося мимо Джаспера под локоть остывшим стаффом. Тот едва успел выправиться и счастливо избежать столкновения со стеной. Так что его выдающийся любопытный нос не пострадал и в этот раз:

— Сдурел? — Джаспер плюхнулся на пол, сел по-турецки, потирая ушибленное колено, и возмущенно сверкнул глазами из-под черной челки.

— Кто это? — Каз кивнул на девчонку и, сдерживая чертыхания, аккуратно согнул ногу, чтобы усесться рядом. — Что за новенькая?

— Ты серьезно? — Джаспер взглянул на него как на идиота. — Какая она новенькая? Она уже две недели как сюда ходит. Это же Инеж!

— Что за Инеж?

— Ты вообще что-нибудь кроме своей палки замечаешь? — Джаспер кивнул на стафф, который Каз все ещё автоматически прокручивал в руке.

— У меня есть дела поважнее, чем наблюдение за непонятно откуда взявшимися новенькими, — Каз прокрутил стафф ещё быстрее.

— Ага, то-то ты на нее три с лишним часа пялишься! — хохотнул неугомонный Джаспер, и Каз начал жалеть, что таки не направил его в стену прямиком тем самым носом. — Её зовут Инеж Гафа. На тебя похожа, кстати! Тоже нелюдимая и всех сторонится, особенно парней. Пьетро пытался поставить её в парный танец... без шансов! Такая же сольница, как и ты.

— Дай угадаю, такой разочарованный тон связан с тем, что подкат не удался, — едко поддел его Каз. — И парный танец тоже не прокатил.

Джаспер смерил его обиженным взглядом, но ничего не ответил, что только подтверждало догадку.

Каз взглянул на девчонку с новым интересом. Двигалась она вполне умело, технично. Что ж с танцем-то не заладилось? Наряди её в костюм поярче и поставь в пару к тому же Родеру, вышло бы зажигательно. Оба длиннорукие, сценичные, яркие — на площадке задали бы жару.

После в прямом смысле огненной схватки самое то — напустить романтичного флеру и дать зрителям передышку, перед тем как поразить их в самое сердце. По крайней мере, Каз сделал бы именно так. Сольницей он эту девушку-тень категорически не видел. Впрочем, возможно, Пьетро решит по-другому.

Их коллективу не помешала бы толковая танцовщица помимо Аники. Хотя закрытый костюм, неприятие парных танцев, отстраненность ото всех… этого ещё не хватало!

— Она что, мусульманка? — с плохо скрытой неприязнью поинтересовался он у Джаспера.

— Да вроде нет, видишь, волосы-то открыты, — тот пожал плечами. — Вроде у неё тоже какие-то проблемы с прикосновениями. Пришла позаниматься, раскрепоститься, что ли… или ещё что. Может, она надолго и не задержится!

Коса у девчонки была и впрямь чуть ли не до пояса, обвивалась гибкой черной лентой вокруг точеной талии. Впрочем, ни грудью, ни бедрами мироздание её не одарило, девчонка была плоская как доска. Каз, однако, это за недостаток не считал даже в лучшие свои годы, а уж сейчас и подавно.

— Ладно, я в душ, — он уцепился за станок и встал, тщательно скрывая прострелившую бедро боль. — Несет как от козла!

— Эй, а реквизит куда понес? — заорал ему вслед опомнившийся Джаспер.

— Потом верну! — Каз, не оборачиваясь, помахал свободной рукой и побрел, незаметно опираясь на стафф, чтобы не хромать.

Если Пьетро это увидит, то выставит из зала и глазом не моргнет. Или того хуже погонит к врачу, а тот опять заладит про операцию. Как же! Каз на нее ещё не заработал.

Вся страховка, полагающаяся ему после возвращения из Колумбии, ушла на похороны Джорди, вернее того, что от него осталось, и нескольких абсолютно бесполезных психологов. Черт бы их побрал.

Холодная вода отрезвляла, проясняла мысли. Каз с облегчением подставил голову под подвешенный старый душ, чувствуя, как ледяные капли стучат по спине, отдаваясь болезненными уколами под кожей.

Все лучше, чем теплая грязная жижа, пахнущая разложением и трупной вонью…

Не стоило им с Джорди тогда ехать. Ни один заработок не стоил такой цены.

Расползающаяся кожа мертвого брата под пальцами, гангрена, чуть не лишившая его ноги, и сильнейшая непереносимость даже самых простых человеческих прикосновений — вот и вся плата, которую он заслужил по жизни.

Последнее проявилось не сразу. В больнице его поначалу держали на сильнейших успокоительных, это помогало. А вот после выписки без транквилизаторов стало совсем хреново.

Но врачей Каз с некоторых пор избегал как огня. Все они в один голос твердили одно: ему нельзя больше танцевать. Нельзя делать то единственное, что еще, пожалуй, держало его на этой земле. Помимо мести…

Душ шумел натужно, с хрипами и перебоями, намекая, что вода в нём скоро кончится. Каз в последний раз провёл по лицу мокрыми ладонями и решительно закрутил вентиль. Пронесшийся под дверью сквозняк заставил голые ноги покрыться зябкими мурашками, и Каз поморщился. Тряхнул головой, сбрасывая капли воды, и шагнул к двери. Вспышка боли была такой силы, что в глазах потемнело, и Каз, из последних сил сдерживая крик, вывалился за дверь, напрочь позабыв про полотенце и стремясь лишь к оставленной на лавке сумке. Главное было не заорать и успеть вколоть себе обезболивающее, и миссию можно было бы считать выполненной.

На счастье шприц торчал в боковом кармашке, искать его не пришлось. Каз выдернул его, трясущимися руками стряхнул колпачок и старательно прицелился в нужную мышцу. Вдох-выдох, успокоиться, вдох, укол… Попал! Можно выдохнуть.

Когда по ноге пополз успокаивающий боль холод и в глазах начало проясняться, Каз сумел принять более удобную позу: отодвинуть больную ногу в сторону и поднять голову… чтобы обнаружить, что у его недавних мучений появился свидетель. Свидетельница точнее. Смуглая, изящная, с широко раскрытыми глазами на испуганном личике. И зачем-то впершаяся в мужскую душевую вместо женской.

Казу было нечем еë утешить. Здраво рассудив, что если уж она видела все его корчи в абсолютно голом виде, то стесняться ему уже нечего, Каз остался сидеть на месте, только согнул здоровую ногу, чтобы оставить хотя бы намек на приличие. Он остановил на девчонке спокойный немигающий взгляд и с вызовом поинтересовался:

— Увидела что-то интересное?

Она залилась краской и помотала головой, но тут же опомнилась и вместо того, чтобы скрыться с его глаз, лишь по-деловому спросила:

— Тебе вызвать скорую?

Каз медленно покачал головой, не отрывая от неё оценивающего взгляда.

— А, ну да, действительно, — голос девчонки вдруг резко похолодел, и она нахмурилась. — Зачем тебе скорая, и впрямь… Только постарайся не сдохнуть от передозировки прямо тут!

И после этого выпада она фыркнула и вымелась за дверь. Наконец-то. Каз откинулся затылком на холодный кафель и спустя пару минут издал слабый смешок, переросший в настоящий хохот.

Ну конечно! Она же приняла его за наркомана. А за кого она ещё могла его принять, со шприцом-то? Уж точно не за диабетика.

Ну, тем лучше, пусть так и считает. Будет держаться подальше и Пьетро не настучит, что Каз опять глушит пачками обезболивающие и добивает последние возможности своей ноги.

А наркотой здесь никого не удивишь, благо через их город картели гоняют свой товар вообще без оглядки на закон. В принципе он, Каз, и не против, лишь бы людей не возили и здесь никого не трогали. Где наркота, там и деньги. А где деньги, там и казино с талантливыми крупье…

Каз встряхнул головой, убедился, что в глазах не двоится, и осторожно по стеночке постарался встать. Доковылял до полотенца, тщательно вытерся и выудил из сумки здоровенный флакон дезодоранта. После приступа точно не помешает. От болевого шока он весь вспотел, будто и не мылся, но лезть обратно было откровенно лень. Да и примешивался смутный страх, вдруг все повторится опять. Беспочвенный страх на самом деле, но пережившее стресс тело к гласу разума было глухо.

* * *

— Каз, поди-ка сюда! — Пьетро поманил его мясистым пальцем и грозно повел рыжими усами.

Каз настороженно приблизился, радуясь про себя, что успел вколоть себе полный кубик. Он даже не покачивался, о недавнем приступе могли намекнуть разве что все еще суженные зрачки, но в зале было достаточно света. Разве что эта девчонка, Инеж, таки решила осведомиться у Пьетро, что у них за мода колоться в душевых кабинах?

Если так, то Каз еë убьет. Серьезно. Терять ему больше будет нечего. Он и так уже всего, что мог, лишился.

— Что такое, босс?

— Поговорить надо, — Пьетро скосил глаза в сторону девчонки, и у Каза упало сердце. — Давай-ка отойдем!

— Весь к твоим услугам, — Каз пожал плечами с показной беззаботностью.

Пьетро кивнул на соседний зал, где Джаспер как раз отрабатывал номер со светодиодными мечами. В темноте это смотрелось круто, как будто на глазах зрителей распускались диковинные цветы прямо из воздуха. При свете скачущий как блоха долговязый Фахи такого впечатления, ясное дело, не производил, зато так долбил босыми пятками по деревянному паркету, что порой заглушал музыку.

— Ну так что? — Каз с интересом ожидал, когда Пьетро осознает свою ошибку.

Босс открыл рот, и в тот же миг Джаспер сделал особо рисковый выпад, сопроводив его оглушительным "Ха!". Пьетро сделал ещё одну попытку с тем же результатом, на третьей он сдался и, просунув голову в дверь, рявкнул, перекрывая музыку:

— Джаспер, заткнись!

На мгновение их оглушила ошеломленная тишина, вскоре вновь сменившаяся дробным топотом, но уже хотя бы без душераздирающих воплей.

— Так о чем это я? — босс склонил голову набок и кивнул сам себе. — Так вот, Каз, я к тебе вот по какому вопросу… Я насчет этой девочки, Инеж.

— Ну?.. — Каз внутренне напрягся, приготовившись отбиваться до последнего.

— Возьми еë себе...- Пьетро неуверенно повел усами и наконец решился, — в парный танец. Я вам поставлю что-нибудь легкое, без особых соприкосновений и без поддержек.

— Вы это вообще себе как представляете? — Каз посмотрел на босса как на ненормального. — Нет! Я решительно отказываюсь! — он отвернулся и хотел уже уйти.

— Да погоди ты! — шикнул Пьетро. — Слушай, от тебя не требуется ничего особенного. Просто потренируйся с ней! Хотя бы парные шаги, без рук.

— Почему я? Почему не Джаспер? — Каз кивнул на открытую дверь.

— Да тут понимаешь, какая ситуация, — Пьетро почесал затылок. — Девчонку пару лет назад похитили. Ну, сам знаешь, как оно здесь бывает. Родители выкуп, конечно, собрали, но пока то да сë… в общем, успели ей поторговать направо и налево. Она с тех пор парней как огня боится и прикосновений практически не выносит.

— И что она здесь в таком случае делает? — Каз скрестил руки на груди и прислонился к стене. — Ей к психологу прямая дорога.

— С себя начни, — нелюбезно посоветовал ему Пьетро. — Её родители очень просили, чтобы с ней кто-нибудь потанцевал, вдруг поможет! Ей жениха нашли, она вроде и не против, но преодолеть страха не может. Какое уж тут замужество? Врач предложил попробовать танцы. Нужен кто-то спокойный, равнодушный, кого она не испугается…

— Импотент, короче, — хмыкнул Каз. — Так уж прямо и скажи! Босс, вот ты серьёзно? Два психа на один танец — это слишком много.

— Хотя бы попробуй! — Пьетро задвигал усами ещё активнее. — Может, и тебе полезно будет! Я вас ещё на конкурс выпущу!

— Вот слушаю я тебя и думаю, кому из нас голову напекло? — Каз закатил глаза. — Ты это вообще как себе представляешь?

— Я ведь давно интересовался, когда ты в последний раз был у своего врача? Я ведь могу и справку о состоянии здоровья запросить, — сдержанно произнес Пьетро. — Так что давай договоримся по-хорошему и не будем портить отношения! Я оплачиваю тебе эти занятия, а ты проводишь с девчонкой хотя бы по два-три часа в неделю. Как тебе сделка?

Каз зло сощурился: раз уж Пьетро принялся за шантаж, значит, припекло его здорово и так просто он не отстанет.

— Ладно, — нехотя выговорил он. — Давай попробуем. Но только на моих условиях и так, как скажу я! Первый приступ, неважно у кого, и мы прекращаем! В тот же день! Ясно?