Гамбит (джен)

 — Шах.

Карл Иванович поспешно отставил чашку и придвинулся к доске.

— Ну, уж это с вашей стороны совсем некрасиво, — сердито сказал он, поблескивая стеклами очков. — Пользуетесь моей рассеянностью?

— Я всем пользуюсь, — засмеялся Лаудер. — Даже не знаю, что людей обижает больше — когда пользуются их слабостями или когда не пользуются. В первом случае они недовольны вами, во втором — собой.

— На мой взгляд, второй случай из области метафизических рассуждений, — возразил Карл Иванович. — Если вы игнорируете чью-то слабость, тем самым вы делаете человеку комплимент. Это не может обидеть.

— Вы так думаете? Нет, дорогой доктор, во втором случае они начинают считать вас идиотом, неспособным разыграть собственный козырь, и вы в их глазах падаете до нуля. И партнерство с вами тоже.

Карл Иванович передвинул фигуру и снова взял чашку в руки.

— Догадываюсь, кого вы имеете в виду под вторым случаем, — сказал он. — Но смею вас уверить, он так не думает. Он высоко оценил ваше участие и полученный результат, и только занятость помешала ему сказать вам об этом лично.

Лаудер расхохотался, запрокинув голову.

— Доктор, вы неподражаемы в стремлении найти светлую сторону во всех человеческих поступках, — сказал он. — За это я вас и люблю. Вам мат.

Он сделал ход и откинулся назад, глядя на обиженного Карла Ивановича смеющимися глазами. Доктор несколько секунд растерянно смотрел на доску, потом махнул рукой.

— Вас не обыграешь ни больным, ни здоровым. Тем лучше. Ложитесь уже и поднимайте рукав.

— Вы мстительный человек, доктор, предлагаю сегодняшний день пропустить, — сказал Лаудер. — Стоит ли его портить никому не нужными вещами?

— Не заговаривайте мне зубы, молодой человек, — ответил Карл Иванович. — У вас своя работа, у меня своя. И мне нужно что-то вписать в отчет по вам.

— Его у вас никто никогда не спросит, — невинным голосом заметил Лаудер.

Карл Иванович покраснел.

— А вот это не ваше дело. — Он водрузил на стойку капельницы пакет с жидкостью, подключил к игле и повернулся к Лаудеру. — Я жду.

Тот расстегнул манжет и поднял рукав пижамы выше вшитой венозной фистулы, дал Карлу Ивановичу возможность подключить капельницу и откинулся назад.

— Вам необязательно сидеть со мной все это время, — Лаудер кивнул на пакет. — Я сам ее отключу.

— Да нет уж, — неприятным голосом ответил Карл Иванович, — я подожду.

— Вы мне не верите?

— Ни на грош.

Лаудер засмеялся.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Чем вас развлечь в это время?

Карл Иванович задумчиво посмотрел на своего пациента, побарабанил пальцами по столу.

— Я бы сказал, но ведь вы все равно соврете, — уверенно сказал он. — У вас какое-то патологическое нежелание говорить правду людям, даже если она выставляет вас в хорошем свете. Поэтому можете сами выбрать историю на свой вкус, но лично я предпочел бы услышать, как вам удалось в наше время получить лучевую болезнь.

Он посмотрел на Лаудера, тот сделал легкомысленное движение здоровой рукой.

— Это будет очень короткий рассказ, — сказал он. — Находился в зоне поражения дольше положенного.

— Что вы там делали?

— Работал и увлекся. Знаете, как бывает…

— Опять вы врете, — хмуро сказал Карл Иванович.

Лаудер пожал плечами.

— Если у вас своя версия, и вы хотите ее подтверждения, так и говорите, — заметил он. — Это не одно и то же с желанием знать правду.

— Вы не забыли, что дед Бена — мой хороший друг, и я немного больше в курсе происходящего, чем вы себе воображаете? — Карл Иванович встал. — Да, у меня своя версия, которая с вашей и рядом не лежала. Хотите послушать?

— Ну, сделайте одолжение.

Карл Иванович подошел к окну, достал сигареты.

— Насколько я знаю, вас отправили на захваченный корабль для того, чтобы провести переговоры с террористами, вывести из дрифта и забрать Бена, который лишился своего напарника. Насколько я знаю, переговоры почему-то зашли в тупик. Также мне известно, что во время переговоров из строя вышел реактор корабля и террористы предпочли эвакуироваться, бросив вас на корабле, чем сгореть заживо. Но когда реактор взорвался, оказалось, что он был отделен от корабля и отстрелен в сторону, и только благодаря этому вас не разнесло на куски. Ничего не хотите добавить?

Лаудер слушал с живейшим интересом, заложив за голову руку.

— Могу добавить, что реакторы на кораблях такого класса часто ненадежны, — наконец сказал он. — Экспериментальная серия. Ничего удивительного, что безграмотные террористы с ним не справились. Я писал в служебной записке, что по ряду технических показателей…

— А может быть, кто-то разогнал его до критической отметки, чтобы выкурить их?

— Надо быть совсем самоубийцей, чтобы пойти на это.

— Или очень хорошо рассчитать момент и знать конструкцию двигателя и всех систем корабля.

Карл Иванович взглянул на выражение лица Лаудера и с досадой смял вытащенную сигарету. Лаудер посмотрел на ее ошметки с искренним сочувствием.

— Жаль, если я вас разочаровал, — мягко сказал он. — Реактор действительно просто сломался, террористы действительно сбежали, и наших с Беном умений хватило только на то, чтобы отделить его от корпуса. Провозились дольше положенного и получили дозу. Да и переговорщик из меня вышел не слишком умелый. Вот и вся история, как видите, ничего героического.

— Когда Бена доставили в клинику, определили, что в кому он впал еще на корабле, — возразил Карл Иванович. — Так что отделять с вами реактор он никак не мог, да и поражения радиацией, в отличие от вас, у него не было. Только поэтому он восстановился быстрее, чем мы все ожидали, несмотря на отек мозга.

— Серьезно? Ему крупно повезло.

— Эксперты сказали, что для отделения реактора требовался выход наружу.

— Они ошиблись. Там была система аварийного сброса.

— Не было там такой системы. — Карл Иванович взял стул и с грохотом поставил его спинкой вперед, плюхнулся на него всем весом. — Зачем вы мне постоянно врете?

Лаудер поднял руки.

— Я больше не стану вас разубеждать, — сказал он. — Ну, хотите, я во всем соглашусь с вами?

— Ничего я от вас не хочу, — сварливо ответил Карл Иванович. — Я хочу, чтобы вы лежали спокойно и не дергали рукой. Эта капельница последняя. Потом можете делать с собой все, что захотите. Кстати, последний вопрос: Лаудер — ваша настоящая фамилия? А то эти плакаты с рекламой духов наводят на мысль, знаете ли…

— Настоящая.

— Опять врете?

Лаудер ничего не ответил и тихонько засмеялся.