Диагностика (гет)

У Лерут розовые волосы, и это ужасно бесит. Леорио считает, что в розовый красятся одни малолетки.

Лерут уже двадцать восемь, у нее собственный бизнес, тачка последней модели и квартира в центре города, но она все равно похожа на школьницу с этими дурацкими хвостиками, которые слепят глаза, постоянно щекочут нос и мешают целоваться.

Надо же. Сама невинность. Даже не верится, что у нее за спиной столько темных делишек.

— Хей, Лео! — машет Лерут, безуспешно стараясь перекричать толпу, и садится напротив, закинув ногу на ногу.

Кафе жужжит, как разоренный пчелиный улей, хочется взять пульт и нажать на паузу. У Леорио и так голова кругом после ночного дежурства, а тут еще этот дешевый рэп, взрывающий мозг, и эта пустая болтовня: как дела? где пропадала? круто, у тебя новый айфон?

И Лерут, что сверлит его глазами, вызывая дрожь по всему телу. При свете дня ее глаза кажутся фиолетовыми, как у героини популярного фэнтези, сжигавшей людей живьем. Не хватает только драконов. Но у Лерут свои драконы, свои демоны внутри.

— Вид у тебя неважный, — говорит Леорио, по привычке изучая ее лицо. Бледная, темные круги под глазами, усталый взгляд. Наверняка опять всю ночь провела в казино. — Виски? Ром? Или то и другое?

— То и другое. Не начинай.

Лерут коротко смеется и утыкается в телефон. Розовые хвостики вздрагивают, рассыпаясь по узким худеньким плечам. Леорио на мгновение мерещится, что это и не Лерут вовсе, а ожившая кукла из детского магазина. Правда, куклы не пьют алкоголь и не таскаются по игорным клубам.

— Выиграла хотя бы? — осторожно спрашивает он, избавившись от наваждения.

— Да так, по мелочи, — лениво отвечает Лерут.

Значит, проиграла. Ни одного симптома эйфории. Обычно после крупного выигрыша она светится, как рождественская ель, и щебечет без умолку.

— А ты? Снова кого-то спасал? Ты же хороший мальчик, да, Лео? Хорошие мальчики творят добрые дела.

— Зато ты плохая девочка, да, Лерут?

На лице у Лерут — вызывающая улыбка. В мутных глазах танцуют дьявольские искры. "Плохая девочка" для нее — все равно что "умница" и "красотка" для размалеванной девицы за соседним столиком, мечтающей об участии в конкурсе "Мисс Вселенная".

— Терпеть не могу, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос.

Леорио морщится, как будто вместо двойного эспрессо хлебнул уксуса.

— Пациент умер. Почечная недостаточность, терминальная стадия.

— Хреново, — как всегда точно оценивает Лерут и снова залипает в Тик-токе.

Леорио молча смотрит на ее руки. Длинные тонкие пальцы, свежий маникюр, кольца с бриллиантами. Кажется, одно из них подарено им. Это было что-то вроде предложения руки и сердца, но он так и не дождался ответа. Они с Лерут словно застыли в призрачном вчера, как засушенные божьи коровки застывают в эпоксидной смоле.

— Тебе не надоело, малышка? — спрашивает Леорио, делая попытку в нежность.

Лерут качает головой, оторвавшись от просмотра очередного бессмысленного клипа.

— Хватит лечить меня, мы не в больнице, — выдыхает она и, схватив сумочку, встает из-за стола. — Я ухожу.

— Но ты же сама хотела выпить кофе, поговорить о том о сем, — растерянно произносит Леорио, а потом вспыхивает от вмиг нахлынувшего раздражения. Она что, издевается над ним? Он живой человек или игрушка в кукольном театре, которую дергают за веревочки, заставляя плакать и смеяться на потеху публике? — Лерут, ты слышишь? Куда ты опять бежишь? Сколько можно?

Пока Леорио, с трудом успокоившись, оплачивает счет и собирает вещи, Лерут возвращается. Она подходит близко-близко — ближе некуда — и шепчет, горячо дыша ему в шею и оживляя толпу мурашек по чувствительной коже:

— Трахни меня, Лео. Прямо сейчас.

* * *

Леорио не знает, как умудрился запасть на Лерут. Они разные, как дождь и снег, как вдох и выдох, как день и ночь. Как небо и земля, в конце концов. Он, пожертвовавший многим ради заветной мечты стать врачом, и она, сделавшая смыслом своей жизни азартные игры. Хороший мальчик и плохая девочка.

Противоположности притягиваются? Или как там звучит очередная банальность?

— Откуда ты взялась? — каждый раз вздыхает Леорио, прижимая Лерут к себе. От ее выходок хочется сбежать на край света, но тут же тянет обратно, стоит только на секунду оторваться. В плен фиалковых глаз, в теплоту нежных грудей, в бесконечную дождливую ночь, пугающую шорохами и тенями.

— Оттуда, — шутит Лерут, подмигивая Леорио, и расстегивает ремень на его брюках.

Началось все полтора года назад со случайной встречи в ресторане — Леорио был приглашен на день рождения друга. Он увидел Лерут среди посетителей и весь вечер не смог отвести от нее взгляда.

Мужчины в строгих костюмах, женщины в вечерних платьях, красивая музыка, изысканные блюда. И вдруг это чудо не от мира сего с розовыми хвостиками, угодившее в самое сердце!

Подмывало подойти к Лерут и надавать ей по щекам за то, что не послушалась маму и сбежала из дома в столь поздний час. Откуда ему было знать, что она уже давным-давно взрослая девочка?

— Танцуешь?

Лерут появилась рядом так неожиданно, что Леорио от волнения расплескал шампанское на колени.

— Я? — спросил он как дурак, забыв подобрать слюни, и тут же пожалел об этом. Потому что Лерут склонилась к его лицу и медленно проговорила, чуть-чуть не коснувшись губами губ:

— Да, ты. Потанцуй со мной. Вдруг мы скоро умрем, так и не узнав, каким мог быть наш первый танец.

Их первый танец длился не больше трех минут. За это время Леорио оттоптал ей ноги и чуть не кончил, когда Лерут прильнула к нему всем телом, щебеча на ухо какую-то ерунду о падении цены на нефть и релизе новой компьютерной игрушки. А после исчезла, превратившись в хмельную грезу, и Леорио расстроился, что не успел записать ее номер. Или обрадовался. Тогда он еще не понял, какое из чувств было сильнее.

— Ты что, запал на эту вертихвостку? — поинтересовался друг, изобразив фейспалм.

— Остань, Курапика. Делать мне больше нечего, — Леорио покраснел, как мальчишка.

— Да ладно, вижу, что запал. У тебя же на лице написано, что ты на седьмом небе.

На этом все могло закончиться, но спустя пару дней Леорио получил странное сообщение в мессенджере:

"Никто не выйдет из воды".

"Это ты?" — спросил он. Кто еще, кроме нее, мог прислать такую чушь?

"Я. А ты умеешь читать мысли, господин Леорио Паладинайт?"

"Как ты меня нашла, малышка? Откуда у тебя мой номер?"

"Расслабься, доктор, тебе вредно волноваться. Каждое движение хирурга должно быть точным и ювелирным".

"Так как ты меня нашла?"

"Говорю же, расслабься. Никакой магии. Ты просто выронил визитку".

"Упс. А я-то думал..."

"Вылечишь меня, доктор?"

"Разве ты больна? Во время танца в ресторане ты выглядела абсолютно здоровой. Ну, не считая розовых волос. Сорри, это твой натуральный цвет или ты фанатка "Аркейна"? Если что, сразу говорю, я не ставлю диагнозы по аватарке (кстати, очень милый котик!). Только при личной встрече и после тщательного обследования".

Лерут молчала несколько дней. Леорио решил, что она обиделась. Но потом он все-таки получил ответ. Кто бы мог подумать, что за ним последуют первое свидание, бессонная ночь в лучшем номере "Роял Парк" и полтора года отношений в формате "очень крутые качели".

"Да, я больна. И мне это нравится".

* * *

Лерут кончает быстро, тонко вскрикивает, кусая губы, и через некоторое время, едва придя в себя, просит повторить. Леорио готов трахаться с ней ночи напролет. Стиснув в объятиях, рвано толкаться внутрь, в ее жаркую липкую влагу, и шептать в забытьи ванильные глупости.

В минуты близости Лерут настоящая. Обнаженная, с блестящими в полумраке комнаты глазами, вся в водопаде этих дурацких розовых волос, пахнущая классными дорогими духами, удивительно нежная и открытая. Ни фальши, ни вызова, ни притворства.

Как на операционном столе. Или в кабинете компьютерной томографии.

Любовь? Он не уверен. Это больше похоже на затягивающую пучину. На одержимость.

— Я устал за тобой бегать, — произносит Леорио, когда Лерут, глухо простонав, ложится сверху. Она почти всегда доминирует, и он, прежде чем дать ей возможность устроиться поудобнее, с наслаждением еще раз проводит рукой по ее напряженной груди, животу и касается влажного соцветия между ног. — Что за вечная игра в кошки-мышки?

— Самая скучная игра на свете, никакого азарта, — отзывается Лерут, прижимаясь пересохшими губами к его груди. — То ли дело камень, ножницы, бумага, а? Помнишь, как я обыграла тебя почти всухую? Пять куни против одного минета — думаю, это отличный результат.

— Заткнись, — смеется Леорио, делая вид, что воспоминание о проигрыше ему неприятно. Кажется, эта была самая безумная ночь из всех, которые они с Лерут провели вместе.

— Мне всегда мало, понимаешь, — тихо говорит Лерут, — будь то секс, рулетка или просто жизнь. На полную катушку — вот моя тема.

— Лерут.

— А?

— Когда же ты наиграешься?

Лерут долго молчит. Леорио слышит в тишине комнаты ее размеренное дыхание. Притворяется, что спит? Это в ее духе. Но через несколько мгновений раздается голос:

— Не знаю, Лео. Я не могу остановиться. И не хочу. Это как полет, как езда на бешеной скорости. С каждым разом хочется еще и еще. Адреналин зашкаливает. — Лерут скользит пальцами по его животу. — Я тут подумала... Я хочу купить казино. Моя давняя мечта. Подвернулся один неплохой вариант, друзья предложили. Я проверила — вроде все чисто.

— Лерут, это подсудное дело, — возражает Леорио. — Рано или поздно накроют. Тебе мало игровых автоматов, которые ты купила в прошлом году?

— Ерунда. Знаешь, какой это кайф? Не просто играть самой, а наблюдать за тем, как играют другие. Как волнуются, мучаются, замирают от страха. Как ставят все, что у них есть, а потом...

— Тебе нужна помощь, Лерут, — встревоженно замечает Леорио.

Лерут вздрагивает и резко поднимается, а вместе с ней — розовые волосы, и худые плечи, и груди с крупными сосками. В окно уже заглядывает утренняя заря, и ее тело в эту минуту становится еще красивее.

— Вот только лечить меня не надо! — раздраженно говорит она. — Мне твоей ежедневной диагностики за глаза хватает.

— Лерут, — нежно успокаивает ее Леорио, хватая за руку, которую она тут же высвобождает. — Я всего лишь хирург. Тебе нужен психолог, малышка. Добром это не кончится. Неужели ты не понимаешь, что рискуешь угодить за решетку? Что будет с нами? Что будет со мной? Я же... люблю тебя, дурочка...

Лерут усмехается, пропуская сказанное мимо ушей. В приглушенном свете ночника эта усмешка выглядит зловещей.

— Хирург... Хороший мальчик с чистыми руками... — бормочет она, внимательно рассматривая свои руки, будто видит их в первый раз или хочет отыскать на них грязь.

— Ты тоже можешь стать хорошей девочкой, если пожелаешь. Любой из нас может стать лучшей версией себя. Жизнь — это борьба, Лерут. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я каждый день борюсь со смертью и часто побеждаю.

— Так или иначе, твой лучший друг, из-за которого ты решил стать врачом, умер.

Лерут умеет бить по больному. Этого у нее не отнять.

— Но десятки других людей выжили, — выдержав паузу, почти спокойно отвечает Леорио. — Что бы ты ни говорила, это борьба, Лерут. Бесконечная борьба.

Лерут задумчиво перебирает пальцами спутанные розовые пряди.

— Нет, Лео, жизнь — это игра. Рано или поздно смерть за ними вернется, и тогда ты будешь перед ней бессилен. Мы все будем бессильны. А пока... Если есть хотя бы один шанс получить всё, почему бы им, черт возьми, не воспользоваться? Ну скажи, почему?

— Или лишиться всего? — устало вздыхает Леорио, любуясь ее изящным, почти ангельским силуэтом. Он не рассчитывает на ответ. Лерут никогда с ним не согласится. Она очень любит выигрывать, и другие сценарии для нее просто немыслимы.

Но Лерут соглашается:

— Или лишиться всего.

* * *

Лерут не отвечает на звонки больше недели. Наверняка сделка прошла успешно и она погрузилась в новый омут с головой, забыв обо всем на свете.

Лерут часто пропадает, пора бы уже привыкнуть. Но Леорио не может. Он чувствует, как внутри разгорается пожар. Одержимость — в этом нет никаких сомнений. Рутина выматывает, пациенты превращаются в безликий поток назойливых нытиков, дни и ночи кажутся похожими друг на друга. Даже Курапика, старый приятель, с которым они дружат много лет и пережили вместе не одну задницу, раздражает своими нравоучениями.

— Эта баба играет с тобой, а ты радуешься, как идиот, — без церемоний говорит он при встрече. Курапика никогда не отличался деликатностью. — Смотреть противно. Я не узнаю тебя, братишка. Леорио Паладинайт — человек, который добивается своего любой ценой, несмотря ни на что — превратился в размазню. Это розовые волосы так влияют, да? Спасибо за инфу, буду знать, чтобы обходить крашеных девок десятой дорогой.

— Ты чего завелся? — огрызается Леорио, схватившись за голову. В висках стучит, словно он в одного выпил бутылку виски. — Без тебя тошно.

— Так делай с этим что-нибудь! Оторви пятую точку от дивана!

— Что? Что ты предлагаешь сделать?!

— Что-то одно из двух, очевидно. Или бери ее уже наконец, раз так сильно запал, или пошли нахрен. Третьего не дано, дружище.

— Легко сказать, — вздыхает Леорио. Каждое сказанное слово отдается болью в голове. — Лерут — игроманка, Курапика. У нее зависимость. Ей нужна помощь, только она не хочет в этом признаться.

Курапика делает паузу, его колючий взгляд немного теплеет.

— Так помоги ей, Леорио. — Он неуклюже хлопает Леорио по плечу. — Ты же мастер причинять добро, даже когда не просят. Ну или... Да. Проще послать нахрен.

* * *

Теперь понятно, почему казино признали вне закона, думает Леорио, каким-то чудом пройдя фейс-контроль и миновав верзилу-охранника. Они слишком ярко светят в ночи, вызывая зависть и жажду развлечений у простых смертных.

Лерут — девочка продуманная, она замаскировала казино под ночной клуб, и к ней не придраться. Ну, если не выносить тайну наружу и не заходить слишком глубоко внутрь — туда, где происходит самое интересное. Игра на деньги, доступная избранным.

Первыми, что видит Леорио, попав во святая святых, оказываются розовые хвостики Лерут. Ей уже сообщили, что он пришел, и она встречает его почти у самой двери. В одной руке у нее бокал с вином, в другой только что подожженная сигарета. Вечерний макияж, изящное черное платье с декольте, взгляд, подернутый пеленой. Так и тянет подхватить Лерут на руки и оттрахать прямо на ближайшем столе. Даже неловко, что когда-то Лерио считал ее малолеткой.

— Лео? — Брови Лерут удивленно поднимаются, а в глазах на секунду мелькает испуг. — Не поверила своим ушам. Как ты здесь оказался? Я рада тебя видеть, милый. Что случилось?

— Я пришел за тобой, Лерут, — твердо произносит Леорио. Не растаял от слова "милый" — уже прогресс. Он приближается и берет ее лицо в свои ладони, прогоняя пошлые мысли. Потрахаться они всегда успеют. — Пойдем со мной.

— Но... Лео, у меня гости. Очень важные люди. Я не могу их оставить.

Леорио вдруг представляет, как жадно Лерут смотрит на своих гостей, окруживших рулетку, молясь об их проигрыше, и ему делается не по себе.

— Ты можешь все, Лерут. Это твое заведение. Пойдем.

— Лео... — от Лерут веет холодом. Она тушит сигарету и ставит бокал на стол, поднимая на Леорио полные неприятных вопросов глаза. — Чего ты хочешь? Мне твоя диагностика уже поперек горла.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Ты нужна мне, малышка. Я чуть не чокнулся, когда ты исчезла. Хватит страдать ерундой. У нас отношения или чертовы американские горки? А?

— Лео, — смягчившись, говорит Лерут и кладет руки ему на плечи. Аромат ее тела дурманит башку. Разве можно так потрясающе пахнуть? Не в этом ли причина его одержимости? — Я скоро вернусь, обещаю. Только не накручивай ни себя, ни меня. Окей? Все будет хорошо, правда.

Леорио не успевает ответить, потому что к ним подходит крупье. Молодой человек в костюме с иголочки и с напомаженной, как у бабы, шевелюрой, обращается к Лерут, сияя фальшивой улыбкой:

— Простите, можно вас на минуту? Пара срочных вопросов. О! — не менее фальшиво восклицает он, поклонившись Леорио. — Добро пожаловать! Не желаете сыграть, господин...

— Паладинайт, — подсказывает Лерут, тоже улыбаясь.

— Господин Паладинайт, очень приятно. Кто знает, вдруг сегодня удача окажется на вашей стороне. Как говорится, новичкам везет. Сыграем?

"Господи, — со злостью думает Леорио, — эта жизнь переполнена банальностями, как контейнер возле черного входа — мусором".

— Нет, спасибо, — сухо отвечает он.

— Зря стараешься, Тору, — ухмыляется Лерут. Леорио нутром чует, что за этими словами последует очередная издевка. — Господин Паладинайт не играет. Он хороший мальчик.

"Проще послать нахрен", навязчиво крутятся в голове слова Курапики, и Леорио, не попрощавшись, выходит на улицу. Он вдыхает освободившийся от дневного смога воздух с такой жадностью, будто не дышал целую вечность. Ночная жизнь — красивая бесстыдница, очень похожая на Лерут — нагло смеется ему в спину.

* * *

Слезы у Лерут крупные, словно капли июльского дождя. Они катятся по щекам, оставляя на коже мокрые дорожки с примесью туши. Леорио никогда не видел, как она плачет. Он прижимает ее к груди, как бездомного котенка, зарываясь носом в ярко-розовый пахнущий духами водопад, и понимает, что Лерут все, абсолютно все портит своими слезами. Приходит глубокой ночью, с порога бросается к нему в объятия и перечеркивает его и без того зыбкие планы о расставании.

— Это конец, Лео, нас накрыли... — пытается рассказать Лерут, но слезы мешают ей говорить.

Леорио пораженно отстраняется, заглядывая в ее широко раскрытые покрасневшие глаза.

— Как? Лерут! Что ты такое говоришь?

— Я не знаю, Лео, — сквозь протяжный стон бормочет она. Ее тело бьет мелкая дрожь. — Не знаю... Похоже, ребята слишком старательно выбивали долги... Кто-то из клиентов сдал нас со всеми потрохами... Или не нас, а бывших хозяев, а попали мы... Суки... крысы... ненавижу...

Лерут говорит что-то еще, обвивая его шею руками и порывисто целуя, но Леорио не в силах разобрать.

— Лерут, они же найдут тебя, — шепчет он ей в губы. Тело предает его, отзываясь на поцелуй, спину щекочут мурашки.

— Да? Серьезно?

У Лерут стеклянный взгляд. На мгновение Леорио чудится, что она спятила или накачалась алкоголем.

— Чем я могу тебе помочь? — Он встряхивает ее, чтобы привести в чувство, но она наоборот обмякает в его руках, как подушка, снова давая волю слезам. — Деньги? Связи? Может, уехать? Давай попробуем что-нибудь сделать? Что можно сделать, Лерут?

— В казино сейчас обыск, — слабо говорит она, касаясь прохладными пальцами его небритых щек, — а я здесь. Видишь, Лео, я здесь, с тобой. Ты же скучал по мне, правда? Я была такой дурой, прости...

В эту минуту Лерут как никогда смахивает на ребенка, который сбежал из дома и нашел приключения на одно место. Только она не ребенок, увы. Теперь ее даже розовые волосы не спасут.

— Чем я могу помочь, малышка? — повторяет Леорио, сжимая ее вздрагивающие плечи. — Давай уедем, а? Пошлем все к чертовой матери...

Но Лерут отвечает, помотав головой:

— Нет, Лео, не надо. Просто люби меня.

Лерут забирают на рассвете, в час, когда город купается в свежей росе, чтобы смыть с себя все тяжкие ночные грехи. Ее буквально вырывают у Леорио из объятий — теплую, сонную, еще пахнущую сексом, потерявшую связь с реальностью.

Лерут уже не плачет и ничего не говорит — лишь с недоумением смотрит на сержанта, который несет фантастический бред:

— Вы арестованы по обвинению в незаконной организации и проведении азартных игр...

Леорио пытается что-то объяснить, схватив телефон, набирает какие-то важные номера, твердит о болезненной зависимости, но его никто не слушает. Как будто всем плевать на случившееся. Плевать на Лерут. Это Леорио готов горы свернуть, лишь бы вызволить ее из беды.

И свернет, если потребуется. Потому что игра только начинается.

"Никто не выйдет из воды", сказала однажды Лерут, и Леорио понимает, что это и про него тоже.

— Вас допросят позже, господин Паладинайт, и вы расскажете все, что знаете, — официальным тоном говорит сержант, выводя Лерут из квартиры. Леорио бежит за ними вниз по лестнице, не чувствуя ног. Все происходящее до сих пор кажется ему сном.

Напоследок Лерут оборачивается, и Леорио ловит улыбку на ее припухших губах — еще полчаса назад он жадно целовал их в темноте собственной спальни. Растрепавшиеся розовые хвостики слепят глаза.

— Я ошиблась, Лео, — шепчет она сквозь слезы. — Жизнь — это борьба.