Дождливый день, хатифнатты и ни одного пончика (джен)

Муми-мама грустила. Она стояла в саду и наблюдала за тем, как капли летнего дождя умывали ее любимые цветы и деревья.

Дождь шел весь день, будто оплакивая кого-то. Или ему просто нравилось хозяйничать в Муми-доле, вынуждая его обитателей мокнуть насквозь. Нравилось заливать водой мостики и скамейки, бесцеремонно стучать по крышам и разводить грязь под лапами.

— Дорогая, не хочешь зайти в дом? — спросил Муми-папа. Он неслышно подошел сзади и тронул Муми-маму за плечо. — Ты вся промокла. А я... я проголодался. Ты обещала, что на завтрак будут пончики. Но время близится к ужину, а на кухне не то что пончиков, даже пресловутой овсянки нет.

— Что, если он не вернется? — будто не услышав вопроса, сказала Муми-мама. Она шмыгнула носом и уронила слезу, которая тут же растворилась в дождевой воде. — Наш сын, наш милый мальчик. Ведь на свете столько опасностей. Бездонные пропасти, холодные морры, страшные бури... Отпускать его в поход было плохой идеей. Зря я согласилась с тобой.

Муми-папа хмыкнул, вдрогнув под прохладными каплями.

— Муми-тролль уже взрослый, — ответил он. — Это не первый его поход. К тому же он отправился в дорогу не один. Снусмумрик не даст Муми-тролля в обиду. Еды у них достаточно, сачок и палатка с собой, карта и компас тоже. Что еще нужно для удачного приключения?

— Кажется, я забыла положить ему в рюкзак таблетки от головной боли, — всхлипнула Муми-мама.

— Не плачь, дорогая, — попытался успокоить ее Муми-папа. — С этим делом заранее не угадаешь. Вместо головной боли может прихватить живот, ужалить пчела или вообще ничего не случиться. Помнишь, ты взяла на пикник целую аптечку, а она никому не понадобилась? Все будет хорошо, вот увидишь. Просто сегодня день такой, дождливый, навевает грусть. Не обращай внимания.

Муми-мама вздохнула, не прекращая смотреть на дождь.

— Таблетки от живота я точно положила. А пчелы не так опасны, как морские чудовища.

В это время над Муми-домом загремело, ударила молния, и в саду появились хатифнатты. Похожие на белые продолговатые грибы, они плавно качались в воздухе под воздействием электрического разряда и сучили короткими лапками. Глаза у хатифнаттов были пустые, ничего не выражающие, и Муми-маме при виде этих странных существ стало еще тоскливее.

— Какие они одинокие, — сказала она, прижавшись к Муми-папе. — Прямо как мы с тобой.

Муми-папа покачал головой.

— У нас с тобой есть дом, — возразил он. — Есть сын, которого мы ждем, родственники и друзья, которые нас любят, есть лодка, гамак и новый кухонный гарнитур. А хатифнатты — вечные странники. Ничего не имеют, ничего не чувствуют. Бьются током и скитаются по миру в поисках электрических бурь. Даже не едят, представляешь? Ни джемом их не удивишь, ни шоколадным пудингом. Незавидная жизнь.

Словно испугавшись слов Муми-папы, хатифнатты зашипели, встрепенулись и поплыли над Муми-долом вслед за грозовой тучей.

— Ты не против, если на ужин будут не пончики, а оладьи? — спросила Муми-мама и с улыбкой потерлась мордочкой о плечо Муми-папы. Она больше не плакала, только дождь оставлял мокрые следы на ее шерстке.

— Оладьи? — Муми-папа радостно закивал. — Пусть будут оладьи. Я ужасно голоден.

— С вареньем или со сгущенкой?

— Честно? — Муми-папа рассмеялся, взяв Муми-маму за лапу, как в молодости. — Я с удовольствием съем и те, и другие.

— Тогда пойдем в дом, — предложила Муми-мама, и они побрели обнявшись по мокрой тропинке, что петляла между деревьями и вела к голубому домику с красной крышей, умытой летним дождем.