Папин сынок (гет)

— Лили, забирай Гарри и уходи! Это он! Уходи! Беги! Я задержу его!

У Джеймса на самом деле не было плана. У него было несколько идей, ни одна из которых не была полностью сформирована. Дамблдор пообещал, что под чарами Фиделиуса они в абсолютной безопасности и им больше ничего не нужно. Однако Лили не была так уверена. Она добавила несколько собственных чар и убедила Джеймса добавить еще несколько своих. Ни один из них не был достаточно силен, чтобы остановить Волдеморта, но даже если бы они немного задержали его, это могло бы что-то изменить.

Теперь он надеялся, что они задержат врага достаточно надолго. Пока Лили бежала наверх, чтобы схватить Гарри и аппарировать, Джеймс разочаровался в себе, проклиная за то, что оставил свою мантию-невидимку у Дамблдора, а затем начал создавать несколько манекенов-двойников, чтобы сбить нападавшего с толку.

Ему удалось создать только одного, когда дверь распахнулась. От волнения его рука задрожала, и палочка упала, закатившись за диван. Джеймс поспешно наклонился, чтобы схватить его, и был почти ослеплен зеленым проклятием, убившим манекен. К тому времени, как он нашел свою палочку, он увидел только хвост мантии Волдеморта, идущий в детскую.

Джеймс побежал наверх, крепко сжимая палочку. Затем он увидел зеленую вспышку, исходящую из открытого дверного проема, за которой последовала еще одна, прежде чем он достиг последней ступеньки.

Джеймсу показалось, что его сердце перестало биться. Он знал, что потерял все, ради чего стоило жить. Он хотел отомстить, по крайней мере, но знал, что ему не сравниться с Темным Лордом, который мог выйти из этого дверного проема в любой момент. На самом деле, это было несложно. Поскольку бороться было не за что, единственным вариантом было сбежать, получить немного власти, а затем начать свою месть.

Он услышал какой-то призрачный хлопок с переднего двора. «Наверное, пожиратели смерти, готовые грабить, как гиены, которыми они и являются», — с горечью подумал он, принимая решение. С еще одним тихим «хлопком» он исчез.

* * *

Альбус Дамблдор и несколько членов Ордена вошли мгновением позже со своими палочками наготове. Они сразу заметили останки Джеймса Поттера. На самом деле, это было не так уж много. Только немного обгоревшей одежды, изуродованное тело и разбитая голова, неузнаваемая, за исключением черных волос и круглых очков.

Дамблдор поспешил наверх, за ним последовали Аластор Муди и Минерва Макгонагалл. Тело Лили было распростерто на полу, ее невидящие зеленые глаза все еще смотрели с вызовом в пустоту. Еще одно тело, казалось, лежало на полу с другой стороны кроватки, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего лишь черная мантия и одежда. Это выглядело так, как будто тот, кто носил эту одежду, исчез.

Раздался тихий всхлип. Минерва первой подошла к кроватке, откуда доносился звук. Годовалый мальчик смотрел на нее, казалось, в шоке. Его зеленые глаза изучали ее суровое лицо, как будто искали что-то. Его губы начали складываться в улыбку, но внезапно он громко заплакал. Теперь Минерва могла видеть, что он был ранен. На его лбу была рана.

Она инстинктивно схватила мальчика и прижала его к груди, пытаясь осмотреть его рану. Она была не очень глубокой и не казалась важной. «Возможно, в него попали какие-то обломки из той дыры в стене», — подумала она.

Дамблдор все еще проверял черную мантию. Он мог чувствовать зло, которое наполняло ее еще несколько минут назад, но не мог найти объяснения тому, что она была пуста. Он обернулся, впервые заметив ребенка. «Он отметил его как равного себе, точно так, как сказано в пророчестве», — подумал он, его разум начал просчитывать все возможности и пытаться найти наилучший вариант.

Минерва отнесла ребенка в ванную и очистила его от крови, но она не могла залечить рану никакими исцеляющими чарами, которые пробовала. Кровотечение больше не шло, и ребенок теперь казался спокойным, только смотрел на все с интересом, а рана превратилась в шрам в форме молнии, но он оставался красным и не заживал.

— Это шрам от проклятия, Минерва. Оставь это как есть, поскольку все, что мы делаем, может навредить Гарри больше, чем сам шрам, — сказал ей Альбус, и она неохотно прекратила свои действия.

* * *

Джеймс аппарировал через ла-Манш — в открытое поле на севере Франции, между старым замком и маленькой деревушкой. Казалось, что холодный ветер проникает ему в душу, но Джеймс не обращал на это внимания. Он подошел к воротам замка, которые открылись при его приближении и закрылись за ним, как только он миновал их.

— Сулис! — позвал он, когда достиг вестибюля.

Появился маленький домашний эльф и слегка поклонился. Он выглядел упитанным, а его одежда, хотя и напоминала наволочки, была чистой и опрятной, с гербом возле левого плеча

— Мне нужен свитер и плотное пальто и немного местных маггловских денег, — сказал Джеймс, звуча очень нетерпеливо.

Эльф выскочил и вернулся через несколько секунд с запрошенными предметами. Джеймс положил деньги в карман, оделся и выбежал в сторону одного из деревенских пабов.

Джеймс вернулся в замок, сильно опьяненный и довольно неустойчиво державшийся на ногах, когда первые лучи солнца уже показались над горизонтом. Он заполз в первую попавшуюся спальню и заснул в одежде.

Был вечер, когда Джеймс проснулся с головной болью. Сулис дала ему пузырек с похмельным зельем и отвела в ванную, где ванна уже была наполнена горячей водой.

Час спустя, надев чистую одежду, Джеймс покинул замок и отправился в другой паб.

Это было субботним вечером, через две недели после того, как Джеймс прибыл в замок. Он принял зелье от похмелья и направлялся в ванную, когда Сулис вызывающе встала перед дверью ванной.

— Хозяин Джеймс не должен ходить в паб, — сказала маленький эльф высокому мужчине, как будто он был отцом, увещевающим ребенка. Это был первый раз, когда Сулис заговорил с той роковой ночи.

— Что еще ты хочешь, чтобы я сделал? Сейчас мне не для чего жить. Дай мне выпить и забыться, — с горечью ответил Джеймс.

— У вас есть ребенок, о котором нужно заботиться, — настаивала Сулис.

— Моя жена и мой ребенок мертвы! Неужели ты не понимаешь? — Джеймс практически кричал на маленькое существо.

Сулис казался невозмутимым. — Маленький хозяин Гарри жив и нуждается в своем отце. Вы должны перестать горевать и начать вести себя как отец.

— Гарри жив? — спросил Джеймс со смесью сомнения и надежды в голосе.

— Да, хозяин Джеймс. Маленький хозяин Гарри жив. Я чувствую свою связь с ним. Но он нездоров. Ты должен взять его к себе и заботиться о нем, как ты делал с тех пор, как он родился.

— Пойдём сейчас же! — воскликнул Джеймс.

— Хозяин должен сначала принять ванну и как следует поесть. Затем ты должен выяснить, что произошло с той ночи, когда ты пришел сюда, и только потом составить план. Разве ты ничему не научился у госпожи Лили? — эльфийка, казалось, заплакала, когда произносила последние слова.

— Прости, Сулис. Ты абсолютно права. Я должен был действовать мудрее. Пожалуйста, прости меня за то, что я был глупым хозяином.

Легкая улыбка появилась на лице эльфа. — Вы не глупы, хозяин, но иногда вы склонны действовать, прежде чем подумать. Я полагаю, вам скоро придется это изменить.

Джеймс чувствовал себя немного маленьким ребенком, которому сделали выговор. Он принял ванну и оделся должным образом, а затем отправился в семейную столовую, где его ждал вкусный ужин. Оказавшись за столом, он внезапно почувствовал урчание в животе, поскольку запахи разожгли его аппетит. Он нашел еду весьма желанной и наслаждался приготовлением Сулис.

— Теперь тебе следует пойти в свой кабинет. Я оставил там все газеты с тех пор, как ты приехал, — сказал эльф, убирая грязную посуду со стола.

— Спасибо, Сулис. Я ценю твою работу и твои советы. Ты поможешь мне?

— Хозяин должен сначала прочитать газеты. Я принесу вам чаю немного позже

Газеты дали ему много пищи для размышлений. Он прочитал о таинственном выживании Гарри и исчезновении Волдеморта. У него на глазах выступили слезы, когда он прочитал о его похоронах с Лили и о произнесенных милых хвалебных речах. Однако были две вещи, которые действительно беспокоили его.

Он узнал, что Сириус Блэк был арестован за предательство Поттеров и за убийство Питера Петтигрю и нескольких магглов. Он знал, что Сириус НЕ был хранителем тайны и никогда бы не убил магглов. Дамблдор должен был это знать, и все же он вообще ничего не предпринял. Это вызывало беспокойство.

Не менее важно и то, что не было никаких упоминаний о том, что случилось с Гарри. Его упоминали как единственного выжившего после нападения, «Мальчика, который выжил», и была даже единственная фотография улыбающегося ребенка, машущего рукой в камеру с уродливым шрамом на лбу, но потом — ничего. Дамблдор, вероятно, хорошо спрятал ребенка. Это значительно усложнило бы задачу Джеймса.

Он не был уверен в том, что делать дальше. Лили бы знала, с горечью подумал он. Она была самой умной ведьмой в школе, может быть, во всем поколении. Он почувствовал, что слезы умоляют покинуть его глаза, и он попытался сдержать их. Мародеру не пристало плакать.

Мародер… Это заставило его задуматься. Питер предал их; Сириус был заключен в тюрьму; Ремус? Он не был уверен, что сможет найти его. Ремус потратил много времени, пытаясь помешать другим оборотням присоединиться к Волдеморту, но теперь это казалось излишним.

Сулис принесла ему чашку чая. — Хозяину нужно что-нибудь еще?

— Да, Сулис. Ты знаешь, как связаться с Лунатиком? Я имею в виду мистера Люпина.

Эльф улыбнулся. — Я знаю, кто такой Лунатик. Я предлагаю использовать сову, но ты должен заверить его, что это действительно ты, поскольку он, вероятно, думает, что ты мертв.

— Спасибо, Сулис. Я напишу ему и разрешу тебе отправить его, как только закончу

* * *

Ремус оставался дома, в своей маленькой лачуге, пытаясь преодолеть свое горе из-за потери всех своих друзей. Лили и Джеймс были убиты, вероятно, Волдемортом, а Питер был убит Сириусом, который, казалось, предал их всех, присоединившись к Волдеморту. Что-то казалось неправильным в этой истории, в этом он был уверен, но не мог понять, что именно.

Неизвестная сова влетела в маленькое окно рядом с крышей. Она выглядела ухоженной и немного надменной, когда ухала, привлекая внимание к письму, прикрепленному к ее лапке.

Ремус взял его и был потрясен, узнав почерк. Он откинулся на спинку стула и начал читать, хотя его руки дрожали.

Дорогой Лунатик,Вопреки тому, что было опубликовано, я не умер. К сожалению, это не относится к моей жене. Последние две недели я напивался до беспамятства, полагая, что моего ребенка убили, но теперь я обнаружил, что он жив и нуждается во мне.Ты можешь использовать карту, чтобы найти меня. Сейчас мне нужно сказать тебе несколько слов, и я надеюсь, что ты поможешь.Твой друг-мародер,Сохатый.

Как бы ему ни хотелось в это верить, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он присутствовал на похоронах. Он даже видел трупы или останки перед похоронами. И все же…

Он еще раз взглянул на письмо, заметив два выделенных слова. Его мрачное лицо медленно расплылось в нерешительной улыбке. Он взял свою палочку, прикоснулся ею к букве и сказал: «Я торжественно клянусь, что я не замышляю ничего хорошего».

Буква исчезла, и появились новые строки, образуя другую букву, которую Ремус мог прочесть.

Лунатик,У меня есть основания полагать, что у нашего уважаемого лидера есть какие-то личные планы, о которых он нам ничего не говорит. Это он настоял, чтобы мы остались в Годриковой Впадине, когда мы могли бы просто переехать в одно из наших зарубежных владений, все же они лучше защищены и комфортабельнее, чем этот маленький дом. Теперь он, кажется, вмешивается в жизнь Гарри, скрывая его от посторонних глаз.Поскольку я выжил (и я расскажу тебе все, когда мы встретимся), я хочу найти Гарри и вырастить его сам. Как обычно, мне нужна твоя помощь в планировании самого грандиозного розыгрыша из всех.Кроме того, Сириус невиновен в предательстве нас. Питер был хранителем тайны, и Дамблдор знает это, поскольку именно он наложил заклинание. Еще одна причина не доверять ему.Пожалуйста, приезжай в замок во Франции, где мы провели неделю перед моей свадьбой.Я жду тебя,Джеймс.

Ремус понял, что подчеркнутые слова были кодом активации письма, которое станет портключом, но он еще не был готов уходить. Он собирался провести небольшое исследование, прежде чем присоединиться к своему другу. Он улыбнулся, постучал пальцем по письму и сказал: — Шалость удалась — возвращая его к первоначальной форме.

Надменная сова все еще ждала. Ремус быстро нацарапал записку и отдал ее сове, которая немедленно улетела, не удостоив Ремуса еще одним взглядом.

Примечания:

Ищу бету. Работа интересная, но могу проглядеть грам. ошибки. Пишите в личку.