Баллада о партизанах (джен)

Если рыщут за твоею

Непокорной головой,

Чтоб петлёй худую шею

Сделать более худой —

Нет надёжнее приюта,

Скройся в лес — не пропадёшь,

Если продан ты кому-то

С потрохами ни за грош!

В дверь позвонили. Незнакомый человек вежливо приподнял кепку и представился:

— Рувим Гольдштейн, радиоинженер, принёс вам привет из сорочьего гнезда, вот же пароль придумали.

— Пароль как пароль. Я думала, привет от воробья будет.

— Мисс Грейнджер, я полагаю? Энтони предупреждал вас, что попросил меня помочь вам в переговорах с вашими родителями насчёт этих нацистов доморощенных. От серьёзного взрослого человека, надеюсь, они не отмахнутся. Позволите войти?

Гермиона посторонилась, визитёр просочился в дом, аккуратно закрыл за собой дверь и продолжил:

— Кроме того, надо срочно эвакуировать вашего общего знакомого, мистера Поттера, а то как бы наш доблестный «Орден Феникса» не угробил кого-нибудь…

* * *

Из динамика рации зашипело, а затем послышалось:

— «Штурман», я «Маяк», объект на месте. Вперёд!

Машина завернула за угол и взревела мотором, лихо подкатывая к супермаркету. Энтони выскочил наружу и предупредительно распахнул дверь перед Гермионой. Та далеко не столь ловко выбралась из машины. Ещё собачка эта под ногами путается…

Сейчас вряд ли кто из хогвартских знакомых узнал бы её. В легкомысленном летнем платьице, с глупой причёской соломенного цвета, в розовых (ужас какой!) зеркальных очках с какими-то блёсточками, да ещё и с мелкой сявкой на поводке. Всем известно: у Гермионы — кот!

Впрочем, Энтони в своих бесформенных маггловских одёжках тоже был совершенно не похож на аккуратного рейвенкловца. Вид у него был, как выразился его дядюшка Рувим, абсолютно раздолбайский, но абсолютно не запоминающийся. Тем более рядом с такой вызывающей Гермионой.

Привязав собачку у входа, они вошли в магазин. «Объект» обнаружился в бакалейном отделе, у полок с какими-то крупами и приправами. Энтони остановился рядом, притворяясь, что выбирает шипучий порошок:

— Не узнал? Гольдштейн. Так, бросай свою телегу и вали в туалет, жди меня. Да не верти головой, мы незнакомы! Да, это Грейнджер, она тебя отсюда выведет! Молчи, дурень!

Гарри беспомощно глянул на Гермиону, и она еле заметно кивнула: мол, слушайся. Он пожал плечами и двинулся в указанном направлении. Энтони выждал ещё минуту, взял с полки несколько пакетиков и вручил их Гермионе со словами: «Подожди секундочку, а?» После чего и сам отправился к ватерклозетам.

Вышел он минуты через три, когда Гермиона уже извелась… Да погодите, это не он, это Гарри вышел! В таких же бесформенных одёжках, в такой же раздолбайской чёрной бейсболке… Только ростом пониже. Беспомощно покрутил головой, двинулся было к своей тележке с крупами… Гермиона подскочила и поволокла его к кассам, приговаривая:

— Ну наконец! Ну сколько можно! Ну нас же ждут!

Расплатившись за никому не нужную шипучку, она вытащила Поттера наружу, вовремя вспомнила про пёсика у дверей и повела обоих подопечных к автомобилю, бормоча под нос:

— Открываешь мне дверь, закрываешь за мной, потом сам садишься с другой стороны. Молчи! В машине всё объясню!

Слава богу, у него хватило соображения послушаться!

— А куда мы едем? — спросил он, когда машина уже мчалась по шоссе.

— На аэродром.

— Но Лондон не туда?

— А мы не в Лондон.

— А как же Дурсли?

— Не помрут без тебя Дурсли! — возмутилась Гермиона. — О них есть кому позаботиться! Вот, держи свой паспорт, смотри не потеряй!

— А Хедвиг?! Как же Хедвиг?!

— Выпустили Хедвиг, сама долетит. И вещи тебе пришлют, успокойся!

— Ну тогда… А куда мы полетим?

— В Ланьон, во Францию.

— А как же хоркруксы?!

— Ты что, собирался вот прямо сейчас отправляться на поиски?

— Ну, нет, наверное…

— Тогда не возмущайся! Будут тебе хоркруксы!

Потом было лётное поле, и двухмоторный шестиместный самолётик… И родители в салоне.

— Ну что, — сказала мама, — знакомь нас со своим кавалером.

…Когда они сели в Белфасте, чтобы пройти пограничный контроль, Гарри спросил:

— Слушай, а там, за штурвалом, в самом деле Финч-Флетчли?

А Гермиона не обратила внимания…

* * *

Просидев за границей десять дней и отпраздновав день рождения, Гарри начал бунтовать, рваться в бой и требовать немедленно отправиться на задание. Что с этим делать, Гермиона не знала, тем более что рассказывать посторонним людям о сути дела Дамблдор запретил, но тут мистер Гольдштейн позвал их обоих на разговор.

— Итак, молодые люди, вы собирались искать риддловские хоркруксы. Хорошо. А как именно вы предполагали это делать? Надеюсь, не болтаться по стране случайным образом, уповая на исключительное везение мистера Поттера?

Гермиона опустила глаза и вздохнула, Гарри упрямо вскинул голову.

— Понятно… — протянул мистер Гольдштейн. — Ну что ж, самозванцев нам не надо, командиром буду я. Как единственный здесь человек, который знает и волшебный, и обычный мир, а также имеет офицерское звание. Техническое, правда… Далее, с «Орденом Феникса» общаться не будем. У них с режимом секретности чуть хуже, чем никак. Между прочим, план их гениальной операции под кодовым названием «Семь Поттеров» мы купили у Флетчера за четыре галлеона с сиклями. И, по-моему, изрядно переплатили!

— Но Дамблдор ему доверял… — жалобно сказала Гермиона.

— Дамблдор, как известно, помер, а более никто авторитетом для Флетчера не является, — припечатал мистер Гольдштейн. — Далее, власть в Волшебной Британии только что захватил Риддл, так что вся наша деятельность, как я и думал, будет нелегальной. Придётся, видимо, скрываться по лесам, как те Робин Гуды… Или в городах, в толпе. Далее, МКМ приняла постановление о невмешательстве, то есть риддловских эмиссаров будут гонять в три шеи, что есть гут, но и у нас официальной поддержки с континента не будет. Неофициально же вас, мисс Грейнджер… Ох! Задолбали эти миссы и мистеры! Можно по имени?

Слегка сбитая с толку Гермиона кивнула.

— Отлично, а меня тогда зовите дядя Рувим. Чего удивляетесь? Все люди — братья, в крайнем случае кузены, спроси хоть богословов, хоть генетиков! Так вот, неофициально мадам Максим готова принять Гермиону вольнослушателем, с предоставлением каминного транспорта, с правом свободного посещения лекций и семинаров и с доступом в лаборатории… Возражения есть?

— А как же?..

— Здесь от тебя будет намного больше толку. Нам позарез нужна поддержка с Большой земли, и ты её обеспечишь. Например, зелье какое-нибудь понадобится или информация… Тут у тебя целый Шармбатон в доступе, а там как работать будешь?

— А передавать?..

— Да хоть совой Гарри. Мешок почтовый найдётся? С уменьшением и облегчением?

— Сделаю, — пообещала Гермиона. — Я читала… И для связи блокноты тоже.

— Дело, — одобрил мистер… то есть дядя Рувим. — Знаешь, я бы и Гарри не брал, да никак иначе не выйдет… Он сейчас не человек, а функция. Знамя сопротивления, будь оно неладно… Ещё вопросы?

— А откуда вы знаете про хоркруксы? — спохватилась Гермиона.

— От вас, — усмехнулся дядя Рувим. — Напоминаю: я — радиоинженер! Кстати, Гарри, тебе первое задание: научиться звать Риддла Риддлом, а не Волдемортом.

— Но Дамблдор говорил…

— А я говорю: зовём так, как короче! Иногда и доля секунды решает. Понял приказ, боец? Выполняй!

Вечером к отряду неожиданно присоединился папа, козырнув опытом службы в Королевском армейском стоматологическом корпусе и пройденным курсом военно-полевой хирургии. И дядя Рувим одобрил, сказав: «Без медика отряд не живёт». Только попросил у Гермионы справочник по лечебным зельям, потому что этому в Сандхёрсте не учат. А на вопрос, где маггловский медик возьмёт зелья, ответил: «Ты пришлёшь».

* * *

…Они ушли через три дня. Просто вызвали такси и уехали в аэропорт, чтобы улететь регулярным рейсом опять-таки в Белфаст.

Гермиона переглянулась с полярной совой и отправилась в Шармбатон. Грустить и печалиться было некогда, надо было работать. Она не просто девушка, проводившая в опасный поход отца, брата или жениха. Она — зельевар и артефактор партизанского отряда.

А вот маму жалко…