Лунные танцоры (джен)

Посреди ночи громко, оглушительно залаял Бармалей, секундой позже подключился Холмс. Спрашивать, в чем дело, не имело смысла, всё и так уже было понятно — пол ходил волнами, кровать качалась, как палуба парусника в шторм, а стены шатались и кренились, крошась побелкой, кусками штукатурки и осколками кирпичей.

На землетрясение это нипочем нельзя было списать, так как в Австрии их априори не должно быть. Думать, впрочем, тоже было некогда, так что Лери, спешно похватав из постелей сонных детей, в срочном порядке вытащила их на улицу. Её саму перехватил муж, когда она сдуру рванула за документами.

— Не надо, Лери! — пропыхтел супруг, весь покрытый пылью. — Поздно уж…

В доказательство его слов несчастный дом сложился стенами внутрь и сгинул с глаз в клубах взбаламученной взвеси песка и щебня. А вокруг творился самый натуральный ад наяву — тряслись горы и вставала дыбом земля, разверзалась страшенными пропастями… Откуда-то появился ревущий огонь, отчего стало светло, как днём. И так же ясно пришло понимание — никто не выживет.

— Нет! Нет, я не хочу умирать! — отчаянно закричала Лери, в ужасе хватаясь за мужа. Громко плакали мальчики.

Их крики и плач, впрочем, никому не были слышны, полностью заглушенные ревущим пламенем. Огонь был жуткий — неестественно белый, он полз по земле со всех сторон и в разных направлениях, как какое-то кошмарное подобие поземки, вот только, в отличие от неё, он нес разрушение и смерть, испепеляя всё за какие-то доли секунд. И от него не было никакого спасения. Даже по воздуху. Будь здесь санитарный вертолёт, от него тоже не было бы ни малейшего толку.

Гибнущие люди всё же попытались хоть что-то сделать даже в такой безнадежной ситуации — подняли своих детей: Михаэль прижал к груди старшего сына, а Лери — младшего. После чего супруги крепко прижались друг к другу, закрыв ребят своими телами. Сзади Михаэля и Лери обнял верный конюх, сбоку возник и прижался к ним садовник. И, словно отдавая любимым людям последний долг, подошли лошади и псы, окружив обреченных хозяев плотным кольцом.

— Пожалуйста… Пожалуйста, не надо так… — непонятно кому взмолилась Лери, ощущая кожей губительный жар подступающего огня.

Её спонтанная, обращенная в пространство мольба была услышана — резко вдруг всё прекратилось: умолк огонь и схлынул жар, перестала качаться и дрожать земля. Оглохшая от внезапно наставшей тишины Лери опустила голову, с неверием глядя в синие глаза Северуса.

— Ты цел? — с недоверием спросила она. Ребёнок нервно сглотнул и кивнул, смаргивая слезы. Лери поспешно принялась утирать мокрые щечки малыша. — Всё, всё уже… Кажется…

Всхлипнул и оторвался от груди отца Люпин, оглянулся, вытирая лицо. Сипло спросил:

— Что случилось, мама? Где огонь?..

— Не знаю, — ответила на оба вопроса Лери. Тоже оглянулась, силясь оценить нынешнее их положение. Но вокруг, куда хватало глаз, стлался и клубился странно пушистый туман, похожий на клоки ваты. Казалось, его можно потрогать. — Михаэль, где мы? — в голосе Лери прозвучало напряжение.

— Без понятия, — глухо отозвался муж, с такой же растерянностью озираясь по сторонам. Лери на всякий случай пощупала грудь Михаэля, желая удостовериться в его материальности.

— Мы же не умерли? — с надеждой спросила она. — Смерть же не такая?..

— Нет, она не такая, — раздался над их головами голос Дога. — Смерть — это Небытье. Абсолютное Ничто, Нигде и Никогда. Я думаю, нас кто-то спас…

Обернувшись, Лери и Михаэль взглянули на лицо Дога. Уж если кому верить, так это ему, Созданию Виктора Франкенштейна, точно и стопроцентно знакомому со смертью.

— Спасли нас, говоришь?.. — отстраненно переспросила Лери. Снова огляделась, увидела всё тот же клочкастый туман и налилась бешенством. — А какой мудак Зальцбург бомбить начал?!

— Это не бомба, — донесся из тумана бестелесный голос. — Это Адский Огонь, выпущенный идиотами-магами, которым не пришло в голову устроить свою войнушку где-то в другом месте.

Лери подавленно молчала, прижимаясь к Михаэлю. Маги? Войнушку? Адский огонь?

— И ведь поди пойми их, — продолжал бухтеть голос. — Нет бы причины какой уважительной, так по пустякам же катаклизмы устраивают… Короче, какие-то левые маги особняк не поделили и спалили с досады. А что от их разборок невинные люди страдают — это их не колышет. Вот и здесь так же — Адское пламя из-под контроля вырвалось и разгулялось…

— Каковы масштабы катастрофы?.. — глухо вклинился Дог.

— Только в пределах Блицгертнергассе, — слегка виновато ответил голос. — Ну и Старый город кое-где задело… — тут невидимый собеседник совсем стушевался, запоздало сообразив, как много значит это «кое-где» для спасенных им людей. — Простите…

— Мы живы, так что вам не за что извиняться, — слабым голосом возразила Лери.

— А мы точно живы? — недоверчиво осведомился Михаэль, следя подозрительным взглядом за клубами тумана. — Где мы находимся, что это за место? — потребовал он ясности. — И кто вы такой? Не будете ли вы так любезны показаться нам?!

— Да, конечно, сейчас, простите, — спохватился бестелесный голос, становясь более материальным. И наконец из тумана появился сам владелец голоса — высокий статный мужчина в сияющих доспехах и при короне. Или это был венец? В общем, что-то сверкающее было у него на голове, причем сам он весь так блистал златом-серебром, что излучал чистый свет, и смотреть на него приходилось с сильным прищуром.

— Вы кто? — отчего-то напрягся Михаэль.

— Меня зовут Эла Балинор, — зазвучал глубокий дивный голос. — Присматриваю за вверенными мне мирами. Очень жаль, что с вашей улицей такое случилось, но мы успели вовремя и смогли спасти хотя бы часть жителей. Это место, в котором вы находитесь, является междумирьем, Безлюдными Пространствами, отсюда вас распределят по новым местам проживания. Увы, не назад, туда хода нет…

Лери молча кивнула — да уж конечно, некуда им возвращаться. Выдержав почтительную паузу, Эла негромко продолжил:

— Сортировка, простите мне это слово, займет какое-то время. Придется немного подождать, пока мы тут разберемся и решим, кого куда отправить…

— Нас только не разлучайте! — торопливо вставила Лери.

— Нет, конечно! — с поспешной горячностью успокоил её Балинор. — Семьи мы ни в коем случае не станем разлучать.

— А соседи? — вспомнила вдруг Лери. — Соседи наши где? Франкелы, Рафаловы… Ой-ей, что с Данилкой-то станет?! У него ж инфаркт случится, когда он узнает, что наш дом с целой улицей взорваны… Слушайте, а можно нам обратно, не прямо туда, а чуть дальше, в Россию, например? Мы там разберемся, не пропадем…

Но, уже договаривая, Лери поняла, что никакого «обратно» не будет, уж очень скорбным было молчание Элы Балинора.

— Нет?.. — упала она духом. — Но почему?

— Лери, — Михаэль приобнял её за плечи и развернул к себе. — Послушай, родная, там сейчас такой переполох происходит, все стоят на ушах, выясняют, что да как. И тут появляемся мы — живые и здоровые, без документов и с той самой улицы, которая в щебень… Скажи мне, как власти отреагируют? Мы даже под другими именами не сможем нигде поселиться, наши лица наверняка уже светятся на всех таблоидах и стелах, а сами мы числимся в списке погибших или пропавших без вести. Лери, ну как ты объяснишь всем этим чертовым бюрократам наше необъяснимое чудесное спасение?

— Никак… — Лери сглотнула. По её щеке стекла одинокая слезинка, которую Михаэль бережно отер большим пальцем, ласково проведя ладонью по лицу. Потом он склонился к её губам и нежно поцеловал, зная, что это утешит его расстроенную женушку. Чувствуя упаднический настрой Лери, к ней начали сходиться лошади, до этого молча стоявшие где-то в тумане. Прошел мимо Элы громадный шайр, обдав его потревоженным воздухом и взвихрившейся хмарью, подошел вплотную к Лери и ткнулся губами в её шею. Лери тут же повернулась к коню, подняла руки, благодарно взяла его за морду и признательно заглянула в тревожный карий глаз.

— Всё хорошо, Соломон, не волнуйся.

Подошел другой конь, с кошкой на спине, и тоже сунулся к Лери. Молодая женщина облегченно заулыбалась, завидев кошку.

— О слава богу! Жива Сороконожка!..

Балинор, увидев это, заинтересованно поднял брови — хм, а в этом что-то есть…

— Кажется, я знаю, куда вас переправить, — раздумчиво произнес он, подпирая подбородок одной рукой. — Надо только попросить у местных владык разрешение на ваше размещение и допуск… Так, — деловито хлопнул он в ладоши, — займусь-ка я этим, а вы пока побудьте в одном славном местечке, где вы точно не привлечете ничьего внимания.

Миг, и сверкающий гад растворился в воздухе, а Лери, Михаэль и дети очутились в пасторальном парке настолько характерного типа, что у попаданцев даже вопроса не возникло, куда их именно перенесло.

— Что?! Викторианская Англия? Да идите вы нах…

Договорить Лери не дал Михаэль, срочно заткнув ей рот ладонью, так как на Лерин вопль с недоумением оглянулись несколько благопристойного вида леди в длинных прогулочных платьях. Смерив нечаянную скандалистку осуждающим взглядом, две дамочки высокомерно отвернулись и продолжили свой явно прерванный разговор.

— …Ах, бедная мисс Эллен. Как жаль мисс Лавинию.

— И не говори, мисс Лавиния всегда отличалась слабым здоровьем, ну куда ей с такими конями справиться? Неудивительно, что её сердечко не выдержало…

— Простите, а вы о чем говорите? — встряла в чужой разговор не в меру любопытная Лери. Снова смерив незнакомую мисс взглядом, но уже куда более благосклонным, словоохотливые кумушки затарахтели на два голоса, спеша выложить сенсационные новости, ради которых они сегодня и встретились.

— Ах, понимаете, этот неугомонный мистер Сарэгуд просто бесперебойный поставщик спокойных и прекрасно выезженных коней для всех леди в окрестностях, — начала одна.

— Да! Сколько неограненных алмазов он нашел среди лошадиной грязи! — вдохновенно подхватила другая. — Но даже он оказался неидеальным, даже он, несравненный мистер Сарэгуд, однажды допустил ошибку, когда приобрел на конской ярмарке совершенно ужасного, абсолютно неуправляемого жеребца!

— То есть сперва этот конь выглядел хворым доходягой, — корректно поправила первая. — Но потом, когда окреп, развернулся во всю свою стихийную необузданную мощь.

— Да! — поддакнула вторая. — Как закусил удила, да как понес…

— Совершенно кошмарная вещь! — в порыве чувств взвизгнула первая. — Коляска разлетелась на части, кучер в канаве с разбитой головой, мисс Лавиния не подает признаков жизни, а это гнедое чудовище знай себе скачет с остатками оглобель, весь в пене и крови…

— Гнедое? — уцепилась Лери за какую-то только ей понятную деталь. Михаэль и мальчики молча стояли рядом и кротко ждали дальнейших событий, ни во что не вмешиваясь.

— Ну да! — слегка удивились Лериному вопросу две разговорчивые леди. — Было проведено расследование, и вина гнедого убийцы была доказана. Его уже пристрелили, бедняжку мисс Лавинию Данлоп похоронили, а коней из её конюшни почти всех распродали. Старые лошади, кстати, ещё продаются, на них очень плохой спрос. Ну вы же понимаете, кому нужны эти старые никчемные клячи?..

— Давно? — тихо спросила Лери.

— Ну, неделя уж с отпевания прошла, — неуверенно переглянулись кумушки.

— А где живет мисс Эллен? Мы бы хотели нанести дружеский визит и выразить ей сочувствие, — вежливо попросила Лери.

— Ах как вы милы! Как это любезно с вашей стороны! — умилились подружки, теребя в руках солнечные зонтики. Потом назвали адрес и со всей положенной учтивостью распрощались. Проводив их взглядом, Лери наконец обратила внимание на то, как она одета. Что ж, загадочный Эла Балинор экипировал их согласно эпохе: на Лери было элегантное прогулочное платье темно-зеленого цвета, скроенное по типу амазонки, к нему прилагался черный кружевной зонтик, который она, как оказалось, всё время бездумно вертела в руках. Михаэль был облачен в добротный клетчатый костюм горожанина, а мальчики — в матросских костюмчиках соответственно возрасту: на Люпине черный, на Северусе — синий с белым воротничком. Кроме этого…

— Знание английского подсыпал, умник! — восхищенно заметила Лери. — Я ж в английском ни бельмеса.

— Ага. У меня ещё и деньги имеются, — Михаэль нашарил во внутреннем кармане пиджака внушительный бумажник. — Так… Это что за монета? Крона?

— Шиллинг, крона вот, а это, кажется, пенс… — ткнула пальцем Лери. Разобравшись с монетами, она грустно сообщила: — Представляешь, впервые в жизни была счастлива услышать, что застрелен гнедой.

— Почему? — осторожно спросил Михаэль.

— Потому что я рада, что это не Черный Красавчик стал причиной смерти леди Лавинии. Кроме того, я очень надеюсь, что он ещё не продан. Михаэль, пожалуйста, найди мне дом этой мисс Данлоп. Я хочу найти Красавчика.

Вникнув в ситуацию и всё поняв, Михаэль тут же вывел семейство из городского сквера, тормознул проезжающего кэбмена и назвал тому адрес. До пригорода, где жила мисс Эллен, ехали около часа, и весь этот час Лери промучилась от непривычного ей платья, в нём совершенно невозможно было нормально сидеть — всё время мешал, простите, турнюр, странная штукенция, призванная придавать объем женской попе, для какого-то идеального силуэта.

Ладно, долго ли, коротко ли, а до загородной усадьбы Данлоп наши герои наконец-то добрались. Сначала, как и положено этикетом, выразили сочувствие осиротевшей мисс Эллен, которая от перенесенного удара не могла ходить и приняла визитеров в гостиной, потом, обсудив погоду и правила приемов игры в гольф, перешли непосредственно к лошадям. Ох, опасная эта была тема в данный момент, неприятная и скользкая, бедняжка Эллен немедленно залилась слезами при упоминании этих необузданных тварей. Но дело превыше всего, так что, справившись с эмоциями, мисс Эллен взяла себя в руки и вызвала слугу, чтобы тот проводил гостей к конюшням.

Старые одры, выставленные на продажу, содержались в отдельном загоне на приличном расстоянии от основных зданий. Это был именно загон, не левада, в нём даже травы не было, а был лишь голый вытоптанный грунт. Черного Красавчика Лери нашла сразу по белой звезде на лбу.

— Вон того коня проведите, пожалуйста, — попросила она грума, подошедшего к ним от конюшен.

— Не могу, миссис, этот конь продан, — категорично возразил конюший.

— О, слава богу! — облегченно улыбнулась Лери. — Надеюсь, в хорошие руки?

— Ну, не сказал бы, — грум сдвинул кепку на лоб, отчего-то смущаясь. — Мясник заедет за ним завтра.

— Мясник?! — взвилась Лери. — Продать коня мистера Гордона мяснику? Джона Мэнли на вас нет!

— Так вы от Джона Мэнли? — конюший спал с лица. — Так, значит, вести о коне дошли до мистера Мэнли, и он прислал за ним вас?

— Конечно, нас! — уж за чем за чем, а за словом в карман Лери не лезла — соображала на лету, быстро и моментально схватывая ситуацию и переворачивая её себе на руку. — Майкл, сопроводительную записку, пожалуйста, — требовательно простерла она длань к мужу. Михаэль ничего не понял, но бумажник достал и честно поискал в нём записку.

— Дети, вы ничего не брали из папиного бумажника? — Лери изобразила подозрительность.

— Кажется, я взял что-то такое… — подыграл ей Люпин, умный сметливый мальчик. — Когда хотел порисовать, а подходящей бумаги не нашел. Куда-то я её дел… — и он начал охлопывать себя по кармашкам. — Неужели выкинул? Мама, прости, собака у меня кривая получилась…

Лери испустила устало-терпеливый вздох и вопросительно глянула на конюшего, тот, опасаясь осложнений, тут же начал уверять послов, что это неважно, что он им верит на слово и что коня отдаст прямо так, безо всяких сопроводительных записок. Он только в дом сходит за закладной, если позволите, мэм, сэр…

Ему позволили. Подождали, когда грум вернется с экономкой и купчей, после чего, немного поторговавшись, перекупили коня, в буквальном смысле вырвав с живодерни. Стоил он всего семь шиллингов, сущие копейки, можно сказать…

— Так. Ну и что дальше? — с некоторой иронией поинтересовался Михаэль, оценив эту более чем нестандартную ситуацию: черт-те где со старой лошадью в поводу.

— Это ненадолго, — философски заметила Лери, безмятежно обозревая небеса. — Нас обещали забрать…

Оставим их пока здесь, на солнечной полянке в славном местечке близ Уилтшира, и посмотрим, как идут дела у Элы Балинора. Будучи чересчур колоссальным и имея мало времени, он на всех парах влетел в Чертоги Безвременья, попутно созывая всех ближних на срочный сбор. Валар, спешно созванные Владыкой, торопливо влетали под звездные своды и, тревожно пульсируя всеми цветами радуги, занимали места перед новым своим Патроном — Элой Балинором.

— Манвэ Сулиме, Мандос, Ирмо и Аулэ, — позвал Эла. Подождал, когда названные соберутся, и обратился к ним с просьбой: — Вы сможете приютить нескольких людей? Их дом разрушен, у них нет крова над головой. Более того, я бы хотел поселить их в землях Элронда. Сходите к нему, будьте добры, и испросите у него дозволения на вселение несчастных погорельцев.

— Люди? — перекосился Мандос. — Жалкие никчемушные создания? Властитель, к чему такие сентиментальности? Да, я помню, Валинор открыт для смертных, но заморачиваться настолько, чтоб их перетаскивать к себе из каждой погибшей вселенной… На это у меня, простите, ни терпения, ни ресурсов не хватит.

— Сколько их? — подвинул разворчавшегося Мандоса Манвэ Сулиме.

— Две-три семьи, — с сомнением ответил Балинор. — С лошадьми, — добавил он для весомости.

— Нормально, — вспыхнул согласием Сулиме. — Мы с Аулэ и Ирмо сейчас же отправимся к Элронду.

Сказано — сделано. Снова нацепив на себя привычные костюмчики дементоров и сотворив новые маски взамен выброшенных, трое известных нам валар скромненько поскреблись в двери эльфийского дома. С удовольствием сообщаю вам, что Элронд был очень рад видеть своих верных спутников.

— Сулиме, Ирмо, Аулэ! — радушно поприветствовал он друзей. — Чем обязан такому знаменательному визиту столь высоких гостей?

— Просьба у нас от Элы Балинора к тебе, Элронд, — взял слово Сулиме. — Просит новый наш Владыка убежища для нескольких обездоленных семей. Земли их уничтожены, нет крыши над головой, некуда приклониться бедняжкам…

— Это где? Где такое несчастье с ними случилось? — тут же заволновался добрейший Элронд, истиннейший и честнейший король до мозга костей. Келли, стоявший рядом с папой, закусил губу в тревожном ожидании. Валар смущенно переглянулись меж собой.

— Э-э-эм… Думаем, что они из того мира, где мы нашли молодого майа Северуса Снейпа и твоего сына, Элронд, — заискивающе проговорил Аулэ.

— И как же нам… за ними? — озадачился Элронд.

— А, не изволь беспокоиться, об их перемещении сам Эла Балинор позаботится, — утешили доброго государя трое валар.

Облегченно засияв, Эла тут же переместился к оставленному миру. Ну вот и они! Странно, а это что?..

Лери со слоновьим спокойствием восприняла новый перенос из викторианской Англии, даже повод не выпустила из недрогнувшей руки. Благо что и место было другое: не та невразумительная невнятина с клочкастым ватным туманом, а вполне конкретная местность с круглой аркой. А кроме того…

— Лери, Михаэль! — раздался вопль, и в следующий миг их обоих сгреб Данила. Сбоку выросли братья Франкелы и с облегченными возгласами окружили соседей. Рафаловых не было, но Лери о них не задумалась, с плачем обнимая и целуя родного Данилку, старшего своего братишку.

Когда страсти малость улеглись, Лери ощутила волны крайнего неодобрения, идущие от Существа в сверкающих доспехах. Отстранившись от брата и друзей, она с опаской воззрилась на Балинора.

— Что вы наделали? — едко осведомился он, кивком указывая на вороного коня.

— А чего я сделала?! — моментально перешла в атаку Лери. — Мы его от смерти спасли! А не нравится, верни нас всех обратно, и желательно в прошлое, до магической битвы вконец оборзевших магов, чтоб мы смогли спастись! Сумел же нас отправить на двести лет назад!..

— Так я ж вас не в прошлое отправил, а в канон, — смущенно ответил Эла Балинор, чуточку растерявшийся от внезапного натиска Лери. — Потому что игры со временем ни к чему хорошему не ведут…

— В канон? — переспросила Лери, в свою очередь растерявшись. — В какой канон? Мы что же, тоже чьи-то вымышленные герои? И где же тут четвертая стена? — Лери и сама не заметила, как от испуга начала ерничать.

— Успокойтесь, вы свои собственные, — поднял руки Эла. — Просто нельзя перемещаться во времени, это физически невозможно, время идет только вперед и его нельзя ни вправо повернуть, ни влево, ни уж тем более обратить вспять. А вот в какой-либо канон можно перенестись безо всякого вреда для себя и окружающих.

— Тогда к чему претензии-то? — Лери сердито дернула повод коня.

— Ни к чему, — сдался Балинор. — В конце концов каноном считается написанная и завершенная история, то, что написано после — на канон не влияет. Можете забирать с собой вашего Красавчика…

Взмахом ладони Эла Балинор открыл проход. Овальный проем арки призрачно засветился, заставив людей присмиреть и притихнуть. Глубоко вздохнув, Лери взяла на руки Северуса и в сопровождении мужа, Данилки и Люпина первой двинулась к арке. Вслед за ними молча и безропотно прошли лошади, собаки и друзья. Последним прошел Дог, ведущий в поводу Черного Красавчика.

В зелено-синей долине Дол Таурусе на Лери наконец-то накатил отходняк. Поставив сына на землю, сама она без сил повалилась в траву, заходясь в тяжелом раздирающем плаче. Назад пути больше не было, где-то там остался разрушенный дом, а впереди их всех ждала жуткая неизвестность…