Лунные танцоры (джен)

Проснулся Келли оттого, что рядом зашевелился Северус. Протерев глаза и посмотрев в сторону окна, Келли увидел прозрачно-розовое рассветное небо. Северус уже одевался. Удивление спугнуло сон, и мальчик пробудился окончательно.

— Северус, ты чего? Рано же ещё! — опешив, воззвал Келли.

— Знаю! — деловито отозвался Северус, натягивая шорты. — Я потому и встаю рано, чтобы день был длиннее! Ну знаешь, такой: чтоб бегать от рассвета до заката!

— А как же завтрак? — Келли опешил ещё пуще. — До него же не скоро, кто нас покормит?

— А вот это ещё лучше! — радостно сообщил Северус. — Мы можем позавтракать сами и не раз, в этом-то и кроется прелесть раннего подъема — возможность поесть несколько раз до основного завтрака. Пошли на кухню!

— Подожди! Я же ещё не оделся!.. — Келли забарахтался, выпутываясь из тонких одеял. Цапнув бриджи, Келли спешно натянул их, блузку он надевал уже в коридоре, торопясь вслед за другом. О мытье и чистке зубов, разумеется, ни один из мальчишек не задумался.

На кухне Северус сноровисто накрыл на стол, достав из холодильного шкафа миску сметаны и тарелку с нарезанным сыром. Быстренько поделил сметану на две порции и выхватил ломоть серого хлеба из хлебной корзинки.

— Налетай! — велел он Келли, кроша в сметану хлеб.

Тот удивился, но совету последовал — принялся крошить булку в свою чашку. Потом, следуя примеру друга, тщательно перемешал и смело попробовал. Что сказать?.. Импровизированное блюдо, сотворенное на скорую руку, оказалось неожиданно вкусным. Любой может проверить, покрошив в сметану кусок черного хлеба.

Попутно Северус собрал «подорожник»: завернул в холстину куски сыра и булки, сколько-то котлет, оставшихся с ужина, сложил в матерчатую сумку на длинном широком ремне и, улыбнувшись, сообщил:

— В саду наберем яблок с огурцами — и можно не беспокоиться до самого завтрака!

Келли ел, растягивая время, потому что кое-чего не понимал. Наконец доел, уложил мысли и осторожно поинтересовался:

— А как ты научился ходить, держась за гриву Соломона? Он ведь обыкновенный конь, разве это не опасно?

— Мама за мной присматривала, не дрожи, — хмыкнул Северус. — Она же мне и рассказывала, как именно я научился ходить с помощью коня. Сам-то я этого уже не помню… А вообще мама сделала открытие, которому, увы, никто не верит, а именно: раздетый конь — очень надежный друг.

— А почему открытию твоей мамы никто не верит? — насуплено спросил Келли.

— Мама говорит, потому что люди слишком приземлены, нет у них фантазии, как нет и смелости поверить в тех коней из сказочного прошлого, во всех тех Коньков-Горбунков, Сивок-Бурок, храбрых и верных Баярдов, Росинантов… Никто не хочет верить в то, что Сивка-Бурка действительно прыгала выше крыш и что Конек-Горбунок не нуждался в управлении уздечкой, сам безошибочно доставляя всадника туда, куда надо. А мама верит, потому что сама нашла сказочных гуигнгнмов из волшебной страны Джонатана Свифта, и это наши Ян Малкольм с Соломоном, Леголас и Мэри, Солдат и Кантакларо…

— Кантакларо ваш? — перебил Келли.

— Нет, он Балто. Просто сам Балто — мамин ученик. Она его с детства знает. Просто как-то настал период, когда Балто увлекся конным спортом, открыл себя в конкуре и стал просить себе коня. А Дерек испугался, понял, что младшему брату предстоит сражение с лошадью. Вот он и упросил маму вправить Балто мозг. Я видел обучение Балто и его коня, мне около трех вроде было, так что помню, как сидел у ног Соломона и смотрел на их воспитание.

— Соломон тоже видел? — ухватился Келли за случайную деталь.

— Ну да, стоял подле меня и страховал, если Канто приближался слишком близко ко мне, Соломон отходил и оттеснял его. Загораживал меня собой. Это я, мелкий ещё, немного мешал им, вместо того, чтоб быть в дальнем конце манежа, подбирался поближе к маме и её ученику… Нянек не было, а бабушка умерла, некому было за мной присмотреть, кроме верных коней. Меня Мэри, кажется, один раз спасла, — припомнил Северус. — Папа с книгой убаюкался в саду, а я, годовалый, от него уполз… Мама далеко была, кричать без толку, добежать не успевала, я был шустрее и полз прямо к пруду, привлеченный бликами на воде. Так меня Мэри в два шага догнала, ухватила сзади за комбинезон и отнесла обратно на одеяло, отдала папе прямо в руки.

Бесхитростный рассказ Северуса произвел на Келли сильное впечатление, всего несколько слов, а портрет коней-хранителей сложился самый полный! Вы только подумайте: кобыла, перехватывающая малыша у самой кромки воды и передающая дитя в руки проснувшегося отца… или гигант шайр, бдительно следящий за тем, чтобы несмышленыш не попал под копыта коня, с которым работает мама.

Разговор мальчиков шел не на месте, за время его Северус успел доесть и сложить тарелки в мойку, после чего крикнул:

— Ну всё, я свободен! Пошли?

— Пошли! — Келли обрадованно соскочил со стула.

В огороде, как и было договорено, мальчики набрали яблок, груш, огурцов с морковками и понеслись к манежу. Соломон к ребятам ещё в саду присоединился, так что врысил под своды вслед за ними, в который раз поразив Келли своими невероятно легкими движениями.

— Слушай, ну слон же, как же он так красиво, беззвучно и быстро движется?! — не сдержав удивления, спросил Келли.

— А чего? Думаешь, если он тяжеловоз, то и ходить он должен со скоростью танка или трактора? Да ничего подобного! Тяжики любому скакуну фору дадут, — проворчал Северус, скидывая с плеча сумку. — Так, сперва в «Дракона», потом в «Горку» и «Зеркальце», хорошо? — предложил он Соломону.

Конь вместо ответа выстрелил мордой, как кобра, нанося символический удар. До Келли не сразу дошло, что игра уже началась, и поначалу он растерянно наблюдал за тем, как уворачивается Северус, отпрыгивает и пытается обежать коня, но тот всё время кружил на месте и таранил головой все подступы мальчишки. Со стороны это выглядело страшновато и опасно. Но почему же так весело смеется Северус?

— Эй, — крикнул Келли. — В чём заключается эта игра?

— В том, чтобы поймать дракона за хвост. Видишь, как Соломон уворачивается — не дает себя схватить?

— Ясно! — прокричал Келли и прыгнул вперед уже без страха и раздумий. Ведь если лошадь понимает и соблюдает правила игры, то это понятно о чём говорит.

Соломон понимал, и при атаке двух мальчишек сразу, предпринял другую тактику — начал попросту убегать от них, смешно поджимая зад и высоко задирая хвост. Вполне ожидаемо, что пацаны выдохлись после нескольких кругов.

— Так нечестно, — задыхаясь выдохнул Северус, остановившись и упираясь руками в колени. — Он хитрый и быстрый…

— А мы его перехитрим! — придумал Келли. — Давай-ка спереди вместе?

Его задумку Северус одобрил, и они начали атаковать Соломона вместе, бок о бок, и в какой-то миг превзошли ловкого коня, единомоментно разделившись и обогнув его с двух сторон. Хвост схватили тоже вдвоем и счастливо завопили, поймав «дракона». Соломон хрюкнул и тут же улегся на песок, готовый к следующей игре.

— А это что? — озадачился Келли.

— Гора! — объяснил Северус. — Залезть и скатиться! Сюда! — позвал он, взбираясь на спину лежащему коню.

Это упражнение оказалось поистине ошеломительным. По просьбе Северуса Соломон принимал какое-либо положение, и в задачу мальчиков входил спуск с этой двухметровой живой горы. Так, при песаде самой высокой точкой становились плечи и холка, при глубоком кранче вершиной покорения делался широкий круп. И если Келли по неопытности спрыгивал на песок со спины, то Северус карабкался по живой горе на плечи или холку, когда конь изображал статую, стоя на двух ногах. Так Северус ухитрился даже до ног добраться — перебрался на них с плеча, схватился за предплечье, скользнул к пясти и соскочил на землю под брюхо застывшего гиганта. Келли при этом охватил веселый страх, но ничего ужасного не случилось, Соломон опустился на передние ноги только после того, как ребёнок отбежал от него на безопасное расстояние.

Кранч был не настолько высок, просто приподнятый круп, но Северус вместо того, чтобы просто спрыгнуть с зада, лез коню на голову, скользя к ней по одной из двух вытянутых ног. При этом он цеплялся за гриву и мимоходом гладил гнедого друга, и как Келли ни боялся, Соломон ни разу не показал, что ему больно или неудобно. Ещё можно было лазать под горой, когда Соломон просто неподвижно стоял на месте с одной приподнятой ногой.

Не менее интересной оказалась и игра в «Зеркальце» — надо было синхронно повторять движения и действия. Ты поднял правую ногу — конь тоже, идешь назад — конь аналогично. Повороты, прыжки, приседания, бег на месте, всё это лошадь зеркально проделывает за тобой.

Последняя, кстати, не ограничилась стенами манежа, а незаметно перетекла сперва в сад, а потом на лужайку, где и закончилась тем, что конь лег на траву, а мальчики привалились к его боку, расположив меж собой сумку с провизией. Морковки, яблоки и огурчики были честно поделены с Соломоном. Не отказался он и от котлеты, которую не доел объевшийся Северус. Просто икнул, оглянулся и, не увидев поблизости собак, сунул коню под морду, и тот, подумать только, взял и съел!

— Разве лошади едят мясо? — честно опешил Келли. Северус сыто икнул и сообщил:

— Якутские лошади вообще мышей ловят, а арабские скакуны наравне с хозяином трескают жареную саранчу. Но ты не думай, Соломон просто исключение из правил, он с Яном Малкольмом такое пережил, что и дерево сгрызет в случае чего… Ох ты, смотри, кто идет!

Келли повернулся в указанном направлении и заулыбался — в высокой траве к ним деловито топали двое любопытных малышей.

За те же несколько прошедших месяцев подросли и окрепли вандарята. Они ещё оставались сосунами, но лапки нынче твердо упирались в землю и глаза стали зорче. А следовательно, расширились горизонты их любопытства, и теперь Степка и Багира, подчиняясь жажде познания, дружно исследовали окружающий их мир. Сегодня познавательский зуд привел их на поляну, на которой отдыхали двое мальчишек и огромный коричневый зверь. Такой громадный, что Багира чуть не опрокинулась, задрав до отказа головёнку.

— Ой, ты кто? — потрясенно вопросила она, выпучив голубые глазёнки.

— Я Соломон, — гигант обдал малышку теплым воздухом из ноздрей. Багира жадно втянула запах. Придвинулась поближе и осторожно понюхала белую морду. И шумно обдала великана ответным запахом:

— А я Багира. Степан, — обратилась она ко львёнку. — Он добрый!

Черный вандарёнок об этом, впрочем, уже знал, так как подобрался к мальчикам и лежал у них на коленях, посасывая вымазанные в жире пальцы Северуса.

— Вы что, одни? Где Данила? — оглянулся Келли.

— Да ладно тебе. Не так уж далеко они убежали, — добродушно проворчал Северус. — Да и что с ними случится? Самое страшное, что с ними может тут приключиться — это застрять на дереве. Здесь нет машин, нет труб, в которых так любят застревать котята, нет тут и пропастей, в которые можно свалиться, и бурных рек с омутами и водоворотами.

— Ты прав, — чуть успокоился Келли, почесывая пушистое ушко Степки. Багира увидела это и прыгнула на Степку, ревниво подставляя под пальцы свои ушки. Степа фыркнул и опрокинулся, облапывая сестрёнку обоими лапами. Мальчики засмеялись, глядя на веселую возню вандарят, и в четыре руки принялись тормошить и ласкать шаловливых малышей.

Глядя на них сейчас, нетрудно представить их в будущем, когда те же мальчики, ставшие чуток постарше, будут играть с уже подросшими большими кошками. Теперь уже они будут лежать в траве, гигантский густогривый вандар и гибкая грациозная пантера, а мальчики, возможно, будут восседать у них на спинах, зарываясь пальцами в глянцевую теплую шерсть…

Всё это будет, вне всякого сомнения, ведь видно же, с какой аккуратной нежностью ласкаются котята к мальчикам, как предусмотрительно втягивают когти, чтобы случайно не поранить, не поцарапать…

Скрытый в кустах Ласталай глубоко вздохнул. Не ожидал он, что станет нянькой для кошек, Кархарот их подери! Негромко ворча, он принялся вылизывать шерсть между пальцев: где-то там засело колючее семечко сорного растения, которое никак не выдиралось…

— Ну не переживай ты так, — сочувственно муркнула с дерева Марья. — Зато Данила может нами гордиться, ведь мы внимательно следим за малютками.

— Хороши малютки, — буркнул эльфийский пёс. — Мальчишка скоро меня догонит, девчонка уже тебя переросла, и жрут они как не в себя!

— Ой, говори за себя, брехун несчастный, сам-то с фаститоколона, а туда же! — фыркнула Марья.

Но кошка мудра, она, как и мы с вами, знает, что Ласталай ворчит не со зла, просто он по-песьи слегка уязвлен своим незавидным положением кошачьей няньки, оттого и бухтит. На самом деле он любит котят и ждет, когда они нагуляются и вернутся домой, чтобы покушать и лечь в корзинку, где тепло-тепло прижмутся к его большому белому телу. А потом к ним придут Марья со своими котенышами, улягутся рядышком и затянут свою усыпляющую песенку.

Переживали свое личное счастье и лошади, в частности Верба и Черный Красавчик. Одиночество Вербы закончилось: в её жизни появился прекрасный юный Леголас, безумно, сногсшибательно красивый. От его вида, стати и грациозности спирало дыхание, насколько он был хорош, вымахи и сборы, движения были так тонко, филигранно отточены, что влюбленная кобылка буквально видела на его плечах генеральские погоны. Вот честно, ни один дикий конь свободных степей Валинора не мог сравниться с грацией Леголаса. Их жалкие потуги собраться перед кобылой, красиво сдать затылок и по-лебединому выгнуть шею теперь только смешили Вербу, увидевшую настоящий конский идеал. А главное: лошадиный принц снизошел до неё, скромной серебристо-бурой девушки, ответил взаимностью на её нежный робкий призыв.

А самое-самое главное — это то, что Келли отныне не нужно тревожиться за судьбу Вербы, ведь она теперь больше не одна.

Розовело небо. Плыли пенные облака. Стлался по низине молочный туман, и таяли в нём две лошадиные фигуры, стоящие в пойме реки, положив друг на друга большие головы. Верба и Леголас — валинорская меарх и мышастый полукровка из иного мира, их пути сошлись просто чудом…

Таким же чудом считал своё появление здесь Черный Красавчик. Шли дни и недели, прошли уже месяцы, а его старой морды так и не коснулась уздечка, страшный бич викторианской лошади. И видя вольных коней Валинора и то, как они добровольно впрягаются в экипажи и встают под седло, Красавчик осознал, что он теперь в полной безопасности. И так будет всегда.

И так-то кроткий по характеру, добронравный, прекрасно воспитанный конь стал ещё лучше, добрее, преданней. Видя хорошее к себе отношение, Черный Красавчик раскрыл своё сердце, отблагодарив людей по полной. Стал ходить за Лери хвостиком, сопровождать повсюду Михаэля и часами стоял подле Дога, пока тот что-то выстругивал-вытачивал из кусочка деревяшки. Также начал открыто интересоваться всеми домашними делами: зашел в гостиную с Соломоном, постоял за диваном, слушая сказку, которую Михаэль читал детям, на пол лечь, как Соломон перед диваном, он пока не решился. По лестницам подниматься Красавчик не умел и поэтому только вздыхал, глядя, как Леголас уходит наверх с Люпином. Зато на лугу полежать, это он сколько угодно! И спал Черный Красавчик под сенью раскидистого дуба, ощущая сквозь сон на своей шее доверчивое тепло ребёнка, прикорнувшего к нему.

Начал он и играть. Сперва со своими сородичами, новыми друзьями-конями. Красавчик набрался столько сил, что смог пробежаться рысью с товарищами, полягиваясь и перебадываясь мордами. А там и до людей очередь дошла — стал пинать мячик, гоняться за ним, ловить и приносить. Поверил старый конь в хороших людей, доверил им свою душу. И не знал, не ведал Красавчик, что именно этого добивалась мудрая Лери, покорительница лошадиных душ, всего лишь идущая по стопам индейцев сиу, практикующих известную методу индейского воспитания: «Шунко-вакан, наги-ки уачи йело», что означает: «мне нужна душа этой лошади».

Двойной день рождения Келли и Валерии прошел на высшем уровне. Провели его, разумеется, в королевском доме, куда были приглашены только самые близкие. И да, отчего-то так сложилось, что только на дне рождения Келли увидел Галадриэль и Келеборна. Уж простите, но даже у меня, автора, язык не поворачивается окрестить столь возвышенных особ бабушкой и дедушкой. Впрочем, Келли даже спрашивать не стал, почему они не появились в его жизни раньше. Потому что боги. Вот так, одним словом — небожители. Ибо высшие эльфы были настолько царственно ослепительны, что глаза сами зажмуривались от их нестерпимого сияния… Особенно при взгляде на Галадриэль. Вся такая сверкающая, воздушно-неземная, излучающая из очей звездный свет, она не шла — парила, не касаясь стопами бренной земли (травы под её ногами не приминались, если что…), а за ней по земле струился прямо-таки дрессированный шлейф бриллиантово-белого платья. Иначе как объяснить его странно-послушное умение обвиваться и ложиться ровными красивыми складками вокруг ног царственной Галадриэли?..

Лично Лери чуть в обморок не упала, когда к ней с вопросом обратился сам… Келеборн.

— Мне рассказали о лунных танцорах. Не удовлетворишь ли ты моё любопытство, милая леди Валерия?

Нервы оказались всё же покрепче. Так и не упав в обморок, Лери заглянула в глаза прекраснейшего из эльфов, увидела в них банальный, добрый, совершенно земной интерес, и успокоилась. Ну, почти…

— Конечно, уважаемый Келеборн, во второй половине дня будут танцы в манеже.

И перевела дух, когда король отошел — ой мамочки, она действительно что-то сказала?! Ущипнув себя для достоверности, Лери вздрогнула: нет, это ей не снится…

Сам праздник тоже немало приятных сюрпризов преподнес. Во-первых, Данилка со Снейпом порадовали Валерию новой курточкой, сшитой взамен той, погибшей на пожаре. Лери так и ахнула, увидев точную копию — такая же канареечно-желтая с розовыми вставками и с точно такими же глубокими безразмерными карманами. А во-вторых, к Келли по подсказке Дога подошла рыжая Мэри и подала ему маленький сверточек. От неожиданности Келли так разволновался (ну ещё бы, лошадь же подошла с подарком!), что не смог скрыть дрожь рук, когда принимал подношение. В сверточке оказался единорог, тот самый, которого Дог вырезал при мальчике три дня назад. Келли его сразу узнал, славного конька, янтарно-солнечного, с пышной гривкой. Он был доработан: отшлифован, сглажен и, словно инеем, покрыт серебристым напылением с каким-то мягким составом, отчего на ощупь стал нежно-бархатистым.

Кроме того Келли был порадован великолепным столом, где среди блюд маленького именинника дожидался самый настоящий пастуший пирог, обещанный Валерией. Большущий трехъярусный торт с семью свечами и четырьмя сахарными фигурками танцующих лошадок потряс воображение гостей и виновников торжества. Пришлось даже зазвать в залу с кухни повара Аэсселя, чтобы гости смогли выплеснуть на него свои восторги и восхищения. Свечи и фигурки, конечно же, намекали, в честь кого был сотворен сей невозможный шедевр кондитерского чуда — маленького Келеронда и леди Валерии.

Во второй половине дня, как и было обещано, состоялся конский балет. Созерцание танцующих лошадей никогда не надоест, и Келли приготовился получить море удовольствия, но даже и тут ему довелось удивиться ещё раз — ведь в программу танцев был включен Соломон! Вы когда-нибудь видели танцующего шайра? Нет? А Келли видел, и он самый настоящий счастливчик.

Боже, как же все были поражены, глядя на легкие грациозные движения рыцарского колосса! Соломон исполнил все фигуры и элементы Высокой школы, даже воздушные, такие, как каприоль и баллотада. А уж о пируэтах и пассажах и говорить нечего — их Соломон проплясал вместе с Лери в легком вальсе. Густейшие грива с хвостом дополняли пышнейшие фризы на ногах, отчего у зрителей несколько раз аж сердце останавливалось — насколько же прекрасен был гнедой великан!..

К финалу плакали все взрослые гости. Дети лишь обалдело вопили и хлопали в ладоши. А потом настала тишина, потому что свою лепту внесла Верба. Вбежав в манеж вместе с мышастым Леголасом, она исполнила несколько легких подвижных элементов: испанскую рысь, пассаж, пляшущий школьный галоп, несколько пируэтов и серию тер-а-теров, которые ей подсказал её партнер. Это был, пожалуй, самый невероятный подарок на день рождения Келли. Подарок, сделанный лошадьми.

Вечером, когда Келли готовился ко сну, засветился единорог. Детская не была оформлена итильдином, так что внезапное освещение со стороны прикроватного столика вкупе с лунными лучами, хлынувшими в комнату, ошеломило мальчика. Подойдя поближе, он с изумлением посмотрел на сияющую фигурку — от спины и боков, рога и шеи единорожика исходило мягкое лунное свечение. Так вот что за напыление! И такой он стал яркий, как всамделишный волшебный единорог!

* * *

Свои успехи были и у Данилки, снарядившись в поход за кедровым орехом, он имел счастье пронаблюдать полет легкого грациозного дракона.

— Эй, ребята, — окликнул Данила своих спутников. — Это ведь то, о чём я думаю?

— А о чём ты думаешь? — с опаской осведомился Северус, выуживая из рюкзака альпинистское снаряжение. Элрондинионы с Леголасом с интересом уставились на них, ненадолго отвлекшись от бивачного костра.

— О крыльях, — сообщил Данила, любяще разглядывая летящее в поднебесье существо.

— Что?! Нет-нет, и думать не смей! — занервничал Северус, сразу поняв, куда клонит этот невозможный сумасброд.

— А что случилось? — заинтересовался Леголас, недавно влившийся в эту компанию и ещё не знавший Данилку Белозерцева так же хорошо, как Снейп и сыновья Элронда. Чем и воспользовался один из них — Элрохир.

— Этот человек летчик, — пояснил он. — И уж будь уверен, он запряжет в карету дракона.

— Ну, сначала его надо поймать, — скептически прищурился Леголас.

— Да, это вопрос, — согласился Данила. И вдруг заорал во всю глотку, запрокинув голову к небесам: — Эй, друг крылатый, спустись-ка!..

Ой… Четверо спутников сумасброда Данилки обреченно пригнулись к камням, когда летящий в вышине зверь вдруг откликнулся на призыв человека: резко пошел на снижение. Спустился, сложил кожистые крылья и с вежливым интересом воззрился на смельчака.

— Ух ты, красавец! — восхитился Данила. Зверь наклонил голову набок. Как большой внимательный пёс. Данила приободрился, уловив это, и спросил: — Ты же очень сильный? Сможешь поднять гондолу с человеком? Мы собирались построить дирижабль, но раз подвернулся ты…

Дракон обдумал сказанное и негромко произнес:

— Я видел гондолу. Её неудобно брать — нет поручней. Вот если бы её переделать… А поднять я могу любую тяжесть, ведь я не дракон, а ранкориал, властелин пространства, для меня не существует ни веса, ни расстояния.

— Отлично! — просиял Данила. — Сделаем поручни к лодочке, и будет у нас такая воздушная красавица! Спасибо, друг крылатый!

Улетел доброволец-ранкориал, проводили его очумевшими взглядами четверо парней и дружно воззрились на смелого новатора. Ибо только ему пришло в голову позвать с небес дракона и впрячь его в карету.

— Ты чертов сумасшедший!.. — благоговейно произнес Северус. — Видели бы тебя драконологи румынского заповедника!

Данилка самодовольно ухмыльнулся, приосаниваясь и горделиво выпячивая грудь — ну вот я такой молодец! Потом засмеялся и занялся тем, за чем они сюда приехали, к белегаэрскому побережью — за сбором кедрового ореха. Леголас и Элрондинионы ловко лазали по ветвям кедров-гигантов, страхуя друг друга и Данилу, сбивали мощные, с человеческую голову, шишки, слушали, с каким дробным стуком они катятся-падают вниз, потом, сменив зажимы и петли на страховочных тросах, лезли дальше. Северус в тросах не нуждался, он парил сам, летая от ветви к ветви, и меткими Секо отсекал самые лучшие шишки.

На этом, думаю, можно закончить чудесную сказку, ведь самое главное сказано, а будущее наших героев уже сейчас видится прекрасным и безмятежным.