После будут звезды (джен)

Яген аккуратно сгибает тонкую алюминиевую проволоку, закрепляя ее на узком каркасе будущего небесного фонарика. Говоря начистоту, он совсем не силен в таких вещах. Да, все знают, что он интересуется наукой. Но его сфера — медицина. И отчасти химия. Фармацевтика, если ещё точнее. А не вот это "собери то, не знаю что".

— А он точно полетит? — спрашивает выглядывающий из-за его плеча Гокотай.

В его голосе примерно поровну любопытства и чистого мальчишеского восторга. Ведь они впервые сами делают воздушные фонарики для организованного в цитадели фестиваля! Тоже первого. Для братьев, совсем недавно воплощённых в человеческом облике — почти все дела впервые. Для самого Ягена тоже. Но... Кажется, он никогда не умел впадать в эйфорию от простых мальчишеских забав.

— Чувак, ты пришел в этот мир уже старым, — как-то раз, сочувственно похлопав его по спине, выдал давний боевой товарищ Фудо Юкимицу.

В тот вечер вся цитадель отмечала успешное завершение боевой вылазки в осажденную Осаку. Веселящийся Фудо влил в себя уже больше сакэ, чем Яген выпил за месяц. И конечно, нес чушь.

— Умным, — мягко возразил сидящий рядом с ними Соза Самонджи, еще один их старый друг.

Взгляд его разноцветных глаз был устремлен за окно, на недавно осыпавшуюся сакуру. По губам скользила легкая загадочная улыбка, неуловимо напоминающая выражение лица Джоконды. Или Миказуки Мунэчики.

— Не мелите ерунды! — одернул их тоже порядком налакавшийся Хэшикири Хасэбэ. — Все, что от нас требуется, — это быть сильными. И идти туда, куда прикажет хозяин!

Они — все четверо — были абсолютно не похожи, несмотря на давнюю совместную службу общему господину. Но до плана устроить в цитадели фестиваль с запуском воздушных фонариков как-то договорились именно тогда.

И конечно, на Ягена повесили самое сложное: разобраться в устройстве фонариков и смастерить их. Хорошо хоть, у него было полно младших братьев, готовых прийти на помощь. Учитывая необычность и интересность задания, их даже просить не пришлось.

— Полетит, — уверенно отвечает Яген, перехватывая плоскогубцы поудобнее.

— А ты уже делал такие штуки раньше? — спрашивает другой брат, Акита.

Его любопытная маленькая мордашка торчит над столом, точно поплавок.

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, как их правильно делать? — спрашивает Маэда.

Но и он буквально лучится радостью. На лице — ни грамма сомнений в их успехе, несмотря на вопрос.

— Прочитал в журнале.

— Просто Яген умный, — комментирует с противоположного конца стола Мидаре.

Он, в отличие от остальных братьев, за изготовлением каркаса не следит. Вообще в их сторону не смотрит. Его кисточка увлеченно выводит поверх бумажного купола будущего фонаря замысловатые узоры флуоресцентной краской. Уж кто-то, а Маэда всегда интересовался красотой больше функциональности.

— Мы должны сделать много, — мечтательно мурлычет он. — Десять... Нет, сто!

Яген нервно икает.

— Тысячу, — восторженно выдыхает Гокотай.

У него такое одухотворенно-восхищенное лицо, словно он уже видит этот завораживающий полет множества огней в ночном небе.

Останавливаются они в итоге на семидесяти двух. И в глубине души Яген считает, что даже это перебор и он на такое не подписывался. Главный аргумент, которым он бьет: оживших мечей в Цитадели не больше шестидесяти. Некоторым (Ягену) и так придется пропустить наблюдение за началом полета, чтобы отправить в небо все, что они сделали. Не то чтобы он так уж рвался наблюдать. Это ведь не чашка петри под окуляром микроскопа...

И все же, несмотря на лишние хлопоты, он рад. Яген смотрит, как двор заполоняют самодельные разукрашенные палатки, как вся Цитадель обрастает яркими гирляндами, вдыхает запах готовящихся угощений и наслаждается этим мирным весельем куда больше, чем следует боевому клинку. Даже командные окрики пытающегося все контролировать Хасэбэ не раздражают в фестивальной суете.

Соза, взваливший на себя все работы по оформлению, забегает в лабораторию Ягена, переделанную под временную мастерскую, только однажды. Накануне праздника. Когда у них обоих практически все сделано и — по-честному — они оба валятся с ног от усталости. Ведь обычные дела и боевые миссии никто из-за приготовлений к фестивалю не отменял.

— Завтра будет хороший день, — улыбается Соза. — И красивая ночь.

— Да, — кивает Яген, хотя его рациональная часть нудит, что день будет шумным и в чем-то даже более изматывающим, чем некоторые сражения.

И все же ему приходится признать, что это красиво! Когда Яген поджигает последний фитиль и они вместе с Хасэбэ расправляют купол, а потом отпускают наполненный горячим воздухом самый огромный фонарь ввысь... Боги, как это красиво! Темное ночное небо, расцвеченное несколькими десятками летящих огней. Легкий ветер треплет волосы. Ароматы сладких десертов приятно дразнят обоняние. И кажется, даже сверчки пораженно притихли.

Разумеется, нет. Крошечных насекомых просто спугнула шумная толпа. Но! Главное, что братья смотрят в небо с восторженными счастливыми улыбками. После всех боев и ран, которые они перенесли, этот вечер — настоящая отдушина.

Яген ловит себя на том, что и сам любуется полетом. Или еще больше — общим удовольствием от него. Предложивший идею Хасэбэ определенно был прав. Для поднятия духа этот фестиваль — именно то, что нужно. Стоит почаще всех баловать...

Притулившийся под боком Ягена Гокотай прижимает к себе одного из своих непоседливых тигрят и, глядя вверх, вдохновенно шепчет:

— А потом самые сильные фонарики станут звездами и будут светить нам с неба всегда-всегда.

— Станут покровителями тех, кто их запустил! — поддерживает идею Маэда.

— Правда? — удивляется принявший все за чистую монету малыш Акита. — Надо же! Так вот как появляются звёзды! На земле они совсем другие...

— Не несите чушь, — одергивает их строгий Хасэбэ, не терпящий никакой самодеятельности. — Звезды — это небесные тела. Огромные шары раскаленного газа. А мы запустили обычные воздушные фонарики. Они потухнут и упадут на землю.

Ладно. Может быть, Хасэбэ хреново умеет вдохновлять.

Только сегодня — ночь чудес. И его прагматизм не работает.

— Яген, это правда? — требовательно спрашивает Акита.

— Ну-у-у... Эм-м... Да.

Ягену не хочется расстраивать братьев. Но и врать им в таких ключевых вопросах он тоже не может.

— Но ведь ты же не был там, на небе, — певуче тянет Мидаре, накручивая на палец длинную прядь. — И Хасэбэ-сан тоже. Никто не был. Откуда вам знать, как оно там по-настоящему?

— Прочитал в журнале... — неуверенно тянет Яген.

Собственно, он мог бы сейчас провести целую лекцию с доказательствами и сослаться на десятки источников... Только этой ночью, полной улыбок, сладких закусок и огней, его собственный рационализм кажется слегка неуместным.

— Что за глупость! — рычит Хасэбэ. — Это наука! Это все знают!

— Но ведь ты не видел звёзды вблизи! — по-детски упирается Акита, топая ногой. — Наверняка ты не можешь знать!

— Мало ли что пишут, — фыркает Мидаре. — Может быть, они тоже на небе не были, а только предполагают!

— Значит, теория о том, что звёздами становятся запущенные фонарики, ничем не хуже остальных! — радостно подытоживает Маэда. — Наши фонарики станут звёздами!

И пока Хасэбэ, багровея, набирает воздуха для новой отповеди, малышам на помощь приходит, как всегда уже хвативший лишнего, Фудо Юкимицу.

— Д-даже-е не сомневайся, — вклинивается он в разговор, наставляя на Маэду качающийся палец. — Все фонарики всегда становятся звёздами! Это мне сам Нобунага рассказывал.

— Только если в твоём алкогольном бреду, — кривится Хасэбэ.

От старого боевого товарища, пусть и крепко пьющего, он такой подлянки явно не ожидал.

К счастью, через восторженные крики танто, уверовавших, что они только что запустили в небо настоящие звёзды, ворчание Хасэбэ почти никто не слышит. Кроме Ягена.

— Яген, ну хоть ты им скажи! — не унимается друг. — Нобунага ведь никогда не говорил ничего подобного!

Все решает Соза. Он стоит совсем рядом, придерживая за плечи своего младшего брата Саё Самонджи. На лице обычно угрюмого маленького танто сияет счастливая улыбка, а в глазах отражаются летящие огни. Соза ласково треплет мальчишку по голове и смотрит прямо на раздраженного Хасэбэ (и немного на Ягена), а потом начинает смеяться. Нежно и мелодично, точно перезвон колокольчиков, как умеет только он. Не обидно.

— Это сказочная ночь. И сказочные фонарики, — говорит он. — Умными вы оба сможете быть завтра.

— Так запущенные нами сегодня фонарики смогут стать звездами? — спрашивает Саё, оглядываясь на старшего брата.

— Конечно, — отвечает Соза с улыбкой. — Посмотри внимательно на самые высокие. Я думаю, они уже...