Явь наших снов (гет)

Эли узнаёт о нём вскоре после появления.

Вести разносятся по Промежутку еле слышным шёпотом, от Покоя к Покою, от Сестры к Сестре. Все шепчутся, что в Теплице родился некий дух. Кто-то предполагает, что это лишь ещё один Брат. Кто-то — что это нечто совершенно иное. Возможно, даже воплощение самого Промежутка.

Эли нет до этого дела. Она всегда была деловитой и практичной Сестрой. Рано или поздно этот загадочный дух заглянет и к ней, и тогда она сама решит, что о нём думать.

Слухи тем временем множатся. Сёстры шепчутся, что Дух умеет как принимать Цвет, так и отдавать его. Что ему суждено превратить Промежуток в Полотно, вознестись в Верхний Предел. Или даже, возможно, вознести одну из Сестёр.

Эли не испытывает интереса. Она уверена, что её сочетание Цветов, хоть и необычное, не сделает Поверхность такой уж счастливой. И в любом случае Промежуток угасает. Что толку цепляться за призрачную мечту вырваться наверх?

Наконец, через несколько циклов, Дух появляется и в её Покое. Довольно долго он не приближается к ней, а лишь с живым интересом рассматривает мачту и пристыкованный к ней дирижабль. Эли молча наблюдает за ним.

Наконец он подходит ближе. И, не произнеся ни единого слова, касается её Цветом.

Эли смотрит ему в лицо. Довольно обычное лицо, совсем не такое, как у Братьев, но с удивительными глазами цвета Золота. В полупрозрачном теле ярко пульсируют Сердца и ростки Нервы.

— Здравствуй, парень. Садись, потолкуем, — наконец говорит она.

Дух опускается напротив неё. На его лице написано любопытство и что-то ещё, что Эли не может разобрать.

Эли ждёт, но Дух так и не произносит ни слова.

— Немой? — Дух кивает. — Ясно. Мне про тебя уже известно. Рассказывали. Сам понимаешь, бабы. Языки без костей...

Она продолжает говорить, и Дух ловит каждое её слово. Когда она заканчивает, он чертит ещё несколько вопрошающих Знаков. Эли отвечает, ничего не тая; Дух всё так же внимательно слушает.

Закончив "расспросы", он рисует Знак Донора, и Эли чувствует, как в неё вливается живительный Пурпур.

Это удивительное и приятное ощущение. Броненосец никогда не давал ей столько Цвета. Она чувствует, как одно из её Сердец раскрывается, и словно какие-то путы спадают с её души.

Дух снова начинает чертить Знак, но на этот раз Золотом. Эли едва успевает его остановить:

— Стой, парень! Я помру от этого Цвета.

Дух останавливается и смотрит на неё с некоторой растерянностью.

— Чтобы до меня добраться, тебе нужно было через Аву пройти. Она тебе не говорила о ядовитых Цветах?

Дух качает головой.

— Ясно. Понимаешь, помимо двух любимых цветов, у нас есть ещё по два, от которых нам плохо. У меня это Сирень и Золото. Не люблю тайны, а всякие амурные дела... — Эли дёргает плечами. — Не надо.

Дух, кажется, задумывается. Затем делает сложный жест обеими руками, и на его ладони появляется сгусток Пурпура.

Но не чистого Пурпура. В нём скользят, словно танцуя, крошечные капли Золота.

Эли невольно любуется странным зрелищем:

— Ого. И не видала никогда, чтобы кто-нибудь так эти два Цвета подружил. Дай угадаю: ты хочешь попробовать дать это мне?

Дух поводит плечами. На его лице словно читается: "Только если ты не против".

— А знаешь... давай. Цвет всё равно скоро перестанет сюда приходить. Если мне и поплохеет, это уже неважно.

Дух грустно улыбается и снова чертит Знак Донора.

Эли никогда не испытывала ничего подобного. Ощущение силы, придаваемое Пурпуром, смешивается с лёгким дурманом ядовитого Цвета. И она с удивлением понимает, что ей это нравится. В холодной и тёмной пустыне Промежутка любое новое, пусть даже не совсем приятное ощущение волнующе будоражит.

Дух вопросительно и с лёгкой тревогой смотрит на неё. Эли выдавливает улыбку:

— А неплохо ты это придумал, парень. Раскроешь мне ещё одно Сердце, и сможешь пройти дальше. Но всё-таки не перебарщивай.

Дух вновь кивает и встаёт, направляясь прочь. Эли провожает его взглядом. Она сама не знает почему, но её Сердца словно начинают биться чуть быстрее.

* * *

С этой поры Эли начинает следить и прислушиваться внимательней. Дух действительно оказывается кем-то необычным. Он собирает Цвет, проращивает его, широко им пользуется. Его не страшат Братья, заявляющие о своих табу. Он явно имеет некую цель и твёрдо идёт к ней.

Ещё через пару циклов Дух вновь приходит в её Покой. Эли внимательно всматривается в него.

Он снова делает жест руками, и в его ладони появляется сгусток теперь уже Серебра. Но тоже с крошечными золотыми каплями.

Эли кивает, и через мгновение в неё вновь вливается причудливая амальгама двух Цветов.

Серебро совсем не похоже на Пурпур. Эли всегда воспринимала его как Цвет Мечты, Цвет Возможности. Но сейчас к мечтам примешивается что-то ещё... что-то, причиной чему явно стало Золото. Она не вполне понимает, что именно.

Дух вливает в Знак столько Цвета, что второе её Сердце раскрывается, сбрасывая ещё больше пут. Повинуясь внезапному порыву, Эли на мгновение заключает Духа в объятия.

— Спасибо, парень. Давно мне не было так хорошо.

Дух довольно улыбается.

— Но всё же не трать на меня столько. Если уж хочешь вознести кого-то из нас, выбери лучше Оле. Или Ире. Или даже Иму. А мои Цвета... сверху от них не станет сильно лучше.

При этих словах лицо Духа становится... печальным? Он поднимается и идёт прочь, понурив голову. Эли ощущает укол вины и даже хочет его окликнуть, но через мгновение он исчезает.

* * *

Промежуток продолжает преображаться. В Садах оживают деревья, плодонося Цветом. В тёмном небе то и дело возникает светящаяся дымка — испарившийся Цвет.

Братья гневаются всё сильнее. И однажды к Эли приходит Броненосец.

— Так-так-так, — медленно, гулко произносит он, вглядываясь в неё. — Вижу, Младший успел добраться и до тебя. Ожидаемо, но это не умаляет мой гнев.

С этими словами он приближается к ней и протягивает руку. Эли чувствует, как в одно из её Сердец впиваются невидимые когти, начинающие вытягивать Цвет.

Она знает, что сопротивляться бесполезно. Всегда было бесполезно. Ещё никогда не бывало, чтобы Сестра одолела Брата.

Но, несмотря на это, сейчас в ней начинает бурлить гнев. Она вдруг со всей ясностью вспоминает Духа, его тёплые золотые глаза, то, как он вливал в неё Цвет, утоляя её голод. Как смеет Броненосец её этого лишать!

Издав что-то среднее между стоном и криком, Эли выбрасывает руку вперёд. И, к ей безграничному изумлению, у неё с пальцев срываются несколько капель Пурпура.

Броненосец отшатывается, когда капли попадают в него, взрываясь и обжигая. На сером лице читается шок, даже некоторый страх:

— Как ты...

Неожиданно Эли чувствует, как Промежуток содрогается. Небо на мгновение озаряется пролёгшей в нём яркой полосой Лазури, и перед ними появляется Дух.

Одного взгляда на его лицо достаточно, чтобы понять: он взбешён до крайности. Броненосец переводит на него взгляд, временно забыв про Эли:

— Младший, так это ты научил её отдавать Цвет? Впечатляюще, но вам это не поможет. Я — Броненосец, сильнейший среди Братьев, и...

Но он не успевает даже договорить. Бешено двигающиеся руки Духа чертят Знаки, и в Броненосца летят заряженные Цветом големы. Пространство вокруг них изгибается, и они оба исчезают.

Эли переводит дыхание и смотрит на собственные руки. До неё начинает доходить, что она только что сделала. Но в то же время она с трудом в это верит. Сестра, отдающая, а не впитывающая Цвет? Невозможно!

Неужели... её действительно научил этому Дух? Но когда?

Она продолжает размышлять об этом, но тут до её слуха доносится что-то вроде грохота и стона одновременно. Её Сердца ёкают в груди. Неужели...

Тут перед ней снова появляется Дух. Он выглядит потрёпанным, но на ногах держится твёрдо. И Эли сразу понимает, что произошло.

— Поверить не могу. Ты сумел его... — Дух кивает. — Ну, парень, я даже не знаю, что и сказать. Разве что просто "спасибо".

Дух улыбается и рисует Знак Донора. Через мгновение Сердце, из которого Броненосец начал выкачивать Цвет, снова полно.

— Но, слушай... — Эли с трудом подыскивает слова, — что именно ты со мной сделал? И как?

Дух наклоняет голову вбок. Кажется, вопросительно.

— Понимаешь, парень... чего уж греха таить, Сёстры — это вампирши. Все мы хотим высосать побольше Цвета и умчаться в лучшую жизнь. Я, может быть, хочу этого меньше, чем некоторые другие, но суть та же самая. Мы не умеем отдавать Цвет... не должны уметь! Так почему у меня получилось ударить Броненосца?

Дух снова улыбается, даже шире, чем прежде. Делает уже знакомый Эли жест руками, и в его ладони появляется сгусток Пурпура с каплями Золота.

Эли смотрит на него скептически:

— Хочешь сказать, причина в этом? — Дух кивает. — И кто тебя такому научил?

Дух разводит руками. Эли уверена, что, умей он говорить, она услышала бы что-то вроде: "Я сам научился".

— Тогда, ну... спасибо ещё раз, — Эли поводит плечами. — Уж не знаю, для чего мне это ещё пригодится, коль Броненосца больше нет... но знал бы ты, как хреново было чувствовать беспомощность. Почти как этот голод, может, даже хуже.

При этих словах глаза Духа вспыхивают чуть ярче. Кажется, он рад за неё.

* * *

В один момент Эли осознаёт, что уже давно не чувствовала себя так хорошо. Пусть два из её Сердец ещё пусты, и она всё ещё неспособна покинуть свой Покой, она почти счастлива.

Что ещё удивительнее, в её Покое начали появляться ростки Цвета. Крошечные стебельки Пурпура, Серебра и иногда Золота. Эли, конечно, пробует их собирать, и с радостью понимает, что у неё получается.

Ещё через некоторое время Дух приходит к ней вновь. Эли встречает его улыбкой:

— Снова ты. Рада тебя видеть. Хочу тебе кое-что подарить.

Дух вопросительно смотрит на неё. Эли неловко поводит рукой, и в его сторону летит большой сгусток Золота.

— Вот, собрала в своём Покое. Думала попробовать сплести его с другими, как ты делаешь, но не получилось. А тебе любой Цвет пригодится.

Дух ловит весь Цвет до последней капли, и Эли видит, как он наполняет им одно из своих Сердец. Затем он смущённо, благодарно улыбается, и чертит Знак.

Эли ощущает уже привычное, но не ставшее менее чудесным ощущение того, как её наполняет Цвет. В него снова вплетены частички Золота, но она уже почти перестала обращать на это внимание.

Третье её Сердце наполняется до краёв и раскрывается. Почти все путы спадают, и Эли потягивается, наслаждаясь чувством свободы.

Она догадывается, что это может значить. Но не успевает ничего сказать, потому что Дух вновь исчезает.

* * *

Могильно-серое небо Промежутка теперь почти всегда расцвечено облаками Цвета. Ещё несколько раз до Эли доносятся звуки битв, а потом — передаваемые восторженным шёпотом слухи о гибели ещё одного из Братьев.

Эли не позволяет себе слишком сильно надеяться. То, что Дух раскрыл ей целых три Сердца, вроде бы намекает, что он хочет вывести её наверх... но вдруг он просто проявил доброту, желая утолить её голод? Такое вполне возможно.

На этот раз Дух не возвращается довольно долго. Из шёпотов Эли узнаёт, что он успел побывать у всех Сестёр, и собрал, кажется, все возможные Сердца. Её обуревают тоскливые мысли: что, если он уже не вернётся?

Когда Дух наконец вновь появляется в её Покое, Эли не верит своим глазам.

Множество Сердец в его теле полны Цветом, и из каждого исходит множество ростков Нервы. Все они пульсируют в такт, создавая ощущение удивительной наполненности, даже переполненности. Прежде Эли только слышала о таком, но сразу же узнаёт это состояние.

Тургор. Тот момент, когда ты либо умираешь, будучи разорванным изнутри, либо совершаешь подвиг.

Дух приближается к ней и уже в который раз чертит Знак Донора.

На этот раз поток Цвета чуть не сбивает её с ног. Он переполняет её последнее Сердце, развеивая туманом остатки пут, но Эли едва замечает это. Она смотрит на Духа почти с восторгом.

— Вот это да, — шепчет она.

Дух подходит ещё ближе и садится напротив, как при первой их встрече.

— Значит, ты всё же надумал отправить туда меня? — наконец продолжает Эли. — Честно... не знаю даже, что сказать. Я ведь туда что принесу? Умную власть. Красивую стройку. Мастерство. Это все хорошие вещи. Может, даже самые нужные. Но для них не нужно ничего сверхъестественного...

Она замолкает, потому что видит, что лицо Духа приобретает выражение, которого она прежде на нём не видела. Выражение пылкой решимости. Он поднимает руки, и его пальцы начинают скользить с такой скоростью, будто он играет на пианино. С них срываются крошечные капли всех семи Цветов, образуя невероятно сложный узор.

Он завораживает, притягивая внимание. И неожиданно Эли понимает, что слышит... голос.

"Эли, послушай меня.

Я побывал во всех уголках Промежутка, повстречался с каждой из Сестёр. Но ни одна из них не могла сравниться с тобой.

Всего Цвета Промежутка не хватило бы, чтобы описать, как я тобой восхищаюсь. Ты добрая, искренняя, надёжная, прямая, храбрая... мне просто приятно быть с тобой.

И пусть в такой ситуации эта фраза прозвучит до ужаса банально, но всё же я хочу сказать: я люблю тебя, Эли. Полюбил с того момента, как впервые увидел тебя и твой Покой".

Эли вздрагивает. Изумление от услышанного почти заставляет её плеснуть Цветом, разбив узор. Но Дух продолжает:

"Знаешь, мне говорили, что мне предназначена Сестра с Золотом. Но я подумал: зачем мне идти на поводу какого-то предназначения, когда я могу начертать его сам? Золото — Цвет Любви. Я искренне испугался, когда ты сказала, что умрёшь от него. Но всё же решил провести... опыт. Прости меня за это.

Однако опыт оказался куда удачнее, чем я думал. В малых количествах Золото не только не навредило тебе, но и раскрыло в тебе способность делиться Цветом. Ты понимаешь, что это значит? Когда ты вознесёшься наверх, ты не растворишься, отдав миру весь свой Цвет. Так же, как ты научилась отдавать, мир наверху сумеет влить свою сущность в тебя.

А я... хочется надеяться, что я тоже не исчезну. Что сумею окрасить мир и толикой своих Цветов. Но больше всего я хочу, чтобы мы сделали это вместе.

Прости за сумбур. Если ты не захочешь, если откажешься, я не буду тебя ни к чему принуждать".

Сложнейшее плетение тает цветной дымкой. Эли молчит. Не потому, что ей нечего сказать, она просто слишком ошеломлена. Дух смотрит на неё выжидающе, почти с мольбой.

— Что уж тут скажешь... такого я не ожидала, — наконец начинает она, тщательно подбирая слова. — Я думала о нас с тобой скорее как о друзьях. Но... в том, что ты сказал, что-то есть, — она смотрит ему прямо в глаза. — Ты тоже мне понравился с самого начала. И то, что мне от твоего Золота не стало плохо... может, это как раз и значит, что всё так и должно быть?

Она слабо улыбается:

— Наверное, мои слова тоже неуместно прозвучат, но я готова дать нашим отношениям шанс. Но не жди от меня особых нежностей. Я ж всё-таки не Оле.

Лицо Духа озаряется неприкрытой радостью. Он встаёт и протягивает ей руку. Почти не заколебавшись, Эли берётся за неё и тоже встаёт. Его ладонь оказывается горячей, она ясно ощущает биение его Сердец.

— Ну так что... полетели? — спрашивает она.

Дух кивает, и их окутывает Цвет.

* * *

Впервые с тех пор, как она себя помнит, Эли покинула свой Покой. Они летят по Промежутку, и она любуется скользящими мимо видами.

— Это ведь твоих рук дело? — спрашивает она, кивая на проносящийся сбоку цветущий Сад. Дух кивает.

Наконец полёт заканчивается, и они оказываются в Колодце. Эли поднимает голову. Сверху льётся свет. Свет Верхнего Предела.

Дух снова начинает плести узор. Эли вновь слышит его голос (или это говорит сам Цвет?):

"Нам нужно начертить друг на друге Знак Прорыва. Повторяй за мной".

Они синхронно чертят Знак, и у Эли перехватывает дыхание.

Их начинает окутывать Цвет. Больше Цвета, чем она когда-либо видела. Он обволакивает их мягким коконом, и она чувствует, как её ноги отрываются от земли.

Дух протягивает к ней руки, и Эли берёт их в свои. Вихрь Цвета вокруг них кружится всё быстрее, пока они поднимаются выше и выше.

— Знаешь, я всё-таки плоха в этом, — бормочет она, — но я хотела тебе сказать: я тоже люблю тебя.

Лицо Духа сияет едва ли не ярче света Поверхности. Он заключает её в объятия, и его губы находят её — их первый поцелуй. Он дурманит, но Эли уже поняла, что дурман любви не отравит её. В нём даже можно найти нечто приятное.

— И если даже всё получится не так, как ты описал... всё равно спасибо тебе. Ну, за всё.

Их полёт вверх продолжается. И за долю секунды до того, как они достигают верха Колодца, Эли неожиданно со всей ясностью уверяется: Дух был прав. Они создадут новый мир, мир мастерства и мечты, но в нём будет место и для другого. Он не будет так суров, как опасалась она. И, что самое важное, в нём будет место для них самих, а не только для их Цветов.

Это последняя её мысль перед тем, как всё вокруг поглощает ослепительный свет.

* * *

Закрыт нам путь проверенных орбит,

Нарушен лад молитвенного строя...

Земным богам земные храмы строя,

Нас жрец земли земле не причастит.

Безумьем снов скитальный дух повит.

Как пчелы мы, отставшие от роя!..

Мы беглецы, и сзади наша Троя,

И зарево наш парус багрянит.

Дыханьем бурь таинственно влекомы,

По свиткам троп, по росстаням дорог

Стремимся мы. Суров наш путь и строг.

И пусть кругом грохочут глухо громы,

Пусть веет вихрь сомнений и обид, —

Явь наших снов земля не истребит!