Как Гермиона стала мракоборцем (гет)

С момента битвы за Хогвартс прошло три месяца. Жизнь британских волшебников постепенно налаживалась. Они стремились побыстрее забыть и жестокую войну, и ужасное правление Волан-де-Морта, которого по прежнему называли эвфемизмами "Вы-знаете-кто" и "Тот-кого-нельзя-называть". Хотя сейчас делали это больше в силу привычки, нежели из страха: пришла весть о том, что Гарри Поттер победил самого опасного Тёмного волшебника всех времён, — и Тома Реддла, известного волшебной Британии как Волан-де-Морт, перестали страшиться.

Сам же Гарри Поттер всё это время провёл в Норе вместе с семьёй Уизли, заново обучаясь мирной жизни после года, проведённого среди постоянных опасностей, и скрываясь от назойливого внимания журналистов, всюду подстерегающих юношу.

Атмосфера в доме семьи Уизли была омрачена тяжёлой раной Фреда. По мере выздоровления старшего из близнецов дом, столь милый сердцу Гарри, снова стал обретать яркие краски.

Единственное, что огорчало Гарри — это отношения с Джинни. Начавшиеся на шестом курсе, прерванные его походом за крестражами, они восстановились сразу после битвы за Хогвартс. Но Война оставила глубокий отпечаток на их душах, и отношения им обоим были в тягость. Во время одного из свиданий у них состоялся не самый лёгкий разговор: они решили прекратить встречаться, оставшись друзьями.

Вместе с Гарри в Норе поселилась Гермиона. Первое время она готовилась к поездке в Хогвартс, чтобы окончить седьмой курс, а затем уехать в Австралию — возвращать память своим родителям.

Но в жизни членов Золотого трио редко что-то шло по плану: новый министр магии Великобритании Кингсли Бруствер задался целью во что бы то ни стало заставить Гарри Поттера и его друзей работать в министерстве. С Гарри проблем не было: он так и не оставил мечту стать мракоборцем и уже в конце мая начал обучение. Рон Уизли последовал за другом, но вскоре обучение ему надоело, и он стал работать в магазине своих братьев. И тогда Кингсли стало жизненно необходмо заставить Гермиону Грейнджер устроиться в министерство магии.

К его большому счастью, специалист-колдомедик, консультировавший девушку по вопросу возвращения родным памяти, сказал, что память им восстановить, может, и выйдет, но это уже будут другие, абсолютно чужие для неё люди.

Грейнджер от этого впала в депрессию, и Кингсли не составило большого труда убедить её не возвращаться в школу, а искать подходящую должность. Макгонагалл пыталась протестовать, но решила не ухудшать отношения министерства и Хогвартса и отпустила любимую ученицу.

* * *

Гарри, Рон и Джинни сидели за столом на кухне Норы, поедая луковый суп и морковные котлеты. Молли хлопотала у плиты, помешивая тушёное мясо. Артур пропадал на работе, Джордж обедал в магазине, а Фред — в больнице. Гермиона с утра ушла в министерство на собеседование.

Загрохотал камин, полыхнуло зелёное пламя, и на кухне появилась Гермиона. Разговоры, шедшие за столом, прекратились, и взоры всех присутствующих обратились к ней.

Девушка тяжело дышала. Её руки сжимались в кулаки, на лице виднелись слёзы.

— Снова не вышло? — спросил Рон.

Гермиона кивнула и села за стол рядом с Джинни. Рон тяжело вздохнул.

Его отношения с Гермионой пришли к тому же, к чему роман Гарри с Джинни. Но если лучший друг и сестра сумели разойтись мирно, то расставание шестого сына Артура и Молли с умнейшей волшебницей своего поколения сопровождалось криками, слезами и применением чар. За прошедшее время они помирились, хотя в общении друг с другом были холодны. Вероятно, они восстановили бы прежние дружеские отношения, если бы то один, то другой волшебник, возглавлявший отдел, в который хотела устроиться Гермиона, не отказывал ей в приёме на работу. Одни отказывали ей, по старой памяти не желая видеть магглорождённых в своём отделе, другие видели в ней шпиона нового министра, а третьи и вовсе считали, что Альбус Дамблдор расставляет по местам своих учеников, чтобы править Волшебной Британии со своего портрета, и отказывали Гермионе, не желая подчиняться давно убитому чародею. И Рон, пока Гарри и миссис Уизли утешали девушку, посоветовал ей стать домохозяйкой. Гермиона вспылила, и случилась новая ссора.

— Опять отказали? Кто на этот раз? — спросил Гарри, подавая подруге транфигурированный платок.

— Отдел транспорта, — ответила Гермиона, вытирая лицо. — Его глава — наш старый знакомый, бывший министр Фадж.

Тяжело вздохнув, она, наконец, заметила тарелку с супом. Видимо, Молли поставила её перед девушкой во время их разговора с Гарри, а Гермиона этого не заметила.

Гермиона ела молча. В голове её роилось множество мыслей. Она обошла почти всё министерство и до сих пор не нашла работу.

"Может, Рон был прав, и мне не суждено стать работницей министерства? — думала она. — Но куда мне идти? Работать в какой-нибудь лавке? Нет, я хочу заняться чем-нибудь важным для общества. В больнице Святого Мунго меня не примут, нет нужных знаний. В Хогвартсе? Одобрят ли попечители? Большинство из них так или иначе поборники чистой крови, и моя жизнь станет кошмаром. Стать домохозяйкой? Но бытовых чар я почти не знаю, вечно отвлекаюсь, могу сжечь дом, потому что не умею готовить. Бездарность! Мне восемнадцать лет, а я до сих пор живу в чужом доме. Дармоедка! И как миссис Уизли меня терпит? Я же абсолютно бесполезна!"

Гермиона не замечала, что по её лицу текут слёзы, и свои мысли она озвучивает громким голосом, повергая жителей Норы в состояние удивления.

Начинающуюся истерику остановила обрушенная на бывшую гриффиндорку пощёчина.