Как Гермиона стала мракоборцем (гет)

С момента битвы за Хогвартс прошло три месяца. Жизнь британских волшебников постепенно налаживалась. Они стремились побыстрее забыть и жестокую войну, и ужасное правление Волан-де-Морта, которого по прежнему называли эвфемизмами "Вы-знаете-кто" и "Тот-кого-нельзя-называть". Хотя сейчас делали это больше в силу привычки, нежели из страха: пришла весть о том, что Гарри Поттер победил самого опасного Тёмного волшебника всех времён, — и Тома Реддла, известного волшебной Британии как Волан-де-Морт, перестали страшиться.

Сам же Гарри Поттер всё это время провёл в Норе вместе с семьёй Уизли, заново обучаясь мирной жизни после года, проведённого среди постоянных опасностей, и скрываясь от назойливого внимания журналистов, всюду подстерегающих юношу.

Атмосфера в доме семьи Уизли была омрачена тяжёлой раной Фреда. По мере выздоровления старшего из близнецов дом, столь милый сердцу Гарри, снова стал обретать яркие краски.

Единственное, что огорчало Гарри — это отношения с Джинни. Начавшиеся на шестом курсе, прерванные его походом за крестражами, они восстановились сразу после битвы за Хогвартс. Но Война оставила глубокий отпечаток на их душах, и отношения им обоим были в тягость. Во время одного из свиданий у них состоялся не самый лёгкий разговор: они решили прекратить встречаться, оставшись друзьями.

Вместе с Гарри в Норе поселилась Гермиона. Первое время она готовилась к поездке в Хогвартс, чтобы окончить седьмой курс, а затем уехать в Австралию — возвращать память своим родителям.

Но в жизни членов Золотого трио редко что-то шло по плану: новый министр магии Великобритании Кингсли Бруствер задался целью во что бы то ни стало заставить Гарри Поттера и его друзей работать в министерстве. С Гарри проблем не было: он так и не оставил мечту стать мракоборцем и уже в конце мая начал обучение. Рон Уизли последовал за другом, но вскоре обучение ему надоело, и он стал работать в магазине своих братьев. И тогда Кингсли стало жизненно необходмо заставить Гермиону Грейнджер устроиться в министерство магии.

К его большому счастью, специалист-колдомедик, консультировавший девушку по вопросу возвращения родным памяти, сказал, что память им восстановить, может, и выйдет, но это уже будут другие, абсолютно чужие для неё люди.

Грейнджер от этого впала в депрессию, и Кингсли не составило большого труда убедить её не возвращаться в школу, а искать подходящую должность. Макгонагалл пыталась протестовать, но решила не ухудшать отношения министерства и Хогвартса и отпустила любимую ученицу.

* * *

Гарри, Рон и Джинни сидели за столом на кухне Норы, поедая луковый суп и морковные котлеты. Молли хлопотала у плиты, помешивая тушёное мясо. Артур пропадал на работе, Джордж обедал в магазине, а Фред — в больнице. Гермиона с утра ушла в министерство на собеседование.

Загрохотал камин, полыхнуло зелёное пламя, и на кухне появилась Гермиона. Разговоры, шедшие за столом, прекратились, и взоры всех присутствующих обратились к ней.

Девушка тяжело дышала. Её руки сжимались в кулаки, на лице виднелись слёзы.

— Снова не вышло? — спросил Рон.

Гермиона кивнула и села за стол рядом с Джинни. Рон тяжело вздохнул.

Его отношения с Гермионой пришли к тому же, к чему роман Гарри с Джинни. Но если лучший друг и сестра сумели разойтись мирно, то расставание шестого сына Артура и Молли с умнейшей волшебницей своего поколения сопровождалось криками, слезами и применением чар. За прошедшее время они помирились, хотя в общении друг с другом были холодны. Вероятно, они восстановили бы прежние дружеские отношения, если бы то один, то другой волшебник, возглавлявший отдел, в который хотела устроиться Гермиона, не отказывал ей в приёме на работу. Одни отказывали ей, по старой памяти не желая видеть магглорождённых в своём отделе, другие видели в ней шпиона нового министра, а третьи и вовсе считали, что Альбус Дамблдор расставляет по местам своих учеников, чтобы править Волшебной Британии со своего портрета, и отказывали Гермионе, не желая подчиняться давно убитому чародею. И Рон, пока Гарри и миссис Уизли утешали девушку, посоветовал ей стать домохозяйкой. Гермиона вспылила, и случилась новая ссора.

— Опять отказали? Кто на этот раз? — спросил Гарри, подавая подруге транфигурированный платок.

— Отдел транспорта, — ответила Гермиона, вытирая лицо. — Его глава — наш старый знакомый, бывший министр Фадж.

Тяжело вздохнув, она, наконец, заметила тарелку с супом. Видимо, Молли поставила её перед девушкой во время их разговора с Гарри, а Гермиона этого не заметила.

Гермиона ела молча. В голове её роилось множество мыслей. Она обошла почти всё министерство и до сих пор не нашла работу.

"Может, Рон был прав, и мне не суждено стать работницей министерства? — думала она. — Но куда мне идти? Работать в какой-нибудь лавке? Нет, я хочу заняться чем-нибудь важным для общества. В больнице Святого Мунго меня не примут, нет нужных знаний. В Хогвартсе? Одобрят ли попечители? Большинство из них так или иначе поборники чистой крови, и моя жизнь станет кошмаром. Стать домохозяйкой? Но бытовых чар я почти не знаю, вечно отвлекаюсь, могу сжечь дом, потому что не умею готовить. Бездарность! Мне восемнадцать лет, а я до сих пор живу в чужом доме. Дармоедка! И как миссис Уизли меня терпит? Я же абсолютно бесполезна!"

Гермиона не замечала, что по её лицу текут слёзы, и свои мысли она озвучивает громким голосом, повергая жителей Норы в состояние удивления.

Начинающуюся истерику остановила обрушенная на бывшую гриффиндорку пощёчина.

Гермиона удивлённо смотрела на Молли Уизли. Добродушная женщина смотрела на неё с гневом глазах. Тягуче-медленно прошла одна секунда, за ней вторая, и гнев в глазах Молли погас. Она подошла к Гермионе, заключила её в объятья и произнесла:

— Никогда, слышишь, никогда не говори о себе так! — Голос миссис Уизли был мягок, её рука разглаживала непослушные волосы Гермионы, утешая её. — Ты необычайно одарённый и способный человек! Вовсе не твоя вина, что эти идиоты не понимают, какого сотрудника упустили! А Фадж просто в своей жизни любит деньги и власть, а вы трое сыграли существенную роль в его смещении с поста министра, вот он тебе и мстит. Я уверена: ты найдёшь своё призвание! И не называй себя дармоедкой!

Завершив свою речь, миссис Уизли поцеловала девушку в лоб, ещё раз провела рукой по голове, а затем улыбнулась и вернулась к прерванным делам.

На несколько минут установилась тишина. Не тягостная, приносящая ощущение тревог и дурные предчувствия, а лёгкая, светлая, окрашенная красками радости и уюта.

Гарри украдкой смотрел на просветлевшее лицо лучшей подруги, на улыбку, расцветавшую на её лице, и на душе у него становилось тепло.

В последнее время, глядя на Гермиону, он замечал во внешности давно знакомой ему девушки детали, ранее невидимые его глазу: он видел, как свет играет в её волосах, как красиво блестят её глаза, как прекрасна улыбка, как изящны пальцы на руках. Хотелось смотреть на это не отрываясь...

— Гарри, почему ты смотришь на меня?

Голос Гермионы вывел его из задумчивости. Девушка глядела ему в лицо, ожидая ответа. Гарри замялся.

— Прости. Просто... хотел спросить, проходила ли ты собеседование у нас, в мракоборческом центре? — выкрутился он, после некоторой задержки.

— Нет, — покачала головой Гермиона, смутившись. — Я вообще не рассматривала возможность работы мракоборцем. Я не хочу бегать за тёмными магами, этот год меня утомил.

Разъяснение причин не требовалось, но Гермиона боялась, что друг неверно истолкует её слова, и подумает, будто она не желает его видеть.

Хотя это, разумеется, было не так. Ни для кого в Хогвартсе не было секретом, что гриффиндорская заучка Гермиона Грейнджер влюблена в Гарри Поттера. Кроме самого Гарри. Она всегда была рядом с ним, оберегала его, переживала за него больше, чем за себя. Но Гарри смотрел не на неё, а на других девушек, более красивых, чем она. Сколько она рыдала тогда о нём ночами — не сосчитать. Даже неуклюжие ухаживания Рона она приняла лишь для того, чтобы в случае чего быть рядом с Гарри, ведь они с Роном неразлучны.

— Так, может быть, я поговорю с Гавейном Робардсом! Он не имеет заморочек по какому бы то ни было поводу. Не все из мракоборцев участвуют в операциях!

Гермиона, услышав его предложение, с сомнением покачала головой, но Гарри, казалось, этого не видел: движимый желанием помочь Гермионе, он уже бросился к камину.

— Министерство магии! — прокричал он, бросая в камин летучий порох и входя во взметнувшееся вверх зелёное пламя.

— Куда это он? — спросила Гермиона, не совсем понимая, что сейчас произошло.

— А ты не слышала? — с притворным удивлением спросила Джинни. — К Робардсу он пошёл, обсуждать твоё становление мракоборцем.

— Но разве Робардс его послушает? — Нет, Гарри, конечно. знаменит и имеет вес в обществе после победы, но начальник мракоборческого центра Гавейн Робардс имел репутацию сурового и несговорчивого человека, умудрённого опытом и закалённого в боях. С чего бы ему слушать Гарри?

— Вот именно! — поддакнул Рон, беря с тарелки кусок хлеба.

Он хотел добавить что-то ещё, но подзатыльник Джинни его остановил.

— Если бы ты не сбежал из академии, то знал бы, что Робардс отбирает отличившихся студентов, дабы обучать их лично. В этом году одним из таких студентов стал Гарри.

— И что? — Вопрос был задан двумя голосами. И Рону, и Гермионе не было понятно, к чему ведёт бывшая девушка Гарри.

— Такие студенты могут обращаться к Робардсу с какой-нибудь просьбой, — пожала плечами Джинни. — Дальше объяснять?

Объяснения Гермионе больше не требовались. Её благородный друг решил первый раз в жизни использовать своё положение, чтобы помочь ей. В этот момент она почувствовала себя беспомощной, и от этого на неё накатила злость.

Гермиона Грейнджер хотела всего в жизни добиться сама, без посторонней помощи. Поэтому она до сих пор никого не просила о помощи, хотя и хотелось временами, и поэтому благородство Гарри вызвало в её сознании такую злость.

Она вскочила со своего стула и, в два шага очутившись у камина, последовала за Гарри.

Когда грохот пламени затих, Джинни и Молли переглянулись.

— Как думаешь, — спросила Джинни у матери, — они в министерстве поцелуются, в кабинете Робардса, или же сюда вернутся?

— Сомневаюсь, что они вообще поцелуются, — проворчала Молли. — То, что эти двое с детства влюблены друг в друга, очевидно всем, кроме них самих. Повзрослели, но так и остались детьми.

— О чём это вы? — не понял Рон, но ответа не получил и вернулся к поеданию супа.

* * *

Гермиона вышла из лифта и, громко стуча каблуками, стремительно пошла к кабинету главы мракоборцев, у которого в данный момент, как ей сказал охранник, находился Гарри. Она не знала точно, что скажет ему, как поведёт себя. Разум твердил, что не стоит устраивать скандал в кабинете столь важного человека, а порыв Гарри заслуживает скорее благодарности, чем гнева, но злость кричала намного громче.

К счастью для Гермионы, всё пошло не по плану: едва она открыла дверь, как в неё устремилась связка заклинаний. Отскочив в последний момент, девушка выпустила из палочки обезоруживающее и оглушающее заклятия, однако неведомый противник принял их на щит, одновременно атакуя неизвестными проклятиями, лучи которых имели жёлтый цвет.

Тяжело дыша, Гермиона упала на пол, перекатилась, резко вскочила и, выбросив палочку вперёд, наложила на оппонентка "петрификус тоталлус".

Раздался звук падающего тела. Девушка осторожно вошла в кабинет и в тот же миг почувствовала, как неведомая сила дёрнула её за ногу, подвешивая за потолок.

Из пустоты возник Гарри. Отменив заклинание, он сделал ей знак помолчать и спросил:

— Ну, что скажете?

— Что обучать её будешь ты. И командовать тоже, — раздался глухой, но приятный голос.

Гермиона повернулась и увидела сидящего за столом черноволосого мужчину. Заросшее бородой и усами лицо было усыпано старыми шрамами, короткая стрижка придавала ему комичный вид. Видимо, это и был Гавейн Робардс.

— Что? — выдавила Гермиона.

— Вы приняты, Грейнджер, — устало ответил мракоборец. — Поговорим завтра, идите прочь, вы оба!

Тотчас же Гарри ухватил её за руку и потащил за собой. Когда они несколько отошли, Гермиона вырвалась и, сложив руки на груди, устремила на него испытующий взгляд.

— Что это было? — прокричала она.

— Проверка, — ответил Гарри, слегка испугавшись её тона. — Он всех рекомендованных так проверяет. — Он ухитрился подойти к ней и принялся осматривать. — Тебя не задело? Я несколько увлёкся.

— Несколько?! — Злость на друга поднялась с новой силой, и на голову Избранного посыпались удары её кулачков. — В порядке ли?! Ты знаешь, как меня напугал этот бой? Ты использовал неизвестные мне заклятья! Ты вообще не используешь голову!

— Успокойся, Герми, я использовал самое безопасное, клянусь! Я бы не причинил тебе вреда! Я люблю тебя!

Удары прекратились. Гермиона застыла с вытянувшимся лицом. Воспользовавшись этим, Гарри схватил ее и поцеловал в губы.

Мир бывшей гриффиндорки перевернулся. Её чувства взаимны! В животе запорхали бабочки, зацвели цветы и запели птицы. Всё утратило смысл, кроме них с Гарри.

Помедлив, она ответила на поцелуй, обнимая его за плечи.

Оторвавшись друг от друга, они взялись за руки и зашагали к выходу. А впереди было счастье, уют и тепло.

* * *

Гавейн подошёл к камину, переместился к Кингсли и произнёс:

— План сработал. Они признались.

— Отлично, — был ответ. — Когда они вместе — им нет равных. Они свернут горы и перекроят мир. Оба лишились семьи из-за Волан-де-Морта. Но друг друга они будут беречь. У них будет хорошая семья. Как, оказывается, приятно соединять влюблённых. Ради этого следовало отдать приказ отказывать Грейнджер в работе.