Учитель и ученик (джен)

Они покинули Корусант около двух недель назад при обстоятельствах, которые вызвали бы полное недоумение у тех личностей, кто хорошо знал характер Оби-Вана Кеноби, его лояльности Совету магистров и кодексу Ордена джедаев. Зачастую, эта лояльность приводила к конфликтам с его собственным воспитанником, падаваном Энакином Скайуокером, юношей свободолюбивым и, надо признать, не друживший с дисциплиной, которая считалась одной из главных джедайских добродетелей. События, подтолкнувшие их к этому шагу, не позволяли сомневаться в том, что шаг этот вынужденный, потребовавший от Кеноби обращение к крайним мерам, что было для него необычно. Но ему пришлось его совершить, поскольку все легальные способы избавить Энакина от серьезных неприятностей оказались исчерпаны.

Энакин проснулся еще засветло от шума тарабанящего по крыше тропического ливня. Хижина, которая служила им временным убежищем, вся сотрясалась под буйством природной стихии, неожиданно начавшейся ночью, хотя с вчерашнего вечера ничто не предвещало о столь резкой перемене погоды. Внутри хижины царил полумрак, но парень без труда рассмотрел лежащую в углу на циновке фигуру своего учителя. Через Силу он чувствовал, что Оби-Ван еще спал. Впрочем, это вовсе не было удивительным — они уже третий день мотались по этой планете, выискивая нужных им людей, с которыми был знаком Кеноби еще в период своего ученичества у Квай-Гона, и вымотались до предела.

Где-то в невообразимой дали над их головами огненным валом катилась гражданская война, сжигая по пути один мир за другим и причиняя бесчисленные бедствия другим системам, до которых не могло напрямую дотянуться ее ядовитое дыхание.

Но здесь, на Таридооре, в пределах Внешнего кольца, еще было относительно спокойно. Как знать, может суровый рок все же минует эту почти полностью покрытую вечнозелеными джунглями планету, и ей не доведется увидеть у себя караваны отчаявшихся беженцев или ощерившихся смертоносной мощью противоборствующие армады. На это хотелось надеяться, но полностью быть уверенным в том, что все как-нибудь обойдется, не мог никто.

Энакин осторожно приподнялся со своей циновки, не слишком удобной для того, чтобы благополучно почивать на ней в свое удовольствие. Нашаривая рукой сапоги, он случайно задел сигнальный фонарь, даденный им хозяином хижины для того, чтобы хоть как-то осветить помещение, и к тому времени уже потухший. Проклятая штука с грохотом сверзилась с небольшой табуретки, стоявшей рядом с ложем юноши.

— Ах!.. — Энакину даже захотелось выругаться от досады, помянув как следует Джаббу-хатта и всех соплеменников гигантского слизня.

От такого переполоха учитель, конечно же, проснулся. Из угла, где спал Кеноби, послышался вздох и шевеление.

— Энакин, что случилось? — мужчина еще не совсем отошел, и пребывал в некоторой прострации, как бывает с людьми, которых будят во время глубокого сна.

Падаван смутился. Ему не хотелось, чтобы так вышло, но он решил быть честным с Оби-Ваном, и не придумывать никаких отговорок, как у него было заведено в таких вот ситуациях.

— Я уронил фонарь, — сконфуженно ответил он, — Простите меня…

Оби-Ван ничего не ответил. Мужчина присел на своей постели, и помассировал ладонями лицо, прогоняя остатки сна. Наконец, придя в себя, он спросил.

— А который час?

Комлинк Энакина лежал рядом с изголовьем — парень перед сном пофорсил в холонете, и сразу же нашарил его рукой. Вообще-то, свободно пользоваться холонетом дозволялось джедаям только будучи в ранге не меньше рыцарского. Но оказавшись в новых и необычных условиях, Оби-Ван разрешил ему немного повисеть в сети. Не на любых сайтах, конечно, и Скайуокер выполнил условия учителя, посвятив пару часов свободного времени просмотру информации о гонках, чтобы хоть как-то развеяться.

— Четыре часа утра! — провозгласил парень, глянув на экран комлинка.

— Четыре утра… — проговорил про себя Кеноби, и посмотрел на закрытое ставнями окно, явно услышав шум бури.

— Там что, дождь? — спросил он.

— Ага, — подтвердил Энакин. — Льет как из ведра. Похоже завтра непролазная грязюка будет. Как мы сможем продолжить поиски в таких условиях?

Словно в подтверждении его слов, снаружи знатно бабахнуло раскатом грома. Похоже, не смотря на внешнюю хрупкость, хижина была построена довольно крепко — ее тряхнуло и только. Жаль что местные жили словно в древние времена, почти не используя современные технологии. Впрочем, кому-то это наоборот могло показаться только плюсом.

— Ничего, — произнес Оби-Ван, вставая с циновки, и разминая затекшие во время сна мышцы, — *Бумай обещал предоставить нам хоппер. Я дал ему вчера хороший задаток.

— Ну раз так, — улыбнулся ученик, между делом зажигая фонарь, и ставя его обратно на табурет. По стенам хижины сразу заплясали выпрыгнувшие из рассеявшейся темноты тени.

Энакин не преминул задать вопрос.

— А как вы думаете, учитель, — мы найдем вашу знакомую? Ведь сколько лет прошло с тех пор, когда вы виделись в последний раз?

Прежде чем ответить, Оби-Ван налил в небольшой тазик воды, и с наслаждением умыл лицо. Это было его привычкой с юных лет, и он старался не изменять ей, если, конечно, условия тому способствовали. Закончив умываться, он утерся чистым полотенцем, висевшим на вешалке рядом с входом.

— Одиннадцать. За год до татуинской эпопеи, когда мастер Джинн нашел тебя. Разумеется, я очень надеюсь, что мы найдем Литару. Правда сейчас, наверное, я ее уже и не узнаю. Помню, что у нее еще была сестра, на год-два младше тебя. Хорошая девочка, шустрая и сообразительная, но непослушная и упрямая, — ответил Кеноби. Он скосил глаза на ученика. Тот густо покраснел, и Оби-Ван бы это увидел, будь свет фонаря поярче.

Хмыкнув, Энакин сказал.

— А вы раньше не рассказывали мне об этой истории, учитель…

Теперь настала очередь Оби-Вана испытать чувство небольшого замешательства. Но поскольку у них с Энакином сейчас установилось полное доверие, он не мог скрывать эту тайну.

Кеноби неловко кашлянул и начал.

— Видишь ли, с этой девушкой, с Литарой, я был обручен согласно законам ее племени.

Глаза падавана округлились. Вот это новость — он и подумать не мог, что в биографии учителя есть такой любопытный факт.

— Значит, у вас здесь есть жена? — спросил он.

— Ну, не жена она мне, — несколько сбивчиво возразил Оби-Ван. — Нам с Квай-Гоном была нужна помощь в одном очень важном деле. Помощь местные пообещали, но в ответ выставили условие — кто-то из нас должен обручиться с женщиной из их племени. А поскольку мастер Джинн не пожелал принять участие в этом обряде, то его ученику пришлось, как ты понимаешь…

Энакин рассмеялся. Смех его не был злым, а наоборот, заразительным, так что вслед за ним довольно зафыркал и Кеноби.

На несколько минут в хижине воцарилось веселье, помогшее им открыть еще одну страницу в их отношениях.

А след за этим, Оби-Ван с облегчением вздохнул и, несколько помедлив, добавил.

— Я очень надеюсь, что они нам помогут. Как прежде.

* * *

Мейс Винду сорвался.

Нет, он конкретно, жестко, перемывая каждую косточку, сорвался на Оби-Ване Кеноби и его ученике Энакине Скайуокере. Особенно на Энакине.

Совет собрался на экстренное совещание. Начавшаяся гражданская, война хотя уже набирала силу, но на Корусанте ее явления еще не были видны, и столица жила прежней размеренной жизнью.

Магистр свел пальцы ладоней вместе, и со значением в голосе произносил обличительную речь.

— Из-за вашей самоуверенности, Оби-Ван, произошла эта трагедия. Вы умудрились попасть в плен к врагу, и выручая вас, Орден направил свои лучшие силы! В развязавшейся бойне погибло сто семьдесят девять наших соратников! Сто семьдесят девять джедаев отдали свои жизни, спасая вашу жизнь и жизнь вашего ученика! Оглянитесь, пожалуйста, по сторонам — вы увидите пустые кресла магистров Иита Кота и Колемана Требора, павших на гладиаторской арене. И все потому, что вы повели себя в высшей степени безответственно.

— Магистр Винду… — начал было Оби-Ван, попытавшись прервать поток его красноречия.

Его попытка, однако, не возымела никакого воздействия.

— Вам сейчас надо молчать и слушать, рыцарь Кеноби! — резко отреагировал темнокожий джедай. Винду действительно негодовал, что было довольно-таки необычно для него, поскольку славился своей сдержанностью.

— А ты, — накинулся магистр теперь уже на Энакина, — Это было твое последнее задание. Совет постановил изгнать тебя из Ордена!

Эти слова прозвучали для юноши как гром среди ясного неба. Он даже едва потерял ориентировку, и был вынужден ухватиться за локоть, который подставил ему учитель.

— Бывший падаван Энакин Скайуокер! — продолжал греметь голос Винду, — До конца войны ты останешься на Корусанте. За тобой будет осуществляться особый надзор…

В этот момент Оби-Ван Кеноби возвысил свой голос.

— Магистр Винду, я напомню вам, что вы должны уважительно относиться к моему ученику. И ко мне тоже, — твердо заявил он.

Винду весьма грозно посмотрел на посмевшего перечить ему Оби-Вана. Остальные магистры напряженно следили за разворачивающимся противостоянием.

— Он больше не джедай! — заявил Винду, указав пальцем в сторону Энакина.

Оби-Ван смело выступил ему навстречу, расправляя плечи. Он весь собрался, и, сомкнув на груди руки, веско произнес.

— Он джедай! Такой же, как я! Такой же, как блаженной памяти мастер Квай-Гон Джинн! И вам не дано осуждать моего ученика, магистр Винду. Ни вам, и никому другому. Энакин славный и отважный юноша, и я очень горжусь тем, что мне довелось стать его наставником.

От услышанного, глаза магистра едва не выскочили из орбит. Винду был изумлен не меньше, чем несколько минут назад падаван Скайуокер, услышавший жестокий вердикт. Темнокожий джедай впервые в жизни слышал подобную дерзость. Даже печально известный изменник Дуку, в бытность свою известный конфликтом с Советом, не смел в открытую вести подобных речей. Получив отпор, он даже поднялся с места, и со стороны казался немного растерянным.

— Сядь, мастер Винду, — раздался размеренный голосок, принадлежавший главе Ордена джедаев Йоде. — В волнении ты находишься и не владеешь собой в полной мере.

Услышав эти назидательные слова, Винду был вынужден покориться, опустившись обратно на кресло, откинулся на спинку, заложив ногу на ногу, показывая всем, что взял себя, в руки.

Йода обратился к стоявшим перед ним Оби-Вану и Энакину. Старый мастер заговорил размеренно и негромко, словно подчеркивая контраст с выступлением главы Совета.

— Ошибкой нашей было дать разрешение на обучение Скайуокера юного, данное нами десять лет назад. Хотели мы уважить лишь павшего Квай-Гона, пусть и при этом лелеяли надежду исправить предопределение. Но этого не произошло. Твой бывший ученик, рыцарь Оби-Ван, будет изолирован в специальном месте, как Винду и сказал — до самого конца войны. Ну а теперь, — Йода стукнул палочкой о пол, — пусть сдаст свое оружие.

Оби-Ван поднял на Йоду ясный, чистый взор. Престарелый мастер сидел, спокойно смотря в его глаза немигающим взглядом. Кеноби понял — магистры хотят повесить на его ученика вину, по которой скоротечный конфликт вызвал большую войну. Именно из-за этого конфликта, переговоры между республикой и конфедерацией закончились не начавшись.

— Ошибка происходит именно сейчас! — не сдавался Кеноби. — Огромная ошибка и большая несправедливость. В чем вина Энакина? Ведь он и сам попал в плен, когда пытался мне помочь. На самом деле это я виноват в том, что действовал слишком опрометчиво, пытаясь выследить наемника Джанго Фетта, выполняя распоряжение Совета, между прочим. Но ни я, и ни мой падаван, не повинны в тех смертях, что произошла на Джеонозисе. Я настоятельно прошу вас, уважаемые магистры, отменить ваше решение.

— Пусть Скайуокер юный сдаст свое оружие, — спокойно повторил Йода, словно не слышав того, что сказал Оби-Ван.

Энакин снова покачнулся. Пол словно бы уходил у него из-под ног. Сдать свой световой меч, — как же такое возможно? Ведь это часть его самого? Как же невыносимо горько.

Поняв, что сейчас магистров не вразумить, Оби-Ван повернулся к осунувшемуся Энакину, и тихо произнес.

— Отдай мне свой меч… на время. И ни о чем не беспокойся — я выручу тебя. Если надо, дойду до самого канцлера Палпатина…

— И Падме, — с печалью в голосе ответил юноша. Его глаза заволокло поволокой, а губы задрожали, словно он был готов разреветься. Но с большим усилием сдерживал себя. — Падме сможет помочь.

После этого Энакин отстегнул меч от пояса и передал его Оби-Вану.

Мужчина взял оружие, и при всех забрал его себе.

— Хорошо, — сказал он своему ученику, — Я немедленно займусь решением этой проблемы.

В зал вошли четверо привратников во главе с констеблем и поклонились магистрам, ожидая, приказа главы Совета

Юноша обвел глазами сидящих полукругом магистров. Энакин не видел лиц — на всех них были надеты какие-то карнавальные маски, словно бы он впервые обнаружил их незамыленным взором. Он остановился на месте, прежде принадлежавшего мастеру Ииту Коту. Старый забрак был другом Квай-Гона, и всегда защищал молодого джедая на таких собраниях. А теперь его не стало. Рухнула еще одна стена, оберегавшая Энакина.

Но может все же обретет точку опоры. Он увидел сегодня, как Оби-Ван защищал его от нападок Винду, хотя раньше думал, что учитель полностью подконтролен Совету

Кеноби похлопал его по плечу — мол, не кисни. Как же Скайуокер был рад этому дружескому вниманию.

— Я все сделаю, — ободрил юношу рыцарь.

Энакин кивнул, и глянув Оби-Вану в лицо, впервые улыбнулся. Учитель верит в него, а значит, все будет хорошо. Он готов идти, куда ему велят. И будет ждать, когда его наставник, его друг, его старший брат поможет ему.

Команда Винду констеблю прозвучала четко и коротко. И как-то обыденно.

— Арестовать!