Союз Льва и Змеи (гет)

Хлопнула дверь, и кабинет трансфигурации остался позади. Обычно собранная и аккуратная, сейчас Гермиона не думала о том, что оставила там свои вещи. Ей просто нужно было, чтобы никто не увидел ее слез. Чтобы никто не стал над ней смеяться. Опять.

В туалетной комнате она сразу же заперлась в кабинке и, закрыв унитаз крышкой, села, спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Перед глазами все еще стояла издевательская фигура Рона, что с таким апломбом пародирует ставший привычным за шесть лет учебы жест. Почему они только были друг с другом столь жестоки, почему причиняли боль, когда были друг другу столь дороги? Гермионе претила эта дурацкая детская вражда, но у нее не хватало силы воли все прекратить, потому что каждый раз, когда она видела Рона в объятьях Лаванды, ее охватывала столь жгучая обида, что ей невыносимо хотелось плакать. Как мог он не понимать, что она уже и думать перестала о Викторе Краме, что это осталось в прошлом, и теперь она все бы отдала, чтобы только наладить с ним отношения и…

Гермиона шмыгнула носом. Она слишком устала от проблем и вражды. Только бы пережить эти несколько дней, и она уедет на рождественские каникулы к родителям. А потом начнется новый семестр, и, может быть, все как-нибудь само собой образумится.

Встав с унитаза, Гермиона решительно вытерла глаза и вышла из кабинки. С некоторым замешательством она обнаружила у раковин Полумну Лавгуд. Судя по всему, та уже была в курсе причины ее слез. Такая проницательность всегда казалась Гермионе немного жутковатой.

— Привет, Полумна, — она быстро кивнула подруге и подошла к раковине, чтобы умыться.

— Привет, — протянула та своим потусторонним голосом, внимательно и без всякого смущения изучая взглядом Гермиону. — Вижу, ты снова плакала. Это опять из-за мальчика по имени Рональд Уизли?

«Мальчик по имени Рональд Уизли». Только Полумна могла столь бесстрастно и без всякого сарказма так сказать о человеке, которого она хорошо знала.

— Нет, это… Я немного устала, вот и все, — Гермиона сама не знала, почему решила отрицать очевидное. Наверное, она просто не хотела услышать мнение Полумны по этому поводу.

— Понятно, — все так же бесстрастно сказала Полумна. Что она подумала на самом деле, знали, наверное, только ее мозгошмыги, но у Гермионы не было желания справляться у них на сей счет.

— Мне пора, я забыла вещи в классе трансфигурации, — избегая взгляда Полумны, она вышла из туалета и столкнулась с Гарри. Ее лучший друг неловко мялся в коридоре, держа в руках ее сумку. Гермиона заметила, что одна из его бровей до сих пор была покрашена в желтый цвет — значит, он так торопился, что забыл устранить следы прошедшего урока.

— Ох, Гарри, спасибо тебе, — она поспешила забрать у него свою сумку, стараясь звучать как можно беззаботнее. — Что ж, кажется, мне пора в библиотеку…

— Гермиона, я… — Гарри запнулся, но продолжил: — Слушай, Рон просто дурак, вы обязательно помиритесь…

Она попыталась улыбнуться, но смотрела мимо сочувствующего лица Гарри. Если он будет продолжать в том же духе, она точно снова разрыдается.

— Мне пора, встретимся вечером, хорошо? — выдавив из себя улыбку, она быстро кивнула ему и поспешила в библиотеку.

Однако даже это убежище не принесло ей желанного успокоения. Забравшись за самый дальний стол, у книг по истории магии, к которым мало кто проявлял интерес, Гермиона попыталась сосредоточиться на проекте по нумерологии, но похоже было на то, что Полумне она все-таки не солгала. Она действительно очень устала, и ей следовало бы пойти отдохнуть, но при мысли о возвращении в гостиную Гриффиндора ее охватили обида и отвращение. Будь ее воля, она бы вообще заночевала в пустом классе — делить спальню с Лавандой, которую так и распирало от ее девчачьего счастья, в последнее время было выше ее сил. Может быть, если она трансфигурирует это кресло…

— Тебе еще нужна эта книга?

Гермиона вздрогнула, как ошпаренная, и вскинула голову. Голос она узнала сразу же, но долю секунды считала, что ей померещилось.

Ведь не каждый день слизеринцы обращаются к гриффиндорцам с таким безобидным вопросом.

И обращаются вообще.

Том Реддл, староста Слизерина, казалось, не заметил этого парадокса. Он спокойно смотрел на нее, ожидая ответа, и Гермиона, справившись с первым шоком, попыталась сообразить, что он имеет в виду.

— А, эта… — она поняла, что он говорит о книге по древним рунам, к которой она не могла подобраться уже несколько дней — Гермиона считала это «легким чтением», а в последнее время ей приходилось отдавать приоритет учебной литературе. — Да, ты можешь взять, я… я сейчас не буду это читать.

Реддл кивнул и, не благодаря, забрал книгу, после чего вернулся к своему столу. Только сейчас Гермиона заметила, что он сидел неподалеку от нее. Его стол был заставлен увесистыми томами по невербальным заклинаниям. Наверное, он готовил то эссе для профессора Люпина.

Том Реддл и Гермиона Грейнджер были лучшими учениками своего курса, но за все пять с половиной лет едва ли сказали друг другу пару слов. Дело было не только в традиционном соперничестве, перераставшем в открытую вражду, которым издавна славились их достославные факультеты. С первых дней учебы Гермиона относилась к Реддлу с опаской. Было в нем нечто такое, что вызывало у нее тревогу. Она всегда умела постоять за себя и не боялась, когда кто-то дразнил ее или бросал ей вызов (что было у гриффиндорцев со слизеринцами в порядке вещей). Только вот Реддл не походил на других слизеринцев. Он никогда не выпендривался, подобно Драко Малфою, и не привлекал внимания своей гордой неприступностью и исключительностью, как Беллатриса Блэк. Всегда спокоен и вежлив, он держался в тени и никогда не демонстрировал никаких чрезмерных эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Гермиона сомневалась, был ли на свете хоть один человек, который знал, каким на самом деле был Том Реддл. Возможно, директору Дамблдору было известно больше, чем другим, но что-то подсказывало Гермионе, что ей не следует слишком на это рассчитывать.

Возможно, дело было в том, что Реддл воспитывался в семье магглов и был полукровкой — для Слизерина расклад не очень удачный, хоть и возможный. Насколько знала Гермиона, его мать была волшебницей, но она умерла при родах, и теперь его воспитывали бабушка и дедушка, родители его отца-маггла. Одного этого факта было достаточно для того, чтобы ему посочувствовать. Гермиона каждый день могла наблюдать, как кичились своим «идеальным» происхождением Малфой, Блэк, Теодор Нотт, Блейз Забини и прочие чистокровные слизеринцы. Однако по какой-то причине они не задевали Реддла и никогда не поднимали тему его родословной. Гермиона не могла этого объяснить, но почему-то это вселяло в нее тревогу. Если слизеринцы и ценили что-то больше, чем статус крови, то этим был магический потенциал — и власть, которую он давал. А Том Реддл был очень одаренным волшебником, и с этим невозможно было не считаться даже тем чистокровным снобам, что учились на Слизерине.

Сама Гермиона была магглорожденной, из-за чего не раз подвергалась насмешкам (а Драко Малфой не упускал возможности обозвать ее «грязнокровкой», когда никого из учителей не было рядом). Однако в те редкие моменты, когда она ловила на себе внимательный взгляд темных глаз Реддла, ей казалось, что он ее… изучает. Ему будто было интересно посмотреть, на что она способна, и от этого ей было не по себе. Она ни с кем не поделилась своими наблюдениями — Гарри вряд ли воспринял бы ее всерьез, а Рон наверняка истолковал бы ее слова превратно — и поэтому тревога, что она испытывала, находясь рядом с замкнутым непонятным слизеринцем, за все эти годы так и не исчезла.

Гермиона потерла глаза и пододвинула к себе пергамент. Как ни странно, за мыслями о Реддле она ненадолго забыла о Роне, и это придало ей сил. Она снова углубилась в задание по нумерологии и пришла в себя только после того, как мадам Пинс зазвенела в колокольчик, оповещая студентов о скором закрытие библиотеки.

Быстро собрав книги и пергаменты, Гермиона выбралась из-за стола и покинула библиотеку. Она думала, что была последней в этот день читательницей, и чуть не вскрикнула от испуга, когда в первом же пустынном коридоре ее окликнул все тот же голос.

— Спасибо за книгу.

Реддл протягивал ей позаимствованное исследование по древним рунам с таким бесстрастным выражением лица, что ему впору бы было соревноваться с Полумной Лавгуд. Возникшая в голове картина была столь нелепой, что Гермиона едва не хихикнула.

— Не за что, — она забрала книгу и спрятала ее в сумку.

— На твоем месте я бы поспешил, — губы Реддла искривились в усмешке. — Кажется, Поттер собирался отправить за тобой поисково-спасательный отряд.

«Поисково-спасательный отряд». Маггловский термин прозвучал странно в этих стенах, но Гермиона невольно улыбнулась. Она не общалась с теми, кто был вхож в оба мира, и волшебный, и маггловский, и подумала, как, должно быть, здорово, когда можешь вести разговор, не пускаясь в бесконечные объяснения при каждом новом слове.

— Спасибо, — кивнула она, не поднимая глаз, и поспешила было в гостиную Гриффиндора, как вдруг дверь в один из классов распахнулась, и из него вывалился Рон, на котором повисла хихикающая Лаванда.

Гермиона замерла, едва не выронив сумку. Едва-едва затянувшаяся в ее груди рана раскрылась, и она сглотнула, внезапно забыв, как дышать. К ее чести, увидев Гермиону и Реддла, Лаванда слегка смутилась и потянула Рона за рукав мантии, но тот не обратил на это внимания. Смерив бывшую подругу презрительным взглядом, он фыркнул:

— Опять допоздна в библиотеке? Почему я не удивлен.

«Он бы не стал так говорить, если бы не обиделся… — игнорируя сердечную боль, упрямо произнесла про себя Гермиона. — Он просто глупый мальчишка, вот и все…»

В этом она оказалась права.

Впрочем, даже она не предполагала, насколько Рон был неосмотрителен.

— Что ж, зато ты не одна, — расхрабрившись, добавил Рон. Он сделал вид, что только теперь заметил Реддла, хотя на самом деле его подстегнуло отсутствие реакции на его слова. — Хотя я бы лучше наелся гиппогрифьего навоза, чем стал якшаться с кем-нибудь из слизеринского гадюшника.

— Это легко устроить, Уизли, — холодно сказал Реддл. Гермиона резко повернулась к нему, еле дыша от ужаса — с таким же успехом Рон мог бы противостоять огнедышащему дракону. Однако Реддл не достал палочку. Смотря на противника с таким видом, будто тот был грязью на его ботинках, он сказал:

— К сожалению, однако, такое развитие событий весьма огорчит Гермиону, а мне бы этого не хотелось. Скоро состоится рождественский ужин у Слизнорта, и я не хочу остаться без моей спутницы.

У Гермионы отвисла челюсть. Лаванда ахнула, приложив ладонь ко рту, а у Рона был такой вид, словно он действительно наелся гиппогрифьего навоза.

— Что? — ляпнул он, тупо переводя взгляд на Гермиону. — Ты… ты что, ты с ним идешь?..

— Да, — услышала Гермиона собственный голос. С колоссальным трудом она все-таки совладала с собой и прямо посмотрела на Рона. Видимо, запас его шуток кончился, и он напрасно открывал и закрывал рот, силясь подобрать слова, которые описывали бы его реакцию на эту новость.

— Бон-Бон, пойдем, уже поздно, — Лаванда снова потянула его за мантию, и на сей раз он подчинился. Запнувшись о трещину в каменном полу, он едва не упал, но Лаванда помогла ему удержаться, и Рон ускорил шаг, так что через несколько мгновений они скрылись за поворотом.

В очередной раз за этот день призвав все свое мужество, Гермиона повернулась к Реддлу.

— У тебя весьма своеобразная манера приглашать девушку на званые вечера, — сказала она.

— А у тебя весьма своеобразные вкусы, — сказал он. — Долго ты будешь позволять этому ничтожеству собой помыкать?

Гермиона вспыхнула.

— А тебе какое до этого дела? Пять лет мы учимся на одном курсе, и ты не обращаешь на меня никакого внимания, а теперь вдруг…

— Почему ты думаешь, что я не обращаю на тебя внимания? — Реддл пристально на нее посмотрел.

В ответ она скорчила столь выразительную мину, что он усмехнулся.

— Гермиона, рассуди здраво. Ты лучшая студентка на курсе. Ну, после меня.

— Вместе с тобой, — задетая его словами, парировала она. — Я не сильна в защите от темных искусств, но обхожу тебя по древним рунам.

— Справедливо, — согласился Реддл. — Так или иначе, на тебя невозможно не обратить внимания. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Даже Малфой при каждом удобном случае излагает всем, кто готов слушать, как ты его бесишь.

— Так почему бы тебе к нему не присоединиться? — бросила Гермиона и почти побежала по коридору.

— Да подожди ты, — Реддл догнал ее и схватил за предплечье. Гермиона вздрогнула. Его прикосновение было таким же холодным, как и его взгляд, и она чувствовала это даже сквозь мантию.

— Чего ты хочешь? — все это начало ей надоедать, и она устало на него посмотрела. — И зачем ты сказал Рону, что мы идем вместе на званый ужин?

— Ты не веришь, что я действительно хочу с тобой пойти? — спросил Реддл. Он все еще не отпускал ее предплечья.

— Нет, — Гермиона покачала головой.

— И почему же?

Она прикусила губу. Все это было слишком прямолинейно и оттого… неприятно. Гермиона не привыкла разговаривать на подобные темы с посторонними — тем более с кем-то из слизеринцев.

— Потому что я грязнокровка, — тряхнув головой, почти с вызовом сказала она.

Реддл отреагировал на это заявление без видимых эмоций.

— Я думал, ты в курсе, что мой отец маггл, — сказал он. — И что я живу с дедушкой и бабушкой, тоже магглами.

— Это мне известно, — его бесстрастность немного пристыдила Гермиону. — Просто… Ну… — теперь она смутилась.

— Просто, раз у меня мантия с зеленым отворотом, это значит, что я ненавижу магглорожденных, — закончил за нее Реддл и наконец-то отпустил ее предплечье. — Не стоит судить волшебника по цвету мантии, Гермиона. Если бы я поступил так в отношении тебя, я никогда бы не подумал, что ты учишься на Гриффиндоре. Для этого ты слишком умна.

— А ты слишком хитер, даже для слизеринца, — она сузила глаза. — Ты так и не сказал, в чем подвох. Зачем ты решил меня пригласить?

— Пойдем на званый ужин, и узнаешь, — Реддл сунул руки в карманы и посмотрел на нее почти нахально. — Согласись, Гермиона: это вызов, достойный гриффиндорца.

Она закатила глаза.

— Ну ладно, твоя взяла. Но учти: если ты выкинешь какой-нибудь фокус, я натравлю на тебя Гарри, и он испытает на тебе свое новое экспериментальное зелье.

— О, знаменитый Поттер! — он театрально вздохнул. — Куда мне до его талантов! Ладно, так и быть, я учту. Попрошу старину Слизнорта дать мне дополнительное задание по противоядьям. Вдруг пригодится.

— Точно пригодится, — проворчала Гермиона и, не прощаясь, пошла в гостиную Гриффиндора. Зная Лаванду, которую она за глаза окрестила «сарафанным радио Хогвартса», вся школа уже наверняка была в курсе того, с кем она пойдет на вечер к Слизнорту.

А Гермиона еще сокрушалась из-за того, что в Хогвартсе не действуют маггловские средства связи. Кому они нужны, если школьные сплетницы разносят новости быстрее сов и патронусов?

Когда Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора, было уже довольно поздно. Если бы Фред и Джордж все еще учились в школе, они бы, возможно, использовали опустевшую гостиную для тестирования своей новой продукции, но они покинули Хогвартс в прошлом году, и единственным, кого Гермиона встретила по возвращении, был Гарри. Он сидел в кресле у камина с Живоглотом на коленях и читал книгу о противоядиях, что Слизнорт посоветовал им в качестве дополнительной литературы на последнем уроке. Гермиона усмехнулась ироничности этой ситуации и плюхнулась в соседнее кресло.

— Ну что, ты уже в курсе? — спросила она лучшего друга.

Гарри отложил книгу и посмотрел на нее каким-то странным взглядом, от которого Гермионе стало не по себе. Она ждала, что Гарри встретит ее округлившимися от удивления глазами и чуть приоткрытым в потрясении ртом, но он смотрел на нее так, словно… он уже давно ждал нечто подобного?

— Так, ты меня пугаешь, — заволновалась Гермиона. — Что уже успела растрезвонить Лаванда?

— Что ты идешь на вечер к Слизнорту вместе с Томом Реддлом, — произнес Гарри. Его голос не выдавал ни опасения, ни неверия.

— Ты как будто бы не очень удивлен, — осторожно сказала Гермиона.

— Ну… — протянул Гарри. Живоглот, недовольный его телодвижениями, посмотрел на него с осуждающей миной и, спрыгнув с его колен, важно прошествовал к коврику у камина. — Честно говоря… это было вполне ожидаемо.

— Ожидаемо? — повторила Гермиона. — Реддл пригласил меня на званый ужин — это, по-твоему, ожидаемо? Гарри, я начинаю подозревать, что кто-то в замке балуется Оборотным зельем. Мне кажется, что под твоим обликом скрывается профессор Трелони.

— Мерлин упаси! — он засмеялся. — Не бойся, Гермиона, я все тот же непутевый Гарри Поттер, который шесть лет назад стал твоим лучшим другом.

— И почему же мой лучший друг считает, что это приглашение было ожидаемым?

Гарри пожал плечами.

— Разве это не очевидно? Ты и Реддл — два самых умных студента во всей школе. Конечно, вам есть о чем поговорить. К тому же… — он замялся.

— Мы оба магглорожденные, — с кислым видом закончила за него Гермиона. — Да, об этом я помню.

— Прости, я не хотел тебя обидеть… — Гарри смешался и покраснел.

— Да ты не обидел, не волнуйся… — Гермиона покусала губы. В словах друга был смысл, и отрицать его с ее стороны было бы глупо, только вот… Она вспомнила о той тревоге, что вызывал у нее Реддл, и по спине у нее пробежал холодок. Не верила она в то, что он просто так ее позвал. У него явно было что-то на уме, и интуиция твердила Гермионе, что добром это не кончится.

— Рон в шоке, кстати, — сказал вдруг Гарри.

Гермиона покраснела.

— Он так и сказал? — выдавила она.

— Он же Рон — ему ничего не надо говорить, у него и так на лице все написано. Теперь ему есть над чем поразмыслить. И я думаю, что мы очень скоро увидим результаты этих размышлений.

— Хотелось бы верить, — пробормотала Гермиона. — Эта вражда… Гарри, я так от нее устала…

— Я тебя понимаю, — он ободряюще сжал ее ладонь. — Но ты же знаешь Рона: он отличный парень, только порой говорит… ну, ты понимаешь.

— Ага, — вздохнула Гермиона, а затем слабо улыбнулась. — Спасибо за поддержку, Гарри. Что бы я без тебя делала.

— Всегда пожалуйста, — весело кивнул ей друг, и Гермиона встала. Она уже собиралась отправиться в спальню девочек, как вдруг кое о чем вспомнила.

— Ну а ты? Ты с кем идешь?

— Я? — переспросил Гарри. На его лице отразилось замешательство. — Эм… Я иду с Полумной. Как друг.

— Вот как, — сказала Гермиона. Гарри избегал встречаться с ней взглядом и явно ждал, когда она уйдет. Но Гермиона намеревалась задать еще один вопрос.

— Ну а… девушка, о которой я думаю? Ты не хотел ее пригласить?

— Она идет с другим, — быстро ответил Гарри. — Я… То есть, да. Она идет с другим.

— Понятно, — промолвила Гермиона. Пожалев своего друга, она не стала больше сыпать ему соль на рану и отправилась в спальню.