На полпути к свету (джен)

В тусклом свете фонарей падавший снег казался грязно-оранжевым или грязно-жёлтым. Вот в Хогвартсе снегопады всегда были на загляденье: уж на что Северус не имел эстетического вкуса (как считала Лили, а он соглашался), но и он признавал, что белейшие поля, окружавшие Хогвартс, — это прекрасно. В Коукворте всё портила мордредова фабрика. Летом вонь от неё доходила до самых окраин городка и была невыносима для Северуса с его-то обонянием; зимой к вони добавлялись ещё серая грязь под ногами и пена на речке вместо льда. Поговаривали, что жители домов возле самой фабрики вообще забыли, что снег зимой белый, — у них он был каких угодно цветов, кроме этого.

Только из-за другого цвета своей морозной силы снег не утрачивал. Они с Лили гуляли полтора часа, и Северус продрог так, что изо рта даже пар уже не шёл от дыхания. Старое пальто, жидкие шарф и перчатки, которые мама раздобыла осенью в лавке Армии спасения, совсем не защищали. В Хогвартсе-то можно было Согревающие чары накладывать, а в Коукворте — нет. Ещё летом Северус с Лили спокойно колдовали, просто не попадаясь на глаза маглам, но уже месяц как действовал принятый Визенгамотом закон о запрете колдовства несовершеннолетним на каникулах, и Северус мёрз, мёрз и мёрз, но Лили, если она спрашивала, говорил, что всё замечательно, конечно же. Она в своих зимних сапожках, бордово-красном пальтишке, большущем шарфе и шапке в цветах Гриффиндора была чудо как хороша; её не хотелось отпускать как можно дольше. Сегодня же Рождество, праздник, и в коттедже Эвансов, Северус знал, стояла большая пушистая ель, сладко пахло пирогами (пекла миссис Эванс просто божественно), а его в Паучьем тупике ждал опять пьяный Тобиас и мама, которая пыталась хоть сколько-то согреть выстуженный дом. Дрова в этом году мистер Янг в долг давать отказался, а на то, что мама выручила на Косой аллее за зелья, удалось закупить лишь в половину меньше обычного. Северус бы охотно остался на каникулах в Хогвартсе, чтобы маме не пришлось тратиться на еду для него, однако Лили захотела встретить Рождество с семьёй, а он последовал за подругой. Это же прекрасная возможность провести время с Лили без риска нарваться на Мародёров или на отповедь от слизеринцев!

Догуляли они до противоположной окраины Коукворта. Северус смотрел на заснеженные поля, которые терялись из-за опустившейся в ночи и всё усиливавшегося снегопада. В Хогвартсе сейчас так красиво! Тепло, уютно, и домовики готовят Рождественский ужин. Можно, не дожидаясь трапезы, прийти на кухню и провести несколько часов в спокойствии, вкусно и сытно поесть. Его же ожидало…

Стоявшая рядом Лили поёжилась и плотнее закуталась в свой гигантский шарф.

— Холодно. Пора уже домой.

Обратный путь на Флик-стрит они проделали в полном молчании. Снег падал рыхлый, тяжёлый, его было настолько много, что ноги утопали по щиколотку — Северусу в ботинки насыпалось, наверное, по фунту снега. Лили это было нипочём, она так торопилась домой, на праздничный ужин, что шла бодро, как если бы гуляла по очищенному проспекту. Когда до Флик-стрит оставался примерно квартал, даже стала насвистывать весёлую песенку, какой-то из магловских рождественских гимнов. Похожий был мотив. Настроение у Северуса, и так непраздничное, испортилось ещё больше. Он столько надежд возлагал на эту прогулку! Думал, они пройдутся по своим местам, поболтают как в старые добрые времена — в Хогвартсе это получалось всё реже и реже, — а на деле и прошлись всего по одному маршруту, и разговаривать было не о чем.

Получив значок старосты, Лили стала слишком много времени проводить со своим факультетом. Слава Мерлину, что Мародёры не сопровождали её постоянно, Северус частенько видел подругу с МакКиннон и Макдональд, впрочем, от этого ему лично лучше не становилось. С ним-то Лили пересекалась всё реже и реже. Северус понимал, конечно: новый статус накладывал новые обязанности, вдобавок летом им сдавать С.О.В., и учить приходилось в разы больше, чем на четвёртом курсе. Но ему не хватало её! Катастрофически не хватало того, как Лили с приоткрытым ртом и искренним восхищением в изумрудных глазах слушала его рассказы о волшебном мире. Как хвалила за изобретённые заклинания и находки в улучшении зелий, как старательно разучивала движения палочкой для Муффлиато и Левикорпуса... Теперь Северус слышал от неё лишь «Мне сейчас некогда, Сев, позже поговорим», но это самое «позже» никак не наступало. Рождественских каникул он ждал с предвкушением и нетерпением: в Коукворте не было волшебников, кроме самого Северуса, и Лили придётся проводить время с ним. Поначалу всё шло неплохо, Лили охотно ходила с ним гулять, но сегодня сказала, что после Дня подарков они всей семьёй уедут в Лондон к дальней родственнице до конца каникул. После такой новости Северус поймал себя на мысли, что лучше бы остался в Хогвартсе, чем провёл праздники в холодном доме, на пустой еде и без Лили. Поймал и одёрнул. На что жаловался, кретин? Да Северус не мог припомнить, когда Лили в последний раз столько с ним разговаривала! Даже занимаясь вместе в библиотеке, они либо молчали, либо обсуждали вопросы по домашним заданиям! Тут же Лили без умолку трещала всю прогулку, рассказывая, что будет сегодня на ужин, какие подарки приготовили ей родители (и морщила свой хорошенький остренький носик, говоря о Петунье), как весело, наверное, гулять по рождественскому Лондону. Свой подарок Северус подарил ей ещё в начале пути и сам же нёс свёрток с косметическими зельями обратно, чтобы Лили положила его под ель к остальным коробкам и пакетам. И пусть добавить к её рассказу ему было нечего, а зависть то и дело пыталась задушить искреннюю радость за подругу, Северус был счастлив, что Лили с ним. Не с этим придурком Поттером, не с однокурсницами, которые от неё просто не отлипали, а с ним! Если бы только чуть-чуть подольше...

На Флик-стрит фонари горели ярче и сильнее, чем на окраине, им снегопад был нипочём. Благополучный район, что тут сделаешь. Кто-то, несмотря на праздничный вечер, почистил дорожки возле домов, но непрекращавшаяся метель засыпала уже их обратно. Мимо проплюхал автомобиль мистера Гардинера, обдав их с Лили облачком мерзких газов. Северуса от него чуть не затошнило, а на языке будто осела какая-то плёнка с привкусом металла и ещё чего-то непонятного. Он немного сбавил шаги, чтобы продышаться, ну и надеясь, что Лили тоже пойдёт медленнее; тогда они проведут ещё несколько минут вместе, и он решится наконец спросить. Уже и дом Эвансов вынырнул из-за коттеджа Бергов, а Северус всё мялся, словно не умел разговаривать вообще. Всякий раз, когда он думал, что удачный момент настал, и нужно задавать вопрос прямо сейчас, чего-то вечно недоставало. В итоге Северуса вместе с холодом мучили чернейшая горечь и разочарование. Он терпеть не мог Гриффиндор (за исключением Лили), но иногда хотел бы иметь побольше гриффиндорской храбрости.

Дойдя до своего дома, Лили легко толкнула калитку и проскользнула во двор. Быстро взбежала на крыльцо, под небольшой навес, и несколько раз подпрыгнула, чтобы стрясти с себя снег.

— Сев? Ну ты чего так долго?

Он же остановился возле калитки, не решаясь зайти. Внутри коттеджа ярко горел свет, и оттого тёмные занавески, закрывавшие окна, казалось, стали королевского синего цвета, богатыми и роскошными. Повсюду, особенно под крышей, были развешаны бумажные украшения, на двери висел венок, во дворе стоял снеговик, которого они вчера слепили с Лили (Северус так отморозил руки, что простыл, и пришлось пить перечное зелье). С массивной снежной шапкой в лучах света, расходившимися от уличных фонарей, выглядел особнячок Эвансов как праздничный пряничный домик — похожие Северус видел на витрине «Сладкого королевства» в Хогсмиде. Внутри этой зимой Северус не был: приходя за Лили, он ждал её обычно на улице, — но по рассказам подруги знал, что и там всё украшено, царит дух Рождества и праздника. И ему, такому обычному, даже… даже нищему в его старой одежде и школьной форме — туда, к ним?

— Прости, я что-то задумался.

Решившись, Северус всё-таки тоже зашёл во двор. Лили уже ослабила шарф и сняла варежки; как ей после этого идти через снегопад за подарком? Та забрала протянутый свёрток, в котором тихо звякнули флаконы, поблагодарила улыбкой. Улыбка несказанно шла Лили: на личике появлялись милые ямочки, глаза сверкали и искрились нежностью, смотрели так добро... Северус уже и забыл, когда получал от неё такие взгляды, и тихо млел и купался во внимании. Пока не пришла пора возвращаться в Хогвартс, где Лили снова украдут её подружки и обязанности старосты, пока Эвансы не уехали к проклятой родственнице, Лили всецело принадлежала ему. Воодушевлённый этой мыслью Северус рискнул:

— Лили, может, ты спросишь отца ещё раз?..

Только запала произнести речь до конца не хватило, потому что Лили огорчённо покачала головой.

— Я спрашивала, правда, Сев, но папа всё ещё против. Он говорит, что праздники нам даны, чтобы проводить их со своими близкими, а не ходить по гостям. Прости, но я никак не могу тебя пригласить ни сегодня, ни завтра.

Отведя глаза в сторону, Северус украдкой вздохнул. Он всё понимал, и это была несусветная наглость с его стороны — напрашиваться на визит. У маглов с гостеприимством-то гораздо строже, чем у волшебников.

Обидно, если бы не эта поездка домой, они бы с Лили встретили Рождество в Хогвартсе, много гуляли бы, разговаривали, всё стало бы по-прежнему! А на что Северус рассчитывал тут, в Коукворте? Мистер Эванс был строгим человеком старых взглядов, Северус никогда ему не нравился из-за внешнего вида, дурной репутации родителей и того, что жил в Паучьем тупике. Пустил бы сам Северус кого-то подобного за свой стол на месте мистера Эванса? Да никогда бы в жизни! Не стоило, наверное, снова надоедать Лили этим вопросом. Как бы она не разозлилась, что Северус ничего не понимал и требовал невозможного. Он-то как раз всё понимал! Сердцу только приказать не мог.

— Не расстраивайся, Сев. Мы ещё погуляем с тобой. А вернёмся в Хогвартс, я подарю свой подарок. Ты извини, я ума не приложу, как забыла его в спальне. Ну же, улыбнись!

Конечно, он улыбнулся. Об этом же просила Лили! Не хотелось в довершение к отказу услышать ещё, что Северус слишком хмурый, и от одного взгляда на него настроение падало. Только за фальшивой радостью прятались обида и жесточайшее разочарование. Не Лили, ни в коем случае, нет, на себя — что Северус такой... что он хуже и не вписывается в приличное общество ни у волшебников, ни у маглов. Прежде Северус никогда не жаловался, и Лили никогда не попрекала его. Наоборот, он сам костьми готов был лечь, лишь бы вырваться из нищеты и прозябания, стать приличным магом, которым Лили могла бы гордиться и на фоне которого померкли бы тупой Поттер и кретин Блэк! Но так это когда будет, а пока никому не было дела, что Северус — перспективный зельевар и сильный волшебник, что у него большое будущее. Мистер Эванс видел лишь бедно одетого пацана из плохого района. Миссис Эванс прежде ещё привечала Северуса, но прошлым летом и её отношение поменялось. Если бы он мог доказать им... Северус даже передавал через Лили лекарственные зелья для мистера и миссис Эванс, надеясь задобрить. Не получилось. Им мало было такой демонстрации? Что им ещё требовалось, этим проклятым маглам?!

— Только ты, пока нас не будет, лучше не приходи сюда, хорошо? Не то миссис Вайс из соседнего дома примет тебя за преступника, она у нас очень подозрительная. Ну всё, Сев, я пойду. Холодно уже стоять. Счастливого Рождества!

Радостно прочирикав пожелания, Лили махнула рукой и скрылась за дверью. Та открылась всего на несколько секунд, но Северуса обдало духмяным воздухом тепла, дома, свежей выпечки и запечённого мяса, от которых моментально потекли слюнки. И — всё. Полоска оранжевого света исчезла, как и фигурка Лили, взмахнувшей напоследок красно-золотым шарфом. Оборвался и магловский рождественский гимн, лившийся из глубины дома, оставив лишь свист метели да тарахтение автомобиля где-то вдалеке. Северус попятился к калитке, как заворожённый глядя на дом, из которого приглушённо слышался чей-то смех. Лили... Только она так звенела волшебным колокольчиком, что будоражила душу, бросала одновременно и в радость, и в тревогу. У Петуньи смех был мерзкий, злодейский какой-то. Ну, она и была злодейкой, вечно мешала им с Лили проводить время вместе на каникулах, родителям жаловалась и вообще... Потом начался Хогвартс, учеба, новые друзья — и вот Лили радостно общалась с кем угодно, а Северус оказался на обочине.

Он сделал ещё шаг назад, упёрся в калитку и без сил прислонился к ней. Нет, Северус по-прежнему нужен Лили, иначе бы она не ходила с ним в библиотеку и гулять, а, скорее, делала вид, что не знает, кто такой Северус Снейп. И стыдно требовать, чтобы Лили проводила с ним всё свободное время вместо того, чтобы видеться с семьёй. Северус не хотел делать ей больно, не хотел даже просто чтобы она грустила из-за него! Он потерпит. Завтра у них — целый день, чтобы побродить вместе и пообщаться, а пока... Лили пожелала ему счастливого Рождества. С тяжёлым вздохом Северус прикрыл глаза, представляя, что ждёт его дома. Пьяно храпящий на софе Тобиас, без толку сидящая на кухне мама. Холод, вонь перегара, дым от печи. Даже подарок ожидался всего один, от мамы. Будет сложно поверить, что это — счастливое Рождество, но ради Лили, чтобы завтра она не обижалась, что он грустный... Северус попытается.

Скрип открываемой калитки потонул в завываниях ветра. Метель, словно подкараулив , радостно швырнула Северусу в лицо горсть снега и ещё две сунула за шиворот. Загребая бело-серо-оранжевое месиво ногами, Северус медленно пополз в сторону Паучьего тупика.

Это будет его самое отвратительное Рождество.