Портальный проект Поттера (гет)

Лорд Волдеморт смеялся. Гарри казалось, что этот хохот причиняет ему дополнительную боль. Мальчик морщился и сжимал зубы. Кровь из раны текла обильно.

Кубок оказался ловушкой. А ведь жизнь Поттера только начала налаживаться. Но связано это было не с тем, что другие чемпионы перестали его игнорировать или Дамблдор сделался чуть откровеннее. И Гарри вовсе не помирился с другом. Нет, дело было не в этом...

Вскоре после испытания с драконами он понял, что влюблён в Гермиону — в единственную, кто не бросил его. Турнир был смертельно опасен, и Гарри, не зная, переживёт ли его, открыл подруге свои чувства. И она ответила ему взаимностью.

На Святочном балу они скрепили свои чувства поцелуем. Первым, робким, неуверенным. Но таким приятным...

За их отношениями, казалось, следила вся школа, что, впрочем, не удивительно: они были самой красивой парой на балу. Они были вместе с первого года в Хогвартсе. Неразлучные, преданные друг другу.

Их любовь придала Гарри сил. Он готов был свернуть горы и повернуть вспять реки, победить везде и всюду!

На втором испытании он вытащил из воды её, проигнорировав Рона. После последовавшей драки с Крамом (чьим заложником она оказалась) лежал в больничном крыле и до самого вечера целовался с ней, впервые пропустившей уроки, чтобы его навестить.

А потом он зашёл в этот проклятый лабиринт. Бился с чудовищами и Крамом, спасал чемпионов. И в итоге попал сюда.

Кровь перестала течь. Гарри закрыл глаза.

Он вспоминал прогулки с Гермионой по Запретному лесу и у Чёрного озера, их свидания на Астрономической башне. Их поцелуи на Хогсмидской площади.

Он вспомнил, как они расстались. Как она рыдала, не желая его отпускать, предлагала околдовать Малфоя и послать его в лабиринт, а самим запереться в Тайной комнате, позабыв про Турнир. Поттер отказался. Он обнял девушку, обещал вернуться, жениться на ней и родить двенадцать детей, обещанных ему предсказанием профессора Трелони.

Гермиона провожала его до лабиринта и до последнего не желала отпускать. А он вытирал её слёзы, улыбался и целовал.

Сейчас он ругал себя. Желал отмотать время вспять, чтобы согласиться с ней.

И тут же одёрнул себя. Не нужно показывать слабость. Не перед Томом Реддлом. Не перед убийцей его родителей, которому целуют босые ноги его слуги.

Тёмный Лорд посмотрел на него. Стремительно подошёл, надавил пальцем на шрам, рассмеялся. Направил на него волшебную палочку. Точно в молнию.

Гарри никогда не молился. Дурсли не были верующими и церковь посещали лишь в дни праздников, чтобы наесться дармовой едой, приготовленной соседями; или чтобы отдать Гарри добродушному священнику, научившему его читать, писать и первым из людей заступившемуся за него. А после куда-то исчезнувшему.

Гарри не знал молитв и молился как умел. Не о себе. О Гермионе. Чтобы она была жива. Чтобы она спаслась.

— Твою голову я отправлю в Хогвартс, а тело скормлю Нагайне! А-ва-да Ке-дав-ра! — заклинание Волдеморт произнёс по слогам.

Гарри увидел зелёную вспышку.