↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Лорд Волдеморт смеялся. Гарри казалось, что этот хохот причиняет ему дополнительную боль. Мальчик морщился и сжимал зубы. Кровь из раны текла обильно.
Кубок оказался ловушкой. А ведь жизнь Поттера только начала налаживаться. Но связано это было не с тем, что другие чемпионы перестали его игнорировать или Дамблдор сделался чуть откровеннее. И Гарри вовсе не помирился с другом. Нет, дело было не в этом...
Вскоре после испытания с драконами он понял, что влюблён в Гермиону — в единственную, кто не бросил его. Турнир был смертельно опасен, и Гарри, не зная, переживёт ли его, открыл подруге свои чувства. И она ответила ему взаимностью.
На Святочном балу они скрепили свои чувства поцелуем. Первым, робким, неуверенным. Но таким приятным...
За их отношениями, казалось, следила вся школа, что, впрочем, не удивительно: они были самой красивой парой на балу. Они были вместе с первого года в Хогвартсе. Неразлучные, преданные друг другу.
Их любовь придала Гарри сил. Он готов был свернуть горы и повернуть вспять реки, победить везде и всюду!
На втором испытании он вытащил из воды её, проигнорировав Рона. После последовавшей драки с Крамом (чьим заложником она оказалась) лежал в больничном крыле и до самого вечера целовался с ней, впервые пропустившей уроки, чтобы его навестить.
А потом он зашёл в этот проклятый лабиринт. Бился с чудовищами и Крамом, спасал чемпионов. И в итоге попал сюда.
Кровь перестала течь. Гарри закрыл глаза.
Он вспоминал прогулки с Гермионой по Запретному лесу и у Чёрного озера, их свидания на Астрономической башне. Их поцелуи на Хогсмидской площади.
Он вспомнил, как они расстались. Как она рыдала, не желая его отпускать, предлагала околдовать Малфоя и послать его в лабиринт, а самим запереться в Тайной комнате, позабыв про Турнир. Поттер отказался. Он обнял девушку, обещал вернуться, жениться на ней и родить двенадцать детей, обещанных ему предсказанием профессора Трелони.
Гермиона провожала его до лабиринта и до последнего не желала отпускать. А он вытирал её слёзы, улыбался и целовал.
Сейчас он ругал себя. Желал отмотать время вспять, чтобы согласиться с ней.
И тут же одёрнул себя. Не нужно показывать слабость. Не перед Томом Реддлом. Не перед убийцей его родителей, которому целуют босые ноги его слуги.
Тёмный Лорд посмотрел на него. Стремительно подошёл, надавил пальцем на шрам, рассмеялся. Направил на него волшебную палочку. Точно в молнию.
Гарри никогда не молился. Дурсли не были верующими и церковь посещали лишь в дни праздников, чтобы наесться дармовой едой, приготовленной соседями; или чтобы отдать Гарри добродушному священнику, научившему его читать, писать и первым из людей заступившемуся за него. А после куда-то исчезнувшему.
Гарри не знал молитв и молился как умел. Не о себе. О Гермионе. Чтобы она была жива. Чтобы она спаслась.
— Твою голову я отправлю в Хогвартс, а тело скормлю Нагайне! А-ва-да Ке-дав-ра! — заклинание Волдеморт произнёс по слогам.
Гарри увидел зелёную вспышку.
Из крана с шумом полилась вода. Набрав её в ладони, Гарри вымыл лицо, вытерся, надел очки и с хмурым видом взглянул в зеркало.
— Доброе утро, новый мир! Снова, — процедил он сквозь зубы и, развернувшись, вышел из ванной.
Когда перед его глазами полыхнула зелёная вспышка, Поттер думал, что жизнь его кончена. Но он очнулся живым и здоровым. В гриффиндорской мальчишеской спальне. В теле первокурсника.
Сначала он принял это за бред, но всё было слишком уж реальным. А после стал замечать, что знакомые люди ведут себя иначе: например, Вуд думал не только о спорте, Рон не пожирал еду в громадных количествах. Он стал искать объяснение этому. И нашёл.
В библиотеке ему как-то попадалась книга о магической физике. Он не помнил ни автора, ни названия, но кое-что врезалось ему в память:
«От древних времён и до сих философы считают, что мир наш не единственный. Что есть у него множество миров-двойников, и каждый одновременно и похож на наш, и отличается. Но отличия эти, бывает, бросаются в глаза, а иногда неуловимы обычным оком. Тому, кто перейдёт границу миров, нужно постараться, чтобы их найти. Попасть в иной мир можно как по случайности, так и целенаправленно. Для второго следует изготовить портал...»
Гарри Поттер понял, что попал в другой мир. Да ещё и первокурсником. Теперь вновь учиться, заводить дружбу с Роном и Гермионой...
От этого имени в сердце больно кольнуло. В том, старом мире осталась его любовь, его Гермиона. Гера, как она просила себя называть. Нет, здесь тоже была Грейнджер, добрая, но занудная девочка, любящая читать, однако, в её сторону он не мог смотреть. Он чувствовал, что это не та Гермиона, что рыдала на его плече у лабиринта, не та, кого он целовал.
Свою он видел во снах. Та страдала при правлении Пожирателей, погибала в муках. Надрывно рыдала, зовя его, Гарри Поттера, на помощь. Протягивала к нему руки, умоляя спасти, клялась в любви, когда по розовым губам стекала алая кровь, а по щекам — прозрачные слёзы.
Поттер не выдержал. Он стал думать, как бы защитить её, оставшуюся в том мире. И вспомнил о порталах.
Найдя с трудом ту книгу, он вновь прочёл всё, что говорилось о порталах. Не найдя достаточно информации, стал искать, пока не нашёл, как ему казалось, всё необходимое. Гарри не понимал и половины из того, что читал, но было ясно, что это долгий и трудный процесс. Он рвал на себе волосы от безысходности, пока не понял, что пересёк не только границу пространства, но и времени. Не только он сейчас на первом курсе, его любимая — тоже. Ещё до возрождения Волдеморта. А значит, ещё есть время.
Он перестал общаться с другими, отвлекаться на ерунду, каковой ему теперь казался прежде любимый квиддич. Гарри обложился книгами, слушал учителей внимательней, чем в прошлом мире, говорил с ними на уроках и даже попадал к ним на отработки, где с разной степенью успеха получал информацию.
Ученики и профессора прозвали его «Гермиона в брюках», отчего Гарри тихо посмеивался — его милая, начиная с третьего курса, носила джинсы.
Постепенно он копил информацию, всё больше понимал тексты, но этого было мало: строить портал в замке казалось ему неразумным. Да и с Дурслями нужно было что-то делать: мальчик ещё не знал, поменялись ли они и как, но свои начинания от них стоило скрывать. Да и деньги с материалами нужно было срочно достать. А в затылке Квиррелла был Волдеморт, несущий угрозу...
Дел было много, а время не терпело. Поттер часто спал в гостиной, чтобы не тратить время на подъём и спуск, разыскал домовиков, чтобы не ходить в Большой зал, полностью отдавая себя цели. Профессора качали головами, пытались намекать, но Гарри не слушал.
Спустившись в гостиную, он заметил, что возле сидевшей в кресле Гермионы этого мира столпились другие ученицы. Они что-то громко говорили, она лепетала что-то в ответ. На лице её виднелись слёзы.
Гарри не выдержал этого. Его любимая или нет, неважно. Это была Гермиона.
У Гермионы Грейнджер никогда не было друзей. Виной тому были некоторое зазнайство и занудство, а также непростой характер, который могли терпеть исключительно её родители, но и их терпение было на исходе. Потому, когда за девочкой пришла профессор МакГонагалл, они отдали её, не слишком сомневаясь в существовании магии.
В Хогвартсе девочка друзей не завела. Снова сказался ужасный характер. Она страдала от одиночества и недостатка общения: в маггловской школе у неё изредка пытались просить помощи в учёбе либо списывать, в мире магии такового, почему-то, не случалось.
Она слышала, как за её спиной раздаются шепотки «заучка», «зануда», «бобриха». Было обидно, что девочка пыталась скрывать, но силы были не бесконечны, и сегодня, когда сокурсницы начали кричать на неё, Гермиона расплакалась. Она искренне не понимала, почему к ней так относятся, ведь сама она никому ничего плохого не делала. Ведь не порок учиться лучше остальных.
И сегодня же за неё впервые заступились. И кто? Сам Гарри Поттер! Урезонив обидчиц, он увёл девочку из гостиной, вымыл ей лицо, успокоил, как мог, и ушёл.
Удивлённая гриффиндорка ничего не понимала. Зачем он за неё заступился? Какой в этом был смысл?
В этом была какая-то тайна, и Гермиона решила её разгадать. Она начала следить за Гарри, с удивлением для себя обнаружив между ним и собой много общего: Поттер так же, как и она, мало с кем общался, так же много читал и был погружён в уроки. Но мальчик действовал так, словно что-то искал. Гермиона задумалась...
* * *
К занятому им столу кто-то подошёл. Гарри поднял голову и с удивлением встретился с карими глазами Гермионы.
— Чего тебе? — спросил он. Грубить не хотелось, но он боялся, что привяжется к ней, а это было неправильно: в том мире у него была «своя» Гермиона. Его Гера. Привязываться же к её двойнику было нежелательно.
Но девочка не отреагировала на его слова. Сев напротив него, она осмотрела разложенные на столе книги.
— Не думала, что ты можешь читать такое, — проговорила Гермиона. — Я сомневаюсь, что даже семикурсники поймут хотя бы четверть здесь написанного.
— Мне не нужно понимать всё, — ответил Поттер неохотно. — Я не собираюсь эти книги зубрить.
— Значит, ты всё-таки что-то ищешь. Что?
Гарри взглянул на неё с недовольством, быстро, однако, прошедшим. Неважно, из какого мира была Гермиона, злиться он на неё не мог.
— Если я расскажу, ты не поверишь, — сказал Гарри, пристально посмотрев на нежданную собеседницу. — Решишь, будто я тронулся умом.
— Не говори так уверенно, — губы двойника Геры растянулись в улыбке, и сердце Поттера забилось быстрее. Его возлюбленная на первом курсе улыбалась точно так же. — Расскажи, а там посмотрим. Ну пожалуйста, расскажи!
Она посмотрела на него жалобными глазками, и мальчик сдался.
* * *
Гермиона смеялась так сильно, как никогда в жизни. Долгий рассказ Поттера и правда походил на бред сумасшедшего. Паралельные миры, путешествия во времени, возродившийся Тот-чьё-имя-нельзя-называть, любовь с её двойником. Она уже хотела сказать ему: «Хватит шутить, Гарри, это ненаучно!» Но вовремя вспомнила, что учится в настоящей школе волшебства и изучает не алгебру или химию, а магию. Что возможно всё. К тому же, его рассказ был слишком подробным, лицо, не менявшее выражения — абсолютно серьёзным, а палец ненавязчиво скользил по строке на открытой странице. Гермиона вчиталась. И с каждой буквой, с каждым словом верила ему всё больше.
— И что ты намерен делать? — спросила Грейнджер, облизывая губы. — Нет, понятно, что построишь портал... но для чего он тебе? Вернуться обратно? Зачем?
— Защитить Геру, — твёрдо ответил он.
Гермиона опустила голову на сложенные руки и прикрыла глаза.
— Я помогу тебе, — произнесла девочка через минуту.
— Каким образом?
— Волшебники отгородились от мира на пороге восемнадцатого века. Думаю, их наука мало продвинулась вперёд. С таким уровнем прогресса ты не управишься до старости. Я знакома с открытиями физиков вплоть до последнего времени.
— А тебе это зачем?
— Считай это благодарностью за заступничество. Настоящей причины я не знаю сама.
Гарри даже спустя годы не мог сказать, что сподвигло его согласиться.
В том, что Гермиона много знает, Гарри не сомневался никогда. Не только в её начитанности, он верил в неё всегда. Верил больше, чем в Рона и самого себя, потому что это была Гермиона.
Сотрудничество с Грейнджер этого мира принесло плоды почти сразу: неизвестно, каким образом, но девочка в течение получаса нашла дополнительную литературу и теперь штудировала её вместе с Гарри, делая пометки в блокноте и что-то бормоча себе под нос.
Они пропустили ужин и сигнал отбоя, а потому шли по коридору, стараясь не шуметь. Сейчас Поттер, как никогда раньше, нуждался в мантии невидимости отца, но до Рождества было очень далеко.
Обычно храбрая, Гермиона сейчас очень боялась и от каждого шороха прижималась к мальчику, вызывая у него в груди волны тепла. Гарри помотал головой. Привязываться к ней нельзя. У него есть дело.
* * *
Спустя несколько дней наступил Хэллоуин. Гермиона и Гарри сидели в библиотеке и пытались внести правки в уже имеющуюся информацию о порталах с учётом рассказанного гриффиндоркой о последних открытиях в физике.
— Получается несколько запутанно, — сказала она, всматриваясь в исписанный лист пергамента. — Похоже, отсутствие прогресса маги пытались залатать чарами высокой сложности и артефактами. А я даже не знаю, что будет, если к таким порталам применить наработки этого столетия.
— Значит, пересчитаем всё заново, — Гарри потёр уставшие глаза. — Ещё больше работы, а ведь я не знаю, откуда мне взять материалы и где собирать портал! В школе и у Дурслей я делать это не могу: Хогвартс — чересчур магическое место, есть риск критического искажения, Литтл-Уингинг — недостаточно, и я рискую получить предупреждение от Министерства.
— Если твои родственники столь неадекватны, как ты говоришь, попробуй купить уединённый дом недалеко от своего городка. Думаю, будет много желающих продать жильё Гарри Поттеру. Или построить его. И с материалами то же.
— На словах всё легко, Миона, — произнёс он.
Мионой Гарри стал называть её пару дней назад: в отличие от своего двойника, эта Гермиона была хотя и храброй и решительной, но в то же время сохранила некоторую мягкость и застенчивость — качества, утраченные Герой за время их приключений.
— Я уверен, что за домом Дурслей следит Дамблдор, — продолжил он. — А как связаться с такими людьми, я не знаю. К тому же, сегодня Квиррелл начнёт охоту за камнем. У него в голове сидит Волдеморт и командует им. Эта парочка может натворить дел и помешать нам, с ней нужно что-то делать. Но пока что идём на ужин.
* * *
Голову побеждённого профессорами тролля на следующий день показали в Большом зале, чтобы успокоить поднявшуюся панику. Увидев этот трофей, Гермиона упала бы в обморок, если бы Поттер не вывел её в коридор.
Последние сомнения отпали. Гарри говорил правду. Цербер в коридоре третьего этажа — Гарри показал его добровольной помощнице на следующий же день после начала сотрудничества — и тролль в женском туалете — именно там он и был повержен — всё сходилось.
— Если Квиррелл готов впустить в школу горного тролля, он очень опасен, — прошептала она, прижавшись к мальчику. — Как же нам решать его проблему?
— Нам? — Поттер удивлённо посмотрел на неё. — Я не говорил, что это и твоя проблема.
— Это сказала я, когда согласилась тебе помогать! Квиррелл и Волдеморт — угроза нашему совместному проекту! И устранять нам её вместе!
Гарри закрыл глаза и сосчитал до десяти.
— Тогда лучше ждать окончания пасхальных каникул.
![]() |
|
Фига се.. У Гаррика будет две Мионы? Парень абсолютно достоин этого, только как 2 Мионы отреагируют на одного возлюбленного🤣
Как они его делить будут?🤣 |
![]() |
Malexgiавтор
|
No_Name_20
В конце узнаете. |
![]() |
|
No_Name_20
Знаю я один ФФ где у гг две Грейнджер обе сестры из за одной проблемы они вынуждены были меняться каждый раз после каникул то одна то другая и того гарикс до определенного момента не знал что у него две девчонки но таки узнал 2 |
![]() |
Malexgiавтор
|
Яматай
Г3? |
![]() |
|
Malexgi
О да оно самое 1 |
![]() |
|
No_Name_20
Как они его делить будут? Есть… м-м-м… взрослый (эдак на NC-17) вариант ответа на этот вопрос :)https://fanfics.me/ftf246746 Одна из Гермион там как раз из параллельного мира. |
![]() |
Malexgiавтор
|
Kairan1979
Есть вещи, которые никогда не меняешься. 2 |
![]() |
Scullhunterавтор
|
Kairan1979
"Обычно храбрая, Гермиона сейчас очень боялась и от каждого шороха прижималась к мальчику, вызывая у него в груди волны тепла." В отличии от Гермионы, читающей всё подряд, среди прочитанных Гарри книг нет ни одной по психологии или отношениям.Угу, "очень боялась". Гарри прочитал много книжек, в отличие от оригинала, но по части понимания женщин у него по-прежнему "Тролль". :) 2 |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|