Мастерство разреза (гет)

Алина нервно поерзала. Может, ее не расслышали? Но выражение на красивом лице доктора Морозова отбивало желание повторяться.

Алина думала, что все истории о нем преувеличены. Вряд ли мизантроп, которому поступают предложения о работе со всего мира, выберет местом работы учебную больницу.

Очевидно, она ошиблась.

— Ты мой стажер, — медленно произнес он.

— Да! — взволнованно выпалила Алина.

Доктор Морозов скользнул взглядом по белому халату, которым она так гордилась.

— У тебя есть опыт в хирургии?

— Э-э-э… нет. Я только выпустилась из медицинского вуза, — Алина мысленно пожурила себя за робость. Не в первый раз ей хотелось обладать той же уверенностью, как у прочих ординаторов.

На лице доктора Морозова промелькнуло неверие.

— А до этого?

Если бы только в последнюю беседу перед кончиной родители посетовали ей стать дерматологом, или преподавателем, или выгульщицей собак — кем угодно, но только не хирургом. Но она годами грызла гранит науки, и вот наконец попала на стажировку к всемирно известному хирургу. Нет, она не позволит себя запугать в первый же день.

— Думаете, я практиковалась на своих друзьях?

Доктор Морозов изогнул бровь.

— Значит, мне придется всему тебя учить.

— Не всему. Я ведь закончила медицинский, — напомнила Алина.

— Да? — взгляд доктора Морозова стал острым, как скальпель. — Тогда давай проверим твои знания.

* * *

— Доктор Старкова.

Алина опустила голову, пытаясь скрыть улыбку, которая невольно появлялась, когда к ней обращались «доктор». Но стоило обернуться и натолкнуться на стальной взгляд доктора Морозова, как улыбка сошла с лица.

Не лучшее начало рабочего дня.

— Пройдемте в мой кабинет, пожалуйста.

Алина вошла первой и села в кресло. Морозов занял место за рабочим столом. Откинувшись на спинку кресла, он сцепил руки в замок и уставился на нее.

Алина не смогла выдержать его взгляд и стала рассматривать книжную полку у стены. Стеллаж был выполнен в виде костей, скрепленных проволокой, а корешки книг выглядели изрядно потертыми. Нет ничего удивительного, что в кабинете хирурга в качестве декоративных элементов выбраны кости, просто их оказалось слишком много.

— М-м, у меня неприятности? — спросила Алина, устав ждать, пока наставник заговорит первым.

— Знаешь, что я прочитал сегодня утром?

— Газету?

— Твое досье, — Морозов подался вперед. — Ты закончила лучший медицинский университет с красным дипломом.

Алина не могла понять, куда клонит наставник, и очень нервничала.

— Я в курсе.

— Вот опять, — хмыкнул доктор Морозов.

— Что «опять»?

— Отсутствие уверенности в себе. Вчера я гонял тебя по теории три часа. По твоему тону можно было подумать, что ты ничего не знаешь, но ты ответила на все мои вопросы. Кажется, ты не уверена в своих силах, и тебе не достает дерзости, чтобы взять в руки скальпель.

На миг гнев вытеснил неуверенность.

— Если мне когда-нибудь будет не хватать дерзости, у всегда могу набраться ее у Вас.

Морозов склонился над столом еще сильнее.

— Я высокого о себе мнения, потому что лучший в своем деле, — ровным, но напряженным, голосом произнес он. — Если бы я все время в себе сомневался, то не достиг бы таких высот.

Алине многое хотелось сказать в ответ, но она прикусила язык, чтобы не усугубить ситуацию.

— Ты могла бы стать отличным хирургом, если бы верила в себя.

— Если я не считаю себя лучшей, это не значит, что я не верю…

— Ты не знаешь, — перебил Морозов. Он взял папку и принялся листать документы. — Надеюсь, ты станешь более решительной. И как можно скорее.

* * *

Ветерок шевелил листья на деревьях. Птицы чирикали, перепрыгивая с ветки на ветку. Алина медленно моргнула, давая глазам привыкнуть к свету, а разуму к мысли о том, что за стенами больницы существует целый мир. Первая неделя в качестве стажера выдалась сложной, но она никого не убила — низкая планка, но хорошее начало. Алина вздохнула, мысленно поставила себе золотую звезду и зашагала к машине.

«Молодец, что не убила своих пациентов, Алина».

— Уже уходите, доктор Старкова?

Алина вздрогнула и повернулась на голос. Наставник сидел на скамейке возле больницы, держа стопку папок.

Они почти не разговаривали с той беседы несколько дней назад, хотя Морозов был рядом, когда она делала обходы — наблюдал, ждал чего-то. А Алина смотрела за тем, как он проводит операции с той ловкостью и уверенностью, которых так недоставало ей самой. И хотя за первую неделю она никого не убила, Алина была готова похоронить мечту стать хотя бы посредственным хирургом.

Вздохнув, она провела рукой по лицу, пытаясь скрыть усталость и кофеиновую дрожь.

— Да… я ухожу. Я проработала двадцать четыре часа подряд.

— Всего-то? — взгляд Морозова был ясным, хотя он провел в больнице столько же, сколько и она. — В наши дни к ординаторам относятся слишком снисходительно.

Это уже слишком. Одна из причин такой репутации доктора Морозова заключалась в том, что он был невероятно молод. Другие хирурги, которые могли бы сравниться с ним в мастерстве, были старше на десять, а то и двадцать лет.

— Вряд ли моя практика отличается от Вашей в студенческие годы, — огрызнулась Алина.

— Ты удивишься, узнав, сколько всего изменилось.

Наверное, в его университете преподавали курс о том, как уходить от ответов. Или он и в этом был вундеркиндом.

— Сколько вам лет?

— Сто двадцать.

— И Вы ждете, что я в это поверю?

— Да, — он вернулся к своим папкам. — Я считаю хирургическими годами. И ты тоже будешь, если постараешься и станешь приличным хирургом.

* * *

Алина варила кофе в зоне отдыха, когда рядом из ниоткуда материализовался Морозов. От неожиданности она чуть не пролила на себя кофе.

— Я хочу, чтобы завтра ты провела операцию, — произнес он, прислонившись к барной стойке.

Алина почти забыла о кофе.

— Что? Почему?

— Потому что я хирург, а ты стажер.

— Я Вам даже не нравлюсь, — выпалила Алина. Когда-нибудь она запомнит, что не нужно озвучивать каждую мысль.

Морозов изогнул бровь.

— Ты не должна мне нравится. Тем более я видел, как вчера ты вела госпожу Брацлову.

— Вы видели?! — прошептала Алина.

Это определенно не был звездный час в ее карьере. Алина проводила плановое обследование, когда у женщины остановилось сердце. Алина позвала на помощь, схватила дефибриллятор, всучила его прибывшему на выручку медбрату и быстро объяснила, что делать. Она дала не те указания, которым их учили в университете, но тогда они показались ей правильными.

— Видел.

— Она едва не умерла.

— Но не умерла же, — Морозов подошел к ней и заглянул в глаза. — Ты приняла решение…

— Плохое, — перебила Алина, хотя он и так это знал.

— Плохими называют те решения, которые не работают. Ситуация вышла из-под контроля, и ты с ней справилась. Значит, уверенность похоронена под сомнениями. Нужно просто вытащить ее на свет.

— И вы думаете, есть способ это сделать?

Морозов протянул ей папку.

— Прочти. Операция завтра.

* * *

Шла подготовка к операции. Алина потирала руки, пытаясь скрыть дрожь.

— Ничего сложного, — успокоил доктор Морозов, дезинфицируя руки. — Простая операция на связке надколенника.

— Верно, верно, — кивнула Алина. — Просто не хочу забыть план.

— Ты помнишь план.

— Конечно, — Алина сглотнула. — Но может пробежимся еще разок?

Морозов смерил ее долгим взглядом. Алина забеспокоилась, что он отменит операцию, отправит ее домой, выкинет из программы, но тут взгляд наставника смягчился.

— Еще раз: мы войдем, я возьму в руки скальпель и подготовлю участок — сниму кожу и плоть до связок. Тебе нужно просто вырезать, — Морозов убрал ногу с педали, выключив кран с водой.

— Готова?

— Нет.

— Нужно верить в себя, чего бы это не стоило. Я верю.

Морозов прошёл в операционную, прежде чем Алина нашлась с ответом. Дверь он открыл спиной, чтобы не испачкать руки.

— Подождите, что на вас надето?

— Форма.

— Она черная.

Уголок губ Морозова приподнялся.

— Скрывает кровь.

Алина глубоко вдохнула и пошла на первую операцию.

* * *

Руки перестали дрожать, только когда наставник вручил ей скальпель, и она сделала надрез на живом человеке. Все прошло даже лучше, чем она надеялась — Алина не только отлично справилась, но и получила удовольствие. Доктор Морозов наблюдал рядом, как всегда спокойный и отстраненный, и Алина была благодарна, что маска скрывает ее улыбку, когда она накладывала последний шов.

На четвертый день стажировки она направила запрос в отделение анестезиологии насчет перевода. В университете не раз говорили: «Если твое любимое место в больнице — операционная, будь анестезиологом. Если твое любимое место в мире — операционная, стань хирургом».

После операции, когда они вдвоем с наставником пробирались по лабиринту коридоров к раздевалке, Алина остро почувствовала, что покидает свое самое любимое место в мире.

Морозов взглянул на нее, и Алина не смогла сдержать улыбки.

— Я же говорил.

* * *

После пятнадцатой операции Алина чувствовала себя непобедимой.

— Вы это видели? Я разделала сухожилие! В хорошем смысле.

— Видел. Операция закончилась несколько минут назад, направь свой юношеский энтузиазм в верное русло.

— Радостным Вы не выглядите, — пожаловалась Алина.

За последний месяц наставник стал внимательнее. Алина думала, что сможет найти немного человеческого за холодным фасадом, но видимо доктора Морозова и впрямь увлекала только работа.

— Не ты первая это говоришь.

Алина вздохнула. Не хотелось прогонять послеоперационную феерию, но долг звал. Обернувшись, она взглянула на рентгеновский снимок опухоли. Некоторое время она рассматривала его.

— Ну? Какой у вас диагноз доктор? — спросил из-за спины наставник.

До сих пор Алина работала с простыми случаями, но сегодня она впервые столкнулась с «операцией Морозова» — так называли сложные случаи, с которыми мог справиться только он.

— Нам придется вырезать опухоль и все метастазы, — выдохнула Алина.

— Как насчет эмболизации? Перекроем кислород.

Наставник проверял ее. Алина покачала головой.

— Нет, нам придется иссечь все очаги поражения. Это будет весело.

Морозов на мгновение улыбнулся.

— Да.

* * *

На следующей неделе Алина дала пять руководителю хирургического отделения, который наблюдал за тем, как безупречно они провели операцию. Улыбаясь, Алина шла по коридору вместе с наставником, когда доктор Морозов наклонился ближе и заговорил:

— Мы не даем пять за операции, Алина.

— Вы не даете. Может, я просто больше нравлюсь людям.

— Если ты будешь продолжать вести себя в том же духе, погубишь наши карьеры.

— С моей карьерой все будет прекрасно, — они дошли до поворота в коридоре, где стояли шкафчики для вещей. — И, если Ваша карьера строится на том, чтобы вести себя как мудак, возможно, вам стоит пересмотреть стратегию.

Морозов приподнял бровь.

— Это одна из причин, по которой я вообще пошел в хирургию.

— А другая причина? — спросила Алина.

Морозов прошел мимо шкафчиков.

— Эй, куда вы идете?

— Домой, — бросил он через плечо, не сбавляя шаг.

Алина, конечно, не думала, что он живет в больнице, но глядя в спину наставнику, она вдруг поняла, что прежде не видела, что бы он уходил домой. Она безмолвно стояла в коридоре, наблюдала за удаляющейся фигурой в черном, и в сердце поселилась странная пустота. Она никогда не оставалась в больнице без доктора Морозова.

Мотнув головой, Алина направилась к шкафчику. Любое разочарование прогонит горячий душ и крепкий сон.