Беглые шахматисты (джен)

Их уютный автодом замедлился, словно концентрируясь перед трансформацией, и после паузы плавно оторвался от земли. Послышался характерный звук, когда он втягивал колеса, затем пошел медленный подъем вверх на нужную высоту, во время которого выстраивался маршрут, а Келси привычным движением скользнула по сидению поближе к окну. Ей нравилось наблюдать за видами сверху, пока они летели по воздуху к очередному нуждающемуся в помощи. Правда, в этот раз интереснее было бы передвигаться вплавь через весьма симпатичное озерцо, но заказчик несколько раз повторил, чтобы отец занялся его проблемой как можно скорее. А Брайан Каннингем любил свою работу: выручать людей, возвращая им привычный комфорт и душевный покой. Отец многое знал и умел, но лучше всего разбирался в неполадках искусственного интеллекта. К любому его представителю мог найти подход, договориться с ним или вылечить. Ведь если какой-нибудь Умный дом начинал сходить с пресловутого ума, для людей это становилось катастрофой, рушившей весь их привычный уклад. Здорово было наблюдать, как они радовались, буквально преображаясь на глазах, когда отец возвращал им любимого виртуального помощника или устройство в лучшем виде. Нередко он добавлял какие-то усовершенствования или учил искусственный интеллект чему-то новому в зависимости от нужд его хозяев. Отец брался за любые, даже самые сложные случаи. Он говорил, ему это интересно и помогает не деградировать.

Стояла прекрасная пора летних каникул, и Келси вовсю наслаждалась ее дарами. Было чем-то близким к счастью беззаботно сидеть, любуясь облаками, водной гладью озера, природой, время от времени поклевывая свежие ягоды. Правда, через полчаса в окно заглянуло солнце, да так и зависло, тоже, по всей видимости, решив предаться созерцанию. Так что пришлось опустить шторку, но существовало еще много приятных интересных занятий.

— Сколько нам еще лететь? — уточнила Келси у Друга.

Так отец прозвал их главный виртуальный мозг. Произносил он это с разными интонациями, постоянно обыгрывая выбранное обращение неиссякаемыми забавными способами. Друг реагировал на них неизменно невозмутимо, за что отец иногда называл его Дживсом. Надо было, кстати, почитать про этого знаменитого персонажа и посмотреть тот древний сериал — вот еще один пункт плана на каникулы.

— На данный момент осталось семьдесят две минуты или час двенадцать, — сообщил Друг.

Издалека, значит, поступил сигнал о помощи. Что ж, хотелось думать, их домом был весь мир. Ну, по крайней мере, до океанов, хотя отец как-то упоминал, если возникнет исключительная необходимость, есть шанс добраться в автодоме до других материков. Но это было неточно. Заказчик находился куда ближе, на вполне доступной территории, и коль скоро свобода их передвижений не зависела сейчас от уроков и школы, стоило расширять горизонты.

— Мы бывали раньше в тех краях? — Келси воодушевленно забросила в рот пару ягод голубики.

Отец покачал головой, не отрывая глаз от воздушной дороги.

— Нет, населенный пункт по заданным координатам мы прежде даже проездом не посещали, — с готовностью доложил Друг.

Новые места, новые люди это всегда интересно. Рука, у которой в приоритетах, похоже, было более материальное и насущное, сама потянулась за малиной.

— Пап, может, в шахматы сыграем? — понизив голос, спросила Келси.

И добавила, невольно оправдываясь:

— Чтобы я тоже не деградировала за каникулы.

Но отец без лишних слов поднялся, отодвинул сиденье, отпер железный ящичек под ним и, основательно порывшись внутри, выудил оттуда складную доску с фигурами внутри. Поставил ее на выдвижной столик, за которым они обычно ели, и та тут же примагнитилась. Фигуры притягивались к клеткам по такому же принципу, иначе при каких-нибудь виражах автодома их сокровище непременно слетело бы, рассыпалось по полу и раскатилось бы по углам.

Расставлять шахматы на доске было в чем-то сродни ритуалу. Который умиротворял, настраивал на нужный лад, запуская интенсивную работу мысли, и будто переносил в некое другое измерение, где обычная реальность и повседневные хлопоты отступали куда-то на задний план.

Кажется, Келси удалось оказать достойное сопротивление, раз автодом приземлился на посадочную площадку возле коттеджа заказчика раньше, чем закончилась партия. Они так увлеклись игрой, что не услышали, как Друг оповестил их о начале снижения, и не сразу смогли оторваться, когда тот настойчиво повторял о прибытии. Спохватились только когда автодом будто выдохнул, ощутив твердую почву под колесами, и устроился отдыхать на специальной стоянке.

— Эх, если бы можно было загрузить ходы Другу, я бы поломала голову, как продолжить партию, и потренировалась бы с ним, — невольно вырвалось у Келси.

Оглядывавшийся по сторонам отец тут же повернулся к ней:

— Нет, лучше не делать этого, пока он подключен к Всеобщей Системе.

— Но он всегда подключен к Системе, — вздохнула Келси. — Иначе ведь и быть не может. По-другому не получится оплатить счета, предъявить нужные документы, даже в магазине ничего не купишь.

— Вот именно, — отец многозначительно посмотрел на нее. — И вообще всегда есть вероятность, что на нем обнаружат игру в шахматы.

— Но ведь наши партии происходят у него на глазах, — попыталась разобраться Келси. — Друг в любом случае знает о нашем секрете. Он не сообщит, как положено любому ИИ, подключенному к Системе?

— Нет, я его перепрограммировал, — быстро ответил отец, проверяя сумку, с которой обычно ходил к заказчикам.

— Я — настоящий друг, — подал тот голос, и впервые Келси услышала в нем нечто, очень похожее на обиду.

— Так что ты, главное, сама нигде и никому не рассказывай про шахматы, — напомнил отец то, о чем повторял уже много раз. — И сейчас собери все и спрячь, не стоит им валяться на виду.

— Конечно, пап, — принялась за дело Келси.

Она и сама собиралась припрятать шахматы: уложить их в тайник сразу после игры стало для них обязательным правилом.

Когда в окно постучали, отец и дочь синхронно повернули головы, невольно вздрогнув. К стеклу прижималось лицо темнокожего мужчины. А рядом с ним стояла его уменьшенная копия. Заказчик, видимо, заждался и вышел их встречать. Келси набросила на открытое сиденье подвернувшееся под руку полотенце и отошла от тайника, чтобы не привлекать к нему внимание, последовав наружу за отцом. Они не заметили, что уголок сложенной доски остался торчать, выглядывая из-под полосатой ткани. Друг хотел бы исправить упущение своих людей, но был слишком виртуальным для этого.

Темные глаза с яркими белками смотрели на них с некоторой нервозной настороженностью и одновременно с интересом. Вслух же их обладатель постарался проявить дружелюбную вежливость:

— Спасибо, что приехали, мастер. Пойдемте, я покажу вам нашу проблему. А ты, Дуэйн, — обратился он к сыну, — составь пока компанию юной мисс, чтобы она не чувствовала себя неуютно в незнакомом месте.

Мальчик заметно помрачнел и нахмурился:

— Я хотел посмотреть, — разочарованно пробормотал он, бросая растерянные взгляды на отца Келси.

Та постаралась улыбнуться как можно непринужденнее:

— Все в порядке, я хорошо ориентируюсь на местности и не вижу здесь ничего необычного или пугающего.

Она указала на зону отдыха, где коротали время ребята разных возрастов.

— Не стоит из-за меня лишать человека того, что ему интересно.

Не дожидаясь ответа, Келси помахала отцу и направилась к упомянутому островку, расположенному на пересечении застроенных коттеджами улиц.

Не успела она устроиться на одной из свободных скамеек, как к ней подтянулись местные ребята. Разговор завязался сам собой. Желающих познакомиться интересовало, насколько хорошо живется, когда постоянно переезжаешь с места на место, что они с отцом умеют, есть ли у нее друзья, с которыми получается видеться вживую, а не виртуально, и не в последнюю очередь их автодом. Веснушчатый мальчик (остальные обращались к нему Скотти) засыпал ее вопросами про двигатель, режимы полета, какую скорость развивает, где расположена панель управления, можно ли ее перемещать или скрыть. И хотя Келси не на все его вопросы знала ответ, а порой не вдавалась в подробности — в общем, ничего особенного не говорила — расхваливал ее, с восхищением называя крутой и продвинутой. Чем вызывал сильное чувство неловкости. Другие тоже затрагивали непростые темы, спрашивая про маму или что она будет делать, когда влюбится. Но их любопытство было понятным и естественным, а главное, не душило своим напором. Когда Скотти попросил показать им автодом изнутри, Келси посмотрела на него с неприкрытой мольбой:

— Я только что оттуда после цепочки переездов подряд. Тяжело постоянно сидеть в четырех стенах, даже если они родные. Надеялась немного подышать свежим воздухом. К приему гостей мы не подготовились. Да и тесно там будет, все точно не поместятся. Поверь, ничего особенного внутри нет. Может, лучше совершим небольшую пробежку или мяч побросаем?

В ответ неожиданно последовал настоящий взрыв эмоций. Скотти распсиховался, топал ногами, как маленький ребенок, и заявил, что больше дружить с ней не будет.

Может, и к лучшему, решила про себя Келси, поднявшись со скамейки и направившись к одному из уличных тренажеров.

К счастью, никто больше экспрессию Скотти не разделял — ребята вообще не придали бурной сцене никакого значения. Выяснилось, что они горели популярным молодежным сериалом «Где начинаются все дороги» и собирались его посмотреть. Часть устроилась на свободные тренажеры рядом с Келси, остальные расселись на скамейки, после чего кто-то включил с помощью своего гаджета проектор уличного фонаря, и над зоной отдыха вспыхнул большой экран. Начался просмотр с коллективным обсуждением сюжета и персонажей.

В какой-то момент к ним присоединился Дуэйн. Он сел в противоположной стороне от Келси, в самом дальнем конце, в основном молчал, только иногда бросал на нее взгляды украдкой. Она старалась делать вид, что не замечает.

Как всегда, на самом интересном месте выпрыгнула социально-просветительная реклама. Идеального вида дикторы вещали бодро-приподнятым, неизменно поучительным тоном, от которого Келси каждый раз становилось до остроты тоскливо и уныло.

— Шахматы и шашки формируют расистские взгляды и несут в себе оскорбительный смысл. Черные фигуры противопоставляются белым, причем провозглашается превосходство последних — ведь они ходят первыми. Таким образом, белые изначально преподносятся как достойные всяческих преимуществ и победы. Будем надеяться, в скором времени мы окончательно избавимся от этих формирующих сознание инструментов, разжигающих расовую ненависть и пропагандирующих расовую борьбу, — мужчина в строгом мундире просветительной службы решительно сжал руку в кулак.

— Наш представитель внес предложение о запрете черной и белой формы в спорте, — подхватила его напарница-соведущая с безупречной укладкой и макияжем.

В общем, настроение было испорчено.

А вот заказчик выглядел полностью довольным.

— Так вы и перепрограммировать умеете? — поинтересовался он, с уважением пожимая руку отцу Келси.

— Вы пока обдумайте, что именно хотели бы получить в итоге, и тогда обсудим, насколько это возможно, — улыбнулся тот. — А мы с дочерью тем временем наведаемся в ближайший торговый центр: пополним запасы. Не подскажете, где он тут у вас?

Нагруженные пакетами, они подходили к автодому, как вдруг откуда-то из его тени, встревоженно озираясь, выскочил Дуэйн. Практически столкнувшись с ними нос к носу, он вздрогнул, но прежде, чем Келси с отцом успели задать закономерные вопросы, быстро заговорил:

— Вам нужно уезжать отсюда немедленно. Скотти захотел посмотреть, что внутри автодома, но бинокля у него не нашлось, поэтому он снимал с расстояния на айфон. Приблизил, а когда потом просматривал, увеличил изображение и заметил у вас шахматы. Доложил в просветительную службу, и скоро прибудет бригада.

— Они заберут мамины шахматы! — повернулась к отцу Келси.

— Боюсь, может и чем похуже закончится, — обеспокоенно глядя на нее, вставил Дуэйн.

— Но почему ты нам помогаешь? Ты ведь?.. — Келси замялась.

— Темнокожий? — без обиняков озвучил Дуэйн. — Ну и что? Я же не тупой, чтобы верить в этот бред про шахматы и расизм. Все бы уже давно не обращали на цвет кожи внимания, но они как будто специально напоминают, чтобы настроить нас друг против друга.

— У тебя самого-то проблем с родителями не будет? — уточнил отец Келси.

— Нет, они меня и послали. А вы научите в шахматы играть, если можно?