Десять дюймов с четвертью (джен)

Люди близоруки и зачастую не видят того, что происходит рядом с ними. Если бы они умели прислушиваться, замирать, останавливаться, им удавалось бы избежать многих и многих проблем, но природа их такова, что в суете и спешке они не умеют ценить жизнь в моменте.

История эта проросла корнями в глубину столетий, и кое-какие детали, возможно, уже нельзя назвать достоверными в полной мере, однако я рискну воссоздать ход событий, чтобы донести до слушателей правду. Хотя как тут не вспомнить слова одного небезызвестного мага современности: «Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью». ⁽¹⁾

Пожалуй, начать мой рассказ стоит с Линфреда из Стинчкомба ⁽²⁾, чудаковатого старичка, постоянно возившегося в саду с растениями. Истина о том, как он с семьёй оказался в наших глухих местах за тысячу миль от родной Британии, перемешалась с домыслами и догадками, но, скорее всего, Линфред искал укромный уголок, где можно было спокойно экспериментировать за закрытыми воротами с зельями и изучать свойства трав, вытяжек и порошков. Соседям и в голову не приходило насмехаться над его безобидной рассеянностью, ведь к Линфреду можно было прийти в любое время дня и ночи за помощью, если речь заходила о поправке здоровья родственника или близкого. Откуда было знать магглам, что все его лекарства содержат в себе магическую составляющую. Линфред лечил от оспы, усмирял лихорадку и заговаривал рожу, а его мази сводили синяки и заживляли порезы. За его неспешность и неизменное спокойствие Линфреда прозвали «Копушей», что со временем трансформировалось в фамилию Поттер.⁽³⁾

Время шло, благосостояние Линфреда крепло, ведь помимо помощи соседям-магглам он вёл дела и с волшебниками, поставляя в аптекарские лавки зелья собственного приготовления. Немаленькое количество золота надёжно было припрятано на чёрный день, чтобы обеспечить достойное будущее его семерых сыновей.

Старший, Хардвин, рос мальчишкой бойким и любознательным. Сколько Линфред не втолковывал ему, что с магглами следует быть осторожнее, сын то и дело встревал в драки и стычки с деревенскими, нередко приходя домой в ссадинах и царапинах. Однажды он явился домой с заплывшим глазом, но страшно довольный собой. Оказалось, он случайно применил к Гектору, соседскому заводиле, Козявочное заклятие. На бедного мальчика-маггла напал такой сильный насморк, что нос его моментально раздулся, а глаза заслезились. Гектора бил непроходящий озноб, и его мать поспешила к Линфреду Поттеру за помощью. Тот для начала отругал Хардвина, а потом крепко задумался. На днях он как раз пытался создать сильное лекарство от простуды — это был первый экспериментальный образец бодроперцового зелья, но никак не мог подобрать нейтрализующий компонент, чтобы из ушей больного не шёл пар. Линфред вручил матери Гектора бутылёк с зельем и предупредил о побочных явлениях, а сам поскорее занялся усовершенствованием экспериментального состава. Рог двурога и настойка корня мандрагоры никак не желали мирно соседствовать. Линфред перепробовал всё, на что хватило его фантазии, и когда ничего не помогло, решил воспользоваться крайним средством. Он вздохнул, надел защитные перчатки, наколдовал заклинанием головной пузырь и ринулся на безобидный с виду старый узловатый пень. Как только Линфред дотронулся до шершавой поверхности, со всех сторон к нему потянулись хищные гибкие побеги, выросшие из пня мгновенно. Линфред был подготовлен к атаке, поэтому тут же отпрыгнул в сторону, ловко уворачиваясь от самого шустрого щупальца, норовившего обмотать его за шею. Заклинанием ножниц Линфред быстро чикнул стебель у основания, обманным манёвром вынудил два побега отскочить вправо и со скоростью молнии засунул руку по самый локоть в открывшуюся дыру. Опомнившиеся побеги пребольно лупанули по предплечью, а сам пень щёлкнул краями дыры как челюстями, словно намереваясь откусить конечность обидчика. Но Линфред уже выдернул руку обратно с трофеем — пульсирующий плод извивался и норовил выскочить.

— Салазарово отродье! — выругался Линфред и пнул потянувшийся к нему плетень.

Что ж, зря старался! Извивающиеся семена бешеного огурца, похожие на копошащихся червяков, при соприкосновении с основой бодроперцового зелья возбудились ещё сильнее и принялись буквально выпрыгивать из миски с настойкой. Линфред заклинанием эванеско заставил исчезнуть содержимое миски, а остатки огурца прикопал за садом на берегу озера возле старой плакучей ивы.

В конце концов он нашёл недостающий компонент, более-менее нейтрализующий действие нового зелья от простуды. На выручку пришло однолетнее травянистое растение недотрога обыкновенная.

Но я бы не рассказывала вам эту историю, если бы она не получила неожиданного продолжения.

Весной Линфред обнаружил, что древняя ива неожиданно выстрелила усами, ползучими побегами, в несколько сторон. Один из усов венчался аккуратной розеткой молодого ивняка, с виду похожего на родительский вид. Но когда Линфред наклонился пониже, чтобы лучше рассмотреть междоузлие, тонкие ветви замахнулись и со свистом отвесили ему хлёсткий удар. Линфред от удивления остолбенел, а распоясавшаяся поросль ивняка продолжала наносить по нему шлепки, чуть ли не вырывая себя из земли. Линфред отпрыгнул на безопасное расстояние. Ивняк сразу успокоился и развесил в стороны веточки. Ни дать ни взять — образцовый комнатный цветок.

«Гремучая (дракучая) ива, — записал вечером Линфред в специальном дневнике, в который заносил результаты своих исследований, — подвид ивы обыкновенной, полученный в результате случайного скрещивания с плодами цапня. Размножается усами. Избивает ветвями живое существо, которое попадает в «зону поражения».

1) Цитата принадлежит Альбусу Дамблдору.

Вернуться к тексту

2) Средневековый волшебник, лекарь, изобретатель, родоначальник семьи Поттер, живший в XII веке.

Вернуться к тексту

3) На английском языке «копуша» звучит как «potterer».

Вернуться к тексту