Хватит (гет)

Это был уже четвёртый раз за последние две недели, когда Гарри Джеймс Поттер медленно шёл к башне Гриффиндора после тренировки и был перехвачен и оскорблён слизеринским трио тупиц. Наконец терпение Гарри кончилось, и он ответил, быстро парализовав двух больших идиотов, которые постоянно слонялись за Драко Малфоем.

— Ладно, Малфой, — сказал он, — пора тебя по‑настоящему проучить. Люди сыты по горло тобой и твоими выходками. Пора показать, что ты и твой отец‑пожиратель смерти — не более чем мерзость, отбросы общества. И даже не смей трогать моего отца: если он появится рядом, я тоже преподам ему урок, которого он никогда не забудет.

Что‑то в тоне Поттера заставило Малфоя заметно дрожать. Тот потянулся за палочкой, но она была выхвачена из его руки и брошена в пустой коридор ещё до того, как он успел подумать о заклинании.

— Не в этот раз, Малфой, — проворчал Гарри, — в этот раз тебя проучат по‑магловски. И его кулак врезался в лицо Малфою.

Через несколько минут побитый Малфой лежал у его ног, залитый кровью. Гарри повернулся к двум окаменевшим идиотам‑телохранителям.

— Ладно, кто следующий? — спросил он и тут же снял заклинание с Крэбба.

Несмотря на свои размеры, Крэбб не имел шансов в схватке с Гарри. Скорость, с которой Гарри избивал гиганта до синев и синяков, заставила и большего парня присоединиться к его «боссу» на полу. Через несколько минут Крэбб плакал, прижимая к себе то, что у него было между ног, и жалел о том, что когда‑либо встретил меньшего по росту человека.

Грегори Гойл, наблюдавший за тем, что можно сделать, используя магловские боевые приёмы, и увидевший в освобождении от заклинания кровавую картину своих товарищей, стал умолять Гарри оставить его в покое и поклялся больше ни за что не поддерживать Малфоя.

Гарри, уже немного уставший от того, что магловские боевые искусства были действительно болезненными и опасными, отпустил Гойла с предупреждением сдержать своё обещание, если тот не хочет потерять магию. Затем он повернулся к двум поверженным:

— Даже посмотри на мою Гермиону ещё раз — и я оставлю тебя таким, что даже в Святом Мунго будут годами собирать по частям, понял, ты, вонючий хорёк? — и направился в кабинет директора.

Директор Дамблдор встречал Гарри и попросил его присесть, на что Гарри полностью проигнорировал его

— ваши «пожиратели смерти» лежат на четвёртом этаже, — сказал Гарри Дамблдору . — Возможно, им потребуется медицинская помощь. Я здесь лишь для предупреждения. Если ты продолжишь закрывать глаза на то, что творят дети пожирателей смерти в этой школе, тебе придётся столкнуться с парой похорон. Следующий, кто хоть попытается навредить Гермионе или другим девушкам, заплатит очень высокую цену.

Дамблдор смотрел на Гарри, а и крикнул

— Как ты смеешб обвинять меня в поддержке Волдеморта… Я сражался с Томом ещё до твоего рождения!

Гарри посмотрел на старика и засмеялся:

— сражаешься с ним? Борешься с ним? Как ты мог об этом подумать? Ты не в своём уме? Ты напрямую отказываешься наказывать виновных и игнорируешь невинных, пока они страдают. Ты даже позволил таким, как Люциус Малфой, избежать наказания. Ты даже не предпринял ничего, когда он признался, что чуть не убил Джинни Уизли на первом курсе, не говоря уже обо всех остальных, которые окаменели. Ты закрываешь глаза на все издевательства По твоим словам три недели назад, это моя задача — избавиться от Риддла. Я это сделаю и заберу тебя с собой, если придётся. Это твоё последнее предупреждение, Дамблдор: перестань поддерживать пожирателей смерти или окажешься в моём списке на тех кто достоин смерти вместе со своим любимцем-пожирателем Снейпом. Больше предупреждений не будет

Гарри развернулся и вышел из кабинета, а Дамблдор просто сидел в полном шоке, не в силах поверить, что Гарри только что угрожал ему за якобы поддержку тёмного лорда.

Дамблдор всё ещё сидел в ступоре десять минут спустя, когда в кабинет вошли его заместитель и профессор Флитвик. Минерва МакГонагалл, профессор Трансфигурации, увидела его в таком состоянии и спросила:

— Альбус, что с тобой случилось? Почему ты так потрясён?

Дамблдор поднял глаза; в них был странный выражение.

— Он пригрозил убить меня… он прямо там стоял и пригрозил убить меня, — проговорил он, словно не веря произошедшему.

— Кто? Кто тебе угрожал? — одновременно спросили МакГонагалл и Флитвик.

— Гарри… Гарри сказал, что я поддерживаю Волдеморта, — пробормотал он в ответ.

— Ну так ты и поддерживаешь его , не так ли? — серьёзно спросил Флитвик.

Глаза Дамблдора расширились, и он ахнул, услышав слова одного из своих уважаемых профессоров. Он снова начал оправдываться.

— Я никогда не поддерживал тёмного лорда, и никогда не поддержу.

Флитвик недоверчиво посмотрел на директора:

— Если ты не поддерживаешь, почему в наших служебных распоряжениях сказано, что нам нельзя воспрепятствовать всей той мерзкой нетерпимости и травле, которые происходят в школе?

МакГонагалл, которая годами жаловалась на то, какой бесполезный учитель Северус Снейп и как он постоянно запугивает учеников, не могла промолчать:

— Альбус, тебе действительно нужно посмотреть со стороны , как тебя видят ученики. У тебя есть собственный любимчик‑пожиратель смерти, и сколько бы жалоб ты ни получал на его поведение, ты всё равно его покрываешь. Что, по‑твоему, должен думать мистер Поттер, когда этот мерзавец целый год насиловал его разум по твоему распоряжению? Твоя идиотская идея выводить младших пожирателей смерти «на путь истинный», давая им бесконечные шансы покаяться, — всё это указывает на то, что ты поддерживаешь тех, кто творит зло над невинными.

Дамблдор посмотрел на свою заместительницу:

— Минерва, у каждого должен быть второй шанс, ты это знаешь.

— Вот опять твоя глупость, — отозвалась она. — Только те, кто искренне раскаиваются, заслуживают второго шанса, Альбус. И, похоже, кто‑то устал от того, что ты постоянно даёшь Малфою новые шансы: он в больнице с серьёзными травмами вместе со своим подручным Крэббом. У обоих переломы и сильные внутренние ушибы, — раздражённо проговорил Флитвик.

— Злоумышленник пойман? — спросил Дамблдор.

— Нет, но мы знаем, кого винить, — ответил Флитвик. — Вина лежит на тебе: ты позволял этому мелкому мерзавцу всё сходит с рук так долго.

В этот момент в кабинет вломился профессор Снейп, насмешливо требуя отчислить Поттера за нападение на двух слизеринцев:

— Точно как отец, этот паршивец— ничтожество.

Его насмешка исчезла, когда его ударило заклинание: он влетел в дверь, через которую только что вошёл, и при падении его нос сломался.

МакГонагалл обернулась и, проворчав, сказала:

— Филиус, я и сама хотела бы сделать то же самое, когда узнала, что он сделал с Поттером.

Флитвик лишь пожал плечами и пробормотал:

— Прости, Мин.

— Минерва, ты прекрасно знаешь, что Гарри нужно учиться защищать свой разум. Северус просто обучал мальчика, — громко сказал Дамблдор, глядя на лежащего на полу профессора зельеварения с кровоточащим носом.

— Ты снова не прав, Альбус. Тонкс принесла нам омут памяти и показала нам , что этот мерзкий пожиратель смерти творил во время тех «уроков». Это твоё последнее предупреждение: если мы когда‑нибудь снова застукаем его за жестоким обращением с учениками, мы подадим жалобу в Отдел магического правопорядка (DMLE), — сказала Минерва; в её глазах было видно гнев.

— Северус вынужден действовать так, чтобы сохранить свою легенду шпиона, вы оба это знаете, ему нужно дать немного вольности, — протянул Дамблдор, потирая виски.

— Ты лжёшь, Альбус Дамблдор. Нам прямо указали, что во время его фарса‑суда ты сам заявил, что Снейп — твой шпион в рядах Волдеморта. Тем самым ты дал понять каждому пожирателю смерти, что он работает на тебя, а не на Волдеморта, — поэтому для него нет никакого прикрытия. Не пытайся оправдываться, что он «исправился»: если бы это было так, он потратил бы годы на то, чтобы вырастить у нас хороших зельеваров, а вместо этого за все годы здесь он не научил никого правильно варить безопасные зелья. За исключением младших пожирателей смерти в его доме, — с раздражением произнёс Флитвик.

Я предупреждаю тебя сейчас, Альбус Дамблдор: тебе пора очнуться пока мистер Поттер не начал всерьёз использовать ту специальную подготовку, которую он получил у гоблинов в их временной комнате. Он теперь эксперт в нескольких восточных боевых искусствах и, как мы сегодня увидели, не боится их применять. О, и кстати — тебе лучше исключить Малфоя, пока он сам себя не убил. Этот дурака услышали все, как он планировал изнасиловать мисс Грейнджер, чтобы «поставить её на место», — хладнокровно предупредила Минерва.

— Минерва, уверяю тебя, что мистер Малф—, — начал Дамблдор, но Флитвик прервал его.

— Да ладно, Мин, мы тратим время; давай лучше скажем мистеру Поттеру, что Дамблдор слишком глуп, чтобы кого‑то слушать.

Гарри проводил столько часов, сколько мог, тренируясь у гоблинов в той самой временной комнате, где готовили самых свирепых воинов. Каждым вечером и по два полных уик‑энда после неудачи в Отделе Тайн он провёл в этой комнате несколько месяцев вместе с тремя мастерами с чёрными поясами и двумя из тех самых легендарных монахов кунг‑фу. Он был готов и склонен расправиться с любыми пожирателями смерти, которых встретит, без пощады и жалости, ведь они ранили его лучшую подругу и ту единственную, кто покорила его сердце.

Гермиона, в сопровождении нескольких членов студентов Гриффиндора, медленно шла в общий зал, не имея ни малейшего представления о том, что Гарри сделал с Малфоем и Крэббом. Всё это было скрыто от неё, пока она медленно восстанавливалась после полученных в бою в Отделе Тайн травм в больнице Хогвартса, где Малфой собирался на неё напасть. Она удивилась почему многие слизеринцы, которые обычно насмехались над ней и обзывали её, теперь даже боялись смотреть в её сторону. Скоро она узнала, какое влияние её травмы оказали на её лучшего друга Гарри — и впервые поймёт, как много она для него значит. Именно её соседки по спальне Лаванда и Парвати скажут ей, что Гарри влюблён в неё.

Гермиона сидела на диване у камина в общем комнате — это было любимое место троицы. Оглядевшись, она заметила Рона в дальнем конце комнаты, который играл в свою обычную партию шахмат. Гарри нигде не было видно. Она уже собиралась подойти к Рону и спросить, не знает ли он, где Гарри, как к ней присоединилась Парвати.

— Привет Гермиона, ты в порядке? — спросила она, садясь рядом с чуть старшей девочкой.

— Привет, Парвати, — ответила Гермиона. — Я в порядке, может быть, буду ещё лучше, когда увижу Гарри. Наверное, Рон присоединится к нам, когда Гарри придёт.

— В это я сильно сомневаюсь. У Рона большие неприятности с Гарри и почти со всем Гриффиндором . Он слышал, как Гарри говорил, что ты — его лучшая подруга, и что он разберётся со всеми, кто навредит тебе. Рон влез в это, закричав, что он — лучший друг Гарри, а не какая‑то грязнокровка‑всезнайка. Можешь представить, как Гарри отреагировал? Рон был без сознания почти три часа, — с лёгким у рычание сказала Парвати.

— Рон назвал меня так? — ахнула Гермиона.

— Да. И после того, как Гарри разобрался с Роном, по слухам к нему подошёл какой‑то слизериниц и сказал, что Малфой собирается напасть на тебя в больничном крыле и изнасиловать. Малфой и Крэбб сейчас в Святом Мунго и пробудут там до середины каникул. Гарри серьёзно в тебя влюблён, знаешь, он даже проходит какую‑то специальную подготовку, чтобы защитить тебя. Говорят, он даже пригрозил Дамблдору за поддержку того, кого нельзя называть, — тихо добавила Парвати.

Гермиона, не только Гарри думает что Дамблдор поддерживает этого тёмного мерзавца — так думает почти весь замок. Ты же видела, как он позволяет младшим пожирателям смерти уходить от любой ответственности. Их никогда не наказывают, как бы плохо они ни вели себя. Когда закончилась последняя война, он даже позволил старшим пожирателям уйти от наказания за убийства, пытки и изнасилования женщин и детей. Посмотри, как он поддерживает Снейпа — а известно, что тот насиловал девочек, даже тех, кому было семь лет. Дамблдор ничуть не лучше этих отвратительных фанатиков чистой крови. Что касается Гарри, он почти каждую ночь куда‑то исчезает и как‑то изменился. Он даже выглядит иначе, будто стал более подтянутым и сильным, — закончила она с грустной ноткой: — Хотелось бы, чтобы кто‑то вроде Гарри был в меня влюблён.

Как только Парвати закончила, дверца в портрете распахнулась, и в комнату вошёл Гарри; Гермиона наконец заметила то, чего не увидела в больничном крыле. Гарри действительно изменился: он набрал вес и мускулатуру, от него исходило ощущение силы. Увидев двух девушек, он уверенно направился к ним. Подойдя к дивану, он сказал:

— Привет, девчонки, всё в порядке, Гермиона, милая? Всё прошло нормально, Парв, никаких проблем от этого стада ублюдков?

— Всё в порядке, Гарри, — ответили обе девушки одновременно и тихо улыбнулись.

— Я как раз рассказывала Гермионе обо всём, что происходило, пока она была под присмотром мадам Помфри, — серьёзно объявила Парвати.

Когда Парвати говорила, Гермиона заметила, что он назвал её «милая», и у неё забилось сердце. «О боже, он ведь влюблён в меня, но почему я, ведь вокруг столько красивых девушек, даже Парв симпатизирует ему», — промелькнуло в голове у Гермионы, когда Гарри сел рядом и откинулся, закрыв глаза.

— Только что говорил с Флитвиком, похоже, Дамблдор просто глуп, — произнёс он, не открывая глаз. — Даже после того, как я и другие предупредили его насчёт его покровительства младшим пожирателям смерти, он всё равно настаивал, что Малфою нужен ещё один шанс, чтобы «увидеть свет». Похоже, и Флитвик, и МакГонагалл совсем перестали на него надеяться. — Он открыл глаза. — В каком‑то смысле Дамблдор не считает, что планировать изнасилование моей девушки — это так уж плохо.

Гермиона не удержалась и спросила: — Так, Гарри, кто твоя девушка ? Ты ведь никогда не говорил, что у тебя есть девушка.

Глаза Гарри расширились, когда он понял, что сказал. — Шшш, — пробормотал он. — Они говорили о тебе, Гермиона. Они надеялись сломать меня, и, наверное, были правы — это бы меня сломило. Ты моя лучшая подруга, и я тебя люблю. Я действительно люблю тебя гораздо больше, чем друга. Но если кто‑то снова попытается приблизиться к тебе, он заплатит за это жизнью.

Когда они уже собирались ложиться спать, Гермиона согласилась стать девушкой Гарри, и они поцеловались впервые у подножия девичьей лестницы перед тем, как пожелать друг другу спокойной ночи.

За завтраком на следующее утро Дамблдор прислал Гарри записку с просьбой явиться к нему в кабинет после завтрака. Гарри встал и подошёл к высокому столу, остановившись перед профессором Флитвиком:

— Извините, сэр, у меня записка от директора Дамблдора с просьбой о встрече. Не могли бы вы составить мне компанию?

Флитвик глянул на ученика, который одним только своим поведением и показанными мисс Тонкс воспоминаниями заставил персонал изменить свои убеждения, и не смог отказать — он кивнул. Минерва МакГонагалл, сидевшая рядом с Флитвиком, вмешалась:

— Я хотела бы присутствовать на этой встрече, мистер Поттер.

По всему персоналу раздались несколько согласных вздохов, что приятно удивило Гарри. Через несколько минут очень удивлённый Дамблдор сидел за своим столом, когда в его кабинет вошли Гарри и Гермиона — за ними будто последовал весь персонал школы. Большинство пришло проверить, правда ли, что старик после всего случившегося всё ещё покрывает Снейпа и Малфоя.

Никто не поверил глазам, когда директор вел себя так, словно ничего не случилось, а это была просто небольшая ссора между Гриффиндором и Слизерином, и объявил Гарри, что и он, и мистер Малфой получат отработки в выходные. Он закончил речью: «Я знаю, что ты вчера не был серьёзен, поэтому готов закрыть на это глаза, пока ты продолжаешь уроки у профессора Снейпа».

Все смотрели на него в недоумении, пока профессор Трелони не вмешалась:

— Старого дурака нужно отправить в больницу святого Мунголо он совсем сошёл с ума. Он всё ещё твердит о каком‑то пророчестве, которое я якобы произносила в кабаньей голове хотя я никогда туда и не заходила и не собиралась.

Поскольку весь персонал собрался в кабинете тут же был произведён голос — и Альбус Дамблдор был признан психически неуравновешенный на посту директора; кто‑то через камин вызвал целителей «Святого Мунгола», чтобы поместить его в лечебницу как невменяемого состояния Многих из присутствующих удивило, как быстро пошли события, когда Минерва объяснила трем крупным мужчинам в белом, что происходит с бывшим директором школы. Старика грубо схватили и сопроводили в больницу Святого Мунгола .

Его правило применять против сторонников Волдеморта лишь ошеломляющие заклинания было отозван на второй день после его госпитализации. Под руководством Минервы люди из Ордена Феникса принялись выслеживать известных пожирателей смерти и стали применять смертельные заклинания и проклятия так же, как это делал их враг. Пожиратели смерти начали гибнуть по всему магическому миру, поскольку население, узнав, что против них разрешено применять смертельные заклинания, начали мстить.

Всего за три недели последователи Волдеморта сократились до полдюжины, и они боялись выходить из своих укрытий, несмотря на то что Волдеморт довольно часто применял проклятие «Круциатус». На своих последователях чтобы они выполняли его приказы. Многие всё равно боялись выходить из своих укрытии .К концу тнедели у него в остатке было около шести безвольных оболочек; их разумы были разрушены чрезмерным применением им же заклятия пыток. Именно это заставило его скрываться — он прятался в развалившихся амбарах и хижинах и всё время проклинал Гарри Поттера за то, что тот вызвал его падение. Том Риддл превратился из фактического правителя магической Британии в довольно отвратительное существо, которое не могло скрыться в толпе: его объявили в розыск, он стал беглецом и был вынужден прятаться и питаться из мусорных баков.

Его положение было ещё хуже, чем он думал, потому что нигде в книгах, которые он читал, не говорилось, что части его души будут жить дольше самого владельца; они умирали бы от старости так же, как и он сам. Эти фрагменты души создавались фараонами лишь для того, чтобы те не умирали молодыми и могли продолжать своё царствование до естественной старости.

В конце семестра Гарри категорически отказался возвращаться к родственникам на Привит‑Драйв в Сарри. Вместо этого он снял комнату в «Leaky Cauldron», но пробыл там всего четыре дня — к тому времени Гермиона убедила своих родителей предложить пожить ему у себя.

Гермиона и её мать навестили бывший дом Гарри и убедили Вернона Дурсли, психа и насильника ребёнка, пойти в местный полицейский участок и признаться в своих преступлениях. Вернон и тётя Гарри были очень быстро арестованы. Его Толстого кузена Дадли отправили в специальное психиатрическое отделение для лечения последствий жестокого обращения, в котором обвиняли его родителей У Дадли не было чёткого представления о добре и зле, и те необычные методы воспитания, которые он перенёс, потребовали бы многих лет, чтобы он смог оправиться и стать полезным членом общества.

На следующей неделе Мафальда Хопкирк была уволена с работы: она снова пыталась убедить Отдел магического правопорядка арестовать Гарри за использование магии несовершеннолетним. Даже несмотря на то, что почти все магические жители Косого переулка знали, что в то время, когда он якобы колдовал в своём бывшем доме, он сидел в «Leaky Cauldron». Никто даже не допускал мысли, что истинной виновницей могла быть Гермиона Джейн Грейнджер — ведь она дала семье Дурслей понять, что причинять вред Гарри Поттеру было крайне глупо.

Два года спустя волшебный мир ликовал: было отмечено, что умер Том Риддл, он же Волдеморт — его истощённое тело обнаружили двое молодых студентов из Хаффлпафа в Хижине Воплей, когда они выполняли рискованное задание. Целители объявили его мёртвым от старости и истощения. Долгое бегство, вызванное действиями Гарри Джеймса Поттера, погубило самого злого человека последних пятисот лет. В том же году Альбус Дамблдор тоже умер: он скончался во сне после того, как ранее днём у него случился сердечный приступ.

Ещё через год Гарри и Гермиона поженились в валлийской деревушке Годрикс Холлоу (Godric’s Hollow). Это была скромная свадьба в кругу друзей и семьи. Знаменитый шрам на лбу Гарри побледнел и стал едва заметен, и молодая семья Поттеров с нетерпением ждала тихой и счастливой жизни в коттедже семьи Поттеров.