Piscator Hominum  (джен)

α

Впервые Альбус увидел его летом девяносто девятого года.

Признаться, Дамблдор ничего не ждал от этого приема — Батильда Бэгшот вращалась в полезных, но неприятных кругах. Так уж вышло, что история для многих почтенных магов — всего только служанка прикладной науки генеалогии; сам Мерлин не так важен, как чистота крови невесты какого-нибудь Дингла. В салоне же ведущего историка не может быть и речи о какой-либо лжи касательно родословной — с Батильды станется произнести вслух имя Ислы Блэк.

Собрания у мадам Бэгшот были редки, но чрезвычайно представительны. Не мог их пропустить и Альбус, глава почтенного… некогда почтенного семейства Дамблдоров, лауреат премии Финкли и — что самое сладкое — член Визенгамота. Мать не поняла бы. На тот момент, правда, Кендре Дамблдор было уже все равно, но не воспользоваться шикарным предлогом уйти из дома, от Аберфорта и Арианы, он не мог.

Альбус успел перемолвиться парой слов со знакомыми по вестникам научных обществ и, как совершеннолетний, воздать должное разносимому домовиками вину, прежде чем Батильда загорелась идеей представить ему своего внучатого племянника. Похоже, в кои-то веки он не самый молодой на приеме.

Родич Батильды стоял в стороне, цедил сливочное пиво — ну да, шестнадцать лет и тетушка — и ухмылялся тонкими губами, рассматривая гостей с интересом этнографа. Так он глянул и на ведомого Батильдой Альбуса. В его глазах — широко распахнутых, какие-то прозрачных — таился все тот же острый интерес… и еще что-то крайне знакомое. Что — Альбус еще долго не понимал.

— Ну, мальчики, познакомьтесь. Это вот Альбус, мой добрый друг, только что закончил Хогвартс, но дельней половины Министерства, — Батильда, как всегда, выкладывала все и сразу, — ну а это — племянник мой, он учился в Дурмстранге, но решил пока сменить обстановку, — ее голос был беззаботным, слишком беззаботным, — зовут его…

— Геллерт Гриндельвальд, к вашим услугам, — он плавно поклонился, уже в спину посчитавшей свой долг выполненным тетушке. Мягкие кудрявые волосы упали на глаза.

— Гриндельвальд? — не так много на свете магических деревень, чтоб не узнать название. — Так вы швейцарец?

— Я — немец, Альбус, — акцент почти не заметен — Геллерт, похоже, слишком любит свою речь, чтобы не довести ее до блеска и на чужом языке, — А Швейцарию, к вашему сведению, придумали магглы — магам такие игрушки ни к чему.

Ограничится кратким изъявлением вежливости уже не получалось — десяток минут спустя юноши, к восторгу Батильды, уже болтали в саду, не замечая, что бокалы опустели.

— Мы живем в странное время, Геллерт, — сказал Альбус, когда Геллерт объяснил, как оказался в Англии. — Магглы рвутся вперед, как тестралы по осени; чего стоит тот факт, что в воздухе мы со своими метлами уже не одни! И на фоне этого воспрещать перспективные разработки… Я, признаться, полагал, что Дурмстранг из всех школ как раз наименее зашоренная.

— Возможно, но и их терпение лопнуло.

— Господа преподаватели рассердились или испугались? — Альбус задал тогда правильный вопрос. Но не получил на него ответа.

— Господа вмешались. Поэтому я здесь.

* * *

Ω

Впервые Альбус встретил его зимой сорок пятого года.

Через обычный министерский канал его попросили явиться на Бейкер-стрит, 64, и хогвартский преподаватель трансфигурации полагал, что потребуется обычная консультация. Маги и магглы Британии вели разные войны, но разведданными обменивались охотно; да мало ли что случается — то маки нечаянно артефакт какой прихватят, то дракон повадится парашютистов жрать. Однако у лысоватого человека с неряшливыми усами, представившегося господином Стюартом, было к Альбусу совершенно другое дело.

— Что вы знаете о Геллерте Гриндельвальде?

Визенгамот — ничуть не худшая школа самообладания, чем Парламент, а административная шкуродерня не уступает министерской. Альбус покачал головой.

— Немного больше, чем любой британский маг. В двух словах: он не тот человек, с которым вы бы хотели выпить вечерком. Теоретик и, что самое неприятное, практик — чтобы вам было понятней — нашей вариации фашизма.

— О, с кем я только ни пил. С теоретиками фашизма, бывало, тоже, вот только на практиков никто из них не тянул.

— Ну как же, — Дамблдор не надеялся увести разговор в сторону, явно не тот человек, но не мог не подхватить. Это показалось бы странным. — Ведь этот ваш Гитлер…

— Этот их Гитлер, — с любезной улыбкой поправил собеседник. Целую секунду Альбус думал, что оборот «этот их Гриндельвальд» не звучит. Геллерт был и оставался проблемой всего магического сообщества, магглы же интегрированы куда как слабее.

— …Этот немецкий Гитлер, помню, написал довольно обширный труд. Я его, однако, не читал — подожду, пока станет историей.

— И очень зря. Книга, по сути, сугубо практическая: половина — про то, как он дошел до ее написания.

— А другая — про то, куда он двинется после? Ну, это есть и в работах Гриндельвальда, — Альбус совершенно не собирался скрывать, что читал ту же «Der Weg und die Treppe» — в отличие от того, сколько своих собственных слов он там увидел.

— Да, там только планы, — Стюарт поднял указательный палец, — о своей биографии он, кажется, не слишком любит говорить.

— Так вы… изучали вопрос? — вот теперь он был серьезен.

— Пришлось. По долгу службы, знаете ли. Итак, Альбус Дамблдор, сэр, я представляю МИ-6. Если угодно — политическую разведку Его Величества. Так уж вышло, что Геллерт Гриндельвальд, маг, нас серьезно заинтересовал.

Не вас одних, офицеры. Не вас одних.