Джесси (гет)

Сейчас я с ужасом вспоминаю те дни, когда в одно мгновение моя жизнь, жизнь Гарри Поттера, Героя Магической Англии, внезапно оборвалась… и началась новая…

* * *

В конце четвёртого курса Лорд Волдеморт похитил меня и возродился благодаря своим слугам. Мне удалось выжить и сбежать. Но когда я рассказал о том, что произошло, мне никто не поверил. Министр Магии Фадж и журналисты «Ежедневного Пророка» выставили меня посмешищем и безумцем.

Моё обучение на пятом курсе не задалось ещё с лета. Сначала на меня и моего кузена Дадли напали дементоры, но, когда я вызвал Патронус для защиты, меня едва не исключили из школы. Если бы не вмешательство Дамблдора, судебное разбирательство закончилось не в мою пользу. Но всё это цветочки, по сравнению с тем, что нас ожидало дальше!

Все произошедшие события развивались с доселе невиданной скоростью. Тридцать первого октября Министерство Магии было атаковано Волдемортом. Не готовое к войне Министерство понесло колоссальные потери и вскоре пало. Я даже не хочу думать о том, сколько там погибло не только авроров, но и мирных работников. Пятого ноября сокрушительный удар Лорда пришёлся на Хогвартс.

Что ж, наше сопротивление продержалось целых два дня! За двое суток мы лишь успели эвакуировать учеников с первого по четвёртый курс, а также тех, кто не желал сражаться. Когда Пожиратели Смерти прорвали защиту, то, увы, практически не встретили сопротивления. Небольшая кучка магов против несколько сотен ликанов, вампиров и прочих ужасных монстров магического мира не выстояла, пусть и во главе с самим Альбусом Дамблдором. Оставалось лишь удивляться, каким образом за четыре месяца Волдеморт смог собрать такую ОГРОМНУЮ армию!?

Мы проиграли, и мы это знали, но всё равно приняли бой. Нам нечего стало терять, да и не было желания подчиняться Волдеморту. Последнее, что я помню, зелёный луч, ударивший меня в грудь…

* * *

Очнулся я также внезапно, как и потерял сознание. С трудом верилось, что я умер.

Я был в комнате, но она была, наверное, самая обычная и необычная из всех, которые я видел. Простая меблировка: стол, стул, кровать и шкаф — всё, как будто из света, чистого и золотистого. Стоит заметить, что очнулся я голый, но к моей радости в шкафу нашлась подходящая одежда.

Не прошло и пары минут (а минут ли(?), казалось, не прошло и секунды), когда я услышал чьи-то всхлипы, они доносились из-под кровати. Заглянув туда, я обнаружил премерзкое существо. Вдруг меня кто-то окликнул:

— Гарри, — позвал меня смутно знакомый голос, — ты не поможешь ему.

— Кто это? — растерянно спросил я, наконец, узнавая обладателя голоса. Это был Альбус Дамблдор.

— Часть души Волдеморта. Ты был крестражем, но, увы, я узнал об этом только после смерти.

— Чьей смерти? — В голове не укладывалось, что мы были мертвы.

— Твоей и моей. Но ты можешь вернуться, если пожелаешь.

— Разве можно… вернуться? — моему удивлению не было предела.

— Конечно, ведь твоя душа жива. Погибла лишь частичка Волдеморта.

Дамблдор замолчал, а я пытался вспомнить, что хотел спросить. Озарение снизошло на удивление быстро.

— Директор, а что такое крестраж?

Он долго думал, расчёсывал бороду, шевелил губами. Было видно, что он разрывается между желанием и нежеланием рассказать.

— Крестраж — это очень тёмная магия. Волшебник подвергает себя ужасной опасности, используя её. Дословно, крестраж — это часть души, помещённая в определённый сосуд.

— А зачем Волдеморту понадобилось дробить свою душу?

— Чтобы обрести бессмертие… — Было видно, что Дамблдор очень не хотел говорить на эту тему, но был вынужден.

— Когда я стал крестражем? — вы даже не представляете, как для меня важно было знать ответ.

— Вероятно, в тот момент, когда заклинание отразилось от тебя и уничтожило Волдеморта. Его душа заняла единственное живое существо в комнате, то есть тебя, Гарри, — вздохнув, ответил директор.

— Я ведь не единственный его крестраж? — в этот раз мне было просто интересно.

— Нет. Дневник, который ты уничтожил в тайной комнате, тоже.

В задумчивости я обошёл комнату и сел на кровать. Дамблдор сел на стул и, вперив в меня свой испытующий взгляд, наконец, спросил:

— Ты что-то хотел, Гарри?

— Зачем мне возвращаться? — а вот, правда, зачем?

— Тебя ждут, ты нужен там…

— Кому?! — резко прервал я директора. — Кому я нужен? Мои друзья мертвы!

— Может быть, тебе самому стоит узнать, кому ты нужен? — Дамблдор улыбнулся мне своей сияющей улыбкой и исчез.

После этого на меня со всех сторон нахлынула темнота, а всё тело пронзило болью такой сильной, что я закричал.

* * *

Всё промелькнувшее перед глазами, помню смутно. Кто-то тряс меня, вливал мне в рот всевозможные зелья и делал всё, чтобы я очнулся. Казалось, что всё моё тело разрывают на части. Ослеплённый болью, я разлепил глаза и вдруг она исчезла. То ли зелья подействовали, то ли сама по себе прошла, не знаю…

Передо мной появилось лицо Снейпа, растерянное, перекошенное болью. Оно выражало безнадёжность и бессилие как-либо помочь.

— Как ты? — спросил Снейп без своей обычной презрительности и ненависти.

— Не знаю… Где я? — спросил я совершенно охрипшим голосом.

— В относительной безопасности, — ответил зельевар и влил в меня очередное дурно пахнущее зелье.

Несмотря на свой запах, зелье было очень эффективным. Я тут же почувствовал, как восстанавливаются мои сорванные связки.

— Почему мы здесь?

— Слуги Волдеморта сюда ещё не дошли. Мы в относительной безопасности, — снова повторил он.

Я с усилием сел на диване и огляделся. Комната, очень тёмная и холодная, по всей видимости, служила лабораторией и находилась в подземельях, столь любимых профессором.

— Почему Вы помогаете мне? — спросил я, чувствуя подвох в его действиях, впрочем, как всегда.

— Я его предал... — ответил он.

— Предали? — перебил я Снейпа. — Не лучшая идея, особенно сейчас.

Когда мои силы немного пришли в норму, всё происходящее стало вызывать у меня иронию.

— Я предал его пятнадцать лет назад, в тот самый момент, когда узнал, что у меня родилась дочь.

— Дочь? — воскликнул кто-то из тёмного угла.

Я так резко повернулся, что, вероятно, мог себе сломать шею. Этот «кто-то» при ближайшем рассмотрении оказался Драко Малфоем.

— Малфой?! — моему удивлению не было предела. Возможно, я бы даже встал или вернее вскочил с дивана, но здоровье не позволяло. — Что ты тут делаешь?

— Тебе-то какое дело? — мгновенно окрысился он.

— Мне? Самое прямое. Вдруг ты побежишь к Волдеморту докладывать, что я жив и частично здоров. Может он даже наградит твоего папочку! — злобно сказал я в ответ.

— Я не служу Волдеморту! Эта тварь убила моего отца! — резко вскочил он.

Я сменил гнев на милость, хотя мне было абсолютно всё равно. Без его участия всё болело. А вот насчёт смерти Малфоя-старшего я погорячился, возможно, самую малость. Во время битвы Люциуса было не видно, но мы-то думали, что он где-нибудь отсиживается, а оно вот как повернулось.

— Когда? — спросил я, при чём совершенно серьёзно.

— Летом, — вдруг слишком тихо ответил он. — Он посчитал моего отца предателем.

Не зная, что ответить, я повернулся к Снейпу. Тот, словно огромная сороконожка, с космической скоростью складывал зелья и ингредиенты в свой бездонный чемоданчик. Заметив, что я за ним наблюдаю, он резко остановился, а потом достал фиал с серебристой жидкостью переливающейся всеми цветами радуги и протянул мне.

— Пей.

— Что это?

— Пей, — резко сказал Снейп, но увидев моё недоверие, добавил, — сначала выпей, а потом я отвечу на все твои вопросы.

Решив, что я ничего не теряю, храбро выпил зелье. Тело свело судорогой, и я выронил фиал, который с негромким «Дзинь!» разбился. Чувство, как после оборотного, но при этом я не чувствовал дискомфорта, да и фиал выронил скорее от неожиданности. Перед глазами всё стало расплываться, и я снял очки, попутно заметив, как сильно изменилась моя рука. Она стала очень маленькой с длинными пальцами и небольшими аккуратными ноготками. Кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок вместо моего — смугловатого.

Судя по лицу Малфоя, у меня, как минимум, выросли на голове рога. По привычке я провёл (или провела!? Судя по руке, я всё-таки стал девушкой.) по волосам и обнаружил (или обнаружила!?), что они уж слишком удлинились. Взяв в руки локон, я увидела (да, всё-таки увидела), что он чёрного цвета. Сразу возникла ассоциация со Снейпом.

— Что со мной? — спросила я и тут же замолчала. У меня изменился голос, он стал, по моему мнению, более приятным и больше всего подходил девушке, но никак не юноше пятнадцати лет. — Оборотное?

— Нет. Это зелье Истинной Личности.

— ЧТО!? — в один голос закричали мы с Малфоем: я от удивления, а он скорее от неожиданности.

— Хотите сказать, что Поттер — девчонка? — удивлённо спросил Драко, рассматривая меня, словно особо ценный экспонат на выставке.

— Что значит девчонка?! — спросила я, в голосе отчётливо послышались истерические нотки.

Тут до меня дошло. Фраза, зацепившая меня в самом начале, про его дочь.

— Кто Ваша дочь? Она жива? — спросила я, не отводя ни на секунду взгляд. И Снейп понял меня.

— Да, она жива, — краем глаза я заметила, как заёрзал Малфой, — она сидит передо мной.

Ну как? КАК!? Как я должна была реагировать? Раскричаться? Упасть в обморок? Разреветься от ужаса?

Поверьте мне на слово, после Авады в грудь я уже ничего не боялась.

Я хотела что-то сказать и не знала, как начать, поэтому просто глупо открывала рот, пытаясь выдавить из себя хотя бы звук. Снейп, видимо, ожидавший более бурной реакции, расслабился и дал мне стакан воды. Воду я выпила буквально залпом и, о счастье, ко мне вернулся дар речи.

— А почему я стала… мальчиком? — в какой-то степени ответ на этот вопрос всё равно стал бы для меня бессмыслицей.

— Это старое заклинание, Лили смогла где-то отыскать. У него нет названия, но известно, что женщины, изменявшие своим мужьям во времена Средневековья, часто использовали его. Оно делает ребёнка похожим на своего неродного отца. Если, допустим, ты первоначально родилась девочкой, то это заклинание сделало тебя похожей на Джеймса Поттера и превратило в того, кем ты была.

— Но… Но мама не могла изменить моему папе… с Вами, — очень осторожно закончила я, совершенно не находя слов оправдания поступка моей матери. — Мне… Все говорили, что они с папой, то есть с Джеймсом, любили друг друга, — я пыталась найти хоть какое-то объяснение происходящему.

— Ты можешь мне не верить и не доверять, но пойми, я не вру тебе. — Северус Снейп присел передо мною на корточки и теперь всеми силами пытался меня убедить в невозможном и практически фантастическом факте. В том, что он — мой отец.

— Но Вы же… Вы ненавидели меня…

— Я опасен для тебя. Я думал… Мы с Лили думали, что сможем уберечь тебя, если ты будешь жить под именем Гарри Поттера…

— А потом? Почему ты не забрал меня потом? — от переполнивших меня эмоций я перешла на «ты».

Я уже не обращала внимание на то, что моим папой оказался другой человек. Мне было ужасно обидно. По всей видимости, вся смесь горя и обиды отразилась на моём лице, и Снейп, не выдержав, отвёл глаза.

— Неужели ты думаешь, что я не приняла бы тебя, даже, если бы ты сказал это не сейчас, а год или пять назад?! Почему вы все думаете, что у Дурслей мне будет лучше? Да я никогда, слышите, НИ-КО-ГДА не считала их своей семьёй! Если и было когда-то заклинание, то оно давно наверняка уже рассеялось… — закончила я тихо, чувствуя, как по щекам текут злые слёзы.

Я была ужасно зла. В первую очередь на Дамблдора! Он пудрил мне мозги всё время моего обучения. Конечно, маленьким забитым ребёнком намного легче и удобней манипулировать.

— Я его ненавижу!

Профессор и Малфой непонимающе смотрели на меня.

— Я ненавижу Дамблдора! Это он! Он сломал мою жизнь! Волдеморт тут и в половину невиновен. Почему он отправил меня к Дурслям?! Ведь наверняка нашлись бы люди, которые смогли бы воспитать меня! Почему?..

— Сейчас уже поздно об этом думать… — выдохнул Снейп.

— Крёстный, время, — предупредил Малфой.

— А как меня зовут? — я до сих пор не знала, как меня зовут.

Отвлекшись от своих мыслей, Северус Снейп посмотрел на меня и ответил:

— Джессика. Джессика Лилиан Принц.

— А почему Принц? — Вставил свои пять кнатов Драко.

— Мы решили, что будет лучше, если Джессика будет носить девичью фамилию моей матери Эйлин Принц.

— Что мы будем делать?

— Используем моё изобретение, которое либо сработает, либо убьёт нас.

— Не слишком обнадёживает, — фыркнул Малфой.

— И… как оно действует? — осторожно спросила я.

— Оно должно отправить нас в прошлое. В тот период времени, к которому сильнее всего привязан человек, использующий зелье.

— И какой период времени Вас сильнее всего к себе «привязал», профессор? — спросил Драко, и было непонятно — шутит он или говорит на полном серьёзе.

Этот вопрос, видимо, сбил с мысли Снейпа и, нахмурившись, он посмотрел на крестника.

— Не мешай. Дай... ей одежду, пусть переоденется, — отдал последние приказания зельевар и снова углубился в царство своих пузырьков и баночек.

Замешкавшись, Драко достал откуда-то внезапно возникшую девчачью одежду.

"Выручай-комната", — пронеслось у меня в голове.

— Где моя палочка? — спросила я. Драко принёс мне палочку, я смогла наколдовать ширму, немного кособокую, но вполне симпатичную, если в этом сумраке вообще может быть хоть что-то симпатичное.

Кое-как я поднялась с дивана. Проще сказать, чем сделать. Нога болела неимоверно, но я упорно игнорировала Малфоя. А ну его к чёрту, без него проблем море и небольшой океан.

Доковыляв до ширмы, я стащила с себя грязную и пропахшую потом одежду. Какой кошмар! Намного тяжелее было одеться.

— Может, Вы мне дадите что-нибудь, чем можно было бы перевязать ногу?... сэр, — намеренно выделяя последнее слово, произнесла я.

— Нет...

Я удивлённо приподняла брови.

— То есть, мне можно с чистой совестью истекать кровью?

— Если управишься быстро, то не придётся.

Я покачала головой, поражаясь Снейпу. Что он опять задумал?

Натянув спортивные штаны, которые мновенно пропитались свежей кровью, отчего на ткани появились неприятные багровы разводы, я, схватив куртку и кроссовки, поковыляла к старому дивану. Сев, я попыталась обуться, но не тут-то было. Запас сил, вызванный зельем, кажется, израсходовался полностью. Я была близка к потере сознания. Закрыв глаза, я пыталась унять возникшие перед глазами круги. Малфой, до этого восседавший на краешке парты у самой стены, подошёл и присел передо мной. Когда он взял в руки кроссовок, я смерила его ироничным взглядом, но было понятно, что этого взгляда он мне не простит.

— Я помогаю лишь потому, что действовать надо быстро, а ты провозишься до утра, — процедил он сквозь зубы.

Когда с обувкой было закончено, и я надела куртку, Малфой позвал Снейпа. Тот на мгновение остановился и замер, словно на что-то решаясь, потом, наконец, закрыл свой чемоданчик, уменьшил его и убрал в карман. Повернувшись, он посмотрел на нас.

— Готовы? — спросил он. Я посмотрела на него равнодушным взглядом и поднялась, отец он мне или нет, не знаю, но будем надеяться, что он перестанет вести себя как последняя сволочь хотя бы сейчас. Малфой утвердительно кивнул.

Мы вышли в ценр комнаты, а Снейп взял со стола одиноко стоящий пузырёчек из какого-то тёмного стекла и начертил зельем вокруг нас с Малфоем и себя, разумеется, круг. А потом взял и разбил бутылочку с остатками зелья об пол. Честно, я этого не ожидала, а потому вздрогнула от неожиданности. Едва коснувшись пола, бутылочка рассыпалась на множество мельчайших осколков, которые замерли в воздухе, нарушая все законы гравитации. Капельки зелья засверкали тёмно-бордовым светом и, подымаясь вверх, окутали нас непроницаемой стеной… А потом всё исчезло.

* * *

Наверное, именно с этой минуты моя жизнь, жизнь Гарри Поттера, Героя Магической Англии, закончилась… и началась новая. В этот самый миг на свет появилась жизнь Джессики Принц…