Мир на кончиках пальцев (гет)

Война.

Быть может, только потому вновь и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой. (Эрих Мария Ремарк)

Зелёные вспышки непростительных заклятий летели со всех сторон, достигая своей цели, а иногда рассыпались искрами, попадая в стены и оставляя на них чёрные, будто выжженные следы. Хаос борьбы, крики боли и паника мечущихся волшебников грубо вторгались в идеальный пейзаж.

Война.

Шокированный провалом своего плана по уничтожению Альбуса Дамблдора и предательством Северуса Снейпа, Волдеморт решил атаковать Хогвартс во что бы то ни стало. Он шествовал во главе своей кровожадной армии, отдавая команду на ходу: «Никого не жалеть!». Его голос откликался эхом в ушах и заставлял кровь леденеть в венах. Его армия, по численности превосходившая армию противника втрое, окружала Хогвартс.

Пожиратели смерти шли колоннами, облачённые все как один в чёрные мантии до пола; их лица уже не скрывали маски.

Плотные тучи спрятали солнце и погрузили поле боя во мрак, словно небо тоже участвовало в сражении. Люди, бьющиеся за свои жизни и за жизни своих родных и друзей, отчаянно цеплялись окровавленными руками за крохотные остатки надежды, продолжая верить в победу, в добро. Они просто не имели права в такую минуту на мрачные мысли. Сжимая в руках свои волшебные палочки, защитники Хогвартса отбивали атаку противника снова и снова, повергая в бешенство Волдеморта своим бесстрашием и готовностью пожертвовать собой. Их сбивали с ног, но они поднимались опять и продолжали сражаться.

Страх.

Пожиратели смерти стремительно окружали когда-то величественный замок, они не стыдились атаковать даже детей, не успевших вооружиться, не понимающих вообще, как им быть, что делать. Многоголовая толпа первокурсников и второкурсников неслась к выходам, стремясь поскорее покинуть это страшное место. Безопасное пристанище для юных волшебников на глазах превращалось в груду развалин. Печальное зрелище для тех, чьё сердце обрело в этих стенах смысл жизни, для тех, кто смог назвать Хогвартс своим домом. Но дом нужно было защищать, и поэтому ученики постарше не стали ждать приглашения, а сами присоединились к своим сражающимся учителям, к мракоборцам.

Гарри, Рон и Гермиона возглавили отряд Дамблдора и вместе с друзьями оказывали достойное сопротивление, отражая заклинания, летевшие к ним со всех сторон. Вырывая победу из цепких лап поражения, они постепенно ослабляли силы противника.

Пожиратели один за другим падали наземь, иные покидали поле боя, но самые верные и преданные слуги Волдеморта продолжали крепко сжимать волшебные палочки и посылать непростительные заклятия в сторонников Гарри Поттера.

В воздухе явственно ощущался запах человеческой крови, металлический, неприятный. В такие моменты кажется, что время предаёт само себя, что стрелки на часах ползут невообразимо медленно, а день этот может продолжаться вечность, перетекая в песочных часах и замирая на каждой обронённой крупинке.

Отчаяние.

Драко Малфой сидел в коридоре подземелья и сжимал в руках волшебную палочку с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

«Ты трус, Драко Малфой!» — кричал его внутренний голос.

Но он ничего не мог с собой поделать, он не мог унять дрожь во всём теле. Видеть, как на твоих глазах погибают люди, было выше его сил, и поэтому он сидел на холодном полу и вслушивался в неразборчивые крики тех, кто всеми силами пытался остановить никому не нужную и бессмысленную войну.

Он знал, что его родителей уже нет в живых, и ему оставалось только сидеть здесь, не выдавая своего присутствия, или выбежать на поле боя и прыгнуть под вспышку смертельного заклинания.

В круговороте всего происходящего Драко пока не до конца осознал потерю, а может, так было лучше для него сейчас, ведь именно шок заставляет оставаться на месте, парализует организм и даже мозг.

«Я должен сражаться, я должен отомстить!» — снова внутренний голос побеспокоил его сознание.

Драко поднялся с пола, дрожащей рукой нащупывая стену, о которую можно опереться, в глазах темнело, сердце билось о грудную клетку так тяжело и быстро, что казалось, это не сердце вовсе, а огромный камень, стремящийся переломать все его кости.

Шаг. Второй. Всё ещё опираясь о стену, Драко шёл к выходу из безопасного подземелья.

Всё ближе становились крики, режущие барабанные перепонки и оглушающие на мгновение, всё отчётливее становился запах крови и обожженной человеческой плоти. Драко приходилось перебарывать себя, заставлять себя двигаться дальше, несмотря ни на что. Ноги подкашивались, а руки тряслись ещё сильнее, но он шел.

Теперь он мог видеть, как подростки сражаются со взрослыми Пожирателями смерти и совсем ещё детские глаза наполнены страхом, но всё же эти дети бьются за свои жизни. Мысленно он представил себя на месте одного мальчишки, неуверенно держащего в руках свою волшебную палочку, и ему стало стыдно за свою трусость. Драко подбежал к русоволосому мальчику и направил палочку на Пожирателя, оглушив его. Детские глаза мальчика со страхом посмотрели на него, и Драко двинулся дальше. Высокий, пронзающий и до жути противный смех раздался справа от него, он обернулся и увидел Беллатрису Лестрейндж, которая направляла волшебную палочку на Невилла Лонгботтома. Драко с ненавистью посмотрел на свою тётку, ведь это именно она сообщила Волдеморту, что Нарцисса Малфой не желает своему сыну такой судьбы и собирается бежать из страны, и именно по её вине родители Драко мертвы.

— Петрификус Тоталус! — крикнул Драко, направляя палочку на Беллатрису.

Пожирательница смерти ничком упала на каменный пол.

Драко сделал ещё несколько шагов и оказался перед выходом. Сознавая свою полную обречённость, он вышел из замка, готовый встретить неминуемую смерть.

На площадке, где сейчас сражались волшебники, а вокруг них летали вспышки заклятий, круша всё на своём пути, совсем ещё недавно бегали беззаботные ученики, готовились к сдаче СОВ, болтали с друзьями и не подозревали, что всё закончится именно так. Войну вообще никогда и никто не ожидает. Она прилетает словно смерч, не спрашивая приглашения, обращая некогда упорядоченный мир в хаос и панику. То, что раньше было известно всем, становится непонятным, чужим, вызывает множество вопросов, а те, кто недавно называл себя семьёй и друзьями, превращаются в злейших врагов, готовых вцепиться тебе в горло при первой возможности. Война меняет привычное понятие слова «жизнь», и остаётся только одна цель — выжить любой ценой.

Драко сделал глубокий вдох и ослабил руку, позволяя волшебной палочке упасть на землю. В таком мире ему не хотелось сражаться. В таком мире ему не хотелось жить.

«Я хочу умереть. Я готов умереть», — пронеслось у него в мыслях.

И он понял, что мысли его услышали, потому что уже заметил, как в его сторону полетела зелёная вспышка, но к несчастью Драко вспышка просвистела над ухом и врезалась в стену за его спиной. Драко резко развернул голову, и несколько летящих вдогонку за проклятием искр отскочили прямо в его глаза.

Как будто десять (а может быть, даже и больше) острых иголок вонзились прямо в его мозг, на пути кромсая сетчатку беспомощного глаза, отнимая одно из драгоценных чувств человека — зрение.

Последнее, что увидел Драко, погружаясь в бесконечный мрак — испуганное, в ссадинах и рваных порезах, из которых текла кровь, лицо Гермионы Грейнджер. Мысли постепенно отпускали, и он потерял сознание.

* * *

Тишина. Такая громкая, всепоглощающая тишина… Здесь, между двумя мирами, есть только тишина. Когда мозг уже не фиксирует полную тактильных ощущений реальность, но сердце всё ещё продолжает биться в живом теле, именно здесь оказывается сознание — в полной тишине и темноте, заключённое в тюрьму собственных мыслей.

Здесь спокойно и тепло, будто бы находишься в утробе матери, изолированный от жестокой реальности. Странный, но абсолютно невраждебный мир. Блаженство. И хотя спустя несколько минут хочется вырваться наружу и вернуться в собственное тело, эта утроба не отпускает, обласкивая тишиной, обещая покой в душе. И когда ты знаешь, что там, в реальности, гибнут знакомые тебе люди, что замок содрогается от сражений и вспышек заклятий, хочется остаться здесь навечно. Ведь стоит только очнуться, как ты вновь погрузишься в объятия войны.

«Только не сейчас, пожалуйста», — раздался раздосадованный внутренний голос в голове у Драко. Его кто-то тряс за плечо, возвращая в реальный жестокий мир.

— Мистер Малфой, очнитесь, — заботливым голосом обращалась к нему какая-то женщина.

Он окончательно пришёл в сознание и зашевелился на кровати, чувствуя, как наливается жизнью каждая венка в его теле. Втянув носом резкий неприятный запах, Драко догадался, что, наверное, он находится в больничном крыле. И ещё он не услышал шума сражений.

— О, слава Всевышнему, очнулся! — обрадовалась мадам Помфри.

Только теперь Драко осознал, что глаза жжёт, и потянулся рукой пощупать больное место, но наткнулся на жёсткую ткань.

— Осторожно, не трогайте повязку, — мадам Помфри аккуратно убрала руку Драко от забинтованных глаз.

— Что это? — хриплым, словно чужим голосом спросил он.

— Это болеутоляющее зелье, оно облегчит вашу боль, — объяснила Поппи Помфри.

— Что-то не очень помогает, — скривился от боли Драко. — Глаза будто в огне.

— К сожалению, вы получили очень серьёзную травму, поэтому я не могу однозначно сказать, как поведёт себя зелье.

— А что это было? — обеспокоенно спросил он. В мыслях всё путалось.

— Точно сказать не могу. — Мадам Помфри помедлила и глубоко вздохнула. — Единственное, что я могу утверждать совершенно определённо, так это то, что зрение к вам вряд ли вернётся, — с жалостью в голосе сообщила медсестра.

— Что?! — Драко резко сел на кровати и схватился за голову.

— Мне очень жаль, мистер Малфой.

— Как так… — выдохнул он. — Нет-нет-нет, этого не может быть!

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, за вами присмотрят. Директор Дамблдор обо всём позаботился.

— А как же война?

— Всё кончено.

— Мы победили? — с сомнением спросил Драко.

— Да. Волдеморт пал, его больше нет.

— И как же это случилось?

— Гарри Поттер нас всех спас, — радостно сказала мадам Помфри. — Снова.

Драко не знал, радоваться ему или грустить, ведь зрение он потерял, возможно, навсегда, родителей не вернёшь и он остаётся врагом для многих волшебников, но всё-таки он живой, он здесь, в больничном крыле, в мире без Волдеморта, в безопасности. Сердце кольнуло неведомой до этого момента болью, болью потери родителей, и Драко лёг на кровати, погружаясь в молчание.

Со всех сторон доносились стоны и разговоры раненых, мадам Помфри подходила к каждому по очереди и успокаивала их, а Драко видел перед собой лишь темноту. Нет, не видел, а чувствовал её, ощущал всем своим существом. Такой темноты в его глазах ещё не было, как и не было такой темноты в его жизни.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона бродили по развалинам замка, потрёпанные, уставшие, все в ссадинах и синяках, но спокойные и счастливые. Вокруг суетились мракоборцы, убирая мёртвые тела Пожирателей смерти и защитников Хогвартса, волшебники останавливались рядом с Гарри и благодарили его, но он не особо обращал на них внимание, потому что был жутко измотан.

— Я рад, что всё, наконец, закончилось, — произнёс Рон. На губах его была улыбка, но в голосе слышалась усталость.

— Да, я тоже, — отозвался Гарри.

— И что же мы теперь будем делать? — спросил Рон.

— Жить, — ответил ему Гарри, — просто жить.

Рон улыбнулся другу и обнял Гермиону, которая смотрела на тела Пожирателей.

— А я и не сомневался, что всё будет именно так, — уверенно заявил Рон.

— Я тоже, — согласилась Гермиона, крепче прижимаясь к Рону.

Гарри улыбался, смотря на своих друзей. Всё закончилось, и теперь можно подумать о себе и о том, как дальше жить.

— Чем вы собираетесь заняться в ближайшее время? — спросил Гарри.

— Я вернусь домой и просплю несколько суток подряд, — мечтательно проговорил Рон, возводя глаза к небу.

— О да, я тоже, — согласился с ним Гарри.

— А я останусь здесь, — неуверенно произнесла Гермиона.

Она вдруг поняла, что не сможет просто так покинуть замок, не сможет спокойно уйти, не предложив своей помощи. Решение было неожиданным даже для неё самой, но Гермиона не стала подвергать его критике.

— Зачем? — удивился Рон.

— А разве не понятно? Столько раненных, одна мадам Помфри не справится. Я хочу помочь ей.

— Это правильно. — Гарри утвердительно кивнул головой.

— Тогда я тоже остаюсь. — Рон подмигнул Гермионе.

Им ещё столько всего нужно было обсудить, а сил хватило только на то, чтобы добраться до ближайших кроватей и провалиться в глубокий сон.