Время "Ч" (гет)

Третья ночь. Третья ночь, как Рон бросил их. Гарри не винил его за то, что он выбрал покой вместо того, чтобы бегать по всей стране, каждую минуту ожидая появления преследователей. Подавляющее большинство волшебников покорно приняло новую власть, позволяя себе лишь потихоньку жаловаться на жизнь. Так почему же его друг не мог поступить так же?

Уизли были чистокровными, и у Рона, по сути, не было особых причин бояться Волдеморта и его прихвостней. Для него вся эта охота на крестражи, по большому счету, была игрой, и когда она надоела, он просто отправился отдыхать. К тому же, у Рона был хороший пример перед глазами. Его отец по-прежнему спокойно работал в министерстве, не слишком-то страдая от прихода к власти темных сил.

Но вот того, что Рон оставил не только его, но и Гермиону, Гарри простить ему не мог. Рон лично видел, как министерство магии обращается с маглорожденными волшебниками, и не мог не понимать, что для их подруги попадание в руки к властям означает верную смерть. Тем не менее, Рон еще и умудрился звать ее с собой! Если бы она улетела с родителями в Австралию, Гарри было бы гораздо спокойнее. Сам он был обречен противостоять Волдеморту, тот нашел бы его где угодно, а вот Гермиона могла бы без опаски жить на другом континенте. При всей нелюбви к маглорожденным волшебникам, упиванцы вряд ли стали бы гоняться за ними по всему миру.

И в то же время Гарри был бесконечно благодарен Гермионе, не бросившей его в трудный момент. Сам Гарри не строил иллюзий относительно своих знаний и прекрасно понимал, что до сих пор жив только благодаря ей. Гермиона много раз спасала его жизнь, а взамен получала одни неприятности. И если он сам воспринял уход Рона с мрачным спокойствием, она переживала гораздо сильнее. Все три вечера, когда они были одни, Гарри дежурил за дверью палатки, делая вид, что охраняет их покой. Было понятно, что толку от этого мало, но он хотел занять себя хоть чем-нибудь. А Гермиона ложилась в кровать и притворялась, что спит.

Гарри видел, что ее лицо с каждым днем выглядит все более осунувшимся, а черные круги вокруг глаз ясно говорили, что она катастрофически не высыпается. Впрочем, сегодня это изменится. Гарри не зря провел этот день, усиленно читая учебник чар за седьмой курс, нашедшийся в запасниках подруги, и теперь в его арсенале появилось усыпляющее заклинание. Надо только суметь выполнить его невербально, чтобы Гермиона ничего не заподозрила, иначе вряд ли удастся сделать это еще раз. А Гарри был не уверен, что ему вновь не придется им воспользоваться.

Проходя мимо лежащей с закрытыми глазами Гермионы, Гарри направил на нее палочку и мысленно произнес заклинание, вкладывая в него все свое желание помочь ей. Видимо, он все же был не совсем безнадежен, и для разнообразия его магия сработала как надо. Во всяком случае, дыхание Гермионы внезапно изменилось, и, подойдя, Гарри убедился, что Гермиона спит без задних ног. Довольный тем, что его задумка удалась, Гарри с чувством честно выполненного долга отправился дежурить ко входу. Впервые со дня ухода Рона на его губах появилась улыбка.

* * *

Как и следовало ожидать, умиротворение сыграло с Гарри дурную шутку, и он благополучно уснул на посту. Но сентябрьские ночи в Англии не слишком-то благоприятствовали уютному отдыху на свежем воздухе, и Гарри незадолго до рассвета проснулся от холода. Надо сказать, раннему пробуждению, кроме свежей погоды, способствовало и ставшее в последнее время привычным чувство голода.

Чтобы добыть еду, ему следовало снова пойти на рыбалку, надеясь в этот раз поймать что-нибудь более существенное, чем тощий пескарь, или же попытаться найти в окружающем их лесу грибы или ягоды. Это дело выходило у Гарри не многим лучше, чем рыбалка, но надежда, как известно, умирает последней. Поттер чувствовал себя полным идиотом, так как, имея полный золота сейф в Гринготтсе, не мог себе позволить нормально позавтракать. Прояви он минимум предусмотрительности, они бы не нуждались ни в чем. Более того, если бы не Гермиона с ее безразмерной сумкой, ему пришлось бы обретаться на помойках в поисках еды.

Тут Гарри вспомнил еще одну вещь: сегодня было девятнадцатое сентября, а значит, день рождения Гермионы. Он представил, как она проснется, а он преподнесет ей в подарок единственный оставшийся у них пакетик чая. Гермиона пожертвовала всем, что у нее было, чтобы помочь ему, а он сейчас был неспособен ничего сделать для нее. Гарри запустил пальцы в свою непокорную шевелюру, и это нехитрое действие внезапно подстегнуло его умственный процесс. До сих пор они прятались от упиванцев таким образом, словно Британия висела в безвоздушном пространстве. А вокруг них существовал целый мир, который был свободен от Волдеморта, по крайней мере, пока.

Нагрузив свои извилины непривычной работой, Гарри вспомнил, что Гермиона рассказывала ему, как она путешествовала по Франции и навещала волшебный квартал Парижа. А раз там есть маги, то есть и гоблины. Из истории магии Гарри смутно помнил, что Гринготтс не является британским банком, а лишь одним из филиалов всемирной гоблинской сети. А значит, он наверняка мог снять свои деньги не только в Лондоне, но и в Париже. И там-то он не был разыскиваемым лицом номер один! Да вообще, во Франции они с Гермионой могли не прятаться по лесам, а совершенно спокойно жить как нормальные люди.

И какая разница, где они находятся? Они же волшебники и благодаря аппарации в любой момент могут переместиться туда, куда им надо. А то сейчас они даже не могли себе позволить думать о том, как добиться победы над Волдемортом, вместо этого большую часть времени тратя на поиски еды. Гарри вспомнил, насколько плодотворнее были их действия, когда они жили в доме на площади Гриммо, избавленные от бытовых забот, и с досадой хлопнул себя по лбу. Решение их проблем было настолько очевидным, что он удивлялся, как раньше не додумался до этого.

Идея отпраздновать день рождения Гермионы в Париже с каждой секундой казалась Гарри все более и более привлекательной. Возможно, это сумеет отвлечь Гермиону от переживаний по поводу предательства Рона, и к тому же, гулять посреди толп людей, ни от кого не прячась, в то время как Волдеморт и министерство ищут тебя по всей Англии, было… очень по-гриффиндорски.

Конечно, сам Гарри никогда не бывал во Франции, но его это не слишком напрягало. Чтобы аппарировать куда бы то ни было, необходимо представлять себе место назначения, и в Париже такое место было, которое прекрасно знал практически любой человек на земле. Гарри сам не раз видел фотографии Эйфелевой башни и мечтал когда-нибудь забраться на нее. Ну что же, настал момент исполнить детскую мечту.

Как Гарри уже знал, хороший сюрприз нуждается в тщательной подготовке. Он уже хотел начать собирать их палатку, но тут вспомнил, что внутри спит Гермиона. Узнавать, во что она превратится после путешествия в собранной палатке, Гарри почему-то не хотелось, и он начал прикидывать, как бы ему свернуть их лагерь, чтобы, с одной стороны, ничего не забыть, а с другой — не потревожить Гермиону. Запущенная в волосы пятерня вновь оказала свое магическое воздействие, и Гарри понял, как следует поступить.

Для начала он трансфигурировал ближайшую ветку в большой удобный диван, который, возможно, и не блистал красотой, но Поттера вполне устраивал. Затем Гарри аккуратно перенес на него Гермиону, при этом убедившись, что чары сна действуют на удивление хорошо, так как та и не думала просыпаться от его манипуляций. К счастью, Гермиона легла в кровать в одежде, так что Гарри не пришлось задумываться над тем, в чем ей предстоит ходить по Парижу. Собрать палатку и упаковать все вещи в безразмерную сумку Гермионы было делом одной минуты, и Гарри почувствовал, что он полностью готов к свершению подвигов. Повесив сумку на плечо и взяв Гермиону на руки, он представил себе сквер, расположенный возле Эйфелевой башни, и, не колеблясь, аппарировал туда.

* * *

Все же в этом мире есть место волшебству! Гарри по праву мог думать именно так, ибо чем еще объяснить, что их с Гермионой внезапное появление не привлекло ничьего внимания. А между тем на некоторых скамейках, расположенных неподалеку, дремали влюбленные парочки, по всей видимости, решившие столь романтическим способом провести эту ночь. Однако под утро их сморил сон, поэтому прибытие еще двух молодых людей прошло никем не замеченным.

Гарри аккуратно уложил Гермиону на скамейку и, положив ее голову себе на колени, стал ждать ее пробуждения. Он уже представил, как она удивится, проснувшись утром посреди Парижа, и как он обрадует ее, сразу же поздравив с днем рождения. Со всеми волнениями последнего времени подруга, скорее всего, забыла о нем. Однако внутри Поттера шебуршился какой-то червячок, словно бы намекая, что Гарри что-то забыл. Еще раз представив картину грядущего пробуждения Гермионы, Гарри понял, где он допустил промашку, и хлопнул себя по лбу. Он совсем забыл о подарке!

Еще недавно это стало бы для Поттера неразрешимой проблемой, но теперь у него имелось проверенное средство. И оно не подвело! Стоило Гарри запустить пальцы в волосы, как конструктивная мысль сама собой появилась в его голове. Вот что значит правильный подход к делу!

— Кричер! — мгновенно раздался хлопок, и рядом возник до боли знакомый домовик. — Тс… сделай так, чтобы тебя не заметили.

Эльф мгновенно спрятался под скамейку, преданно глядя оттуда на хозяина. Гарри решил для разнообразия немного подумать, что же именно он хочет поручить Кричеру. Как ни странно, усиленная мозговая деятельность не убила его, а вместо этого заставила понять, что ему не помешает получить кое-какую информацию.

— Что случилось с домом? — Гарри с некоторым страхом задавал этот вопрос. Ему было неприятно представлять, как упиванцы перетряхивают вещи в комнате Сириуса, мародерствуя, как и положено всем темным магам, но он хотел точно знать, что произошло после того, как пали чары доверия. — Он захвачен?

— Враги хозяина не смогли проникнуть в дом, — гордо заявил эльф, принявший героическую позу. — Древнюю магию Блэков не смогли бы сломить эти жалкие типы.

Гарри некоторое время недоуменно смотрел на Кричера, осмысливая слова эльфа. По его мнению, упиванцы, которых больше не удерживал Фиделиус, без труда вошли бы в здание. Но упоминание о древних чарах заставило его взглянуть на ситуацию иначе. Ведь и в самом деле Блэки веками жили в этом доме и с учетом того, что мало кто из них обладал ангельским характером, наверняка имели множество врагов. В этом случае нетрудно догадаться, что дом был защищен от вторжения извне. Правда, Ремус и Муди без труда попали в него, но они-то были допущены в дом еще Сириусом. Конечно, оставался еще Снейп, который мог туда войти, но, судя по всему, ловушка Грозного Глаза не допустила этого.

— А они пытались? — на всякий случай решил уточнить Гарри. — Теперь-то волшебники наверняка видят его.

— Сам дом виден только тем, кому позволит хозяин. Но врагам на время удалось захватить крыльцо. — Уши Кричера пристыженно опустились вниз, но тут же снова поднялись, придав домовику бодрый вид. — Но Кричер прогнал их, и они больше не оскверняют дом своим присутствием.

— О, ты настоящий молодец! — Поттер с некоторым изумлением посмотрел на старого эльфа, который сумел выйти победителем из противостояния с темными волшебниками. — Как это у тебя получилось?

— Кричер вылил на врагов хозяина полную сковороду кипящего масла, — Кричер кровожадно осклабился. — Они позорно бежали.

Представив себе картину упиванцев, с визгом удирающих от домовика, Гарри не мог не ухмыльнуться. Пожалуй, магам не стоило недооценивать этих маленьких созданий. В то же время до Гарри наконец дошло, что они как идиоты бегали по лесам вместо того, чтобы спокойно жить в доме в центре Лондона, поплевывая на Волдеморта и его дружков. Тогда и Рон не бросил бы их. Правда, воспоминание о старом друге, в очередной раз предавшего их с Гермионой, было неприятно. Поэтому Гарри поспешил скорее перевести свои мысли в более конструктивное русло, уточнив у Кричера, насколько безопасен его дом.

— Враги не могут проникнуть в него, но наблюдают, засев на площади, — лицо старого эльфа приняло умоляющее выражение. — Хозяин должен простить Кричера, потому что обычными средствами старый Кричер не может достать их. Эльфы могут применять магию против волшебников, только защищая хозяина или по его прямому приказу.

Гарри не потребовалось больших умственных усилий, чтобы догадаться, на что намекает домовик. Естественно, Гарри не собирался облегчать жизнь упиванцам, поэтому он тут же приказал Кричеру безжалостно изводить этих типов, если они появятся вблизи его дома. Поттеру с трудом удалось остановить ретивого слугу, который с горящим взором готов был в ту же секунду броситься в бой.

— Подожди, Кричер, я ведь позвал тебя для другого, — Гарри заговорщицки улыбнулся. — Нам надо кое-что подготовить.

* * *

Впервые за последние несколько дней пробуждение Гермионы было настолько спокойным. После ухода Рона она очень сильно переживала его предательство; Рон снова показал свое истинное лицо. Гермиона надеялась, что Рон наконец повзрослел, но, вопреки ее ожиданиям, он так и остался маленьким капризным мальчиком. И она еще надеялась, что он окажется опорой в ее жизни! Из-за этих волнений она никак не могла уснуть, а когда все же усталость заставляла ее закрыть глаза, то не проходило и получаса, как она вскакивала снова. Гермиона понимала, что своим поведением изводит Гарри, которому было и без того нелегко, но ничего не могла с собой поделать.

Сегодня, тем не менее, Гермиона почувствовала себя выспавшейся. Вопреки привычке вставать сразу же после пробуждения, появилось желание еще немного поваляться, не открывая глаз. Она слегка заворочалась, устраиваясь поудобнее на теплой мягкой подушке, и с некоторым раздражением подумала, что матрас на ее кровати почему-то слишком жесткий. Тут она наконец-то сообразила, что волшебные матрасы в их палатке не могут сами по себе внезапно измениться, и в ее душу закрались смутные сомнения. Тем более что и подушка под ней как-то подозрительно зашевелилась.

Слегка приоткрыв глаза, она осмотрелась из-под ресниц и тут же вскочила, широко раскрыв рот от удивления. Нет, то, что она спала, положив голову на колени Гарри, было вполне объяснимо. Но вот все остальное, что она видела вокруг!

— С днем рождения, Гермиона! — радостно улыбающийся Гарри протягивал ей огромный букет лилий. — Пусть у тебя в этом году все будет хорошо.

— Гарри… но… как? — Гермиона недоуменно уставилась на него. — Это же попросту невозможно!

— Для тебя всегда готов сделать и невозможное, — на лице Гарри появилась задорная ухмылка. — Мы же с тобой волшебники, ты не забыла? А для настоящего волшебника нет ничего невозможного.

Гермиона никак не могла поверить в реальность всего окружающего ее. Только вчера они с Гарри прятались от всего мира, сидя в палатке посреди дикой природы, а сегодня стоят посреди Парижа. Причем Гарри абсолютно не смущает фантастичность этой картины, во всяком случае, по его ухмылке этого не скажешь.

— С днем рождения, мисс Грейнджер, — раздавшийся из-под скамейки скрипучий голос заставил Гермиону вздрогнуть. Приглядевшись, она увидела Кричера, который умело сливался с окружающим фоном, умудряясь делать это даже с букетом роз в руках.

— Спасибо, Кричер, — Гермиона рассеянно приняла из рук эльфа букет. — Мне очень приятно, что ты вспомнил обо мне.

Она незаметно ущипнула себя, подозревая, что все это ей только снится, но боль ясно дала понять, что она действительно находится в Париже с Гарри и старым домовиком.

— Гарри, как мы попали сюда? — Гермиона решила немного прояснить ситуацию. — У тебя был международный портключ?

— Портключ? — Поттер недоуменно посмотрел на нее. — Нет, я просто аппарировал сюда с тобой.

— Гарри, но это невозможно! — убежденно заявила Гермиона. — Если бы ты читал «Сотню полезных рекомендаций для обучающихся аппарированию», то знал бы, что переместиться таким образом в другие страны невозможно. Это же все волшебники знают!

— Ну, я-то не знал, — несколько смущенно отозвался Гарри. — Но зато попробовал, и у меня получилось. Так что иногда от книг один вред.

Гермионе хотелось поспорить с этим утверждением, но факты заставляли ее признать, что в данном случае Гарри оказался прав. Если бы она не читала эту книгу, то уже давно предложила бы на время покинуть Англию. Какая разница, где ты живешь, если в любой момент можешь оказаться там, где тебе надо.

— Но, Гарри, это же замечательно! — Гермиона наконец осознала все прелести открытой возможности. — Мы же можем больше не тратить время на игру в прятки, а спокойно изучать все материалы по нашим поискам. Я знаю, здесь в Париже, в волшебном квартале, имеется прекрасная библиотека.

— Гермиона, только ты могла, оказавшись в Париже, первым делом вспомнить о библиотеке! — рассмеялся Гарри. — Мы, конечно, ее посетим, но попозже. А сегодня давай просто отдохнем, мы это заслужили.

Гермиона лишь покачала головой, подумав, что и в самом деле отдых был бы не лишним. Тем более что она вспомнила о том, что Гарри никогда не бывал за пределами Британии. Да если быть откровенной, он и на островах почти нигде не был. Совместить свой праздник с экскурсией для Гарри было, по мнению Гермионы, блестящей идеей.

Правда, было одно «но»: Гарри ведь наверняка забыл, что во Франции фунты как-то не в ходу. Ну, ничего, они по дороге зайдут в какой-нибудь банк, и она поменяет свои деньги на франки. Тут Гермиона с подозрением посмотрела на букеты в своих руках и заинтересовалась их происхождением. А вкупе с наличием рядом с Поттером Кричера это вызывало еще больше вопросов. Конечно, она помнила, что эльф говорил о том, что всегда придет на зов хозяина, но все же не верилось, что этот малыш с легкостью перенесся во Францию.

— Кричер, а где ты жил все это время? — Гермиона со стыдом вспомнила, что они, бежав из дома, фактически оставили эльфа на произвол судьбы. — С тобой было все в порядке?

— Кричер наводил порядок в доме, ожидая прихода хозяина, — гордо заявил домовик, который после упоминания о том, что Гарри Поттер совершил невозможное для других волшебников, казалось, вырос на лишний дюйм и задрал нос к небу. — Кричеру еще надо готовить праздничный ужин, если, конечно, хозяин позволит.

— Хорошо, Кричер, иди, — Гарри кивнул, и домовик тут же исчез с характерным хлопком. — Представляешь, я его позвал, надеясь, что он сможет получить здесь деньги, а оказалось, что наш дом никто не смог захватить. Теперь нам есть где жить, да и думать о том, что мы будем есть, больше не придется! Так что я оказался полным идиотом, не подумав раньше о своем домовике.

Гермиона шутливо потрепала его по волосам, подумав про себя, что она оказалась не меньшей идиоткой. Столько времени рассуждать о правах домовых эльфов и в итоге не знать о них почти ничего! Ведь действительно, она даже не задумывалась, откуда бралась еда, пока сначала Сириус скрывался у себя в доме от министерства, а потом они от упиванцев. А надо было просто подумать и понять, что Кричер покупал ее, спокойно пользуясь деньгами, лежащими в банке. Гарри достаточно было просто позвать своего эльфа, и им не пришлось бы голодать в палатке. Но об этом можно будет подумать и потом, а пока…

— Ну что, Гарри, я хочу показать тебе сегодня Париж, — Гермиона немного смущенно улыбнулась. — Раз у меня сегодня праздник, то маршрут выбираю я.

* * *

День для Гарри прошел просто замечательно. Они побродили по бульварам, залезли все-таки на творение месье Эйфеля и даже посмотрели на гроб Наполеона. Проходя мимо Лувра, Гермиона с некоторой тоской поглядела на музей, но все же решила на сегодня оставить его в покое. Они прокатились на кораблике по Сене, поднялись к горгульям Нотр-Дам де Пари, погуляли по Люксембургскому саду. К вечеру они поднялись на Мон-Мартр и сейчас сидели на ступенях базилики Сакре-Кер, наслаждаясь видом лежащего у их ног Парижа.

После всех треволнений операции по нападению на Министерство Магии и последующих скитаний по Англии было удивительно приятно вот так сидеть, ни о чем не беспокоясь. Где-то далеко упиванцы могли исходить бессильной злобой от того, что всех их сил не хватает для того, чтобы найти юных волшебников, посмевших щелкнуть их по носу. А их друзья сейчас сидят за ужином в Большом зале Хогвартса, устав после занятий, которые продолжаются, как будто в волшебном мире и не идет война. И они, скорее всего, думают, что Гарри и Гермиона засели где-нибудь в подполье, наверняка представляя себе их базу в виде мрачной пещеры, в которую они заселились, предварительно изгнав не вовремя подвернувшегося под руку дракона.

После бегства Рона Гарри так ни разу и не взглянул на карту Мародеров. То ли он боялся увидеть на ней еще одного Уизли, то ли не хотел подглядывать за другой точкой, обозначенной той же фамилией. По словам Финеаса Блэка, Джинни и Невилл демонстративно показывали новой власти свое презрение. Все это было прекрасно, особенно с учетом того, что Снейп фактически толком и не наказывал их за подобное поведение. Упиванцы позволяли чистокровным магам играть в сопротивление, в отличие от маглорожденных, которых они просто отправляли к дементорам безо всяких поводов с их стороны.

Гарри вспомнил слова Джинни о том, что он жить не может без подвигов, и горько усмехнулся. Он с удовольствием обошелся бы без героизма, просто наслаждаясь временем, проводимым в Хогвартсе, а вместо этого приключения сами находили его. И ладно бы страдал от этого только он, но судьба била по площадям, попутно задевая и его друзей. Было удивительно, как Джинни не понимала этого.

Решив, что в такой чудесный вечер грустить как-то нелепо, Гарри решил проверить средство, в последнее время помогающее ему справиться с любыми проблемами. Стоило ему запустить руку в свои волосы, как в голову пришла мысль, что сентябрьский ветерок слишком прохладен для того, чтобы сидящая рядом Гермиона чувствовала себя уютно. Чуть подвинувшись, Гарри протянул руку и, обняв Гермиону, крепко прижал ее к себе. Ее волосы защекотали нос, заставляя улыбнуться, и, вдохнув их аромат, Гарри внезапно почувствовал себя очень уютно. До сих пор он обнимался лишь с тремя девушками, так что его вряд ли можно было признать экспертом в этом деле, но кое-какие выводы мог сделать даже он.

Если единственным воспоминанием о Чжоу Чанг осталось слово «мокро», то объятия Джинни были крепкими и весьма приятными. Они доставляли Гарри почти такое же удовольствие, как полеты на метле. Вот только дело как раз и было в этом «почти». Пока они были рядом, это казалось не существенным, как и все вокруг, но теперь он понимал, что они были слишком разными. Джинни хотелось яркой, веселой жизни, полной приключений, а Гарри, наоборот, жаждал спокойствия. Он слишком хорошо знал цену всем этим приключениям.

А еще рядом с ним уже шесть лет был человек, от которого он получил свое первое объятие. Та, кто всегда готова была прийти на помощь, кто всегда поддерживала его, даже когда он был не прав. Гермиона никогда не жаловалась на трудности, выпавшие на ее долю, и всегда подставляла свое плечо, когда у Поттера заканчивались силы. Девушка, которая была для него дороже, чем все остальные люди, вместе взятые. Гарри показалось, что если он сейчас продолжит свою мысль, то поймет что-то очень важное, но тут Гермиона очнулась от своих размышлений и заметила, что уже довольно поздно.

* * *

Гермиона думала, что это наверняка один из лучших ее дней рождения. Гарри сделал ей просто волшебный подарок, подарив этот парижский день. Он позволил ей самой выбрать программу их прогулки, и Гермиона была счастлива пройтись вместе с лучшим другом по дорогим ее сердцу уголкам столицы Франции. Она уже давно мечтала, что когда-нибудь пройдет со своим парнем по Парижу, и вот ее детская мечта сбылась. Правда, было одно «но», заключающееся в том, что Гарри не был ее парнем.

Все годы в Хогвартсе Гермиона надеялась, что раньше или позже Гарри наконец заметит, что он небезразличен ей. Вернее, это он знал и так, но ведь мог же он все-таки понять, что дорог ей не только как друг! Увы, все ее намеки, которые она решалась делать время от времени, с завидным постоянством пролетели мимо ушей Поттера. Да, она знала, что, если бы понадобилось прикрыть ее своим телом от смертельного проклятия, Гарри сделал бы это, не задумываясь, но вот пригласить ее на свидание ему и в голову не приходило.

Прошлый год в Хогвартсе прошел относительно спокойно, и Гарри смог наконец-то вести себя, как обычный школьник. Гермиона несколько раз пыталась показать ему, что она совсем не против их более близких отношений, но, увы, это было все равно, что биться головой об стенку. Видимо, Поттер понимал лишь намеки, сделанные в стиле Джинни, — воспитание Гермионы не позволило бы ей броситься на Гарри перед всем факультетом и, не спрашивая его мнения, шикарно поцеловать его. Это больше напоминало изнасилование, но, похоже, иным способом Гарри был просто не в состоянии понять, что он нравится девушке.

Отчаявшись добиться взаимности от Гарри, Гермиона обратила свое внимание на Рона, так как ей тоже хотелось побыть обычным подростком. Увы, сравнение с Поттером было не в пользу Уизли. Если Гарри, несмотря на отсутствие романтических чувств, по-прежнему вел себя как настоящий друг, Рон был не способен даже на это. Рыжий гриффиндорец мог лишь причинять ей боль, при этом будучи уверенным, что является мечтой любой девушки. А его предательство окончательно расставило все точки над «i». Испытав минимальные неудобства, он трусливо побежал к мамочке под юбку, словно ему не семнадцать лет, а три года!

Когда Гарри обнял ее, Гермиона позволила себе представить, что действительно встречает парижский вечер со своим парнем. Это было просто чудесно, и она готова была сидеть на вершине Мон-Мартра целую вечность, но, к сожалению, она не привыкла обманывать себя. А посиди они так еще немного, и она не смогла бы удержаться и намекнула бы Гарри о своих чувствах в стиле Джинни. И скорее всего, разрушила бы этим их дружбу, которая была слишком дорога ей.

— Пойдем, Кричер, наверное, заждался нас, — против своей воли Гермиона выбралась из объятий Гарри. — Все же не стоит обижать его.

Они неторопливо спустились по лестницам, надеясь найти внизу укромный уголок, откуда смогли бы незаметно аппарировать на площадь Гриммо. Но проходя по улочке, Гарри внезапно остановился у какого-то кафе, из которого доносилась хорошо знакомая Гермионе песня.

— Зайдем сюда, — Гарри потянул ее за руку. — Мы кое-что забыли сделать в Париже.

* * *

Если уж у Гарри в голове появлялась какая-нибудь мысль, ей не суждено было от него убежать. А когда ты идешь по Парижу, держа за руку симпатичную девушку, любая мысль в итоге неизбежно приводит к одним и тем же выводам. И Гарри не стал исключением из общего правила, так что когда они с Гермионой спустились с вершины холма, он наконец-то понял, чего именно не хватает этому вечеру. Все же не зря он в своем чулане все детство по вечерам слушал то, что говорилось в сентиментальных фильмах, так любимых тетей Петуньей.

И даже если он не видел, что происходило на экране, это не мешало ему понять, что в данный момент в любом из этих фильмов заиграла бы приятная музыка, а Петунья принялась бы восхищенно и завистливо ахать. Поттеру тогда было интересно, чем именно она так восхищается, потому что особой любви к музыке он за тетей не замечал, но, к сожалению, его любопытство долгие годы оставалось неудовлетворенным.

К счастью для Поттера, сама судьба, похоже, направляла в этот день его шаги, ибо не успели они погрузиться в лабиринт парижских улочек, как из ближайшего кафе полилась песня Мирей Матье. Тут в мозгах Поттера что-то щелкнуло, и до него дошло, что так волновало Петунью. Вне всякого сомнения, тетя была тайной поклонницей танцев!

Хитро улыбнувшись, Гарри потянул Гермиону в кафе, попытавшись принять как можно более загадочный вид. Впрочем, тайное слишком быстро стало явным. Зайдя в кафе, Гарри увидел, что на маленьком пяточке уже кружится одна пара. Не давая себе времени на сомнения, Гарри повернулся к Гермионе.

— Мадемуазель, вы позволите пригласить вас? — Гарри приосанился и даже постарался щелкнуть несуществующими каблуками кроссовок.

— С удовольствием, сэр, — Гермиона попыталась скрыть свою смущенную улыбку за подчеркнуто серьезным тоном, но у нее ничего не вышло. — Спасибо тебе, Гарри.

Гарри сообразил, что иногда лучше действовать, а не говорить, поэтому он подхватил Гермиону и полностью подчинился музыке. Оказалось, что танцевать с человеком, который тебе действительно нравится, это не одно и то же, что кружиться в вальсе с мисс Патил. Сегодня Гарри получал удовольствие от танца.

― Pardonne moi ce caprice d'enfant, Pardonne moi, reviens moi comme avant, — тихонько напевала Гермиона, кружась вместе с ним. Гарри, прижимая ее к себе, хорошо чувствовал все изгибы ее тела, убедительно доказывающие, что она действительно девушка, и это заставляло его волноваться. Он даже испугался, что Гермиона заметит его реакцию и обидится на его выражение искреннего восхищения, но та, к счастью, ни на что не обращала внимания, отдаваясь танцу. Гарри был очень рад, что ей нравится песня и этот танец. Вот теперь их день в Париже прошел на самом деле как следует.

Когда звучали последние звуки мелодии, Гарри решился поставить в ее конце жирный восклицательный знак и наклонился к Гермионе, лицо которой было обращено к нему в профиль, чтобы поцеловать ее в щеку. Несомненно, он бы претворил свое намерение в жизнь, но в этот момент Гермиона повернулась к нему, и их губы встретились. Гарри мгновенно покраснел, ожидая ее гневной реакции, но вместо этого почувствовал, что она отвечает ему. Он растерялся, но его тело делало все само. Гарри крепко прижал к себе Гермиону и, забыв свои страхи, страстно заявил свои права на ее губы.

К немалому разочарованию Гарри, в этот момент они с Гермионой находились не в лесу Дин, отделенные от мира защитными заклинаниями. Несмотря на то, что он слышал о весьма вольных нравах их французских соседей, посетители кафе, видимо, были какими-то неправильными французами. Во всяком случае, Гарри не рассчитывал, что их поцелуй будет встречен бурными овациями и одобрительными криками. Сегодня Поттер лишний раз убедился, что незнание иностранных языков может быть благом. Особенно это было заметно по реакции Гермионы, которая неплохо говорила по-французски.

— Бежим! — Гарри посмотрел на нее. Несмотря на то, что он не любил находиться в центре внимания, в этот момент ничто не могло испортить его настроения, что подтверждалось его широкой улыбкой. — Если мы не удерем, нас совсем засмущают.

Гермиона полностью поддержала его намерение, и, стремительно покинув кафе, парочка быстро направилась в сторону Оперы. Почему-то идея аппарировать на площадь Гриммо полностью вылетела из их голов. Гарри и Гермионе в эти минуты не нужно было слов, им достаточно было просто находиться рядом друг с другом. А магическая Англия вполне могла и подождать, пока два человека гуляют по городу любви.