Время "Ч" (гет)

Третья ночь. Третья ночь, как Рон бросил их. Гарри не винил его за то, что он выбрал покой вместо того, чтобы бегать по всей стране, каждую минуту ожидая появления преследователей. Подавляющее большинство волшебников покорно приняло новую власть, позволяя себе лишь потихоньку жаловаться на жизнь. Так почему же его друг не мог поступить так же?

Уизли были чистокровными, и у Рона, по сути, не было особых причин бояться Волдеморта и его прихвостней. Для него вся эта охота на крестражи, по большому счету, была игрой, и когда она надоела, он просто отправился отдыхать. К тому же, у Рона был хороший пример перед глазами. Его отец по-прежнему спокойно работал в министерстве, не слишком-то страдая от прихода к власти темных сил.

Но вот того, что Рон оставил не только его, но и Гермиону, Гарри простить ему не мог. Рон лично видел, как министерство магии обращается с маглорожденными волшебниками, и не мог не понимать, что для их подруги попадание в руки к властям означает верную смерть. Тем не менее, Рон еще и умудрился звать ее с собой! Если бы она улетела с родителями в Австралию, Гарри было бы гораздо спокойнее. Сам он был обречен противостоять Волдеморту, тот нашел бы его где угодно, а вот Гермиона могла бы без опаски жить на другом континенте. При всей нелюбви к маглорожденным волшебникам, упиванцы вряд ли стали бы гоняться за ними по всему миру.

И в то же время Гарри был бесконечно благодарен Гермионе, не бросившей его в трудный момент. Сам Гарри не строил иллюзий относительно своих знаний и прекрасно понимал, что до сих пор жив только благодаря ей. Гермиона много раз спасала его жизнь, а взамен получала одни неприятности. И если он сам воспринял уход Рона с мрачным спокойствием, она переживала гораздо сильнее. Все три вечера, когда они были одни, Гарри дежурил за дверью палатки, делая вид, что охраняет их покой. Было понятно, что толку от этого мало, но он хотел занять себя хоть чем-нибудь. А Гермиона ложилась в кровать и притворялась, что спит.

Гарри видел, что ее лицо с каждым днем выглядит все более осунувшимся, а черные круги вокруг глаз ясно говорили, что она катастрофически не высыпается. Впрочем, сегодня это изменится. Гарри не зря провел этот день, усиленно читая учебник чар за седьмой курс, нашедшийся в запасниках подруги, и теперь в его арсенале появилось усыпляющее заклинание. Надо только суметь выполнить его невербально, чтобы Гермиона ничего не заподозрила, иначе вряд ли удастся сделать это еще раз. А Гарри был не уверен, что ему вновь не придется им воспользоваться.

Проходя мимо лежащей с закрытыми глазами Гермионы, Гарри направил на нее палочку и мысленно произнес заклинание, вкладывая в него все свое желание помочь ей. Видимо, он все же был не совсем безнадежен, и для разнообразия его магия сработала как надо. Во всяком случае, дыхание Гермионы внезапно изменилось, и, подойдя, Гарри убедился, что Гермиона спит без задних ног. Довольный тем, что его задумка удалась, Гарри с чувством честно выполненного долга отправился дежурить ко входу. Впервые со дня ухода Рона на его губах появилась улыбка.

* * *

Как и следовало ожидать, умиротворение сыграло с Гарри дурную шутку, и он благополучно уснул на посту. Но сентябрьские ночи в Англии не слишком-то благоприятствовали уютному отдыху на свежем воздухе, и Гарри незадолго до рассвета проснулся от холода. Надо сказать, раннему пробуждению, кроме свежей погоды, способствовало и ставшее в последнее время привычным чувство голода.

Чтобы добыть еду, ему следовало снова пойти на рыбалку, надеясь в этот раз поймать что-нибудь более существенное, чем тощий пескарь, или же попытаться найти в окружающем их лесу грибы или ягоды. Это дело выходило у Гарри не многим лучше, чем рыбалка, но надежда, как известно, умирает последней. Поттер чувствовал себя полным идиотом, так как, имея полный золота сейф в Гринготтсе, не мог себе позволить нормально позавтракать. Прояви он минимум предусмотрительности, они бы не нуждались ни в чем. Более того, если бы не Гермиона с ее безразмерной сумкой, ему пришлось бы обретаться на помойках в поисках еды.

Тут Гарри вспомнил еще одну вещь: сегодня было девятнадцатое сентября, а значит, день рождения Гермионы. Он представил, как она проснется, а он преподнесет ей в подарок единственный оставшийся у них пакетик чая. Гермиона пожертвовала всем, что у нее было, чтобы помочь ему, а он сейчас был неспособен ничего сделать для нее. Гарри запустил пальцы в свою непокорную шевелюру, и это нехитрое действие внезапно подстегнуло его умственный процесс. До сих пор они прятались от упиванцев таким образом, словно Британия висела в безвоздушном пространстве. А вокруг них существовал целый мир, который был свободен от Волдеморта, по крайней мере, пока.

Нагрузив свои извилины непривычной работой, Гарри вспомнил, что Гермиона рассказывала ему, как она путешествовала по Франции и навещала волшебный квартал Парижа. А раз там есть маги, то есть и гоблины. Из истории магии Гарри смутно помнил, что Гринготтс не является британским банком, а лишь одним из филиалов всемирной гоблинской сети. А значит, он наверняка мог снять свои деньги не только в Лондоне, но и в Париже. И там-то он не был разыскиваемым лицом номер один! Да вообще, во Франции они с Гермионой могли не прятаться по лесам, а совершенно спокойно жить как нормальные люди.

И какая разница, где они находятся? Они же волшебники и благодаря аппарации в любой момент могут переместиться туда, куда им надо. А то сейчас они даже не могли себе позволить думать о том, как добиться победы над Волдемортом, вместо этого большую часть времени тратя на поиски еды. Гарри вспомнил, насколько плодотворнее были их действия, когда они жили в доме на площади Гриммо, избавленные от бытовых забот, и с досадой хлопнул себя по лбу. Решение их проблем было настолько очевидным, что он удивлялся, как раньше не додумался до этого.

Идея отпраздновать день рождения Гермионы в Париже с каждой секундой казалась Гарри все более и более привлекательной. Возможно, это сумеет отвлечь Гермиону от переживаний по поводу предательства Рона, и к тому же, гулять посреди толп людей, ни от кого не прячась, в то время как Волдеморт и министерство ищут тебя по всей Англии, было… очень по-гриффиндорски.

Конечно, сам Гарри никогда не бывал во Франции, но его это не слишком напрягало. Чтобы аппарировать куда бы то ни было, необходимо представлять себе место назначения, и в Париже такое место было, которое прекрасно знал практически любой человек на земле. Гарри сам не раз видел фотографии Эйфелевой башни и мечтал когда-нибудь забраться на нее. Ну что же, настал момент исполнить детскую мечту.

Как Гарри уже знал, хороший сюрприз нуждается в тщательной подготовке. Он уже хотел начать собирать их палатку, но тут вспомнил, что внутри спит Гермиона. Узнавать, во что она превратится после путешествия в собранной палатке, Гарри почему-то не хотелось, и он начал прикидывать, как бы ему свернуть их лагерь, чтобы, с одной стороны, ничего не забыть, а с другой — не потревожить Гермиону. Запущенная в волосы пятерня вновь оказала свое магическое воздействие, и Гарри понял, как следует поступить.

Для начала он трансфигурировал ближайшую ветку в большой удобный диван, который, возможно, и не блистал красотой, но Поттера вполне устраивал. Затем Гарри аккуратно перенес на него Гермиону, при этом убедившись, что чары сна действуют на удивление хорошо, так как та и не думала просыпаться от его манипуляций. К счастью, Гермиона легла в кровать в одежде, так что Гарри не пришлось задумываться над тем, в чем ей предстоит ходить по Парижу. Собрать палатку и упаковать все вещи в безразмерную сумку Гермионы было делом одной минуты, и Гарри почувствовал, что он полностью готов к свершению подвигов. Повесив сумку на плечо и взяв Гермиону на руки, он представил себе сквер, расположенный возле Эйфелевой башни, и, не колеблясь, аппарировал туда.

* * *

Все же в этом мире есть место волшебству! Гарри по праву мог думать именно так, ибо чем еще объяснить, что их с Гермионой внезапное появление не привлекло ничьего внимания. А между тем на некоторых скамейках, расположенных неподалеку, дремали влюбленные парочки, по всей видимости, решившие столь романтическим способом провести эту ночь. Однако под утро их сморил сон, поэтому прибытие еще двух молодых людей прошло никем не замеченным.

Гарри аккуратно уложил Гермиону на скамейку и, положив ее голову себе на колени, стал ждать ее пробуждения. Он уже представил, как она удивится, проснувшись утром посреди Парижа, и как он обрадует ее, сразу же поздравив с днем рождения. Со всеми волнениями последнего времени подруга, скорее всего, забыла о нем. Однако внутри Поттера шебуршился какой-то червячок, словно бы намекая, что Гарри что-то забыл. Еще раз представив картину грядущего пробуждения Гермионы, Гарри понял, где он допустил промашку, и хлопнул себя по лбу. Он совсем забыл о подарке!

Еще недавно это стало бы для Поттера неразрешимой проблемой, но теперь у него имелось проверенное средство. И оно не подвело! Стоило Гарри запустить пальцы в волосы, как конструктивная мысль сама собой появилась в его голове. Вот что значит правильный подход к делу!

— Кричер! — мгновенно раздался хлопок, и рядом возник до боли знакомый домовик. — Тс… сделай так, чтобы тебя не заметили.

Эльф мгновенно спрятался под скамейку, преданно глядя оттуда на хозяина. Гарри решил для разнообразия немного подумать, что же именно он хочет поручить Кричеру. Как ни странно, усиленная мозговая деятельность не убила его, а вместо этого заставила понять, что ему не помешает получить кое-какую информацию.

— Что случилось с домом? — Гарри с некоторым страхом задавал этот вопрос. Ему было неприятно представлять, как упиванцы перетряхивают вещи в комнате Сириуса, мародерствуя, как и положено всем темным магам, но он хотел точно знать, что произошло после того, как пали чары доверия. — Он захвачен?

— Враги хозяина не смогли проникнуть в дом, — гордо заявил эльф, принявший героическую позу. — Древнюю магию Блэков не смогли бы сломить эти жалкие типы.

Гарри некоторое время недоуменно смотрел на Кричера, осмысливая слова эльфа. По его мнению, упиванцы, которых больше не удерживал Фиделиус, без труда вошли бы в здание. Но упоминание о древних чарах заставило его взглянуть на ситуацию иначе. Ведь и в самом деле Блэки веками жили в этом доме и с учетом того, что мало кто из них обладал ангельским характером, наверняка имели множество врагов. В этом случае нетрудно догадаться, что дом был защищен от вторжения извне. Правда, Ремус и Муди без труда попали в него, но они-то были допущены в дом еще Сириусом. Конечно, оставался еще Снейп, который мог туда войти, но, судя по всему, ловушка Грозного Глаза не допустила этого.

— А они пытались? — на всякий случай решил уточнить Гарри. — Теперь-то волшебники наверняка видят его.

— Сам дом виден только тем, кому позволит хозяин. Но врагам на время удалось захватить крыльцо. — Уши Кричера пристыженно опустились вниз, но тут же снова поднялись, придав домовику бодрый вид. — Но Кричер прогнал их, и они больше не оскверняют дом своим присутствием.

— О, ты настоящий молодец! — Поттер с некоторым изумлением посмотрел на старого эльфа, который сумел выйти победителем из противостояния с темными волшебниками. — Как это у тебя получилось?

— Кричер вылил на врагов хозяина полную сковороду кипящего масла, — Кричер кровожадно осклабился. — Они позорно бежали.

Представив себе картину упиванцев, с визгом удирающих от домовика, Гарри не мог не ухмыльнуться. Пожалуй, магам не стоило недооценивать этих маленьких созданий. В то же время до Гарри наконец дошло, что они как идиоты бегали по лесам вместо того, чтобы спокойно жить в доме в центре Лондона, поплевывая на Волдеморта и его дружков. Тогда и Рон не бросил бы их. Правда, воспоминание о старом друге, в очередной раз предавшего их с Гермионой, было неприятно. Поэтому Гарри поспешил скорее перевести свои мысли в более конструктивное русло, уточнив у Кричера, насколько безопасен его дом.

— Враги не могут проникнуть в него, но наблюдают, засев на площади, — лицо старого эльфа приняло умоляющее выражение. — Хозяин должен простить Кричера, потому что обычными средствами старый Кричер не может достать их. Эльфы могут применять магию против волшебников, только защищая хозяина или по его прямому приказу.

Гарри не потребовалось больших умственных усилий, чтобы догадаться, на что намекает домовик. Естественно, Гарри не собирался облегчать жизнь упиванцам, поэтому он тут же приказал Кричеру безжалостно изводить этих типов, если они появятся вблизи его дома. Поттеру с трудом удалось остановить ретивого слугу, который с горящим взором готов был в ту же секунду броситься в бой.

— Подожди, Кричер, я ведь позвал тебя для другого, — Гарри заговорщицки улыбнулся. — Нам надо кое-что подготовить.

* * *

Впервые за последние несколько дней пробуждение Гермионы было настолько спокойным. После ухода Рона она очень сильно переживала его предательство; Рон снова показал свое истинное лицо. Гермиона надеялась, что Рон наконец повзрослел, но, вопреки ее ожиданиям, он так и остался маленьким капризным мальчиком. И она еще надеялась, что он окажется опорой в ее жизни! Из-за этих волнений она никак не могла уснуть, а когда все же усталость заставляла ее закрыть глаза, то не проходило и получаса, как она вскакивала снова. Гермиона понимала, что своим поведением изводит Гарри, которому было и без того нелегко, но ничего не могла с собой поделать.

Сегодня, тем не менее, Гермиона почувствовала себя выспавшейся. Вопреки привычке вставать сразу же после пробуждения, появилось желание еще немного поваляться, не открывая глаз. Она слегка заворочалась, устраиваясь поудобнее на теплой мягкой подушке, и с некоторым раздражением подумала, что матрас на ее кровати почему-то слишком жесткий. Тут она наконец-то сообразила, что волшебные матрасы в их палатке не могут сами по себе внезапно измениться, и в ее душу закрались смутные сомнения. Тем более что и подушка под ней как-то подозрительно зашевелилась.

Слегка приоткрыв глаза, она осмотрелась из-под ресниц и тут же вскочила, широко раскрыв рот от удивления. Нет, то, что она спала, положив голову на колени Гарри, было вполне объяснимо. Но вот все остальное, что она видела вокруг!

— С днем рождения, Гермиона! — радостно улыбающийся Гарри протягивал ей огромный букет лилий. — Пусть у тебя в этом году все будет хорошо.

— Гарри… но… как? — Гермиона недоуменно уставилась на него. — Это же попросту невозможно!

— Для тебя всегда готов сделать и невозможное, — на лице Гарри появилась задорная ухмылка. — Мы же с тобой волшебники, ты не забыла? А для настоящего волшебника нет ничего невозможного.

Гермиона никак не могла поверить в реальность всего окружающего ее. Только вчера они с Гарри прятались от всего мира, сидя в палатке посреди дикой природы, а сегодня стоят посреди Парижа. Причем Гарри абсолютно не смущает фантастичность этой картины, во всяком случае, по его ухмылке этого не скажешь.

— С днем рождения, мисс Грейнджер, — раздавшийся из-под скамейки скрипучий голос заставил Гермиону вздрогнуть. Приглядевшись, она увидела Кричера, который умело сливался с окружающим фоном, умудряясь делать это даже с букетом роз в руках.

— Спасибо, Кричер, — Гермиона рассеянно приняла из рук эльфа букет. — Мне очень приятно, что ты вспомнил обо мне.

Она незаметно ущипнула себя, подозревая, что все это ей только снится, но боль ясно дала понять, что она действительно находится в Париже с Гарри и старым домовиком.

— Гарри, как мы попали сюда? — Гермиона решила немного прояснить ситуацию. — У тебя был международный портключ?

— Портключ? — Поттер недоуменно посмотрел на нее. — Нет, я просто аппарировал сюда с тобой.

— Гарри, но это невозможно! — убежденно заявила Гермиона. — Если бы ты читал «Сотню полезных рекомендаций для обучающихся аппарированию», то знал бы, что переместиться таким образом в другие страны невозможно. Это же все волшебники знают!

— Ну, я-то не знал, — несколько смущенно отозвался Гарри. — Но зато попробовал, и у меня получилось. Так что иногда от книг один вред.

Гермионе хотелось поспорить с этим утверждением, но факты заставляли ее признать, что в данном случае Гарри оказался прав. Если бы она не читала эту книгу, то уже давно предложила бы на время покинуть Англию. Какая разница, где ты живешь, если в любой момент можешь оказаться там, где тебе надо.

— Но, Гарри, это же замечательно! — Гермиона наконец осознала все прелести открытой возможности. — Мы же можем больше не тратить время на игру в прятки, а спокойно изучать все материалы по нашим поискам. Я знаю, здесь в Париже, в волшебном квартале, имеется прекрасная библиотека.

— Гермиона, только ты могла, оказавшись в Париже, первым делом вспомнить о библиотеке! — рассмеялся Гарри. — Мы, конечно, ее посетим, но попозже. А сегодня давай просто отдохнем, мы это заслужили.

Гермиона лишь покачала головой, подумав, что и в самом деле отдых был бы не лишним. Тем более что она вспомнила о том, что Гарри никогда не бывал за пределами Британии. Да если быть откровенной, он и на островах почти нигде не был. Совместить свой праздник с экскурсией для Гарри было, по мнению Гермионы, блестящей идеей.

Правда, было одно «но»: Гарри ведь наверняка забыл, что во Франции фунты как-то не в ходу. Ну, ничего, они по дороге зайдут в какой-нибудь банк, и она поменяет свои деньги на франки. Тут Гермиона с подозрением посмотрела на букеты в своих руках и заинтересовалась их происхождением. А вкупе с наличием рядом с Поттером Кричера это вызывало еще больше вопросов. Конечно, она помнила, что эльф говорил о том, что всегда придет на зов хозяина, но все же не верилось, что этот малыш с легкостью перенесся во Францию.

— Кричер, а где ты жил все это время? — Гермиона со стыдом вспомнила, что они, бежав из дома, фактически оставили эльфа на произвол судьбы. — С тобой было все в порядке?

— Кричер наводил порядок в доме, ожидая прихода хозяина, — гордо заявил домовик, который после упоминания о том, что Гарри Поттер совершил невозможное для других волшебников, казалось, вырос на лишний дюйм и задрал нос к небу. — Кричеру еще надо готовить праздничный ужин, если, конечно, хозяин позволит.

— Хорошо, Кричер, иди, — Гарри кивнул, и домовик тут же исчез с характерным хлопком. — Представляешь, я его позвал, надеясь, что он сможет получить здесь деньги, а оказалось, что наш дом никто не смог захватить. Теперь нам есть где жить, да и думать о том, что мы будем есть, больше не придется! Так что я оказался полным идиотом, не подумав раньше о своем домовике.

Гермиона шутливо потрепала его по волосам, подумав про себя, что она оказалась не меньшей идиоткой. Столько времени рассуждать о правах домовых эльфов и в итоге не знать о них почти ничего! Ведь действительно, она даже не задумывалась, откуда бралась еда, пока сначала Сириус скрывался у себя в доме от министерства, а потом они от упиванцев. А надо было просто подумать и понять, что Кричер покупал ее, спокойно пользуясь деньгами, лежащими в банке. Гарри достаточно было просто позвать своего эльфа, и им не пришлось бы голодать в палатке. Но об этом можно будет подумать и потом, а пока…

— Ну что, Гарри, я хочу показать тебе сегодня Париж, — Гермиона немного смущенно улыбнулась. — Раз у меня сегодня праздник, то маршрут выбираю я.

* * *

День для Гарри прошел просто замечательно. Они побродили по бульварам, залезли все-таки на творение месье Эйфеля и даже посмотрели на гроб Наполеона. Проходя мимо Лувра, Гермиона с некоторой тоской поглядела на музей, но все же решила на сегодня оставить его в покое. Они прокатились на кораблике по Сене, поднялись к горгульям Нотр-Дам де Пари, погуляли по Люксембургскому саду. К вечеру они поднялись на Мон-Мартр и сейчас сидели на ступенях базилики Сакре-Кер, наслаждаясь видом лежащего у их ног Парижа.

После всех треволнений операции по нападению на Министерство Магии и последующих скитаний по Англии было удивительно приятно вот так сидеть, ни о чем не беспокоясь. Где-то далеко упиванцы могли исходить бессильной злобой от того, что всех их сил не хватает для того, чтобы найти юных волшебников, посмевших щелкнуть их по носу. А их друзья сейчас сидят за ужином в Большом зале Хогвартса, устав после занятий, которые продолжаются, как будто в волшебном мире и не идет война. И они, скорее всего, думают, что Гарри и Гермиона засели где-нибудь в подполье, наверняка представляя себе их базу в виде мрачной пещеры, в которую они заселились, предварительно изгнав не вовремя подвернувшегося под руку дракона.

После бегства Рона Гарри так ни разу и не взглянул на карту Мародеров. То ли он боялся увидеть на ней еще одного Уизли, то ли не хотел подглядывать за другой точкой, обозначенной той же фамилией. По словам Финеаса Блэка, Джинни и Невилл демонстративно показывали новой власти свое презрение. Все это было прекрасно, особенно с учетом того, что Снейп фактически толком и не наказывал их за подобное поведение. Упиванцы позволяли чистокровным магам играть в сопротивление, в отличие от маглорожденных, которых они просто отправляли к дементорам безо всяких поводов с их стороны.

Гарри вспомнил слова Джинни о том, что он жить не может без подвигов, и горько усмехнулся. Он с удовольствием обошелся бы без героизма, просто наслаждаясь временем, проводимым в Хогвартсе, а вместо этого приключения сами находили его. И ладно бы страдал от этого только он, но судьба била по площадям, попутно задевая и его друзей. Было удивительно, как Джинни не понимала этого.

Решив, что в такой чудесный вечер грустить как-то нелепо, Гарри решил проверить средство, в последнее время помогающее ему справиться с любыми проблемами. Стоило ему запустить руку в свои волосы, как в голову пришла мысль, что сентябрьский ветерок слишком прохладен для того, чтобы сидящая рядом Гермиона чувствовала себя уютно. Чуть подвинувшись, Гарри протянул руку и, обняв Гермиону, крепко прижал ее к себе. Ее волосы защекотали нос, заставляя улыбнуться, и, вдохнув их аромат, Гарри внезапно почувствовал себя очень уютно. До сих пор он обнимался лишь с тремя девушками, так что его вряд ли можно было признать экспертом в этом деле, но кое-какие выводы мог сделать даже он.

Если единственным воспоминанием о Чжоу Чанг осталось слово «мокро», то объятия Джинни были крепкими и весьма приятными. Они доставляли Гарри почти такое же удовольствие, как полеты на метле. Вот только дело как раз и было в этом «почти». Пока они были рядом, это казалось не существенным, как и все вокруг, но теперь он понимал, что они были слишком разными. Джинни хотелось яркой, веселой жизни, полной приключений, а Гарри, наоборот, жаждал спокойствия. Он слишком хорошо знал цену всем этим приключениям.

А еще рядом с ним уже шесть лет был человек, от которого он получил свое первое объятие. Та, кто всегда готова была прийти на помощь, кто всегда поддерживала его, даже когда он был не прав. Гермиона никогда не жаловалась на трудности, выпавшие на ее долю, и всегда подставляла свое плечо, когда у Поттера заканчивались силы. Девушка, которая была для него дороже, чем все остальные люди, вместе взятые. Гарри показалось, что если он сейчас продолжит свою мысль, то поймет что-то очень важное, но тут Гермиона очнулась от своих размышлений и заметила, что уже довольно поздно.

* * *

Гермиона думала, что это наверняка один из лучших ее дней рождения. Гарри сделал ей просто волшебный подарок, подарив этот парижский день. Он позволил ей самой выбрать программу их прогулки, и Гермиона была счастлива пройтись вместе с лучшим другом по дорогим ее сердцу уголкам столицы Франции. Она уже давно мечтала, что когда-нибудь пройдет со своим парнем по Парижу, и вот ее детская мечта сбылась. Правда, было одно «но», заключающееся в том, что Гарри не был ее парнем.

Все годы в Хогвартсе Гермиона надеялась, что раньше или позже Гарри наконец заметит, что он небезразличен ей. Вернее, это он знал и так, но ведь мог же он все-таки понять, что дорог ей не только как друг! Увы, все ее намеки, которые она решалась делать время от времени, с завидным постоянством пролетели мимо ушей Поттера. Да, она знала, что, если бы понадобилось прикрыть ее своим телом от смертельного проклятия, Гарри сделал бы это, не задумываясь, но вот пригласить ее на свидание ему и в голову не приходило.

Прошлый год в Хогвартсе прошел относительно спокойно, и Гарри смог наконец-то вести себя, как обычный школьник. Гермиона несколько раз пыталась показать ему, что она совсем не против их более близких отношений, но, увы, это было все равно, что биться головой об стенку. Видимо, Поттер понимал лишь намеки, сделанные в стиле Джинни, — воспитание Гермионы не позволило бы ей броситься на Гарри перед всем факультетом и, не спрашивая его мнения, шикарно поцеловать его. Это больше напоминало изнасилование, но, похоже, иным способом Гарри был просто не в состоянии понять, что он нравится девушке.

Отчаявшись добиться взаимности от Гарри, Гермиона обратила свое внимание на Рона, так как ей тоже хотелось побыть обычным подростком. Увы, сравнение с Поттером было не в пользу Уизли. Если Гарри, несмотря на отсутствие романтических чувств, по-прежнему вел себя как настоящий друг, Рон был не способен даже на это. Рыжий гриффиндорец мог лишь причинять ей боль, при этом будучи уверенным, что является мечтой любой девушки. А его предательство окончательно расставило все точки над «i». Испытав минимальные неудобства, он трусливо побежал к мамочке под юбку, словно ему не семнадцать лет, а три года!

Когда Гарри обнял ее, Гермиона позволила себе представить, что действительно встречает парижский вечер со своим парнем. Это было просто чудесно, и она готова была сидеть на вершине Мон-Мартра целую вечность, но, к сожалению, она не привыкла обманывать себя. А посиди они так еще немного, и она не смогла бы удержаться и намекнула бы Гарри о своих чувствах в стиле Джинни. И скорее всего, разрушила бы этим их дружбу, которая была слишком дорога ей.

— Пойдем, Кричер, наверное, заждался нас, — против своей воли Гермиона выбралась из объятий Гарри. — Все же не стоит обижать его.

Они неторопливо спустились по лестницам, надеясь найти внизу укромный уголок, откуда смогли бы незаметно аппарировать на площадь Гриммо. Но проходя по улочке, Гарри внезапно остановился у какого-то кафе, из которого доносилась хорошо знакомая Гермионе песня.

— Зайдем сюда, — Гарри потянул ее за руку. — Мы кое-что забыли сделать в Париже.

* * *

Если уж у Гарри в голове появлялась какая-нибудь мысль, ей не суждено было от него убежать. А когда ты идешь по Парижу, держа за руку симпатичную девушку, любая мысль в итоге неизбежно приводит к одним и тем же выводам. И Гарри не стал исключением из общего правила, так что когда они с Гермионой спустились с вершины холма, он наконец-то понял, чего именно не хватает этому вечеру. Все же не зря он в своем чулане все детство по вечерам слушал то, что говорилось в сентиментальных фильмах, так любимых тетей Петуньей.

И даже если он не видел, что происходило на экране, это не мешало ему понять, что в данный момент в любом из этих фильмов заиграла бы приятная музыка, а Петунья принялась бы восхищенно и завистливо ахать. Поттеру тогда было интересно, чем именно она так восхищается, потому что особой любви к музыке он за тетей не замечал, но, к сожалению, его любопытство долгие годы оставалось неудовлетворенным.

К счастью для Поттера, сама судьба, похоже, направляла в этот день его шаги, ибо не успели они погрузиться в лабиринт парижских улочек, как из ближайшего кафе полилась песня Мирей Матье. Тут в мозгах Поттера что-то щелкнуло, и до него дошло, что так волновало Петунью. Вне всякого сомнения, тетя была тайной поклонницей танцев!

Хитро улыбнувшись, Гарри потянул Гермиону в кафе, попытавшись принять как можно более загадочный вид. Впрочем, тайное слишком быстро стало явным. Зайдя в кафе, Гарри увидел, что на маленьком пяточке уже кружится одна пара. Не давая себе времени на сомнения, Гарри повернулся к Гермионе.

— Мадемуазель, вы позволите пригласить вас? — Гарри приосанился и даже постарался щелкнуть несуществующими каблуками кроссовок.

— С удовольствием, сэр, — Гермиона попыталась скрыть свою смущенную улыбку за подчеркнуто серьезным тоном, но у нее ничего не вышло. — Спасибо тебе, Гарри.

Гарри сообразил, что иногда лучше действовать, а не говорить, поэтому он подхватил Гермиону и полностью подчинился музыке. Оказалось, что танцевать с человеком, который тебе действительно нравится, это не одно и то же, что кружиться в вальсе с мисс Патил. Сегодня Гарри получал удовольствие от танца.

― Pardonne moi ce caprice d'enfant, Pardonne moi, reviens moi comme avant, — тихонько напевала Гермиона, кружась вместе с ним. Гарри, прижимая ее к себе, хорошо чувствовал все изгибы ее тела, убедительно доказывающие, что она действительно девушка, и это заставляло его волноваться. Он даже испугался, что Гермиона заметит его реакцию и обидится на его выражение искреннего восхищения, но та, к счастью, ни на что не обращала внимания, отдаваясь танцу. Гарри был очень рад, что ей нравится песня и этот танец. Вот теперь их день в Париже прошел на самом деле как следует.

Когда звучали последние звуки мелодии, Гарри решился поставить в ее конце жирный восклицательный знак и наклонился к Гермионе, лицо которой было обращено к нему в профиль, чтобы поцеловать ее в щеку. Несомненно, он бы претворил свое намерение в жизнь, но в этот момент Гермиона повернулась к нему, и их губы встретились. Гарри мгновенно покраснел, ожидая ее гневной реакции, но вместо этого почувствовал, что она отвечает ему. Он растерялся, но его тело делало все само. Гарри крепко прижал к себе Гермиону и, забыв свои страхи, страстно заявил свои права на ее губы.

К немалому разочарованию Гарри, в этот момент они с Гермионой находились не в лесу Дин, отделенные от мира защитными заклинаниями. Несмотря на то, что он слышал о весьма вольных нравах их французских соседей, посетители кафе, видимо, были какими-то неправильными французами. Во всяком случае, Гарри не рассчитывал, что их поцелуй будет встречен бурными овациями и одобрительными криками. Сегодня Поттер лишний раз убедился, что незнание иностранных языков может быть благом. Особенно это было заметно по реакции Гермионы, которая неплохо говорила по-французски.

— Бежим! — Гарри посмотрел на нее. Несмотря на то, что он не любил находиться в центре внимания, в этот момент ничто не могло испортить его настроения, что подтверждалось его широкой улыбкой. — Если мы не удерем, нас совсем засмущают.

Гермиона полностью поддержала его намерение, и, стремительно покинув кафе, парочка быстро направилась в сторону Оперы. Почему-то идея аппарировать на площадь Гриммо полностью вылетела из их голов. Гарри и Гермионе в эти минуты не нужно было слов, им достаточно было просто находиться рядом друг с другом. А магическая Англия вполне могла и подождать, пока два человека гуляют по городу любви.

Несмотря на то, что они аппарировали в дом на площади Гриммо далеко за полночь, до этого целый день проведя на ногах, Гермиона, добравшись до кровати, никак не могла уснуть. Прошедший день рождения был слишком богат событиями, и Гермиона бесконечно перебирала в голове воспоминания. То, что она стала девушкой Гарри, заставляло ее петь от счастья, но в то же время она опасалась, что все события прошедшего дня лишь приснились ей.

К тому же Гермионе было очень приятно видеть, как Кричер обрадовался их приходу. Это лишний раз показало ей, что домовики очень чутко реагируют на хорошее отношение к себе. Эльф так сильно волновался, что они поздно пришли домой, и Гермионе стало даже неудобно за те часы, которые они провели с Гарри, сидя над Сеной на набережной острова Сите.

В свое время Гермиона дала себе слово всегда поддерживать Гарри, что бы с ним ни случилось. Она прекрасно помнила тот ужасный Хеллоуин, когда она уже окончательно решила, что не нужна никому, кроме своих родителей, и вот тогда Гарри сумел разубедить ее в этом весьма действенным способом. И важно было не то, что Поттер лишний раз доказал, что храбрость превыше здравого смысла, бросившись на спину тролля, а то, что он пошел искать ее. Ведь он не был обязан делать это, однако же, поступил именно так.

Гермиона тогда решила, что приложит все силы, чтобы отблагодарить его, и с того момента она всегда была на его стороне. Трезвый анализ говорил ей, что не стоит рассчитывать на что-то большее, чем дружба, но ведь сердцу не прикажешь. И вот наконец она получила то, о чем мечтала, и теперь пыталась понять, изменилось ли что-нибудь для нее.

Ее глубокомысленные рассуждения прервал дикий крик, прозвучавший за окном, открытым по случаю не по-осеннему теплой ночи. Рефлексы, выработанные за время нахождения в подполье, сработали мгновенно, и не прошло и десятка секунд, как Гермиона выскочила в коридор, держа наготове палочку.

Как оказалось, крик всполошил не только ее, так как первым, кого увидела Гермиона, был Гарри Поттер, настороженно оглядывающийся по сторонам. Осмотревшись, Гермиона заметила Кричера, который с блаженной улыбкой на губах стоял возле окна, явно наслаждаясь доносящимися с улицы воплями. Эльф держал в руках, обмотанных полотенцем, здоровенную кастрюлю и явно пребывал в состоянии нирваны.

— Что это было? — вопрос Гарри, безусловно, следовало отнести к разряду риторических. — Герми, ты тоже это слышала?

Гермиона согласно кивнула, оценивая, как в устах Гарри звучит сокращение ее имени. Как и следовало ожидать, этот вариант, как, впрочем, и любой другой, исходящий от него, пришелся ей по душе. Она кивнула головой в сторону Кричера, надеясь, что Гарри отвлечется и не заметит мечтательного выражения ее глаз. Бравый гриффиндорец не подвел и на этот раз, подтвердив, что в чувствах девушек он разбирается так же, как Грохх в нумерологии.

— Кричер, что произошло? — Поттер оглядывался по сторонам, выискивая источник звука.

Вопрос хозяина вернул домовика на землю, и он с удивлением посмотрел на двух волшебников, выскочивших в пижамах в коридор. По мере осознания обстановки уши домовика медленно опустились вниз, и его лицо приняло страдальческое выражение.

— Кричер виноват, он забыл создать звукоизолирующее заклинание на окна, — пролепетал эльф, примеряясь, как бы треснуть себя кастрюлей по лбу.

— Замри! — успел остановить его Гарри. — А теперь объясни, что случилось.

— Хозяин разрешил Кричеру использовать магию против его врагов, следящих за домом, после того, как вернется домой, — жалобно запищал домовик. — Старый Кричер левитировал кастрюлю с маслом и вылил ее им на голову. Но Кричер не подумал о том, что он помешает хозяину спать.

Гермиона заподозрила, что причины радости Кричера по поводу их возвращения несколько отличались от тех, что она вообразила себе, и Гермиона решила, что ей все же стоит срочно найти книгу по психологии домовиков. Тем не менее, некоторые детали в облике Кричера заставляли Гермиону усомниться в полноте его рассказа.

— Кричер, а это было просто масло? — ей захотелось уточнить кое-какие детали.

— Не беспокойтесь, леди, это масло стухло еще двадцать лет назад, так что Кричер не навлек убытков на хозяина, — уши домовика, возмущенного тем, что кто-то усомнился в его верности дому, вновь взлетели к небу. — И Кричер не забыл хорошенько прокипятить его.

В голове Гермионы наконец сложилась цельная картинка этих событий, и она уже хотела высказать свое мнение по этому поводу, но ее отвлек Гарри, который самым бесцеремонным образом хохотал, сползая спиной по стене. Да и сама Гермиона не могла удержаться от улыбки, представив упиванцев, на которых домовик вылил кипящее масло. По большому счету их было не жалко, хотя методы Кричера и вызывали у нее некоторые сомнения.

* * *

Когда Гарри наконец-то пришел в себя после столь внезапного пробуждения, первой его мыслью было то, что им с Гермионой следует отправиться обратно в свои постели, не обращая внимания на выходки Кричера. Однако кое-какие слова эльфа, сказанные еще утром, отложились в его памяти и не давали успокоиться. Стимулируя свою умственную деятельность, Гарри запустил пальцы в волосы, и мысль, упорно убегавшая от него, наконец-то удержалась в его мозгу.

— Кричер, ты говорил, что эльф самостоятельно может напасть на волшебника, лишь защищая своего хозяина или свой дом, — Гарри впился взглядом в Кричера. — Это действительно так?

— Да, хозяин, — эльф с недоумением уставился на него.

Гарри прекрасно помнил эпизод с освобождением Добби, и благодаря утверждению Кричера у него возникли кое-какие вопросы. К счастью, он знал простой способ найти ответ на них.

— Добби! — Гарри вложил в свой призыв все желание увидеть знакомого домовика.

— Гарри Поттер хочет видеть Добби? — эльф, с хлопком появившийся перед Гарри, буквально горел желанием услужить ему. — Добби будет рад выполнить любой приказ Гарри Поттера.

Поймав недоуменный взгляд Гермионы, Гарри успокаивающе махнул рукой, показывая, что просит ее не мешать.

— Я рад видеть тебя, Добби, — Гарри приветливо кивнул эльфу. — Мне бы хотелось, чтобы ты ответил на один вопрос.

— На сколько угодно, — домовик аж запрыгал от усердия. — Добби будет рад ответить на любые вопросы Гарри Поттера.

— Тогда скажи мне, как ты мог напасть на Люциуса Малфоя, если домовой эльф может причинить вред волшебнику, лишь защищая своего хозяина? — проследив за ушами Добби, устремившимися вниз, Гарри подумал, что ему стоит внимательнее следить за реакцией домовика. — Ведь ты говорил, что являешься свободным эльфом.

— Гарри Поттер не должен ругать Добби, — эльф с вожделением уставился на кастрюлю в руках Кричера. — Добби всегда заботился о Гарри Потере.

Реакция ловца не подвела Гарри, и он успел окриком остановить домовика, уже почти добравшегося до кастрюли Кричера. Не приходилось сомневаться в его намерениях, но в планы Гарри не входило допускать измывательства эльфов над собой. Правда, благодаря этому у него сейчас имелось целых два домовика, замерших в забавных позах, но решение этой проблемы было очевидным.

— Кричер, Добби, я запрещаю вам наказывать себя без моего разрешения, — Гарри придал лицу предельно строгое выражение. — Можете двигаться.

— Добби, Гарри не сердится на тебя, — подхватила Гермиона. — Просто мы хотим понять, что тогда произошло и существует ли связь между тобой и Гарри.

После многочисленных вздохов, причитаний и уверений в том, что Добби всегда хотел лишь добра Гарри Поттеру, эльф сумел рассказать, как ему удалось одновременно оставаться свободным и в то же время принадлежать Гарри. Поскольку в тот момент, когда Гарри освободил домовика, у него не было своего дома, то Добби просто физически не мог полноценно связать себя с ним. Ведь эльфы являются не столько собственностью волшебников, сколько частью их домов.

Но, как известно, если нельзя, но очень хочется, то почти всегда можно найти обходной путь. И Добби блестяще доказал это, связав себя с Гарри узами, которыми домовики обычно связывают себя с детьми хозяина. А так как родители Поттера были мертвы, то сам по себе он остался свободным. По крайней мере, до поры до времени.

— Такая магия иногда раньше использовалась, хоть и нечасто, — авторитетно подтвердил слова Добби Кричер, не забывая метать в сторону ходячего недоразумения в носках косые взгляды. — Но Добби не должен был скрывать правду от Гарри Поттера. И уж тем более Добби не должен носить одежду.

— Добби хороший эльф, он не носит одежду хозяина! — эльф стал остервенело срывать с себя носки. — Хозяин не должен прогонять Добби, он готов исполнить любой приказ Гарри Поттера!

— Так, оставь носки в покое, — Гарри сообразил, что эльф что-то недоговорил. — Когда это я успел стать твоим хозяином, Добби?

— Гарри Поттер стал моим хозяином, когда стал совершеннолетним, — Добби застенчиво ковырял ногой пол. — Добби не рассказывал об этом Гарри Поттеру, так как боялся, что Гарри Поттер прогонит его.

— И хозяин правильно сделает, — ядовито заметил Кричер. — Добби плохой эльф, он не должен был обманывать хозяина.

— Гарри, по-моему, ты должен не закабалять эльфов, а отпустить их на волю обоих, — Гермиона, видимо, наконец-то вспомнила свой любимый проект освобождения домовиков. — Подумай, как будет здорово, если станет больше свободных эльфов!

Гарри, который по большому счету считал, что, пока эльфы сами не просят о свободе, не стоит ничего менять, был, тем не менее, склонен согласиться со Гермионой. Впрочем, сегодня он готов был согласиться с любым планом Гермионы, лишь бы сделать ей приятное. Почувствовав, что Поттер готов принять идею радикально мыслящей волшебницы, эльфы, позабыв обо всем, бросились Гарри и, обняв его ноги, принялись с жалостливыми воплями умолять не прогонять их. Поттер почесал затылок, пытаясь разобраться в этом бардаке, и понял, что без дополнительной информации ему не разобраться.

— Добби, Кричер, сядьте на кресло и помолчите, — под его требовательным взглядом домовики послушно залезли на сиденье. — Гермиона, давай узнаем, почему они так боятся оказаться на воле. Если это только их предрассудки, я с радостью освобожу их и найму уже как свободных эльфов.

Гермиона недовольно посмотрела на Гарри, не проникнувшегося в должной мере ее идеями, но, тем не менее, согласно кивнула. Учитывая ее фанатизм в этом вопросе, это уже было большим достижением.

— Кричер, объясни, почему эльфы так боятся свободы? — Гарри подумал, что старый домовик сможет без истерики ответить на этот вопрос. — Я имею в виду, угрожает ли им свобода физически, а не только морально?

— Эльф, оставшийся без связи, умирает, — поняв, что именно нужно хозяину, Кричер постарался ответить как можно точнее. — Не сразу, но очень быстро. Поэтому изгнание для эльфов означает смерть.

Любой человек в этот момент, даже если он не был гением проницательности, мог бы понять, что идея освобождения эльфов была похоронена Гарри всерьез и надолго. Он, конечно, хотел сделать приятное своей девушке, но обрекать ради этого на смерть ни в чем не повинных эльфов не считал возможным. Впрочем, и Гермиона, услышав о возможных последствиях своих действий, утратила большую часть своего энтузиазма.

— Но как же Добби? — воскликнула Гермиона в безнадежной попытке спасти свои убеждения от реальности жизни. — Он же столько времени был свободным эльфом!

— Добби был связан с хозяином, — Кричер сурово посмотрел на младшего эльфа. — Да еще вдобавок и с Хогвартсом! Школьные эльфы связаны с сами замком и получают энергию от него.

— То есть то, что Добби получал зарплату, никак не мешало этой связи? — Гермиона мгновенно уловила самое важное для нее. — Гарри, раз уж ты не можешь освободить эльфов, ты должен платить им зарплату!

Несмотря на все возражения эльфов, убеждавших Гарри не применять к ним столь изощренного наказания, Поттер охотно согласился с Гермионой. Подобный компромисс, позволявший примирить совесть его девушки с «рабством» эльфов, вполне его устраивал. А благодарный взгляд, которым одарила его Гермиона, стоил того, чтобы полчаса выслушивать жалобы домовиков. Однако на этом мучения Поттера не закончились.

— Если хозяин позволит, Добби хотел бы обратиться к нему с просьбой, — домовик принял самый смущенный вид.

— Хорошо, Добби, что еще? — Гарри законно опасался идей излишне импульсивного эльфа. — Если ты насчет своих носков и шапок, можешь носить их сколько угодно.

— Нет, нет, Добби хотел попросить о другом! — замотал головой эльф. — Гарри Поттер так великодушен, что, может быть, примет к себе еще одного эльфа? Винки очень плохо живется без хозяина.

— Добби хочет, чтобы хозяин взял к себе опозорившуюся эльфийку! — Кричер подскочил от возмущения. — Добби не должен просить хозяина об этом!

Гарри вопросительно посмотрел на Гермиону, не будучи уверен в том, как она отнесется к его идее стать трижды рабовладельцем. Но Гермиона, похоже, уже придумала какой-то новый план и одобрительно кивнула.

— Хорошо, Добби, если Винки хочет, она может стать моим эльфом, — Гарри не забыл, что Кричер враждовал с Сириусом, и, хотя старался ничем не показывать этого, был не прочь лишний раз щелкнуть эльфа по носу. — Разумеется, на тех же условиях.

— И, Гарри, ты покажешь всем, как надо обращаться с домовиками, — захлопала в ладоши Гермиона. — И мы добьемся, чтобы остальные волшебники относились к ним точно так же.

По мнению Гарри, это был прекрасный план, если не учитывать того, что в данный момент ни один волшебник не мог узнать про столь положительный пример, и, судя по всему, в ближайшее время не узнает. Пока что их успехи в деле борьбы с Волдемортом нельзя было назвать чересчур впечатляющими. Но расстраивать Гермиону не хотелось, так что Гарри оставалось лишь согласиться с ее идеей.

— И кстати, мы можем не ограничиваться одной Винки, — Гермиона явно почувствовала вдохновение. — Добби мог бы пригласить к нам и других домовиков Хогвартса. Представляешь, как взбесятся Снейп и Волдеморт, узнав, что у них увели всех эльфов!

Картина дома на площади Гриммо, по которому шастают толпы домовиков, немного не соответствовала представлениям Гарри о его будущем, но, с другой стороны, мысль о пакости Снейпу не могла не быть привлекательной. Гарри еще взвешивал за и против этой идеи, как под окном раздался шум падения тел и возмущенные крики. Выглянув на улицу, Гарри обнаружил кучу-малу из нескольких человек, пытающихся подняться на ноги и размахивающих при этом волшебными палочками. В одном из этих типов Поттер опознал Фенрира Сивого.

— Враги хозяина вернулись! — Кричер воинственно вздернул уши и исчез лишь для того, чтобы через секунду появиться вновь с полной масла кастрюлей. — Враги хозяина покинут крыльцо! Смерть врагам!

От воинственного писка домовика у Гарри появилось нестерпимое желание расхохотаться, а вот людям Волдеморта, столь неудачно выбравшим место для аппарирования, было не до смеха. Кричер лишний раз доказал, что с эльфами шутить не стоит, вылив на непрошенных гостей содержимое своей кастрюли. Судя по тому, что вопли волшебников резко усилились, подарок домовика пришелся им не по вкусу. Не желая проверять, имеется ли у Кричера боезапас для очередной атаки, противники домовика стремительно покинули столь мужественно обороняемое крыльцо.

— Интересно, почему они появились именно сейчас? — Гермиона недоуменно посмотрела на Гарри. — Помнишь, как и тогда, после свадьбы.

Понимая, что вопрос серьезный, Гарри засунул руку в волосы, желая простимулировать шевеление своих извилин. Слишком легко прихвостни Волдеморта обнаружили их присутствие в доме. Стоп, Волдеморт…

— Гермиона, перед тем как они появились, ты назвала имя Вол… — Гарри треснул себя по губам. — Э… Тома Риддла.

— И, видимо, в министерстве настроили на него сигнализацию, — подхватила Гермиона, в глазах которой появилось понимание.

— А раз его не боятся называть только враги Риддла… — Гарри все больше убеждался в своей правоте.

— …то упиванцы посылают на сигнал группы охотников! — закончила Гермиона. — Мы… нам надо проверить эту идею.

Но сразу же провести смелый эксперимент не удалось, так как Кричер упал на колени и стал умолять «хозяина и мадам Грейнджер» подождать немного, так как у него закончилось разогретое масло. Не желая обижать эльфа, Гарри дал ему минуту, чтобы подготовить какую-нибудь замену грозного оружия, и выделил в помощь Добби. Когда эльфы исчезли, Гарри воспользовался моментом и обнял Гермиону. Поттеру не понравилось испуганное выражение на ее лице.

— Ты знаешь, я представила, что мы могли назвать это имя, когда жили в палатке, и тогда к нам заявились бы эти типы, — Гермиона поежилась и покрепче прижалась к Гарри. — Так здорово, что ты догадался вчера позвать Кричера.

— Ну, иногда и от меня есть польза, — Гарри коснулся губами виска Гермионы. — Не волнуйся, мы здесь в безопасности, так что бояться нечего. Здесь нас не достанут ни упиванцы, ни сам Волдеморт.

Как и следовало ожидать, охотники не заставили себя ждать, вновь свалившись на крыльцо. Несмотря на то, что минута еще не прошла, домовики не подвели и устроили «гостям» теплую встречу. Кричер вновь вылил на упиванцев масло, хоть на этот раз и не горячее, а Добби вывалил вдобавок мешок с мукой. Хотя на этот раз прием был и не таким «теплым», как в прошлый раз, но охотникам он все равно пришелся не по вкусу. Разразившись проклятиями, измазанные с ног до головы мукой упиванцы поспешили повторить драп-маневр предыдущей группы, унося на руках одного неудачника, которому Добби попал мешком по голове.

— Ну что же, мы оказались правы, — Гарри удовлетворенно зевнул. — Но давайте продолжим наши эксперименты завтра, а то спать очень хочется.

* * *

Впервые за много дней Гермионе удалось отлично выспаться, лежа в уютной спальне, а не в холодной палатке. Вчера Гарри проводил ее до комнаты, не забыв хорошенько поцеловать напоследок. Гермиона, которой очень хотелось, чтобы Гарри вел себя немного решительнее, выразительно смотрела на него, крепко сжала его руку на прощанье, показывая, что не хочет отпускать, и даже задержалась у приоткрытой двери, но, увы, Гарри и намеки были несовместимы. Придется ей опять проявлять разумную инициативу, как с тем поцелуем после танца. Если бы не вовремя повернутое лицо, Гарри точно еще лет десять не решался бы сделать ей шаг навстречу.

Утро началось с отлично приготовленного эльфами завтрака, после которого в доме появилась Винки, со счастливым выражением на лице благодарящая Гарри Поттера за то, что он решил стать ее хозяином. При этом эльфийка, бросая в сторону Гермионы испуганные взгляды, умоляла Гарри разрешить ей работать бесплатно. Но к счастью, Поттер не поддался на провокации, заявив, что все его домовики будут получать деньги. Для поощрения его решимости Гермиона поцеловала его, и Гарри тут же добавил, что, кроме того, его эльфы будут иметь один входной в неделю.

После осторожного уточнения Кричера, что это за зверь «выходной», Гермиона пояснила, что это день, когда эльфы могут заниматься тем, чем они сами хотят. После этого домовики облегченно вздохнули и поспешили разбежаться по дому, не дожидаясь новых идей хозяина. Гермиона заподозрила, что они не совсем правильно поняли значение нового термина, но решила не обращать пока на это внимание.

— Гарри, нам надо сходить в книжный магазин, купить несколько книг, — начала Гермиона после того, как должным образом одобрила прогрессивные идеи Поттера. — Заодно мы можем погулять по Парижу.

— Идея с прогулкой мне нравится, — Гарри сделал вид, что задумался. — А насчет книг, у меня есть кое-какие идеи. Кричер!

— Хозяин звал Кричера? — рядом моментально материализовался эльф.

— Да, у меня есть к тебе вопрос, — Гарри нахмурился. — Возможно, я ошибаюсь, но всегда думал, что у такой семьи, как Блэки, должна быть огромная библиотека. Но я видел всего несколько книг в комнатах Сириуса и Регулуса. Ты не знаешь, в доме имеются еще какие-нибудь книги?

У эльфа опустились уши, и он весь как-то сжался. Гарри пришлось заняться долгими уговорами, прежде чем им удалось выяснить правду. Оказывается, Кричер, после того как Сириус объявил, что на Гриммо, 12 разместится резиденция Ордена Феникса, стал опасаться, что с появлением в доме толпы посторонних людей библиотека, собранная поколениями Блэков. может слегка уменьшится в размерах. Или, если говорить прямо, домовик подумал, что фениксовцы могут попросту растащить ценные книги, что, с учетом поведения Наземникуса, уже не казалось Гермионе чем-то невероятным. Поэтому Кричер с присущим его народу энтузиазмом перетащил все книги в отдельную комнату в подвале, защитив вход в нее магией эльфов.

— А что по этому поводу сказал Сириус? — Гермиона заметила некое противоречие в словах Кричера. В самом деле, не мог же Бродяга не заметить, что пропало все содержимое книгохранилища.

— Э… хозяин Сириус… — эльф неопределенно развел руками. — он сделал вид, что не заметил действий Кричера. А Кричер сделал вид, что не заметил, что хозяин все видит.

Если домовик был прав, то Гермиона лишний раз убеждалась, что подчеркнутая небрежность Сириуса ко всему происходящему вокруг него во многом была игрой. Когда потребовалось, он смог абсолютно четко составить завещание, притом, что даже профессор Дамблдор сомневался в возможности реализации его воли. Но Сириус знал, что делал, и не ошибся. Так и тут, Бродяга мог наплевательски относиться к уничтожению или расхищению темных артефактов из его дома, но вот то, что представляло действительную ценность, сохранилось в неприкосновенности.

— Думаю, теперь можно вернуть книги на их законное место, — Гарри вопросительно взглянул на свою девушку. — Гермиона, займешься этим с помощью Добби? А мы с Кричером тем временем проведем кое-какие эксперименты.

Не обратив внимания на слова об эксперименте, Гермиона согласно кивнула и тут же понеслась в подвал, схватив Кричера за руку. Перспектива порыться в куче ценных книг вызывала у нее дикое возбуждение. После того как домовик снял защиту с дверей временного книгохранилища, Гермиона не удержалась и завизжала от восторга. Подумать только, гора книг оказалась в несколько раз больше, чем она ее видела в мечтах!

Кричер, увидев, что он тут больше не требуется, поскорее удрал, прислав вместо себя Добби, и Гермиона занялась столь милым ее душе делом. Первую стопку книг она отнесла в библиотеку лично, еле удерживаясь от того, чтобы не начать читать их прямо на ходу. В дальнейшем книги подносил Добби, а Гермиона, быстро просматривая их, раскладывала на полки, причем она помещала в отдельный шкаф те, что могли, по ее мнению, понадобиться им с Гарри в ближайшее время. И судя по количеству томов, это «ближайшее время» могло растянуться весьма надолго.

Несколько часов пролетели как одна минута, пока Гермиону не вернул к реальности горький плач, раздавшийся в коридоре. Оторвавшись от дела, она тут же почувствовала огромную усталость и вместе с ней волчий аппетит. Сказав Добби, что на время их работа закончена, Гермиона вышла из комнаты, и, пройдя в сторону, откуда доносились подозрительные звуки, обнаружила забившуюся в уголок горько рыдающую Винки.

— Что случилось, кто тебя обидел? — Гермиона села на корточки рядом с эльфийкой.

— Винки плохой эльф, Винки не смогла уберечь хозяйский суп, — эльфийка зарыдала еще громче. — Винки приготовила вкусный обед, а Кричер утащил кастрюлю с супом.

— Постой, Винки, зачем Кричеру понадобился твой суп? — Гермиона поняла, что она чего-то не понимает. — Если он так хотел есть, ему незачем воровать еду, ведь Гарри ведь не собирается морить его голодом.

— Нет, нет, Кричер не хотел есть, — замотала головой эльфийка. — У Кричера закончилось горячее масло, и, когда хозяин послал его за новой порцией, Кричер стащил у Винки кастрюлю с супом.

Гермиона вспомнила, наконец, слова Гарри о каком-то эксперименте, и в ее душу закрались смутные сомнения, особенно если учитывать поведение Кричера. Взяв с собой Винки, Гермиона направилась к окну, находящемуся над крыльцом, справедливо полагая, что Гарри находится именно там. Предчувствия ее не обманули, причем о том, что здесь происходило, легко можно было догадаться по сияющим физиономиям Поттера и Кричера и вкусному запаху лукового супа, которым несло из-за окна.

— Гермиона, представляешь, они прислали девять групп подряд! — Гарри бросился к ней и, обняв, поцеловал в щеку. — Мы все проверили, они прибывали, даже если имя Риддла называл не я, а Кричер!

Если у Гермионы и было желание немножко поругать Поттера за его излишний энтузиазм, то после такой встречи оно куда-то таинственно испарилось. Видимо, здесь было замешано какое-нибудь хитрое колдовство Гарри.

— Я рада за вас, — она легко коснулась его губ своими и тут же отстранилась, так как Поттер явно считал, что этого слишком мало. — Но, может, тебе не стоило так увлекаться, а то вы с этой охотой Винки до слез довели.

После того как Гарри узнал, что случилось, он немного смутился, но быстро нашел выход из положения, приказав Кричеру в следующий раз предупреждать его об окончании «боеприпасов». А чтобы эльфы не расстраивались, он пригласил Гермиону вновь посетить Францию и отобедать в Париже, раз уж творение Винки ушло на его эксперименты. Идея им понравилась, так что парочка вновь пересекла Канал, чтобы немного отдохнуть.

Этим вечером они вернулись в Лондон достаточно рано, так что Гермиона успела еще немного повозиться с книгами до того момента, пока Гарри не утащил ее на ужин. После этого они долго сидели у камина, как это часто бывало в гриффиндорской гостиной, и болтали о всяких мелочах. Гарри и на этот раз проводил Гермиону до комнаты и ограничился лишь поцелуями, но она не собиралась ждать, пока мистер Поттер наконец догадается проявить решительность.

* * *

— Гарри, ты еще не спишь? — тихий голос подруги вырвал Поттера из сладостных мечтаний.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, хватаясь за палочку, лежащую рядом с подушкой.

— Нет, нет, ничего, — Гермиона уселась на краешек кровати. — Мне просто стало страшно одной, и я решила посидеть немного с тобой. Ты ведь не против?

— Конечно, нет, — Гарри заметил, что Гермиона пришла в одной пижаме, и, сев рядом с ней, укутал своим одеялом и крепко обнял. — Мне, признаться, тоже немного не по себе, никак не привыкну, что мы в безопасности.

Гермиона положила голову ему на грудь и потерлась о нее щекой. Гарри почувствовал запах ее волос и, недолго думая, зарылся в них носом, касаясь губами ее макушки. Ему показалось, что Гермиона чего-то ждет, но он никогда не был в подобной ситуации и не знал, что ему делать. К счастью, разум не полностью покинул его, и Гарри догадался запустить пальцы свободной руки себе в шевелюру. Верное средство в очередной раз не подвело Гарри Поттера, так что первым, что он увидел утром, были сияющие от радости глаза Гермионы.

С того утра, как у Гарри и Гермионы появилась приятная привычка просыпаться в одной постели, у Поттера несколько сменились приоритеты в том, чему ему необходимо учиться в первую очередь. Если до этого он считал, что наиболее важным для них является как можно больше узнать о крестражах и способах их уничтожения, то теперь он решил уделить свое основное внимание защитным чарам. Сначала позаботиться о защите Гермионы, а потом уже о том, как извести Волдеморта — это стало новой программой для Гарри.

И надо отдать должное многим поколениям Блэков, они сделали все, что можно, дабы облегчить задачу своим наследникам. Количество книг в библиотеке, посвященных защитной магии, впечатлило даже Гермиону, которая всегда полагала, что литературы много не бывает. Причем добрая половина авторов носила фамилию Блэк, и, судя по всему, многие из этих книг существовали в единственном экземпляре.

Теперь день Гарри и Гермионы делился на две части: с утра они работали в библиотеке, где Гермиона искала любые упоминания о крестражах, а Гарри штудировал защитную магию, а после обеда они аппарировали в пустынные места, где отрабатывали практику. Гермиона, правда, пыталась убедить Гарри больше времени проводить за книгами, но Поттер нашел весьма действенный способ бороться с дурными идеями подруги. К тому же весьма приятный.

И что интересно, в одной из книг библиотеки были полностью описаны все защитные чары, установленные на доме, в котором они жили. Казалось, каждый новый хозяин дома считал своим долгом внести что-нибудь свое в славное дело обороны, оставив об этом подробную запись в книге, что и позволило превратить особняк в неприступную крепость. Конечно, не все способы защиты пришлись Гарри по вкусу, так как Блэки ставили эффективность много выше моральных норм. К примеру, магия, которая упрочила фундамент дома и гарантировала, что он не разрушится несколько тысяч лет, а так же сделавшая невозможным подкопы, была обеспечена принесением в жертву шестьсот шестидесяти шести обычных людей и семи волшебников! Но и без применения подобных крайностей Гарри теперь знал, как следует защищать свое жилище.

Впрочем, знать это одно, а уметь — совсем другое. Выбрав место в лесу Дин, предложенного Гермионой в качестве полигона, Поттер построил на одной из полянок макет самого обычного домика и с маниакальным упорством отрабатывал на нем применение оборонительных чар. А после установки очередного слоя защиты с не меньшим энтузиазмом атаковал свое творение.

Как оказалось, в деле взлома защиты у него имелся несомненный талант, так что домик пришлось восстанавливать пять раз, но постепенно Поттер становился настоящим экспертом в деле обороны. У него даже начали появляться мысли, что если так и дальше пойдет, то можно будет основать компанию, выполняющую заказы по обеспечению защиты жилищ.

Кроме того, у Гарри неожиданно появился весьма компетентный учитель. Читая «Книгу Блэков», как он ее назвал, Гарри выяснил, что одним из самых талантливых волшебников в этой семье был уже знакомый ему Финеас Найджелус Блэк. Правда, покойного волшебника больше интересовало не то, как защитить какое-нибудь место от входа туда посторонних, а то, как не позволить магам выйти из охраняемого объекта. И не было ничего удивительного в том, что этот волшебник установил защиту не только на образцово-показательной камере, оборудованной в подвале дома на площади Гриммо, но и приложил свои умения к созданию охранных чар Азкабана.

Теперь Поттеру стало понятно, что Сириус, рассказывая о своем побеге из этой тюрьмы, опустил кое-какие моменты. Финеас Блэк позаботился о своих потомках и точно описал чары, наложенные на Азкабан и скалу, на которой он стоял. И даже выйдя из камеры, Сириус все равно не смог бы покинуть остров, где располагалась тюрьма, если бы не знал о лазейках, оставленных в защите его предком. Финеас, судя по всему, был предусмотрительным человеком и, не зарекаясь от тюрьмы, на всякий случай подстраховался.

Понадеявшись, что бывший директор Хогвартса не откажется побеседовать об явно нравившемся ему предмете, Гарри решился извлечь портрет Финеаса из безразмерной сумки Гермионы. Но проникшись паранойей Блэков, он на всякий случай предварительно развернул палатку в одной из комнат. Упиванцы могли догадываться, где скрывается Поттер, но Гарри не собирался давать им явное подтверждение. А портрет Финеаса, как и любого из умерших директоров школы, был обязан подчиняться тому, кто был главой Хогвартса в настоящее время. И не было сомнений, что Снейп постарается вызнать через Блэка местоположение Поттера.

К немалой радости Гарри, Финеас Блэк действительно проявил живой интерес к любезной его сердцу теме. Понятно, что Гарри не ссылался на знания, полученные из библиотеки Блэков, но Финеас и без этого с удовольствием читал ему лекции на тему того, как не дать ближнему своему покинуть отведенное ему место. Надо было только не забывать каждые три минуты восхищаться гениальностью Финеаса, и рассказ мертвого мага мог длиться часами.

Едва Гарри в очередной раз вышел из палатки, как на него набросилась Гермиона.

— Ты представляешь, я наконец-то нашла ее! — она повисла у него на шее. — Это лежало прямо перед нами, а я не догадывалась даже посмотреть! Хорошо, что Винки принесла эту книгу.

— Постой, постой, что нашла? Что принесла? — Гарри с удовольствием обнял подругу. — Если ты узнала что-нибудь новое об эльфах, я с удовольствием послушаю.

— Какие эльфы, Гарри? — Гермиона недоуменно уставилась на него. — Я говорю о крестраже, который мы не знали, где искать. Помнишь, ты говорил, что это может быть реликвия одного из основателей?

Теперь Гарри понял, о чем идет речь, и мигом стал абсолютно серьезным. Он помнил, как Дамблдор говорил о медальоне Слизерина и чаше Хаффлпафф, и предположил, что Риддл хотел бы использовать что-нибудь, оставшееся от Рейвенкло или Гриффиндора. Сам он в последнее время был сосредоточен на других вещах, но, похоже, его подруга не теряла времени даром.

Как оказалось, и для самой Гермионы эта находка оказалась счастливой случайностью. Она искала все упоминания о том, как именно следует уничтожать крестражи, так как полагала, что для начала нужно разобраться с тем, что уже у них в руках, а потом уже идти дальше. Но, к сожалению, хоть книги в библиотеке действительно упоминали об этих объектах, все, что ей удалось найти, были упоминания адского пламени и яда василиска.

— Ты же знаешь, Винки не раз приставала ко мне с тем, чтобы я носила украшения, — Гермиона принялась ходить по комнате, энергично жестикулируя. — Я равнодушна к ним, но она не успокаивалась. И вот она притащила из библиотеки книгу с описанием самых известных ювелирных изделий волшебников, чтобы убедить меня следовать хорошим примерам. И представляешь, там на первой же странице описывалась диадема Рейвенкло!

Гермиона подбежала к столику и, открыв книгу, показала Гарри рисунок. У Поттера, посмотревшего на картинку, глаза едва не вылезли на лоб. Не веря себе, Гарри внимательно прочитал описание предмета и вновь тщательно рассмотрел изображение. Кое-какие сомнения оставались, но его интуиция говорила, что на этот раз он прав.

— Герми, я идиот! — Гарри сел на пол, там, где и стоял. — Я же видел ее в Выручай-комнате! Если бы я знал…

— Гарри, как ты ее мог там видеть? — Гермиона села на корточки рядом с ним. — Тебе наверняка показалось.

— Нет, она была там, я уверен, — Поттер с горечью посмотрел на подругу. — Представляешь, я еще полгода назад, когда мы были в Хогвартсе, мог добыть эту гадость, когда она была буквально под рукой, а теперь...

От отчаяния Гарри вцепился руками в свою шевелюру. Гермиона встала на колени и обняла его, и ему стало немного легче. Внезапно в его мозгах что-то щелкнуло, и он понял, что еще не все потеряно. И ключевым словом здесь было «Хогвартс».

— Герми, как ты смотришь на то, чтобы совершить романтическую ночную прогулку под мантией-невидимкой? — на губах Гарри появилась жесткая ухмылка. — Я сильно соскучился по школе!

— Но это же сумасшествие! — Гермиона недоверчиво посмотрела на него. — Там Снейп и парочка Керроу! Если они нас обнаружат, нам придется драться сразу с тремя упиванцами.

— Вряд ли они бродят по школе одной компанией, — отмахнулся Поттер. — Да и найти нас будет непросто. И в любом случае, нам необходимы и крестраж, и яд василиска. Я надеялся, что нам не придется лезть в Хогавартс за ним, если мы найдем другой способ уничтожить эту гадость. Но раз уж все совпало…

— Ты прав, нам действительно стоит навестить школу, — вздохнула Гермиона. — Но только через несколько дней! А за это время с помощью карты мародеров узнаем, как сейчас патрулируется школа, и найдем наиболее безопасный маршрут.

* * *

Как лишний раз убедилась Гермиона, хорошее планирование почти гарантированно приводит к положительному результату. Гарри не зря целую неделю не отрывал глаз от карты, изучая ночную жизнь Хогвартса. Изначальное убеждение в отсутствии здравого смысла у волшебников, которое Гермиона обрела еще на первом курсе, получило весомое подтверждение. Патрулирующие по ночам школу Керроу, Снейп и Филч в одно и то же время проходили одними и теми же маршрутами! И то, что они изредка ловили кого-нибудь из школьников, говорило лишь об отсутствии здравого смысла и у детей.

Пробраться в Выручай-комнату оказалось не просто, а очень просто. По дороге они не встретили ни одной живой души, и лишь наличие портретов, которые могли доложить Снейпу о двух нарушителях, заставляло пару следовать под мантией-невидимкой. Хотя с учетом того, как тесно им приходилось прижиматься друг к другу, Гермиона не имела ничего против подобного способа передвигаться по школе.

Первые неожиданности начались, когда они получили в свои руки диадему. Гермиона хотела как можно быстрее пробраться в Тайную комнату, но Гарри задержался возле какого-то старого шкафа.

— Гарри, у нас мало времени, — любовь Поттера к поиску приключений на ровном месте, давно известная Гермионе, заставляла ее нервничать при малейшем отклонении от составленного ей плана. — Или ты думаешь, там может быть спрятан еще один крестраж?

— Крестраж вряд ли, — задумчиво произнес Поттер. — А вот книга Снейпа нам не помешает. Она может помочь узнать сильные и слабые стороны нашего врага.

Еще недавно Гермиона стала бы спорить с Поттером, пытаясь убедить его, что заклинания и рецепты этого «учителя» могут оказаться темными, и им нельзя пользоваться ими. Но вот судилище, которое она видела в министерстве, заставило ее несколько расширить границы морально-допустимых действий. По большому счету, осталось лишь одно заклинание, которое она не была готова использовать. Все же память детства о том, как ее дразнили бобрихой, была сильна, и Гермиона дала себе слова никогда не применять заклинание «Дантисимус»! Мисс Грейнджер была убеждена, что даже на войне должны соблюдаться определенные правила.

— Молодец, что подумал об этом, — она поцеловала Гарри в щеку, с удовольствием наблюдая некоторое удивление на его лице. Гарри явно не ожидал, что она одобрит его идею. — А теперь давай поторапливаться, у нас еще много дел.

— Давай, только для начала прихватим пару метел, — Гарри кивнул в угол, где валялось несколько летательных приспособлений. — А то в комнату то мы попадем, а вот вернуться обратно будет проблемой.

* * *

Очень скоро Гарри убедился, что даже одна голова хорошо, особенно если это голова его девушки. Увидев тоннель, уходящий во тьму, Гермиона сразу же задала вопрос, как Джинни в свое время выбиралась из Тайной комнаты. Ведь метлы у нее тогда не было, а рассчитывать на помощь феникса ей и подавно не приходилось. И стоило Гарри произнести на парселтанге «лестница», как перед ними возникли ступеньки, которые к тому же двигались не хуже, чем лестница перед кабинетом директора.

Дальше все пошло по плану, и после уничтожения обоих имеющихся у них крестражей Гарри уже поверил, что их миссия пройдет без сучка и задоринки, но ему пришлось лишний раз убедиться, что император Наполеон был гением. Во всяком случае, утверждение корсиканца о том, что любой план действует до первого выстрела, получило убедительное подтверждение.

Когда до статуи, в которой начинался один из тайных ходов, ведущих в Хогсмит, оставалось пройти всего два поворота, поблизости раздались чьи-то громкие голоса. Замерев на месте, они с Гермионой затаили дыхание, стараясь ничем не обнаружить себя. К счастью, голоса не приближались, и спустя несколько секунд стало ясно, что они доносятся из-за приоткрытой двери какого-то класса, в котором у Гарри никогда не было занятий.

Отругав себя за беспечность, Поттер быстро развернул карту Мародеров. Эйфория, охватившая их после успешного уничтожения целых двух якорей души Волдеморта, привела к тому, что Гарри совсем забыл об осторожности и решил, что они и так выйдут из школы. Поттеру очень хотелось хорошенько треснуть себя по лбу, но сейчас было не до того, и он решил отложить экзекуцию до лучших времен.

Карта показала, что в классе находились Амикус Керроу, Блейз Забини и некая Эмма Коллинз. Поттера охватило беспокойство, так как он не ожидал от компании упиванца и слизеринца ничего хорошего, и он, повинуясь инстинкту, вплотную подошел к приоткрытой двери, увлекая за собой Гермиону.

— Сэр, прошу вас, не надо, — девочка, судя по всему, первокурсница, рыдала, стоя на коленях. — Клянусь вам, я больше не буду пренебрегать вашими заданиями.

— Разумеется, не будешь, — нарочито медленно протянул Керроу. — Особенно после того, как получишь наказание. Забини, приступай.

Гермиона попыталась остановить руку Гарри, доставшего палочку, но с тем же успехом она могла голыми руками сдержать локомотив. Поттер собрался атаковать и профессора и его помощничка, но действия слизеринца заставили его задержать атаку. А точнее не действия, а демонстративное бездействие.

— Забини, ты что, не слышал, меня? — прорычал Керроу, с негодованием глядя на Блейза. — Ты и на уроках не отрабатываешь заклинания, так что вперед, минуту Круциатуса этой жалкой полукровке! Или ты хочешь, чтобы я усомнился в твоей лояльности Темному Лорду?

Гарри помнил Забини по клубу Слагхорна, и тогда у него сложилось впечатление, что более высокомерного типа в Хогвартсе просто не найти. Судя по взглядам, которыми слизеринец одаривал окружающих, он считал весь мир недостойным слизывать пыль с его ботинок. Впрочем, в отличие от того же Малфоя, Забини не считал нужным выражать вслух свое отношение к людям. Но сейчас Поттер готов был аплодировать Блейзу, так как количество презрения, которое Забини адресовал упиванцу легким движением брови, заставило бы Снейпа умереть от черной зависти.

— Ты, кажется, не понял! — Керроу в бешенстве смотрел на слизеринца. — Если ты отказываешь выполнять мой приказ, то сам узнаешь, что такое настоящая боль!

Забини все же снизошел до того, чтобы посмотреть на профессора, после чего с поразительной невозмутимостью сложил руки на груди и принялся с некоторым интересом изучать трещину на стене. Терпению Керроу пришел конец, и, выхватив палочку, он направил ее на Блейза.

— Ты сам этого хотел! — Керроу впился взглядом в ученика, безуспешно пытаясь найти на его лице следы страха или хотя бы волнения. — Круци…

Договорить профессор не успел, так как если невозмутимость Забини и была бесконечной, то терпение Поттера таковым, безусловно, не являлось. Кинув невербальную оглушалку в упиванца, Гарри на всякий случай бросил Конфундус в школьников.

— Пертификус тоталус! — Гермиона окончательно обездвижила Керроу. — Что будем делать?

— Берем его с собой и валим из школы, только сначала убедимся, что все ребята ничего не поняли! — мгновенно принял решение Поттер. — У нас в доме как раз имеется подходящая камера для этого подонка. Нам в любом случае не помешает «язык».

Подхватив упиванца, они оттащили его в темную нишу в коридоре и стали дожидаться, пока ученики придут в себя. Много времени это не заняло, и вскоре парочка жертв Керроу была в норме. Девочка удивленно оглядывалась вокруг, а Забини вновь изображал идеал высокомерия.

— Куда он исчез? — с испугом произнесла первокурсница, растирая слезы по лицу. — Он хотел пытать тебя, а потом… я ничего не помню.

— Типичный Конфундус, — нехотя процедил Блейз. — Похоже, профессор кому-то понадобился. Поэтому поспеши к себе в гостиную и говори всем, что Керроу вышел из класса и больше не появлялся. Больше ты ничего не видела.

Послушно кивнув, заплаканная девочка подошла к двери, но внезапно замерла.

— Спасибо, что не стал обижать меня, — она с некоторым удивлением смотрела на старшекурсника. — Про тебя все говорят, что ты очень жестокий, а ты…

Не договорив, Эмма пискнула что-то неопределенное и бросилась бежать в сторону лестницы. Оставшийся один Забини закатил глаза к потолку и придал своему лицу несчастное выражение, выражая тем самым свое мнение о несовершенстве мира. Впрочем, эта его слабость длилась недолго, и спустя миг он вновь являл собой образец невозмутимости. Выйдя в коридор и внимательно осмотревшись, Забини неторопливо последовал вслед за девочкой. Но, пройдя всего десяток шагов, он остановился.

— Поттер, не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но спасибо, — произнес он куда-то в потолок. — И кстати, Грейнджер, смени духи, они тебе не подходят. Зато выдают с головой.

Довольно усмехнувшись, слизеринец невозмутимо продолжил свой путь, оставив доблестных гриффиндорцев поднимать с пола челюсти. Поттер подумал, что хоть этот тип и образцовый наглец, но все же в душе классный парень. И даже то, что он учится на Слизерине, не сделало из Блейза негодяя.

* * *

Вернувшись наконец к себе домой и спрятав клык василиска в заранее зачарованный Гермионой шкаф, а также попутно сдав пленника Кричеру для помещения в любимое детище Финеаса Блэка, Гарри наконец смог расслабиться. Только теперь оценив, что именно они сумели совершить, он дал волю своим эмоциям, подхватив на руки Гермиону и закружив ее по комнате.

— Получилось! Получилось! Получилось! — радостно скандировал он. — Герми, мы все же сделали это!

Гермиона полностью разделяла его восторг, вот только она полагала, что выражать его следует менее шумно, чем она и занялась на практике, тем самым заставив и Гарри соблюдать тишину. Но Поттер не растерялся, сменив направление своего движения с вращательно кружащегося на довольно прямолинейное и направленное в сторону спальни.

— У нас еще есть дела, — Гермиона с трудом оторвалась от его губ. — Мы должны показать медальон Кричеру, он будет доволен.

— Пожалуй, ты права, — Гарри, не отпуская Гермиону, плюхнулся в кресло, тут же найдя занятие освободившимся рукам. — Но сразу после этого забываем обо всех делах. Думаю, мы заслужили небольшой отдых.

— Я как раз хотела предложить немного попутешествовать, — Гермиона неубедительно пыталась остановить его руки, слишком вольготно двигающиеся под ее свитером. — Почему бы нам не навестить Италию?

Гарри вообще-то, говоря об отдыхе, имел в виду нечто другое, но раз его подруге хочется путешествовать, то почему бы и нет. По большому счету, одно другому не мешает, и к тому же он сам в детстве мечтал побывать в дальних странах. А раз Гермиона предложила именно Италию, значит, там наверняка найдется что-нибудь интересное.

Домовик, явившийся на зов хозяина, едва не помер от счастья, узнав, что данное ему Регулусом Блэком поручение наконец выполнено. Гарри стало доже неудобно, от того с каким восторгом Кричер смотрел на них, увидев сломанный медальон Слизерина. После чего Поттер решил, что теперь их долг перед миром на сегодня полностью выполнен, и вознамерился перейти с Гермионой в более подходящее для активного отдыха место.

— Подожди секунду, — Гермиона многообещающе улыбнулась и повернулась к эльфу. — Кричер, пока не забыла, ты должен будешь кормить нашего пленника.

— Хорошо, мисс Грейнджер, — эльф все еще витал в облаках, поэтому позволил себе кое-что уточнить. — Кричер с утра осмотрит ближайшие помойки и найдет пару заплесневелых сухарей для врага хозяина.

— Нет, нет, мы не должны так обращаться с пленными, — Гермиона принялась нехотя протестовать, явно недовольная затяжкой разговора. — Он не должен голодать. Я давала Винки книгу, там расписаны все нормы.

Почувствовав, что блаженный момент, когда они с Гермионой наконец-то окажутся наедине, рискует несколько подзадержаться, Гарри решил, что должен помочь себе сам. Заняв губы девушки поцелуем, он поднялся с кресла и продолжил их путь к спальне. В конце концов, скоро должно было взойти солнце, а они еще даже не ложились. А благодаря Гермионе он теперь точно знал, что есть вещи более важные, чем какие-то голодающие пленники.

* * *

На следующее утро, которое для Поттера наступило ближе к полудню, Гарри первым покинул спальню, с довольным видом оглядев сладко спящую Гермиону. Что ни говори, а вчера они сильно устали, поэтому ей будет не вредно отдохнуть подольше. Желая получить свой утренний кофе, Гарри направился в гостиную, где к своему недоумению обнаружил троицу домовиков, о чем-то возбужденно переругивающихся, склонившись над исписанным листком пергамента.

— Что случилось? — зевая, поинтересовался Гарри. — И кстати, Винки, будь добра, принеси мне кофе.

Издав испуганный писк, эльфийка тут же унеслась в сторону кухни, а Кричер и Добби с самым виноватым видом подвинули к Гарри листок с каракулями. Посмотрев на него, Гарри разобрался, что это какие-то расчеты, и решил поинтересоваться, что же так возбудило домовиков.

— Мы пытались посчитать вот эти цифры, — сокрушенно опустил уши Добби. — Но у нас ничего не вышло.

— Мисс Грейнджер приказала кормить пленников строго по нормам, — уточнил Кричер. — А мы никак не можем точно рассчитать это самые нормы.

— Давайте сюда, помогу вам, — Гарри решил, что будет лучше, если он сам поможет эльфам, а то они так и будут здесь сидеть до вечера. — И кстати, я ведь не уточнял, вас вообще учили читать и писать?

Как оказалось, из всей его эльфийской команды читать умела одна Винки, а Добби и Кричер могли с грехом пополам складывать и вычитать в пределах сотни. Тем большего уважения заслуживал их порыв, так как они всю ночь напролет пытались делить и умножать трехзначные числа. Принесшая кофе Винки поведала Поттеру, что обычно волшебники не считают нужным учить домовиков грамоте, но ее бывший молодой хозяин Барти в детстве развлекался тем, что занимался с ней.

Гарри помнил одного из самых верных слуг Волдеморта и был крайне удивлен словами эльфийки. Он ожидал доброго отношения к эльфам от кого угодно, но только не от этих чистокровных фанатиков. И кстати, будет не лишним подать Гермионе идею озаботиться грамотностью их эльфов. Раз уж не получается дать им свободу, так пусть хоть так можно позаботиться о них.

* * *

Как уже успел понять Гарри, путешествовать, будучи волшебником, было более чем комфортно. Они каждую ночь проводили у себя дома, а днями посещали разные итальянские города. Рим, Венеция, Флоренция, Помпеи, Верона — везде, где успела в свое время побывать Гермиона, они оказывались в одно мгновение. Но как и все хорошее, этот их отдых закончился, и они решили вернуться к своим делам.

Отключение мыслей от охоты на крестражи принесло свои плоды, по крайней мере, для Гермионы. Не успел Гарри продолжить изучение весьма заинтересовавшего его заклинания создания антиаппарационного барьера, как Гермиона тут же оказалась рядом с ним, желая поделиться своими идеями.

— Смотри, Гарри, мы так обрадовались, что обнаружили эту диадему, что не обратили внимания на одну вещь, — Гермиона была напряжена. — Ладно, мы с тобой выросли в обычном мире, но профессор Дамблдор был опытнейшим магом. Почему же он даже не вспомнил о ней?

— Но ведь он же был гриффиндорцем, — не понял Гарри. — Рон вон тоже, хоть и чистокровный, ничего о ней не знал.

— Гарри, в отличие от Рона, профессор Дамблдор был директором Хогвартса, — вздохнула Гермиона. — Подумай сам, даже если он не учился на этом факультете, что ему мешало спросить того же профессора Флитвика о реликвиях Ровены Рейвенкло.

— То же, что и нам, — Гарри было неприятно вспоминать свою глупость. — Он мог просто не подумать об этом. Да и откуда всем рейвенкловцам знать об этой диадеме? Может быть, она описана лишь в этой книге.

— Там, между прочим, сказано, что статуя основательницы в этой самой диадеме стоит в гостиной ее факультета, — отмела его возражения девушка. — Так что любой рейвенкловец рассказал бы о ней.

Теперь Гарри тоже вынужден был согласиться, что с этой самой диадемой что-то нечисто. О той же чаше Хаффлпафф профессор Дамблдор рассказал ему, как и о медальоне Слизерина. Да и про меч Годрика Гриффиндора Гарри знал не понаслышке, и эта информация точно не являлась секретной. Воспользовавшись проверенным средством, Гарри запустил пальцы в свои волосы.

— И ведь это еще не все, — начал озвучивать он свои мысли. — Профессор Дамблдор также говорил, что Риддл спрятал крестражи в значимых для него местах, причем часть из них в те, что являются символами волшебного мира.

— И одним из них является Хогвартс! — подхватила Гермиона. — Конечно, это же очевидно.

— Это сейчас очевидно, — Гарри мысленно обругал себя. — Я ведь, наверное, и не думал об этом толком, полностью положившись на Дамблдора.

— Зато мы теперь думаем, — подбодрила его Гермиона. — Ой, но ведь ты говорил, что директор упоминал Выручай-Комнату! Так, может быть, он знал, что крестраж спрятан там.

— Но не хотел, чтобы мы нашли его раньше времени, — закончил Гарри. — То есть хотел, чтобы мы сначала добрались до чаши Хаффлпафф.

— А ведь мы только о ней и думали. Не доберись мы до библиотеки Блэков, мы бы и не узнали о диадеме, — задумчиво произнесла Гермиона. — А когда нашли ее и не знали бы, что делать дальше, раньше или позже отправились бы в школу.

— А чаша может быть спрятана в другом значимом для волшебного мира месте. Вспомни, что больше всего тебя поразило, когда ты впервые увидела волшебный мир?

— Гринготтс! — выкрикнули они одновременно.

— Точно, место, которое уступает по надежности лишь Хогвартсу, — вспомнил Гарри слова Хагрида. — И Риддл наверняка мог спрятать там один из крестражей.

— А так как он хотел иметь все самое крутое, то спрятал бы его в самом глубоком сейфе, — Гермиона принялась накручивать прядь волос на палец. — Но все самые старые хранилища принадлежат чистокровным семьям.

— Среди которых у него хватает соратников, — Гарри чувствовал, что они на верном пути. — И мы наверняка можем узнать у Кричера, кто из чистокровных это может быть.

Выяснение подробностей жизни чистокровной братии не заняло много времени, тем более что Кричер действительно оказался экспертом в этом вопросе. Сказалось длительное выслушивание им монологов Вальпурги Блэк, которая, по словам эльфа, по многу раз и с видимым удовольствием вспоминала вслух кто есть кто в магической Англии и кто чем владеет.

— Я думаю, не ошибусь, если предположу, что чаша Хаффлпафф сейчас хранится в сейфе Беллатрикс Лестрейндж, — довольно заявила Гермиона. — Она и самая верная соратница Риддла, и у нее самый надежный сейф среди всех упиванцев.

— Скорее всего, так, — грустно заметил Поттер. — Вот только мне абсолютно не хочется брать штурмом Гринготтс. А просто так гоблины ее не отдадут.

— Вот и не будем спешить, — успокоила его Гермиона. — Лучше продолжи пока заниматься защитными чарами, а я еще поищу информацию о крестражах. Мне уже попадались интересные намеки, и, если все окажется так, как я думаю, нам и не придется никуда лезть.

— А как же мы тогда его добудем? — не понял Поттер.

— Подожди, дай я разберусь, — Гермиона поцеловала его, разом снимая всякое желание вызнавать подробности. — Только все это не объясняет одного: почему же Дамблдор так не хотел, чтобы нашли диадему раньше времени?

* * *

Отдых — это, конечно, здорово, но Гарри после общения с Финеасом Блэком хорошо понимал, насколько он мало знает на самом деле, поэтому в следующий понедельник он привычно вошел в палатку и достал из сумки портрет бывшего директора Хогвартса. Как и ожидал Поттер, не прошло и получаса, как Финеас появился на холсте. Гарри уже давно заметил, что мистеру Блэку очень нравится иметь внимательного слушателя, с которым он может поделиться своими знаниями. Видимо, жизнь портрета была достаточно скучна, и Финеас был совсем не против общаться с Гарри.

— Что, Поттер, решил все же вернуться к занятиям? — ехидно поинтересовался Блэк, в голосе которого, тем не менее, проскальзывали нотки удовольствия. — Впрочем, чего еще ожидать от учеников, у которых один ветер в голове.

— Простите, сэр, я как раз размышлял над вашей последней лекцией, — Гарри знал, что надо как можно скорее переводить разговор в практическое русло, иначе Блэк мог бы очень долго рассуждать о врожденных недостатках молодежи вообще и Гарри Поттера в частности. — Вы упомянули об особенностях заклинаний неразрушимости в применении к гоблинам. Не могли бы пояснить, в чем там проблема.

За следующие два часа Гарри узнал об особенностях различных волшебных существ намного больше, чем за шесть лет в Хогвартсе. Нельзя сказать, что Финеас очень уж любил нелюдей, но, как оказалось, не любить вовсе не является синонимом не знать. Гоблины, оборотни, вейлы, великаны и прочие волшебные народы подвергались весьма нелестным характеристикам, причем главной претензией к ним было то, что мистеру Блэку в свое время приходилось усиленно трудиться, дабы обеспечить невозможность представителям этих народцев удрать из построенных им темниц.

— И главное, проблема не только в них самих, но и в многочисленных полукровках, — поморщился Блэк. — Эти порождения извращенных волшебников приобретают часть свойств, характерных для их предков, и, мало того, передают их своему потомству. В итоге, у некоторых магов в крови образуется такая смесь, что хочется схватиться за голову.

— Сэр, но ведь дети оборотней рождаются вполне нормальными? — Гарри вдруг забеспокоился о ребенке Люпина и Тонкс. — Я слышал, что оборотнем становятся только, если тебя укусит другой оборотень!

— Поттер, пытайся обмануть кого-нибудь другого, — насмешливо посмотрел на ученика Блэк. — Тебя явно интересует, что будет с ребенком моей пра-правнучки. Так вот, оборотнем этот ребенок не станет, если, конечно, папаша его не укусит, а вот обладать повышенной силой и иммунитетом ко многим волшебным болезням он, скорее всего, будет.

— Так это же хорошо, — Гарри не понимал, почему портрет бывшего директора Хогвартса явно недоволен этими обстоятельствами. — По-моему, одни плюсы.

— А заодно повышенная возбудимость и неуравновешенный характер, — Финеас поморщился. — Твой Люпин все годы в школе усиленно пил успокаивающее зелье, поэтому и вел себя адекватно. Только этого счастья ребенку и не хватало.

Как это обычно и бывает, любые плюсы в жизни всегда компенсируются минусами. Умом Гарри это понимал, но вот когда дело касалось дорогих ему людей, чувства брали верх, и ему стало обидно за малыша. Надо будет при случае обязательно поговорить с Тонкс, аккуратно сообщив сведения, полученные от Блэка. Причем, судя по взгляду Финеаса, он как раз на это и рассчитывал. Все же Гарри помнил, что, несмотря на показное недовольство всем на свете, Блэк переживал за судьбу своих потомков.

— Кстати, Поттер, ты не в курсе, куда из школы пропал очередной профессор ЗОТИ? — вопреки словам Финеаса, его лицо ясно говорило, что он абсолютно не желает услышать от Гарри положительный ответ. — Директор школы так и не смог его отыскать.

— Откуда мне знать, сэр? — Гарри сделал большие глаза. — Хотя я слышал про проклятие, лежащее на этой должности…

— Я так и предполагал, — удовлетворенно заявил Финеас. — Что интересно, на пропавшем Кэрроу темная метка. И чтобы обладателя подобного украшения не смог обнаружить его хозяин, надо, чтобы он находился под чарами необнаружения, которые мы изучали две недели назад.

Гарри догадался, что любопытство Блэка было инициировано неким сальноволосым подонком, занявшим место Дамблора. И хоть Финеас, как и всякий портрет бывших директоров Хогвартса, вынужден был служить нынешнему директору, но как истинный слизеринец умудрялся выполнять не нравящиеся ему приказы довольно своеобразно. И скорее всего, любить Снейпа у Финеаса Блэка причин не было.

В голове у Гарри опять появилась знакомая мысль, которая один раз уже сумела самым наглым образом удрать оттуда, но теперь Поттер был настороже и тут же запустил пятерню в свою прическу, желая хоть так удержать ее. То ли мысль на этот раз была менее резвой, то ли ставший привычным жест действительно помог, но Гарри наконец осознал, что именно его беспокоило.

— Э… сэр… а вы не скажете, как поживает портрет профессора Дамблдора? — Гарри осторожно забросил удочку. — Может быть, он хотел что-нибудь передать?

— Дамблдор большую часть времени спит, и он ничего не хотел передавать, — голос Фиенаса резко похолодел. — Мне пора. Надеюсь, что в твоей пустой голове отложится хоть что-нибудь от нашей беседы.

Ну что же, такой ответ был ничем не хуже другого. Тем более что принципиально важным было не то, хотел ли Дамблдор сказать что-либо Поттеру, а то, что он сказал совсем другому человеку, который, в отличие от Гарри, мог потребовать ответа.

* * *

Подойдя к комнате, в которой Гермиона проводила очередной урок с эльфами, Гарри замер возле приоткрытой двери. Его подруга старательно объясняла своим маленьким ученикам правила открытых и закрытых слогов, при этом она забавно закусывала губу, что придавало ее лицу очень милое выражение. Домовики с присущей им старательностью что-то выписывали в тетрадках приобретенными для них Гермионой ручками. Девушка твердо заявила, что пора обратить наконец внимание, что на дворе почти что двадцать первый век и писать перьями на пергаменте, мягко говоря, несколько старомодно и к тому же абсолютно непрактично.

Гарри подумал, что сейчас, занимаясь с малышами, Гермиона выглядит очень женственной. Три эльфа смешно шевелили ушами, подглядывая время от времени в тетрадки друг к другу. Винки, которая вроде бы знала грамоту, решила ходить на занятия вместе с остальными эльфами, то ли не желая хоть в чем-то отстать от них, то ли чтобы порадовать Гермиону. Поттер мысленно заменил домовиков на троицу детишек, и на его губы сама собой наползла идиотская улыбка. Это была именно та картинка, о которой он в тайне мечтал. Каждый день приходить домой, где его ждет большая любящая семья. Та семья, которой сам он был лишен.

— Гарри, ты что, подсматриваешь? — засмущалась Гермиона, увидев Гарри. — Заходи, мы уже почти закончили на сегодня.

Поттер с удовольствием уселся рядом с подругой, сохраняя прежнее мечтательное настроение. Домовики закончили с заданием Гермионы и тактично исчезли, оставив пару наедине.

— Ты знаешь, это просто возмутительно, что волшебники оставляют домовиков безграмотными, — вздохнула Гермиона. — Ты же видел, как они стараются.

— Ну, они и сами не просят об этом, — дипломатично заметил Гарри, который не хотел расстраивать Гермиону. По его мнению, их домовики не столько стремились к чтению, как хотели сделать приятное подруге хозяина. — Хотя вреда им от грамотности точно не было бы.

— Вот именно! — горячо заспорила Гермиона. — А откуда им знать, что читать — это очень интересно, если они никогда этим не занимались? Поэтому маги, как более знающие, и должны учить их.

— А ты уверена, что все волшебники сами считают чтение интересным занятием? — Гарри вспомнил учеников Хогвартса. — Может, лучше начать с самих волшебников, тогда они и сами догадаются, что надо заниматься с домовиками.

— Ох, Гарри, конечно, нужно учить и самих магов, — на лице Гермионы появилось одухотворенное выражение. — Когда закончится эта война, мы должны подумать о реформе школьного образования в волшебном мире. Я вижу столько вещей, которые нужно исправить.

По мнению Гарри, в волшебном мире надо было исправить не только образование, но и множество других вещей. Его уже порядком достала легковерность волшебников и их способность верить любой ерунде, которую пишут в Пророке. А готовность послушно выполнять любой каприз министерства магии, даже если это было намерение уничтожить их близких, приводило его в бешенство. Хотя, возможно, Гермиона была права, начинать следовало именно с образования магов.

— Как раз о войне я и хотел поговорить, — Гарри наконец вспомнил, с чем он шел сюда. — После урока с Финеасом Блэком я вспомнил одну вещь, которая беспокоила меня. Ты помнишь, сколько людей сейчас знают о крестражах Риддла?

— Конечно, только мы и Рон, — нахмурилась Гермиона. — Ну и сам Риддл, разумеется.

— Вот, я тоже так думал! — Гарри вскочил на ноги. — Но ведь об этом знал и Дамблдор, и он не хотел, чтобы другие волшебники знали о крестражах.

— Гарри, но ты же прекрасно знаешь, что профессор Дамблдор умер, — Гермиона недоуменно смотрела на него.

— Как и Финеас Блэк, — криво усмехнулся Поттер. — Но это не мешает ему учить меня и исполнять приказы нынешнего директора, Снейпа!

Гермиона уставилась на Гарри широко раскрытыми глазами, поняв, о чем он говорит. Ведь действительно получалось, что Снейп мог с легкостью узнать все секреты Дамблдора, попросту приказав рассказать о них. А что знает один упиванец, то знают все, а уж их хозяин и подавно.

— Но если Риддл знает, что мы знаем о крестражах… — начала Гермиона.

— То почему он ничего не сделал, чтобы усилить их защиту? — подхватил Гарри.

— И не забрал останки василиска из Тайной Комнаты, — кивнула Гермиона. — Ведь его яд — одно из немногих средств, которые могут уничтожить крестраж, а он должен знать, что ты змееуст и можешь добраться туда.

— Если только не предположить, что Дамблдор как и обычно был прав и Снейп действительно остался верен ему, — вздохнул Гарри. — А «убийство» Дамблдора было всего лишь спектаклем для одного тупого гриффиндорца и толпы безмозглых упиванцев.

— И профессор Дамблдор отправился с тобой за этим крестражем, заранее зная, что ему придется умирать? — Гермиона о чем-то задумалась. — Если только это проклятие, из-за которого у него отсохла рука…

— Не продолжало убивать его, — закончил Поттер. — И тогда понятно, зачем ему понадобился спектакль со Снейпом.

Ведь действительно, только сам Дамблдор обладал всей информацией о борьбе с Риддлом. Он старательно ограничивал остальных в части знаний о природе бессмертия главного пугала волшебного мира и о том, что необходимо сделать, дабы окончательно победить его. Но профессор не мог не знать, что после его смерти эти знания достанутся следующему директору школы.

По мнению ребят, Дамблдору следовало бы довериться профессору МакГонагалл, но он предпочел иной путь. Видимо, предполагая возможность падения министерства и захват власти Риддлом, Дамблдор сделал все, чтобы и в этом случае пост директора Хогвартса занял верный ему человек. А среди упиванцев такой был один — Снейп.

Правда, Гарри и Гермиона прекрасно помнили, что члены Ордена Феникса, несмотря на все слова Дамблдора, не очень-то доверяли Снейпу. И можно было не сомневаться, что среди дружков Риддла он тоже не пользовался особым доверием, во всяком случае до того момента, как доказал свою преданность делу упиванцев. А что может быть более веским доказательством верности, чем убийство лидера противника! Вот после этого Снейп и стал естественным кандидатом на пост директора Хогвартса.

— А если даже он не остался верным Дамблдору, это уже не имело значения, — нашла нужным уточнить Гермиона. — Главным для нашего директора было то, что если этот пост и займет упиванец, то это будет умный упиванец, а не фанатик, вроде Беллатрикс.

— Почему? — не понял Гарри.

— А потому что, даже узнав все секреты профессора Дамблдора, он не побежит с ними к Риддлу, — фыркнула Гермиона. — Подумай сам, что с ним сделает хозяин, если только заподозрит, что он проник в тайну его бессмертия.

— Наградит Авадой, — согласно кивнул Гарри. — Получается, Дамблдор обеспечил безопасность информации при любом раскладе. — А Риддл наверняка не знает про особенности портретов бывших директоров. Ведь это мы знаем об этом, но вряд ли подобная информация широко распространена.

— Ну, в истории Хогвартса ее точно нет, — подхватила Гермиона. — Так что действительно похоже, что Риддл просто не в курсе, что может в любой момент узнать все наши планы.

— Вернее, планы Дамблдора, — поправил девушку Поттер. — Мы уже начали действовать не так, как рассчитывал директор, и, признаться, я сомневаюсь, что мы дальше будем придерживаться плана Дамблдора. Лично я просто не представляю, как взять Гринготтс штурмом.

— А этого и не надо, — довольно улыбнулась Гермиона. — Я не хотела говорить тебе раньше, пока все окончательно не перепроверила, но чтобы ты так не волновался… В общем, для того, чтобы Риддл не смог больше возродиться, достаточно уничтожить ПОЛОВИНУ его крестражей. Об этом упоминается в двух книгах в библиотеке, но я хотела просмотреть до конца все, чтобы увериться окончательно.

— Но ведь их было всего семь, а четыре уже уничтожены! — пораженно воскликнул Гарри. — Дневник, кольцо, медальон и диадема! Получается, у нас все получилось!

— Ну да, дело за малым, покончить с самим Риддлом, — насмешливо посмотрела на него Гермиона. — Два недоучки против темного мага с полувековым опытом и толпой сторонников в придачу. Боюсь, это будет не так просто.

— Ну, с учетом того, что одна из этих недоучек умнейшая ведьма, как минимум со времен основателей, а с другой, Поттер, которому безумно везет… — Гарри сделал вид, что задумался. — Я бы ни поставил на Риддла и потертого кната!

— И с чего это ты стал безумно везучим? — покрасневшая от похвалы Гермиона шутливо шлепнула его. — С учетом всех неприятностей, в которые ты влипал, я бы назвала это иначе.

— Безумно везучий, потому что рядом со мной есть ты, — Гарри потянул к себе Гермиону и, чтобы подтвердить свою правоту, а заодно лишить возможности произносить контраргументы, страстно поцеловал.

Эльфы опять немного расстроились, что хозяева не пришли на обед, запершись у себя в спальне, но их поддерживала надежда. Судя по упорству Гарри Поттера, очень скоро в доме появится маленький хозяин, и ради такого события домовики были готовы безропотно смириться с любым количеством несъеденных их волшебниками обедов.

* * *

Если вам в руки попался злобный вражина, то с ним надо что-то делать. Подобная мысль пришла в голову Поттеру, когда он обнаружил, что для практических занятий по созданию темниц, которые должны были бы следовать после изучения теории с портретом Финеаса Блэка, ему не хватает «подопытных кроликов». Нет, саму «тюрьму» Гарри уже создал на полигоне, который он основал в Шервудском лесу. Но как проверить ее надежность, если под рукой не было подходящих кандидатур в узники?

Первоначально Гарри собирался поместить туда тех идиотов, что раз за разом высаживались на крыльце его дома, стоило произнести волшебное слово «Волдеморт». Этих слуг своего главного врага было все равно не жалко, но, увы, даже их идиотизм был конечен. Как пожаловался Кричер, которому доставляло огромное удовольствие поливать этих типов кипящим маслом, они уже довольно давно прекратили прибывать на вызовы. Бедный эльф каждый день по нескольку раз взывал к их совести и имени их господина, но негодяи самым наглым образом игнорировали его.

Гарри решил, что, будучи доверенным лицом Волдеморта, Кэрроу должен знать, где можно наловить материал для исследований, и решил, что настало время пообщаться с пленником. Правда, Гермиона заявила, что у нее под рукой нет зелья истины, и сварит она его не раньше, чем через месяц, но Поттер не отчаялся. Разбираясь с книгами по защите, он наткнулся на весьма специфическую монографию некоего Деймоса Блэка и собирался применить на практике полученные знания.

— Поттер, я убью тебя! — спустившегося в подвал Гарри встретили яростные крики Кэрроу. — Я заставлю тебя проклинать день, когда ты родился! Ты будешь молить меня о смерти, жалкое ничтожество!

Этот самый Деймос Блэк был тысячу раз прав, подумал Гарри, накладывая на Кэрроу невербальное «Силенцио». Его держат в тепле, кормят и даже не мучают соседством дементоров, а он все равно недоволен! От узников действительно не стоит ждать благодарности, сколько заботы о них не проявляй.

Внимательно осмотрев камеру, а точнее металлическую клетку, представляющую собой куб с гранями чуть больше метра, Гарри обнаружил там, кроме молча беснующегося упиванца, какой-то подозрительного вида огрызок. Вспомнив, что говорила Гермиона о питании пленника, он решил кое-что уточнить у пришедшего вместе с ним домовика.

— Кричер, а чем ты его кормишь? — собственно говоря, Гарри и сам понял, чем питается Кэрроу, но ему хотелось, чтобы домовик признал очевидное. — Ты помнишь, что говорила Гермиона насчет норм питания.

— Это натуральная кормовая свекла, — Кричер преданно посмотрел на Поттера. — Старый Кричер нашел наиболее дешевый продукт для врага хозяина. И Кричер дает его в достаточных количествах, хозяин сам считал.

Представив себе картинку злобного упиванца, день за днем грызущего турнепс, Гарри с трудом сдержал смех. Если бы Поттер лично не видел, как Кэрроу обращается с детьми, он бы, возможно, и проникся к нему сочувствием, но сейчас действия Кричера получили его полное одобрение. И он не собирался рассказывать Гермионе ни об особенностях камер дома Блэков, ни о рационе питания содержащихся в них узников. А то его девушка была слишком сентиментальной и проявляла сочувствие к тем, кто его вовсе не заслуживал.

— Кричер, а где шипы внутри клетки? — деланно удивился Гарри, кивнув на клетку. — Не слишком ли ты с ним либеральничаешь?

— Хозяин, Кричер страшно виноват, — у эльфа предательски опустились уши. — Но шипы только в карцере, а хозяин приказал поместить пленника именно в камеру. Но если хозяин приказывает, Кричер переместит плохого волшебника туда.

— Теперь-то уже все равно, — отмахнулся Гарри. — Его трупу будет все равно где валяться.

Краем глаза Поттер заметил, что заключенный выглядит уже не столь нагло, как вначале. Похоже, что он наконец-то начал осознавать печальные перспективы пребывания в плену у Гарри Поттера. Между тем Кричер раскрыл принесенные с собой чемоданчики и начал раскладывать на мраморный стол, стоящий возле клетки, зловещего вида инструменты.

— Так, так, давай посмотрим, ничего ли ты не забыл, — Поттер подчеркнуто не обращал внимания на пленника. — Иголки пяти видов на месте, щипцы трех видов здесь, молот для дробления костей есть. Кричер, у тебя что, глаз нет! Здесь должны быть зажимы третьего размера, а ты положил первый! Ты же видишь, материал жирный, мелочь до его внутренностей даже не достанет!

— Кричер виноват, хозяин, — домовик принял покаянную позу. — Кричер заслуживает самого строгого наказания.

— Потом займемся тобой, сейчас неси нужный инструмент, — Гарри старательно изображал сердитого эльфовладельца. — У меня нет лишнего времени.

— Вечно этот бестолковый старик все напутает, — пожаловался Поттер Кэрроу, продолжая возиться с инструментами. — Но традиции рода не позволяют выгнать его. Но ничего, ты не расстраивайся, долго скучать тебе не придется.

Пока Кричер изображал доставку якобы перепутанного инструмента, Гарри с важным видом раскрыл книгу Деймоса Блэка. Появившемуся Кричеру Поттер, не отрывая глаз от книги, велел разогревать жаровню.

— Ну что же, начнем допрос, — Гарри наконец посмотрел на Кэрроу. — Как зовут?

Не дождавшись ответа от заключенного, что было, в общем-то, нетрудно предсказать, Гарри вновь обратился к фолианту.

— Итак, раз материал мочит, приступаем к первому пункту, — важно заявил Поттер. — Кричер, разогревай иголки номер два.

— Если хозяин позволит, то Кричер хотел бы указать, что под Силенцио плохой волшебник не может говорить, — Кричер, вынужденный указывать хозяину на его ошибку, был само смущение.

— И ты что, предлагаешь снять заклинание? А если он начнет отвечать? — с сомнением произнес Поттер. — Придется тратить время, выслушивая его ответы. А у меня по плану сегодня практическая отработка семи методов проведения интенсивного допроса.

— Но хозяин забыл, что на последнем пункте у материала должны лопнуть барабанные перепонки от собственного крика, — кровожадно заметил Кричер. — Кричер приготовил очень хорошие наушники для хозяина!

Тут ход допроса был злостно нарушен, так как пленник вместо того, чтобы медленно проникаться ужасом, банально испортил воздух, а заодно и собственные штаны. Гарри, не рассчитывавший на подобный эффект, вновь обратился к книге и, старательно перечитав соответствующий абзац, заметил в конце звездочку, на которую раньше не обращал внимания.

Прочитав примечание в конце страницы, Гарри мысленно хлопнул себя по лбу, поняв, что опять сел в лужу. Тысячу раз была права Гермиона, когда говорила ему, что книги надо читать полностью, а не только то, что написано крупным шрифтом! Автор наставления как раз предупреждал, что слабый духом клиент может обделаться на этом этапе «прелюдии», и предлагал в работе с подобными типами переходить к допросу, не доходя до этого пункта. И не надо было быть гением, чтобы понять, что человек, которому нравится мучить детей, по определению не может иметь сильную волю.

— Ладно, будем соблюдать правила, — Гарри решил сделать вид, что все именно так и было задумано. — Фините инкантатем!

— Амикус Кэрроу! — тут же выкрикнул запуганный упиванец. — Готов ответить на любой ваш вопрос, сэр!

— Ну вот, так и знал, — безнадежным голосом протянул Поттер, укоризненно посмотрев на домовика. — Ладно, порядок есть порядок. Кэрроу, как давно ты стал упиванцем?!

* * *

Да, не легкая это работа — заполнять «камеры» упиванцами. Гарри вытер взмокший лоб, закончив с очередной командой «охотников», благополучно отправившихся в предназначенное им место. Третья группа упиванцев за день, это немало!

Если первоначально Поттер хотел просто набрать материала для своих практических занятий, то потом он вспомнил слова Гермионы о том, что у Риддла слишком много сторонников. Ну что же, с самим темным магом Гарри был пока что не готов встретиться, но вот лишить его как можно большего числа слуг Поттеру было вполне по силам.

Потратив неделю, чтобы подготовить нужное число «камер» на своем полигоне, Поттер приступил к решительной фазе операции. Предстояло устроить охоту на «охотников», и для каждой команды упиванцев, которых он рассчитывал изловить, было заготовлено персональное помещение. Расщедриваться на индивидуальные комнаты Поттер не стал, милостиво предоставив будущим пленникам возможность развлекаться общением друг с другом. Хотя если быть честным, доброта здесь была ни при чем, просто Поттеру было лень делать слишком много «камер».

— Ну что, Кричер, давай попробуем еще разок, — Гарри решил, что достаточно передохнул, и приготовился продолжить работу. — Думаю, пару групп мы сегодня еще поймаем.

— Хозяин, может быть, сначала пообедать? — домовик заботливо посмотрел на Гарри. — Из-за этих мерзких волшебников хозяин может похудеть.

— Сначала дело, а потом обед, — Гарри остался непреклонен, хотя его желудок предательски заурчал, напомнив, что с завтрака прошло уже слишком много времени. — У нас еще пять «камер» свободны, так что отдыхать будем потом.

Первая ловушка для упиванцев была достаточно простой. Гарри не поленился и нашел среди холмов Девоншира подходящую впадину. На совесть потрудившись, он с помощью магии получил в итоге котлован глубиной в двадцать метров, с отвесными стенами. Понаставив вокруг антиааппарационных чар, Поттер решил, что ловушка готова. По его расчетам, вызванные упиванцы должны были появляться прямо над котлованом и под действием силы тяжести отправляться на встречу с землей.

Как сообщил Кэрроу, выходы «охотников» на произнесение имени их господина прекратились только на площадь Гриммо, а на остальной территории страны все оставалось по-прежнему. Этим и воспользовался Поттер, раз за разом повторяя «Волдеморт». Вначале все шло строго по плану, и четыре группы упиванцев смогли на себе оценить всю прелесть падения с высоты, после которого на них вдобавок обрушивалось оглушающее заклятие, усиленное довеском «Максима».

В результате оставалось лишь забрать трофейные палочки и с помощью индивидуальных порталов, которыми Кричер снабжал каждого клиента, отправить упиванцев в предназначенные для них узилища. Все же не зря они с Гермионой потратили столько сил, изучая способы их создания. Теперь это окупалось сторицей, позволяя не тратить на упиванцев чересчур много сил.

Увы, но подобная идиллия продолжалась недолго, и после прибытия пятой команды охотников сигнальные чары, которыми Поттер покрыл округу, сообщили о появлении неподалеку подозрительной группы людей. Судя по всему, упиванцы заподозрили, что дело нечисто и высадили неподалеку от основной команды дополнительную группу прикрытия. К счастью, после прочтения родовой книги Блэков Гарри проникся паранойей этого рода и предусмотрел подобное коварство. Поскольку прибывшим типам потребовалось бы как минимум пять минут, чтобы добраться до Поттера, он не спеша, но и не тратя зря времени, отправил расплющенных упиванцев в предназначенное им место и, сняв антиаппарационный барьер, спокойно ретировался вместе с Кричером.

Решив не повторяться, Гарри сегодня несколько видоизменил ловушку. В итоге, котлован заменило небольшое озеро, старательно очищенное ото льда. Как помнил Гарри, чары левитации, которые могли применить наученные горьким опытом упиванцы, действуют не мгновенно, и человек успевает опуститься на пару метров. Ну а большего в данном случае и не требовалось.

— Кричер, приготовься засекать время, — буднично произнес Поттер. — Волдеморт.

Едва последний звук клички темного мага слетел с губ Гарри, как старый домовик нажал кнопку секундомера и с важным видом стал следить за быстро бегущей стрелкой. Поттер ответственно подошел к своим экспериментам и вел хронометраж, чтобы накопить статистику времени реакции упиванцев. В среднем, охотники появлялись через двадцать три секунды после «вызова», хотя, как заметил Гарри, от попытки к попытке задержка постепенно увеличивалась.

На двадцать седьмой секунде раздался хлопок, и шестерка магов материализовалась над озером. Гарри, привыкший к стандартным пятеркам, немного удивился, но решил оставить эту загадку на потом. Тем более что охотники в полном соответствии с законами физики тут же оказались в воде, и их дикий вой больно ударил по ушам. Судя по палочкам у них в руках, упиванцы были готовы сразу же по прибытии использовать магию, но ледяная вода отвлекла их от столь полезного занятия.

— Акцио, палочки! — Поттер, в отличие от своих противников, не испытал прелестей внезапного купания, поэтому не имел проблем с использованием волшебства. — Кричер, круг номер семь!

Озеро было довольно глубоким, и Гарри сообразил одним махом решать две проблемы сразу. С одной стороны, не давал утонуть упиванцам, с другой же избавлял своего домовика от необходимости возиться с каждым из них по отдельности. Дождавшись, пока незадачливые охотники дружно вцепятся в спасательный круг, Поттер произнес условную фразу и портал, коим и являлся круг, отправил волшебников в уютную камеру.

Гарри не зря назначил для этой группы портключ от самой маленьких из заготовленных им тюрем. В тщательно защищенной каморке даже двум человекам было бы тесно, а уж шестерым крупным мужчинам там точно будет не развернуться. Гарри вовсе не был садистом, и не будь среди этой команды его знакомых, волшебники отправились бы в более просторную камеру. Но Поттер не собирался доставлять удобства Антонину Долохову, которого он заметил среди рядовых упиванцев.

Судя по всему, начальству охотников надоело терять людей, и они привлекли более опытного бойца. Ну что же, если так пойдет и дальше, то количество захваченных врагов сможет перерасти в качество. Среди ближних слуг Риддла было достаточно людей, которым Гарри с удовольствием оказал бы пожизненное гостеприимство. Хотя надо сказать, что и лично Долохов как раз находился в первых рядах списка личных врагов Поттера. Темное проклятие, которое этот негодяй пустил в Гермиону, Гарри прощать не собирался.

Внезапно раздался новый хлопок, и еще одна шестерка магов радостно поприветствовала Поттера пронзительными воплями. Одновременно сигнальные чары указали, что неподалеку объявились дополнительные игроки. Все же упиванцы проявили зачатки интеллекта и решили кроме грубой силы задействовать и какую-никакую тактику. Очевидно, что группа, продублировавшая первую, должна была связать его боем, а в это время высадившаяся у него в тылу команда атаковала бы ничего не подозревающего Поттера в спину.

План был не так уж плох, если бы не одно «но». Когда охотники, высадившиеся где-то в лесу, достигли наконец берега озера, там уже не было ни одного человека. Зато в качестве компенсации для упиванцев были оставлены кое-какие подарки. Гарри следил за своими противниками с ближайшего холма и радостно заулыбался, когда один из риддловцев таки вляпался в ловушку.

Сеть, до того момента спокойно лежавшая на земле под чарами отвлечения внимания, взметнулась и облепила со всех сторон наступившего на нее волшебника. На первый взгляд мелочь, но это только на первый. Так как на второй взгляд упиванца на этом месте уже не оказалось. Сеть, помимо того что была очень прочной и очень липкой, обладала еще одним достоинством, являясь порталом. И хотя на этот раз перенос был не слишком дальним, но от этого он не стал более приятным, так как и этому упиванцу пришлось приводниться прямо посреди пруда.

Очередной дикий крик был прекрасно слышен даже находящемуся довольно далеко Поттеру, что не могло не порадовать его. Все же эти Блэки были такими выдумщиками! Вот и сейчас, остальные упивнацы бросились прямо к берегу, чтобы помочь своему подельнику, и еще один из них составил ему компанию. Правила расположения ловушек, описанные в родовой книге Блэков, в очередной раз доказали свою эффективность.

Наблюдать за суетой упиванцев было, конечно, забавно, но терять зря время не следовало. Как правильно заметил Кричер, им действительно пора было домой, где его ждала Гермиона и обед, если, разумеется, до него дойдет дело.

* * *

Рождественские праздники с детства ассоциировались у Гермионы со снегом и ветром, бьющим в лицо. Ее родители увлекались горными лыжами, и она с ранних лет на зимние праздники выезжала вместе с ними в Альпы. И в этом году она решила непременно вытащить туда Гарри, тем более ему не помешает отдохнуть от охоты на упиванцев.

С того момента, как они вдвоем с Гарри поселились в этом доме, их личная война с Волдемортом и его приспешниками стала идти намного успешнее. Они сумели уничтожить большую часть крестражей темного мага, сделав его уязвимым, а заодно заметно потрепали ряды его слуг. Хотя последнее, пожалуй, заслуга именно Гарри, который с достойной уважения энергией взялся населять упиванцами камеры в Шервудском лесу. По подсчетам Кричера, который показывал заметные успехи в учебе, Волдеморт лишился уже пятидесяти трех подручных.

И самое главное, они с Гарри каждый день становились все сильнее и сильнее, развивая свои магические умения. Гермиона всегда училась с удовольствием, но та энергия в учебе, которую проявил Гарри, удивила даже ее. Особенно это стало проявляться после того, как он узнал, что теперь наконец-то можно окончательно отправить Волдеморта в небытие. Их и без того напряженные тренировки стали ужасающе тяжелыми, но ее парень, казалось, не знал усталости. И Гермиона из последних сил поддерживала его энтузиазм, так как они верили, что каждый взмах их палочек приближает тот миг, когда эта война станет наконец историей.

Казалось, что Гарри превращается в какую-то машину, но ночи, которые они проводили вместе, убедительно свидетельствовали обратное. И не только ночи, так как, к немалому удовольствию Гермионы, Гарри проявлял свою сумасшедшую энергию не только в учебе. Но девушка по себе знала, что время от времени отдых необходим, и рождественские праздники пришлись как никогда кстати.

Благодаря энтузиазму Гарри, в это утро Гермиона три раза приняла утреннюю ванну, но все же наконец добралась до столовой, где обрадованные ее приходом эльфы тут же завалили ее горой еды. Поблагодарив маленьких помощников, Гермиона деловито расправилась с огромной тарелкой яичницы с беконом, благо после общения с Поттером аппетит был просто зверский, и, приняв у Винки чашку кофе, решила ознакомиться со свежей прессой. Каждое утро Добби приносил ей кучу газет, не только волшебных, но и из обычного мира, и Гермиона даже боялась спрашивать, где пронырливый эльф добывает их.

— Привет, мне что-нибудь осталось? — влетел в столовую Гарри. — Герми, ты опять уткнулась в свои газеты, там все равно ничего интересного! Я по тебе жутко соскучился, а ты совсем не смотришь на меня.

— Мистер Поттер, вы самый наглый лжец, которого я когда-нибудь видела, — Гермиона с трудом сдерживала улыбку. — Напомню вам, что мы расстались двадцать минут назад, так что ваши претензии абсолютно беспочвенны.

— Вот, целых двадцать минут! — возмутился Гарри, подсаживаясь рядом с Гермионой. — А ты сама сказала, что у нас выходные, так что можно немного расслабиться.

— Расслабиться, конечно, неплохо, — внезапно Гермионе захотелось согласиться с Гарри и отправиться обратно в спальню. Впрочем, сила воли тут же напомнила ей об их планах. — Но если ты не забыл, мы сегодня отправляемся во Францию. И у меня возникли подозрения, что кто-то просто боится встать на лыжи, вот и думает, как бы оттянуть это дело.

— Еще бы не волноваться, лыжи — это не метла, на них не сидеть надо, а стоять, — Гарри ненатурально изобразил обиду. — Ты точно хочешь, чтобы я свалился с этих гор и потом не вылезал из постели. Хотя, ты знаешь, в этом что-то есть! Так что быстренько лезем на гору, я падаю, и мы тут же возвращаемся!

Гермиона хотела что-то ответить, но ее взгляд зацепился за один из заголовков в Пророке, и она забыла обо всем. С бешеной скоростью вчитываясь в статью, Гермиона никак не могла поверить в происходящее. Этого не могло быть, просто потому, что не могло быть никогда.

— Что случилось? — увидев, как изменилось ее лицо, Гарри мгновенно преобразился в бойца, готового в любой момент схватиться с врагом. — Что там написано?

Будучи не в силах говорить, Гермиона просто протянула ему газету, страстно желая, чтобы все написанное в ней превратилось в галлюцинацию. Но, судя по тому, как по мере прочтения этой ужасной статьи наливались гневом глаза Гарри, ей все это не привиделось. Гермиона не могла поверить, что люди могут быть настолько жестоки, но жизнь в очередной раз показывала ей реальный мир не с лучшей его стороны.

По мере того, как Гарри читал статью, его лицо начало наливаться гневом. Когда Гермиона услышала, что Поттер на пятом курсе в порыве негодования разгромил кабинет профессора Дамблдора, она представила себе это как обычное битье тарелок, что ли. Но теперь она почувствовала всю мощь его магии, которая, не сдерживаемая ничем, рвалась наружу, и ей стало немного страшно. Казалась, в комнате появилась тьма, а воздух настолько загустел, что его невозможно было протолкнуть в легкие.

Перепуганные эльфы, почувствовавшие состояние хозяина, попрятались по углам, а многие вещи в комнате, задрожав, повисли в воздухе. Гермиона поняла, что надо срочно что-то делать, в противном случае неизвестно что может произойти с Гарри от подобного взрыва магии и, повинуясь интуиции, обняла его. Она почувствовала, как мощь Гарри буквально затопила ее, но она не стала сопротивляться ей, доверяя своему парню. И спустя несколько секунд все успокоилось. Рядом с ней снова был ее Гарри, который сидел, наклонившись над столом и вцепившись пальцами в волосы.

— Гарри, с этим надо что-то делать, — Гермиона теснее прижалась к парню, чувствуя, что ему сейчас необходима ее поддержка. — Только я не знаю что.

— Ничего, Герми, зато я знаю, — решимости в голосе Поттера позавидовал бы и сам Годрик Гриффиндор. — Они думают, что устроить массовую показательную казнь на Рождество — это очень забавно. Так мы тоже пошутим, причем так, что им мало не покажется. Я, кажется, говорил, что не хочу штурмовать Гринготтс, так вот, это было бы действительно мелко. Посмотрим, что они скажут, когда мы захватим Азкабан!

* * *

Рождественским утром две укутанные в теплые плащи фигуры с хлопком появились на маленькой скале, притулившейся у самого берега острова, на котором стоял Азкабан. Несчастный камень лишь ненадолго дважды в день показывался из воды. В это время, кроме узников, сидящих в своих камерах, а Азкабане находились только его бессменные стражи, дементоры. Как помнил Гарри из рассказов Сириуса, люди появлялись на острове лишь один раз в день, в полдень, дабы дать заключенным еду и оставить их еще на сутки в обществе монстров, медленно высасывающих из них жизнь.

Конечно, иногда сюда доставляли новых узников или же, что случалось реже, увозили тех из них, кто отсидел свой срок, но, в общем-то, размеренное течение жизни на острове прерывалось крайне редко. И почти всегда эти события совпадали с доставкой пищи, ибо лишний раз навещать этот остров не хотелось никому.

Аппарировать на остров или с него было невозможно, так что внезапное появление пары людей было чем-то удивительным, если бы на острове было кому удивляться. Но Гарри и Гермиона и так знали, в чем дело, а дементорам неведомо это чувство, зато им ведомо кое-что другое. Едва почувствовав появление новых людей, стражи Азкабана начали слетаться к тем, кого считали своей добычей.

— Экспекто Патонум! — два голоса слились в один, и огромные светящиеся олень и выдра дружно бросились на дементоров. Темные существа бросились в стороны, будучи не в силах вынести присутствие рядом с собой светлой магии такой мощи, но барьер, удерживающий их на острове, не давал им возможности спастись бегством. В итоге они забились в самые глубины замка, а два светящихся стража встали на караул у входа в их подземелье.

— Гарри, нам надо спешить, у нас максимум два часа, — Гермиона повернулась к Поттеру, с восхищением разглядывающему их патронусов. — Хотя они, конечно, великолепны.

— Пойдем, — Поттер встряхнул головой. — Думаю, тем, к кому идем, и в самом деле важна каждая секунда.

Как оказалось, Гарри не ошибся, произнося эти слова. Упиванцы в последние месяцы сумели поймать тридцать девять маглорожденных волшебников, в том числе и детей, заполнив ими камеры Азкабана. А теперь они решили казнить их в честь Рождества, видимо, чтобы показать этим всем окружающим свое могущество. И как будто обычное пребывание в обществе дементоров для заключенных было недостаточной пыткой, упиванцы не забыли сообщить узникам о своих планах.

— Выходите из камер, у нас не так много времени! — Гермиона пыталась заставить двигаться испуганно сжавшихся по углам людей. — Гарри, я не знаю, что им сказать, чтобы они не боялись!

— Сонорус! — Поттер поднес палочку к горлу. — Внимание, слушайте все! Я Гарри Джеймс Поттер, о котором каждый из вас слышал не один раз, прибыл сюда, чтобы вытащить всех вас из этой задницы! Поэтому все дружно выходим из камер и идем на свежий воздух, где каждый человек получит палочку и портал в безопасное место! Поторопитесь, так как скоро этот остров будет отдан мной во власть дементоров!

Нельзя сказать, что речь Поттера сильно поспособствовала тому, что люди перестали бояться, но, во всяком случае, они наконец начали двигаться. Все же наличие рядом с собой уверенного человека, который знает, что надо делать, как ничто другое способствует водворению порядка. Особенно если этот человек известен как герой, способный противостоять их общему врагу.

Выведя людей на берег, Гарри и Гермиона приступили к реализации своих планов по эвакуации волшебников. Все же если в самом Азкабане живых охранников обнаружено не было, как собственно и планировалось, то это не значило, что их не было на берегу. И охранные чары давным-давно сообщили стражам тюрьмы, что на острове появились посторонние. Но, как и следовало ожидать, охрана не стала изображать из себя героев, а для начала сообщила о вторжении в министерство и получила оттуда подкрепление. Во всяком случае, трудно было иначе интерпретировать количество волшебников, бодро плывущих на трех переполненных лодках к острову.

— Выбирайте себе палочки, которые лучше всего подойдут вам, и после этого получайте у мисс Грейнджер портал и кошелек с деньгами, — Гарри вывалил трофейные палочки на трансфигурированный из камня стол. — Портал отправит вас в Париж, в Венсенский лес, где нет ни упиванцев, ни наших монстров из министерства.

Освобожденные волшебники начали робко подходить к столу, словно ожидая какого-то подвоха, но стоило первому человеку выбрать себе палочку, как они тут же начали толпиться, расталкивая друг друга. Гарри безоговорочно осудил бы их за это, если бы не видел полные ужаса глаза, которыми бывшие узники смотрели на плывущие к ним лодки.

— Не толкайтесь, успеете все! — рявкнул Поттер, понимая, что убеждениями в этот момент ничего не добиться. — Встаньте в очередь, подходить к столу по одному!

Люди дернулись, услышав команду, но под требовательным взглядом Гарри построились, как он и приказал. Поттер заметил, что Гермиона укоризненно посмотрела на него, но, увы, сейчас было не до дипломатии. К тому же Гарри уже не сомневался, что, оказавшись вдали от Англии и немного придя в себя, эти самые спасенные будут еще и обвинять их с Гермионой, что спасение было недостаточно комфортным. А заодно возмущаться тем, что Поттер бросил их в чужой стране на произвол судьбы. Волшебники и благодарность были вещи малосовместимые, как уже не раз убеждался Гарри.

Между тем дело пошло, и остров постепенно обезлюдел. Когда на берегу остались лишь Гарри и Гермиона, их патронусы приплыли к своим создателям, выпустив тем самым дементоров на волю. Между тем, энтузиасты морских прогулок уже преодолели большую часть расстояния до Азкабана и находились внутри барьера, сдерживающего дементоров. Вот только скорость лодок после этого сильно уменьшилась, так как на последней миле перед островом было невозможно использовать магию и грести приходилось руками.

Сейчас толпу упиванцев, стремившихся разобраться с наглыми захватчиками, отделял от дементоров только щит, напоминавший тоннель, по которому, собственно, и плыли лодки. Этот щит активировался с берега, из домика охраны, и без него попасть на остров было бы невозможно. Дементоров мало интересовало служебное положение того или иного волшебника, они признавали только силу, которой в данный момент были лишены плывущие маги.

Гарри лишний раз добрым словом помянул Финеаса Блэка, слизеринская душа которого не позволила ему отдать министерству полный контроль над Азкабаном, не оставив ничего себе. И который был столь любезен, что подарил своим потомкам возможность превратить этот остров в недоступное для остальных магов место. Гарри и Гермиона стояли на нужном камне, готовые покинуть Азкабан, и возле их ног уже плескались волны.

— Может быть, не стоит это делать? — неуверенно произнесла Гармиона. — Мы ведь можем просто уйти. Людей мы спасли, а отдавать даже упиванцев дементорам слишком жестоко.

— Наверное, раньше я бы так и поступил, — Гарри чувствовал, что его решимость падает, но одного взгляда на Гермиону ему хватило, чтобы восстановить мужество. — Но я представил себе, что среди этих людей, которых мы освободили сегодня, могла быть и ты. А я мог бы и не знать, как спасти вас.

Представив себе эту страшную картину, Гарри, не колеблясь, направил свою палочку на руну «Зиг», выбитую в камне, направив в нее свою энергию, как описывалось в книге. Упиванцам оставалось всего ничего плыть до того места, где начинала работать магия, но, как известно, «почти» не считается. Когда отключился щит, прикрывавший плывущих в лодках людей от дементоров, те не стали рассуждать о том, кто послал им столь замечательный обед, а в тот же миг набросились на беспомощные жертвы. Те, кто хотел скормить этим тварям души невинных людей, сам стал кормом для чудовищ.

Но Гарри с Гермионой не стали любоваться окончанием плавания упиванцев, а едва Поттер снял щит, аппарировали к себе домой. Несмотря на то, что Гарри считал, что поступил правильно, в душе его была какая-то пустота. Но ему в очередной раз помогла Гермиона.

— Знаешь, я сперва надеялась отговорить тебя от казни упиванцев, — девушка посмотрела ему в глаза. — Но когда увидела, что они хотели отправить к дементорам даже детей… Я ведь помню некоторых из них по школе, одна девочка, она должна была сейчас учиться на втором курсе… Я бы сама не смогла, но ты все сделал правильно.

Гермиона не выдержала и разрыдалась, обняв Гарри. Плохо себе представляя, что тут нужно делать, Поттер интуитивно понял, что сейчас лучше просто помолчать, покрепче прижав к себе подругу. Наверное, кто-нибудь вроде Люпина сказал бы, что скармливать дементорам людей, причем любых людей, это плохо. Но Гарри по-настоящему волновало мнение лишь одного человека, и этот человек уже одобрил его, даже если это решение далось ей нелегко. Основным оружием упиванцев была не магия, а страх, которым они опутали весь волшебный мир. Так пусть теперь они на себе почувствуют, что это такое.

К тому же Поттер сделал Азкабан недоступным для упиванцев. Отключить защиту теперь можно было лишь изнутри, а добраться на остров слугам Риддла было теперь несколько проблематично. Так что он не только лишил Риддла очередной партии слуг, но и отнял у него одну из страшилок, которыми он пугал волшебников.

* * *

Поттер и раньше подозревал, что недостаток развлечений в волшебном мире странным образом действует на мозги магов, но во время очередного урока с Финеасом Блэком он убедился в этом окончательно. А что еще можно сказать о людях, которые для развлечения устраивали даже не гладиаторские бои, а что-то еще более бесчеловечное? Да еще и учитель вспоминал о тех временах с явным удовольствием. Как и о своих откровенно расистских взглядах.

— Когда меня особо доставал очередной любитель «защиты прав оборотней»… — Блэк насмешливо скривил рот. — Да, да, Поттер, уже тогда имелись такие идиоты, я устраивал им небольшую проверку. И представь себе, девять из десяти этих борцов за правду после этого становились ярыми оборотнененавистниками. Конечно, это касается тех, кто выживал по ходу дела.

— Не думаю, что эта проверка была строго объективной, — Гарри знал, что если Финеас обидится, то может потом целую неделю не являться к нему в гости. Но хоть занятия с опытнейшим магом и нравились Поттеру, но сдержать себя порой было крайне сложно.

— Напрасно ты так думаешь, — Блэк, похоже, совсем не обиделся. — Я просто помещал их вместе с оборотнями в замкнутую среду на пару дней. Представь себе, непосредственное общение с этими животными мигом перевоспитывало этих «защитников разумных существ».

— А эти дни случайно не приходились на полнолуние? — до Гарри постепенно начал доходить смысл «перевоспитания» Блэка. — Тогда я удивляюсь, что хоть кто-то менял свое мнение.

— Напрасно так думаешь, — усмехнулся Блэк. — Почти все волшебники, осознав свои перспективы, старались первыми напасть на оборотней. Те, правда, тоже не дремали, так что бои получались принципиальными.

Поттер подумал, что его учитель мог бы найти и более приятную тему для воспоминаний. Слушать о его «развлечениях» было, мягко говоря, неприятно. Скорее всего, Финеас обиделся, что Гарри устроил себе рождественские каникулы и вместо занятий катался на лыжах. Про лыжи Блэк, конечно, не знал, но на его обиду это вряд ли как-то влияло.

— Ладно, Поттер, намеков ты, похоже, не понимаешь, — вздохнул Финеас, всем своим видом показывая, что не стоит искать мысли в голове Гарри, ввиду полной безнадежности этого занятия. — Конечно, ты мне ничего не рассказывал, но догадаться, кто устроил охоту на егерей министерства, знаешь ли, не трудно. Как и о том, что ты не зря столько времени посвятил изучению создания темниц. И, как и положено всякому ученику, проявил свою обычную лень и не стал возиться с индивидуальными камерами.

— Много чести для них, — буркнул Гарри, пораженный прозорливостью учителя, а заодно слегка обидевшийся на слова о лени. Создать десяток камер было не так уж просто, тем более что на каждую из них было наложено несколько десятков заклинаний. — Этим типам и одной бы хватило.

— Конечно, конечно, полностью с тобой согласен, — сладко улыбнулся Блэк. — Особенно с учетом того, что среди егерей было полно оборотней. В каждой команде был как минимум один, как поведала директору зашедшая в гости Беллатрикс Лестрейндж, они рассчитывали на их обостренный нюх при поиске маглорожденных, прячущихся в каких-то там лесах. Хотя с моей точки зрения это полный бред, лично я бы предпочел устроить охоту на самих оборотней.

— Полнолуние было три ночи назад, — потерянно произнес Поттер, до которого наконец дошло, что он наделал. — А каждая команда сидела отдельно.

— Хм, неплохая забава, — одобрительно кивнул Блэк. — Лично я ставлю на шесть-четыре в пользу оборотней. Не забудь поделиться результатами, когда посмотришь на то, что осталось от пленников.

* * *

Вернувшись из Шервудского леса, Гарри не мог найти себе места. Он убедился, что Финеас Блэк тоже иногда ошибается, ибо «счет» выживших был семь-три в пользу оборотней. Видимо, со времен Финеаса маги стали более изнеженными. У Гарри мелькнула предательская мысль утаить случившееся от Гермионы, но он тут же отбросил ее. Скрывать от своей девушки, в какого монстра он превратился было нечестно, а искренность в их отношениях была тем, что Гарри ценил больше всего.

Подумав, что если Гермиона его бросит, узнав обо всем, то значит, он ничего лучшего и не заслуживает, Гарри направился в сторону библиотеки. Хотя едва Поттер вошел в уютную комнату, в которой работала Гермиона, привычно обложившись грудой фолиантов, он едва удержался, чтобы не удрать куда-нибудь подальше. Теплая атмосфера библиотеки представляла слишком резкий контраст с кровавой реальностью, из которой он только что вернулся. Но собрав в кулак всю свою гриффиндорскую решимость, Гарри подошел к Гермионе, удивленно смотревшей на побелевшее лицо друга.

— Герми, я тебе должен кое-что рассказать, — начал Поттер, словно бросаясь головой в прорубь. — Помнишь, я устроил охоту на упиванцев?

По мере рассказа Гарри становилось все легче и легче. То, что Гермиона с первых слов не стала набрасываться на него с упреками, уже было большим подспорьем. Но и сам Гарри с каждым произносимым словом все явственнее понимал, что не мог поступить иначе в тех обстоятельствах. Конечно, если бы Блэк заранее рассказал о необходимости разделения оборотней и магов, а заодно совершил бы научный подвиг, умудрившись найти их отличия в период межу полнолуниями, все было бы иначе. Но, увы, жизнь жестокая штука и не знает сослагательного наклонения.

— Бедный, тебе пришлось увидеть всю эту грязь, — Гермиона села на колени Гарри и крепко обняла его. — Знаешь, я не хотела бы видеть эти растерзанные тела, но в их гибели нет твоей вины. Не ты начал эту войну, а волшебники знали на что шли, записываясь в егеря. Вспомни, какая судьба ждала тех, кого они поймали. Просто считай это еще одним уроком. Надеюсь, ты сделал так, чтобы эти убийства не повторились в будущем?

— Ну да, я раскидал по разным камерам оборотней и обычных волшебников, — Гарри слегка поежился. — Их осталось не так уж и много. Единственные, кого я свел вместе, это Долохов и Фенрир Сивый. Этих тварей мне не жалко.

— Это твой выбор, — вздохнула она. — И знай, что бы ты ни сделал, я в любом случае поддержу тебя. Потому что я верю тебе.

— Я знаю, Герми, и каждый день благодарю Бога за то, что ты вместе со мной, — Гарри аккуратно поцеловал Гермиону в висок. — Просто я боюсь с этой проклятой войной превратиться в зверя, боюсь увидеть страх в твоих глазах, когда ты смотришь на меня.

— Глупый, ты никогда не станешь тем, кого мне следует бояться, — Гермиона ласково погладила щеку Гарри. — Но эта война и вправду старается убить все человеческое в людях.

— Вот, вот, а чтобы ее закончить, надо для начала извести моего старого знакомого Риддла, — вздохнул Гарри. — А я до сих пор не уверен, что даже против него смогу применить Аваду. С Беллатрикс тогда ведь Круцио у меня не получилось. Не надеяться же убить этого гада Ступефаем или Экспелиармусом.

— Ну, я тоже думала об этом, — слегка покраснела Гермиона. — И пока искала информацию по крестражам, заодно отбирала заклинания, которые могут тебе помочь. Думаю, тебе следует изучить двадцать три проклятья, которые я нашла и которые являются потенциально смертельными. А пока ты будешь разбираться с ними, я постараюсь найти еще что-нибудь полезное. Правда, они все темные, зато очень эффективные! И в зависимости от обстановки у тебя будет выбор возможных действий.

— Герми, ты гений! — Гарри наконец смог улыбнуться. — Ну что же, профессор Грейнджер, приступим к урокам?

— Хорошо, мистер Поттер, — Гермиона притворно сурово поджала губы. — Но учтите, что я буду очень строгим учителем. Ведь от ваших знаний будет зависеть жизнь моего парня.

— Отлично, тогда давай сейчас пообедаем, чтобы потом не отвлекаться, а затем сразу же приступим, — Гарри, почувствовав, что может приблизить финал своего противостояния с Волдемортом, исполнился энтузиазма. — Будем надеяться, что я все-таки не полный тупица и смогу их освоить раньше, чем стану столетним стариком.

* * *

Подозрения Гарри насчет трудности освоения новых заклинаний полностью подтвердились. Тем более что Гермиона свято держала свое слово и не давала Поттеру ни малейшего спуска. Зато она не жалела и своих сил для помощи, стараясь как можно лучше объяснить Гарри его ошибки.

— Смотри, вначале заклинания движение должно быть плавным, а на втором слове палочка ускоряется, и в конце движения получается как бы хлесткий удар, — Гермиона наглядно продемонстрировала требуемое исполнение. — А ты сразу же пытаешься резко направить палочку. Попробуй еще разок.

— Вивимус Рот! — в конце движения палочка точно указала на трансфигурированное подругой существо, привязанное к дальней стене. — На этот раз у него наконец все получилось, и несчастная жертва их опытов превратилась в комок склизкого не пойми что.

— Вот видишь! — довольно вскрикнула Гермиона. — Когда ты все делаешь правильно, у тебя замечательно все выходит! Вспомни, после моего заклинания требовалась почти минута, чтобы это существо сгнило. А у тебя результат почти мгновенный!

Гарри немного виновато посмотрел на подругу, которая действительно не обладала его магической силой. Гермиона в совершенстве изучала теорию, и любое заклятье первый раз выходило намного быстрее, чем у Поттера. Зато когда он наконец его осваивал, эффекты были просто ошеломляющими. К счастью, Гермиона относилась к успехам Гарри, как к своим, и искренне радовалась тому, насколько хорошо у него получается освоение новых заклятий. Гермионе и в голову не приходило завидовать силе Гарри, что позволяло им наслаждаться совместными занятиями.

Как и обычно, добившись от Поттера первого результата, Гермиона не останавливалась на достигнутом, тут же наколдовав еще десяток жертв. Использовать настоящих живых существ было, по мнению Гарри и Гермионы, слишком жестоким, поэтому во имя учебы в жертву приносились непонятные монстрики, которых Гермиона наловчилась творить из камней с поразительной скоростью.

Как считала Гермиона, магия приносила достойные плоды, когда в ее изучение вкладывалось достаточно сил. Поэтому нарушать порядок освоения очередного заклинания ради ускорения процесса двум начинающим темным магам даже в голову не приходило. После того, как оно получалось у Гарри в первый раз, он упорно тренировался, пока оно не начинало исполняться на автомате. Затем следовал процесс освоения его в невербальной форме. А попутно Гарри заучивал особенности проклятья и условия, в которых предпочтительнее применять именно его.

Предварительная работа, проведенная Гермионой, принесла свои плоды, и Гарри теперь точно знал, какое из проклятий лучше использовать на различных дальностях, в помещении или на свежем воздухе, в жару или холод. Кроме того, он не просто учился применять заклинания, а делал это на бегу, в связках с другими заклинаниями, уклоняясь от заклятий, пущенных в него Гермионой.

Все это было безумно трудно, но Гарри лишь сжимал зубы, жалея, что так бездарно тратил свое время в Хогвартсе. После столь тщательного изучения заклинаний каждое следующее давалось ему все легче и легче, и он осознал, что если бы и в школе столь основательно подходил к учебе, то вряд ли тогда на кладбище Петтигрю удалось бы так элементарно изловить его. Но прошлого, увы, не вернешь, и нужно было готовиться к будущему, воспринимая свои былые ошибки как урок, а не как повод посыпать голову пеплом.

* * *

— Итак, последнее заклятие полностью освоено, — Гарри удовлетворенно потянулся, развалившись в кресле после плотного ужина. — Если, конечно, ты не нашла еще чего-нибудь нового. А то двадцать три заклинания как-то незаметно превратились в двадцать восемь.

— Увы, нет, — разочарованно произнесла Гермиона, усаживаясь на его колени. — Конечно, стоит еще поискать но…

— Простое наращивание арсенала вряд ли сильно улучшит мои шансы в бою с Риддлом, — Гарри крепко прижал к себе Гермиону. — Ты и так сделала все, что можно, дабы помочь мне. И теперь дело только за мной.

— Я надеюсь, ты не станешь делать глупостей и вызывать Риддла на честный бой? — улыбнулась Гермиона. — А то вдруг ты решил, что теперь самый сильный, и тебе море по колено?

— Ну уж нет, такого подарка он от меня не дождется, — хмыкнул Гарри. — Хотя как раз ВЫЗВАТЬ его я могу, но вот устраивать классическую дуэль точно не буду.

— Так, Гарри, у тебя, похоже, уже есть план — Гермиона поджала губы. — И хорошо зная тебя, предположу, что ты задумал очередную авантюру. Выкладывай уж свою очередную «гениальную» идею, посмотрим, во что ее можно превратить.

Если быть абсолютно объективным, то Гарри признавал, что у него пока что не план, а всего лишь его зародыш. Основной его идеей было то, что против Риддла надо не переть грубой силой, а постараться победить того хитростью. Конечно, была одна проблема, Гарри не считал себя великим хитрецом, скорее, наоборот, он всегда отличался излишней прямотой, но ведь не зря же Распределяющая шляпа хотела определить его на Слизерин! Хотя то, что туда попали «хитрецы» вроде Кребба и Гойла, внушало некоторые сомнения в качествах учеников этого факультета.

В общем-то, Поттеру было понятно, что искать Волдеморта незнамо где, было абсолютно бесперспективно. Тем более что до сих пор тот сам очень хотел найти Гарри Поттера. А раз их желания совпадали, то Гарри подумал, что будет являться идеальной приманкой для темного волшебника. Но тут возникала неожиданная проблема, ведь, если Гарри направил бы письмо Волдеморту, сообщив, где он будет находиться в то или иное время, темный маг наверняка заподозрил бы неладное.

Следовало сообщить о собственном местонахождении через того, от кого Волдеморт и ожидал получить подобную информацию. Да вдобавок этому человеку сам Гарри должен был как-то довести эти сведения. И с учетом того, что близких знакомых среди упиванцев у Гарри не наблюдалось, с реализацией его идеи у Поттера были некоторые проблемы. Точнее, был один вариант, но абсолютно надежным Поттер его не считал.

* * *

На холсте, возле которого Гарри проводил в последние дни почти все свое время, в очередной раз появился Финеас Блэк. Бывший директор Хогвартса не раз подтрунивал над проснувшейся у его ученика любовью к знаниям, но исправно навещал своего потомка, на которого у нынешних властей магической Англии имелся большой зуб.

— Ну что же, Поттер, на этот раз ты оказался прав, нынешнего директора Хогвартса и правду посетила Беллатрикс Лестрейндж, — Финеас редко начинал свою речь с приветствия, впрочем, его можно было понять, так как они растились с Гарри меньше часа назад. — Думаю, их разговор с профессором Снейпом будет весьма долгим.

— Гермиона, наша знакомая, убившая Сириуса, в гостях у Снейпа! — Гарри откинул полог палатки так, чтобы Блэк однозначно мог увидеть интерьер родного дома. — Стоит попытаться устроить засаду на нее у ворот Хогвартса.

— Извини, Поттер, но я вспомнил, что у меня есть срочное дело, — Финеас очень серьезно посмотрел на Гарри. — Не знаю, что ты задумал, но в любом случае удачи тебе.

— Спасибо, сэр, — Гарри посмотрел на опустевший портрет. — Удача мне точно понадобится.

Гарри, благодаря весьма толстым намекам Блэка, уже давно догадался, что Финеас имеет поручение Снейпа сообщить о том, где находится Поттер. Но у Гарри не было уверенности, что директор школы сразу же побежит к Волдеморту, дабы поделиться с ним этой информацией. Зато он был убежден, что фанатично преданные Волдеморту Лестрейнджи как можно скорее порадуют своего хозяина, сообщив новости про «Разыскиваемое лицо номер один».

Именно поэтому Гарри постарался довести до Финеаса Блэка идею, что ему необходимо знать, когда кто-нибудь из Лестрейнджей посетит Снейпа. Ждать пришлось довольно долго, но Поттер был уверен, что оно того стоило. А общаться намеками с Блэком приходилось для того, чтобы тот даже по прямому приказу нынешнего директора мог правдиво ответить, что обнаружил местоположение Поттера чисто случайно. А заговорил при посторонних исключительно из желания поскорее донести до директора ценную информацию.

Выйдя из ставшей ненужной палатки, Поттер сразу же наткнулся на Гермиону, которая испуганно смотрела на него.

— Вот и все, думаю, часа через два объявится Риддл, — подчеркнуто бодро начал Гарри — Осталось только принять душ, чтобы не попасться на запахе. Хорошо, что Забини тогда намекнул на это.

— Гарри, подумай еще раз, может быть, не стоит? — Гермиона робко положила руки ему на плечи. — Я понимаю, что несу чушь, но мне страшно за тебя.

— Все будет хорошо, — Гарри притянул ее к себе. — Не забывай, если что-то пойдет не так, мы всегда можем отступить. И сегодня вечером мы с тобой обязательно отпразднуем победу над Риддлом.

План Гарри был довольно прост. Волдеморт, который не сможет игнорировать тот факт, что его вернейшие соратники наконец-то нашли место нахождения Гарри Поттера, будет с весьма сомнительными шансами на успех лично штурмовать твердыню дома Блэков. А в это время Гарри тихонько подкрадется сзади и приголубит его от всей души. Увы, но, несмотря на всю свою неадекватность, Риддл полным идиотом не был и ломать голову о неприступные чары не стал. О чем любезно известил Поттера усиленный магией голос давнего врага, раздавшийся с площади Гриммо.

— Гарри Поттер, я знаю, что ты слышишь меня! — Риддл явно испытывал наслаждение от своего выступления. — Я вызываю тебя на честный поединок! И зная, какой ты трус, я приготовил кое-что интересное!

Как оказалось, Том Риддл не зря много лет жил в обычном мире и прекрасно знал, что такое заложники. Кроме его приспешников и нескольких работников министерства во главе с самим Министром Магии, на площади присутствовал десяток учеников Хогвартса из числа так называемых полукровок. И Волдеморт клятвенно пообещал, что если Гарри не явится пред ним через пять минут, то он будет казнить по одному школьнику каждую минуту.

Увидев, что все его планы полетели к дьяволу, Гарри в качестве последней надежды запустил руку в волосы. Как ни странно, его мысли сразу же приобрели четкость, и он вдруг понял, что по сути ничего не изменилось. Волдеморт стоит перед домом, как на блюдечке, чего он, собственно, и хотел, а лишние зрители Гарри не помешают.

— Жди, Том, я иду! — Гарри постарался, чтобы его голос звучал как можно увереннее. — И приготовься расплатиться за все свои злодеяния!

— Гарри, я не оставлю тебя одного, — перед ним с решительным видом выросла Гермиона. — Что бы тебя ни ждало, я буду рядом.

— Хорошо, Герми, — слабо улыбнулся Поттер. — Посмотри, кто из знакомых стоит на площади.

Едва Гермиона повернулась к окну, как палочка Гарри скользнула ему в руку, и в Гермиону полетел невербальный Петрификус Тоталус. Сделав два шага вперед, Гарри подхватил окаменевшее тело подруги и аккуратно прислонил его к подоконнику.

— Прости, Герми, но я слишком люблю тебя, — прошептал Гарри. — Если даже я не вернусь, ты должна остаться в живых. Винки, позаботься о Гермионе! Добби, Кричер, действуем по старому плану! Гермиону не размораживать, пока я не вернусь или же пока она не станет вашей хозяйкой.

Гарри, в преддверии боя с Волдемортом, озаботился тем, чтобы этот дом и эльфы вместе с ним, достались в случае его смерти не кому-нибудь, а Гермионе. Ну а поскольку он не обладал великими познаниями в юриспруденции, то попросту скопировал завещание Сириуса, лишь изменив имена. Все же его крестный знал свое дело, так что даже профессор Дамблдор удивился действенности его завещания. А, как известно, от добра добра не ищут.

Накинув мантию-невидимку, Гарри аппарировал в соседний переулок, откуда и начал свой путь к Волдеморту. Поттер понимал, что терпение темного мага не бесконечно, но рассчитывал, что пара минут у него в запасе точно есть. На такое время и было запланировано начало операции по нейтрализации Волдеморта. Так что Гарри старался двигаться как можно аккуратнее, пока позволяло время.

Окажись на площади кто-нибудь, владеющий артефактом, подобным искусственному глазу погибшего Муди, весь план Поттера благополучно накрылся бы медным тазом. Но если бы подобные вещи валялись на каждом углу, Амбридж не стала бы использовать доставшийся министерству после смерти старого аврора артефакт в своем кабинете, хотя бы из чувства брезгливости. Так что за свою невидимость Гарри особенно не опасался, но вот насчет неслышимости и необоняемости он до конца убежден не был.

Тем не менее, к назначенному сроку Поттер сумел пробраться за спину к Волдеморту, заняв позицию между ним и сгрудившимися в кучу упиванцами. Теперь, даже если те его обнаружат, то не рискнут открывать огонь, боясь поразить своего хозяина. С учетом обстановки Поттер приготовился атаковать связкой из трех заклинаний, наиболее эффективных в данном случае, и, подрагивая от нетерпения, ожидал начала боя.

Даже если ты сам подготовил атаку, начинается она все равно внезапно. Волдеморт с горделивым видом стоял посреди площади, ожидая своего противника, когда в трех метрах над ним материализовался огромный котел, который мигом опрокинулся, отправив на встречу с темным магом потоки кипящего масла. Но Волдеморт был намного лучшим магом, чем его помошнички, поэтому ни одна капля не коснулась его кожи. Впрочем, на площади появился не только котел. Несколько дымовых шашек упало прямо пред стоящей толпой упиванцев, мешая им четко разглядеть происходящее на площади.

— По-прежнему играешь в игрушки, Поттер? — рассмеялся Волдеморт. — Твои фокусы тебе не помогут! Входи и сражайся, как… А…А…А!

Договорить Волдеморт не успел, так как Гарри и не рассчитывал на то, что удар эльфов сможет повредить его врагу. Зато он прекрасно отвлек внимание темного мага, что собственно и требовалось. В итоге никто не заметил, что рядом с Волдемортом словно из воздуха возник кончик палочки и после пары замысловатых движений указал на темного мага.

Первым ударом Гарри лишил своего противника всех костей и с мрачным удовлетворением наблюдал, как воющее тело Волдеморта рухнуло на камни мостовой. Воющее, потому что в отличие от заклинания Локхарта, примененного к руке Поттера на втором курсе, это проклятие не убирало кости, а превращало их в кислоту. Впрочем, то, что Гарри следил за агонией Волдеморта, не помешало ему продолжить связку и ударить по груде плоти секущим крестом, разделившим то, что осталось от темного мага на четыре более-менее равные части. Ну и напоследок заклятье гниения довершило славное дело изведения Волдеморта.

— Мой господин! — Беллатрикс Лестрейндж бросилась к тому, что осталось от Темного мага. — Что с вами?!

Все волшебники на площади были слишком увлечены наблюдением за Волдемортом, к тому же Гарри стоял спиной к ним, и они сквозь дым не видели лучей заклинаний, а уж тем более палочки Поттера. Скорее всего, никто даже не понял, как был атакован Волдеморт. Поттер решил воспользоваться этой ситуацией и отступить с центра площади. Случись что с мантией-невидимкой, и он станет идеальной мишенью для упиванцев. Поэтому Гарри начал медленно отступать к проулку, из которого начал операции, но он не мог не воспользоваться удачной ситуацией, когда мимо него пробегала убийца его крестного.

Беллатрикс явно обезумела от горя и как сумасшедшая неслась к останкам своего господина. Едва она оказалась впереди стоящего спиной к толпе магов Поттера, палочка вновь выскользнула из-под мантии, и проклятие ударило женщину. Заклинание давало широкий луч и было весьма эффективно против движущихся волшебников. Проклятье задело плечо Беллатрикс, а дальше все сделала собственная магия волшебницы, буквально вскипятив ее кровь. Как читал Гарри, это проклятье было бесполезно против обычных людей, более того, оно было особенно эффективно как раз против сильных магов. А что ни говори, Беллатрикс слабачкой никто не считал.

— Не подходите туда, это место проклято! — раздался чей-то панический вопль.

— Нет, я видел луч проклятия! — загрохотал особо глазастый упиванец. — Всем вместе накрыть площадь заклинаниями!

Вот именно этого и опасался Поттер, которому осталось преодолеть еще несколько метров до спасительного переулка. Но проверять свое мастерство в уклонении от проклятий ему не пришлось, так как на площади появились новые действующие лица.

Преподаватели Хогвартса остались верны своему долгу защиты учеников и, судя по всему, подготовили спасательную операцию. Не известно, вышло бы у них что-нибудь, будь жив Волдеморт, но сейчас внезапная атака на потерявших главаря упиванцев имела все шансы на успех. Тем более что к профессорам школы присоединились несколько членов Ордена Феникса.

Саму атаку возглавил Кингсли Бруствер, который вместе с Люпином, Тонкс и Флитвиком первым ударом выкосил задние ряды упиванцев. А входящий в ту же команду Хагрид разрядил в темных магов свой знаменитый арбалет и рванул в рукопашную, размахивая им, как дубиной. Вырвавшийся вперед лесник принял на себя первый ответ упиванцев, но кожа полувеливана защитила его от заклятий.

Между тем профессора МакГонагалл, Слагхорн и Спраут стремительно вклинились между школьниками и упиванцами и прикрыли детей щитами. Поттер даже изумился, видя, с какой скоростью умудрился проделать этот маневр толстый зельевар. За их спинами мадам Хуч принялась раздавать детям порталы, уносившие их в неизвестном направлении. Решив, что его помощь будет не лишней, Гарри в свою очередь принялся выпускать одно за другим проклятья в открытый фланг упиванцев, пользуясь тем, что про него на время забыли.

Большая часть работников министерства рванула на помощь темным магам, но и среди них нашлись люди, не испытывавшие верности по отношению у новой власти. Так что эти активисты тут же получили удар в спину со стороны нескольких магов, среди которых был и Перси Уизли. Вдобавок, среди упиванцев тоже нашлась пятая колонна в лице Снейпа, принявшегося кидаться в окружающих его темных магов своей любимой Сектумсемпрой. Да и после того, как дети были эвакуированы, деканы трех факультетов дружно присоединились к общей атаке.

Как бы то ни было, сопротивление упиванцев и их приспешников было быстро сломлено профессорами и орденцами, и последние оставшиеся на ногах слуги Волдеморта предпочли сдаться, видя безнадежность своего положения. Поттер сообразил, что его услуги здесь больше никому не нужны, и тихо, по-английски исчез с площади. Его ждал дом, ставший за эти месяцы родным, и любимая девушка.

* * *

С некоторой опаской приблизившись к Гермионе, Гарри снял с нее заклятие окаменения и приготовился принять вполне справедливые упреки. Но вместо этого принимать пришлось саму Гермиону, бросившуюся к нему на шею.

— Гарри, я тебя точно убью когда-нибудь! — в доказательство этих слов она попыталась задушить Поттера в объятиях. — Я думала, что ты уже не вернешься!

Дальше говорить у нее не получилось, так как даже для великой мисс Грейнджер было невозможно делать это и одновременно целовать своего парня. А Поттер, которого немного трясло после боя, был полностью согласен с тем, что наговориться они еще успеют. К тому же одними поцелуями они ограничиваться явно не собирались, так что весьма скоро переместились из гостиной в спальню.

— Как здорово, что теперь можно перестать думать об этом Риддле и заняться чем-нибудь более полезным, — Гермиона, спустившаяся наконец в гостиную, сладко потянулась и с благодарностью приняла у Винки большую чашку кофе. — Я, признаться, даже не думала, что мы будем делать после того, как покончим с нашей миссией.

— Я тоже не строил особых планов, — усмехнулся Гари. — Скорее всего, потому, что сам до конца не верил, что мне удастся пережить этот день. Но лично мне кажется, что мы первым делом должны поехать в Австралию и вернуть память твоим родителям, ведь теперь это уже безопасно.

— Спасибо тебе, — Гермиона потянулась и поцеловала сидящего рядом Гарри. — Я тоже хотела предложить это, хотя и побаиваюсь того, что они скажут, когда мы им расскажем про все.

— Ну, даже если они немного рассердятся, они быстро простят тебя, — Гарри, который сам не помнил своих родителей, с ужасом представлял, что должна была пережить Гермиона, лишив своих папу и маму памяти о ней. И она пошла на это ради него! Так что у Гарри не было сомнений, что является их первоочередной задачей.

Хотя, если честно, им с Гермионой для начала было бы неплохо узнать, что сейчас творится в волшебном мире. После того как упиванцы во главе со своим господином и многие министерские чиновники были либо убиты, либо захвачены в плен, кто-то же должен был возглавить волшебное сообщество. Конечно, можно было дождаться свежих газет или прослушать колдорадио, но Гарри вспомнил о более надежном источнике информации. Быстро пройдя в палатку, Поттер взял портрет Финеаса Блэка и повесил его в гостиной.

— Ну что же, Поттер, весьма неплохо! — бывший директор Хогвартса не заставил себя долго ждать. — Чувствуется моя школа.

— Спасибо, сэр, — Гарри была приятна редкая похвала сварливого учителя. — Вы не расскажете, что сейчас творится в волшебном мире?

— А что может там твориться? — презрительно фыркнул Блэк. — Все дружно бросились делить власть. Кингсли Бруствер выбрал себя министром и сейчас проводит чистки среди чиновников. А большая часть магов радостно празднует очередное падение того-кого-они-бояться-называть. В школе все вернулось на круги своя, благо до нее пока что никому нет дела. Профессор Снейп вернулся в Хогвартс и сейчас лечится у мадам Помрфри.

— Он пострадал во время боя? — участливо поинтересовалась Гермиона. — Я не заметила, чтобы его кто-то проклял.

— Во время боя нет, — губы Финеаса растянулись в довольной улыбке. — А вот потом Снейп зачем-то решил навестить ваш дом. И теперь залечивает многочисленные ожоги.

Кричер! — Гарри догадался, что могло произойти с профессором, который, похоже, все-таки оказался человеком Дамблдора. — К нам никто не пытался зайти?

— Чужой волшебник хотел проникнуть в дом, пока хозяин был занят, — горделиво заявил старый эльф. — Но Кричер знает свой долг и учится на своих ошибках. Поэтому когда чужой волшебник накрылся щитом от масла, Кричер кинул рядом с ним пакет, наполненный еще одной порцией. Голова чужого волшебника, конечно, не пострадала, но вот его ногам прилично досталось.

Гарри не мог не захихикать, представив себе сальноволосого профессора, скачущего на обожженных ногах. Конечно, Снейп оказался их союзником, но это не мешало оставаться ему противным типом, шесть лет досаждавшим Поттеру. Гермиона укоризненно посмотрела на него, но видя хорошее настроение своего парня, не выдержала и сама заулыбалась. Правда, предварительно она не забыла сообщить Кричеру, что теперь в связи с изменившейся обстановкой не стоит встречать каждого посетителя кастрюлей кипящего масла.

* * *

— Итак, чем вы теперь собираетесь заняться? — Дэн Грейнджер с любопытством оглядел сидящих перед ним молодых людей, все еще поминутно красневших в обществе родителей Гермионы. — Как я понял, в школу вы возвращаться не собираетесь.

— Мы, конечно, сдадим экзамены в Хогвартсе, чтобы получить аттестаты, — поспешно начала Гермиона, — но для этого нет смысла проводить там еще один год. На самом деле мы хорошо подготовились по большинству предметов, пока скрывались от Волдеморта.

— Мне кажется, вы там хорошо готовились кое к чему другому, — мужчина скептически посмотрел на свою дочь, заставив ее залиться краской. — Но я так и не понял, чем вы займетесь после этого?

— Мы собираемся продолжить изучение магии, — Гарри поспешил отвести разговор от опасной темы. — Благодаря моему наследству нам не надо думать о деньгах, поэтому мы рассчитываем посвятить несколько лет путешествиям по миру, в которых изучим магию разных народов.

— Но если мне не изменяет память, в чем я теперь, кстати, сильно сомневаюсь, кто-то же хотел пойти работать в это ваше министерство и бороться за права разных волшебных существ, — Эмма Грейнджер кивнула на дочь. — А кое-кто, во всяком случае, со слов Гермионы, собирался стать волшебным полицейским. Почему же вы поменяли свои планы?

— Если мы сейчас пойдем в министерство, то станем всего лишь ходячей рекламой для министра, — фыркнула Гермиона. — Мы уже убедились, что еще очень мало знаем о магии, а о жизни волшебного мира и того меньше. Так что реализуй мы наши школьные планы, вместо того чтобы добиться чего-нибудь стоящего, лишь покажем себя наивными детьми.

Гарри согласно кивнул, вспомнив, как долго они обсуждали этот вопрос. Ведь действительно, они ничего не знали о том, как живут волшебники в других странах. Кое— что они слышали об их жизни в Европе, но остальной мир? И мало того, даже в самой Англии они реально видели лишь жизнь семьи Уизли, которую вряд ли можно было считать показательной.

Благодаря стараниям Волдеморта детство Гарри вряд ли можно было считать нормальным, да и жизнь Гермионы в Хорвартсе была мало похожа на то, что должно было быть. И они понимали, что если бы они остались в Англии, то им пришлось бы вместо нормальной жизни играть роли национальных героев. Так что решение уехать куда-нибудь на время было вполне естественным. А когда они вернутся, то двум могущественным волшебникам будет гораздо проще реализовать свои мечты. Волшебный мир уважал силу, и они обретут ее, в этом Поттер не сомневался.

Они объяснили это родителям Гермионы, неожиданно встретив их полную поддержку. Судя по всему, Дэн и Эмма теперь весьма скептически относились к порядкам в волшебной Англии и были совсем не против, чтобы их дочь хотя бы на время оказалась где-нибудь подальше от нее. Но в их словах Гарри уловил какую-то недосказанность и задумался над этим.

С самого первого дня, как к родителям Гермионы вернулась память, Поттеру казалось, что они ждут от них чего-то. Как и все непонятное, это немного раздражало Гарри, и сегодня ему пришло в голову прибегнуть к проверенному средству, дабы попробовать разрешить этот вопрос. Запустив пятерню в волосы, Гарри посмотрел на Эмму и Дэна и внезапно понял, что он забыл сделать.

— Эмма, Дэн, я давно хотел сказать эти слова, но ждал, пока Гермиона окажется рядом с вами, — Гарри встал и повернулся к своей девушке. — Гермиона, я люблю тебя и прошу тебя стать моей женой.