Черная асфодель (джен)

Черная асфодель.

— Тема сегодняшнего урока — «Психометрия», — сказал профессор Флитвик.

Студенты заскрипели перьями.

— Как вам известно, молодые люди, предметы часто сохраняют информацию о своих владельцах. Лучше всего — ювелирные украшения. Обычные выявляющие заклинания показывают нам лишь наличие чар или их отсутствие. Если мы хотим узнать о владельце вещи, то нам необходима психометрия. Маги редко пользуются этим умением. Заклинание простое. Но для качественного считывания информации необходимо отключиться от внешних раздражителей и полностью сосредоточиться на исследуемой вещи.

Гермиона раньше слышала об этом явлении у магглов, но считала его обычным шарлатанством.

— Я раздам вам простенькие украшения, — продолжил профессор. — К следующему занятию вы должны описать мне прежнего владельца вещи. Выдумывать истории не стоит. Не получится — значит, не получится.

Студенты по очереди подходили к кафедре преподавателя и брали серебряные и медные сережки, колечки и цепочки. Гермионе досталась длинная серебряная цепочка, к которой крепилось не совсем обычное украшение — плоский круглый диск, с двух сторон окруженный серпами месяца, повернутыми рожками наружу.

— Три фазы Луны, — улыбнулся Флитвик, — вероятно, кто-то увлекался древней мифологией. Будет интересно.

— Надеюсь, профессор.

Вечером в гостиной Гриффиндора было непривычно тихо. После того, как у Лаванды Браун получилось вызвать образ прежней владелицы тоненького колечка, украшенного голубым камешком, пробовать стали все.

— Это была девушка примерно семнадцати лет. Ярко голубые глаза и длинные светлые волосы, — восхищенно делилась впечатлениями мисс Браун. — Колечко ей подарил ее возлюбленный на шестнадцатилетие. Потрясающе!

— Интересно, что потом стало с этой девушкой? — задумчиво проговорила Джинни Уизли. — Как бы это узнать.

— С помощью этого заклинания вряд ли, — ответила Гермиона. — Оно дает только образ, картинку. Это написано в «Проверочных заклинаниях» Этельберты Брэдшоу.

— Уже успела сбегать в библиотеку? — фыркнул Рон.

Гермиона демонстративно отвернулась.

— А у тебя получилось, братец? — насмешливо спросила Джинни. — Флитвик — это тебе не Трелони. Тут фантазии не прокатят. Кстати, что тебе досталось?

Рон со вздохом показал небольшой кулон в виде сердечка.

— И как?

— Никак!

— Ясно...

Гарри достался браслет-змейка с зелеными глазками. У Джинни были сережки в виде стрекоз.

— Ох, и у меня получилось, — послышался голос Парвати, она радостно демонстрировала всем брошь, изображающую ящерку. — Эту брошку девочке лет десяти, сероглазой шатенке, подарил дедушка на день рождения.

Гермиона мрачно смотрела на свой предмет для исследований. Ни-че-го.

— Что у тебя? — спросила Джинни. — Надо же, забавная штука. Интересно, как ее носили? Для кулона она слишком длинная.

Гермиона растянула цепочку во всю длину. Действительно. Может все дело в этом? Украшение не соприкасалось с кожей?

— Три фазы Луны? — заинтересовалась Парвати. — Странно, такое украшение носили на лбу жрицы лунных божеств.

— Ничего себе на лбу, — хмыкнула Джинни, — ты на цепочку посмотри.

— Может, наматывали в несколько рядов? — предположила Лаванда.

— А смысл?

— Дай-ка сюда, — сказала Парвати, — скорее всего с помощью цепочки удерживалась прическа. Если знать как, то вполне можно сделать, чтобы украшение оказалось точно посредине лба.

— Довольно экстравагантно, — фыркнула Гермиона.

Парвати вернула ей цепочку.

— Знаешь, — медленно проговорила она, — может тебе попросить у Флитвика что-нибудь другое. Мне кажется, это не совсем обычная вещь.

Гермиона вспыхнула. Она ужасно разозлилась, ведь у безголовых последовательниц Трелони получилось то, что не выходило у нее. И еще смеют ей указывать! Не может быть такого, чтобы у Гермионы Грейнджер чего-то не получилось! В конце концов, есть и другие заклинания.

В окно спальни заглядывала полная луна. Гермиона беспокойно разметалась на кровати. Рядом с подушкой поблескивало злополучное украшение. Никакие заклинания не смогли выявить его прежнего владельца.

В отвратительной липкой и душной тьме чувствовалось какое-то движение. Кто-то ворочался там. Вдруг резко подключились слух и обоняние. В ноздри ударил чудовищный смрад. Послышались стоны, кряхтение, удушливый кашель. Темнота перестала быть абсолютной. Какой-то слабый трепещущий отблеск чуть рассеивал ее, давая разглядеть человеческие тела на полу. Что это было? Тюрьма? Неужели она попала в плен и находится в застенках Темного Лорда?

Послышались тяжелые шаги. Пламя факела осветило массивную решетку.

— Здесь. Открывай!

Странно, это был не английский язык, но Гермиона все прекрасно понимала.

Решетка открылась с мерзким протяжным скрипом. В смрад камеры шагнул приземистый толстяк в странном одеянии. Гермиона даже моргнула от неожиданности. Неужели тюрьму (если эта тюрьма) посещают типы, словно сошедшие со страниц романа Хенрика Сенкевича? Она на каникулах посмотрела фильм и прочла книгу. Она что, попала в книгу? И где-то в этой камере находятся Лигия и Урс? Бред...

— Ну и вонь тут у тебя, Муций, — послышался женский голос.

— Да уж, не благовония, — захохотал толстяк.

Гермиона во все глаза смотрела на вошедшую.

Довольно высокая стройная женщина брезгливо морщила нос. В свете факела мерцали многочисленные браслеты на тонких изящных руках. Под длинным плащом виднелось черное платье, расшитое серебром. Браслеты, пояс, ожерелье на нежной шее и вышивка на платье изображали змей. Темные волосы были подобраны высоко вверх. Замысловатую прическу удерживала серебряная цепочка, словно оплетавшая пушистые пряди. На высокий лоб спускалась подвеска, изображающая три фазы Луны. Это явно было то самое украшение, над исследованием которого столько билась Гермиона.

— Вот, — толстяк прошел вглубь камеры и толкнул ногой кого-то, лежащего на полу. Послышался стон.

Женщина сделала несколько шагов вслед за ним. В дверном проеме встал настоящий великан с лицом, обезображенным жуткими шрамами. Спутанные рыжие волосы обрамляли страшную маску.

Странно, но похоже, что никто из присутствующих не обращал никакого внимания на Гермиону. Что-то такое рассказывал Гарри, когда говорил о присутствии в чужих воспоминаниях.

— Эта сука ощенилась сегодня ночью, — буркнул тот, кого называли Муцием. — Можешь забрать младенца.

Молодая женщина с трудом приподнялась на локте. На вошедших испуганно смотрели лихорадочно блестящие глаза.

— Кто вы, во имя Господа? — спросила несчастная. — Зачем вам мой ребенок?

— Тебе-то что за дело? — спросил толстяк, отбрасывая ногой тряпки. — Все равно ведь сдохнешь. Не здесь, так на арене.

Послышался тихий плач.

— Возьми его, — сказала женщина в черном платье.

Великан подошел к узнице. Легко подхватил крошечного младенца и уложил его в большую корзину. Несчастная мать рванулась к нему.

— Куда ты забираешь его?!

— Зачем тебе это знать? — насмешливо спросила женщина в черном.

— Ты поможешь ему?! — спросила узница. — Помоги ему, ради Христа!

Женщина рассмеялась.

— Посмотри, куда завел тебя твой Христос. Ты и до арены-то не доживешь.

— Мрут как мухи, — подтвердил Муций, — император недоволен.

— Пришли ко мне человека, я дам, чем окурить камеры. Да и сам заходи. Выпьем.

Толстяк почесал в затылке.

— Я бы зашел, да проверить могут даже ночью. Эх!

— Отдай моего ребенка! — кричала несчастная мать, пытаясь ухватиться за плащ незнакомки. — Отдай, проклятая!

Та презрительно оттолкнула ее ногой. Несчастная с огромным трудом поднялась на четвереньки и поползла следом за уходящими из камеры толстяком, женщиной и рыжеволосым гигантом.

— Отдай моего маленького! Верни мне его! Зачем он тебе, проклятая колдунья?!

— Заткни ее, — лениво бросила через плечо женщина в черном.

Великан спокойно ударил узницу ногой в лицо. Она упала. Он так же спокойно наступил ей на горло. Раздался жуткий хруст шейных позвонков.

Ребенок в корзине зашелся криком. Незнакомка махнула рукой в его сторону. В свете факела ярко блеснули драгоценные перстни. Плач стих.

Гермиона очнулась на своей кровати в Хогвартсе...

Весь следующий день гриффиндорская отличница чувствовала себя просто ужасно. Кошмарный сон не отступал. Казалось, что ужасный смрад неведомой тюрьмы пропитал насквозь ее одежду и волосы. А в ушах стоял жуткий хруст костей и истошный крик младенца. Откуда, откуда все это?!

Странное украшение по-прежнему не реагировало на заклинания.

После долгих размышлений Гермиона решила, что кошмарный сон не был связан с реальной владелицей украшения. Скорее всего, она просто устала, пытаясь справиться с таким простым, на первый взгляд, заданием. А слова Парвати о жрицах всколыхнули воспоминания о «Quo vadis». Незнакомка из сна не походила на жрицу. Да и эти многочисленные украшения в виде змей. Где луна, а где змеи? Жаль, конечно, что не справилась с заданием. Может, действительно попросить у Флитвика что-нибудь другое?

Но на следующую ночь незнакомка снова появилась в снах Гермионы...

Теперь это была не жуткая тюрьма, а какое-то мрачное подземелье, освещенное светом факелов. В центре довольно большого помещения находилось углубление, откуда исходило слабое багровое свечение. Перед углублением помещалась небольшая решетка на треноге. Под ней стояла массивная каменная чаша грубой работы.

В комнате появилась незнакомка с корзиной в руках. Теперь, когда на ней не было плаща, ее можно было разглядеть лучше. Высокая, стройная, пропорционально и гармонично сложенная. Мрачное одеяние подчеркивало великолепную фигуру. Незнакомка была очень красива и лицом, и телом, но эта красота не притягивала, а отталкивала. La Belle Dame Sans Merci почему-то вспомнилось Гермионе. Дело было не в выученном когда-то стихотворении. Незнакомка из сна не походила на золотоволосую фею. Было понятно, что сострадание и милосердие ей абсолютно чужды.

Красавица спокойно достала ребенка из корзины и положила его на решетку. Гермионе было отчетливо видно, как крошечный ротик разевается в беззвучном крике. Ей стало страшно.

В руках незнакомки появился каменный нож. Она медленно подняла его над головой, тихо бормоча что-то на неведомом языке. Удар. Красавица погрузила руку в грудную клетку несчастного младенца и вырвала еще бьющееся сердечко. Кровь брызнула ей в лицо. Багровое свечение в углублении стало ярче. Там угадывалось какое-то движение.

Незнакомка опустила сердце жертвы в чашу, стоящую под решеткой. Туда же стекала кровь убитого ребенка. Еще пара ударов ножом. Теперь кровь текла сплошным потоком. Свечение стало алым. Наконец, все было кончено. Тело ребенка было рассечено на несколько кусков, которые тоже оказались в чаше. Незнакомка снова забормотала что-то, медленно наклонила чашу и вылила ее чудовищное содержимое в углубление. Послышалось тихое гудение, что-то вроде низкого басовитого пения. Затем из углубления появился невероятный цветок, совершенная по форме черная лилия парила в воздухе.

Незнакомка опустилась на колени и протянула руки к диковинному цветку. Он медленно опустился в ее ладони. Свечение в яме снова стало тусклым.

Гермиону выбросило из сна.

— Профессор Флитвик, сэр!

— Да, мисс Грейнджер.

— Вы не могли бы дать мне другое украшение. С этим что-то не так.

Брови маленького волшебника удивленно приподнялись.

— И что с ним не так?

— Я не знаю, сэр. С тем заклинанием, что вы нам показали у меня ничего не вышло. С другими заклинаниями из книги Брэдшоу тоже. А по ночам стали сниться кошмары.

— Кошмары? Какие именно кошмары?

— Мне снилась женщина с этим украшением в волосах. Она приносила в жертву младенца. Это... это просто чудовищно... Я так больше не могу...

Флитвик потрясенно переводил взгляд с лица своей ученицы на безобидно выглядящее украшение.

— Не может быть! На нем нет никаких чар, я сам проверял.

— Я тоже проверяла, сэр.

— Хорошо, давайте, я посмотрю.

После обеда Гермиону позвали к директору. Там уже были Флитвик, МакГоннагал и Снейп.

— Я еще раз повторяю, Минерва, — раздраженно выговорил Мастер Зелий, — на этой безделушке нет никаких чар. Никаких проклятий. Ни-че-го.

— Но что же тогда происходит с мисс Грейнджер?!

— Добрый день! — поздоровалась с присутствующими Гермиона.

— Добрый день, дорогая, — заулыбался Дамблдор, — присаживайтесь. Чашечку чая?

— Спасибо нет, сэр.

Снейп взмахнул палочкой над украшением и проговорил уже знакомое Гермионе заклинание.

— Высокая женщина с темными волосами и темно-карими глазами. Красивая. Молодая. Украшение она заказала сама, ей его никто не дарил. Она?

— Д-да. Но почему тогда у меня не получилось?

Снейп картинно закатил глаза.

— Не можете допустить, что у ВАС может что-то не получится, мисс Грейнджер?

Дамблдор задумчиво сосал леденец.

— У тебя есть какое-нибудь объяснение, Северус?

Снейп пожал плечами.

— Только одно. Для любого считывания информации с предмета необходима полная отрешенность от окружающего. Насколько я в курсе, у мисс Грейнджер ничего не получалось на Прорицании. То есть она не умеет входить в состояние транса. При этом она перепробовала на несчастном украшении все заклинания, которые только нашла. А во сне контроль над разумом ослабевает. Вот мисс Грейнджер и получила вместо простой картинки красочные сны.

— Но почему кошмары? — спросила МакГоннагал.

— А вот этого я не знаю.

Гермиона с обидой смотрела на Снейпа. Все так просто?

— Допустим, все так и было, — согласился Дамблдор, — но все-таки непонятно, почему такие ужасы. Кровавые ритуалы, убийства. Значит ли это, что вещь принадлежала преступнице?

— Что именно вам снилось, мисс Грейнджер? — спросил Снейп.

— Сначала тюрьма. Эта женщина забрала новорожденного ребенка у узницы. Несчастную убили. Потом я увидела, как ребенка убивают в каком-то странном месте. Это было ритуальное убийство. Еще там был какой-то странный цветок.

— Цветок? — переспросил Снейп.

— Да. Черная лилия. Она появилась после убийства младенца.

Снейп резко выдохнул.

— Мисс Грейнджер, вы должны показать мне эти сны!

— Но, сэр...

— Я могу воспользоваться вашим Омутом Памяти, директор?

— Конечно, Северус.

У Гермионы извлекли воспоминания о снах, чему она была очень рада. Странный энтузиазм Мастера Зелий показался ей необычным.

Профессора по очереди ознакомились с жуткими сценами.

— Мерзость какая! — пробормотала МакГоннагал. — А что тебя заинтересовало в этом жутком цветке, Северус?

Снейп медленно водил кончиком пальца по нижней губе.

— Это одна из легенд алхимиков, Минерва, — ответил он. — Черная асфодель.

— Черная асфодель? А что это?

— Адское растение, по преданию, растущее на местах человеческих жертвоприношений и питающееся кровью жертв. В благодарность за пищу, оно дает колдуну цветок. Любое зелье, в которое добавлен лепесток черной асфодели, усиливает свое действие в сотни раз. Более того, становится необнаружимым.

— Любое зелье? — переспросила Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер, любое. Не важно, яд или лекарство.

Гермиона потрясенно смотрела на Мастера Зелий. Неужели женщина из ее снов обладала этим легендарным растением? Невероятно!

— Судя по всему, это было давно, — подключился Флитвик. — Весь этот антураж, христиане в тюрьме, недовольный смертностью среди жертв император. Рим первых веков нашей эры.

— В Риме человеческие жертвоприношения были под запретом, — сказала МакГоннагал.

Дамблдор пожал плечами.

— Эта женщина не жрица. Скорее всего, она посветила себя какому-то божеству. Например, врачи считались служителями Эскулапа.

— А она?

— Лунный диск, змеи, алтарь в подземелье. На ум приходит Геката. В римском варианте — Тривия.

— Гекате жертвовали собак.

— Это официально. В древности римляне приносили человеческие жертвы. Они много позаимствовали у этрусков.

Гермиона даже приоткрыла рот от удивления.

— То есть эта женщина из этрусков?

— Вряд ли, — ответил Дамблдор. — Но в то время еще могли сохраниться обрывки сведений о древнем колдовстве. Скорее всего, эта женщина как-то сумела обнаружить жертвенник и возродить забытые ритуалы. Видимо, она была очень сильной ведьмой.

— Интересно, как она использовала это растение? — пробормотал Флитвик.

Ему ответил Снейп.

— Я никогда не встречал упоминаний о Мастере Зелий — женщине, жившей в то время. Так что о целительстве речь не идет.

У Гермионы загорелись глаза.

— А если там что-нибудь уцелело? Археологи часто находят семена растений или остатки их корней. Может, можно как-то возродить это растение?

— Мисс Грейнджер, — нарочито мягко спросил Снейп, — вы уже забыли, ЧЕМ поливают этот цветочек?

— Ну, — Гермиона закусила губу, — может, можно его как-то окультурить? Даже если оно потом не будет таким сильным. Пусть эффект от зелий усиливается не в сотни, а в десятки раз. Даже просто в разы. Я бы согласилась жертвовать свою кровь. Уверена, другие бы тоже согласились на это. Разве обязательно убивать? А может, удастся перевести его на другую пищу?

Снейп смотрел на нее с нескрываемым презрением.

— Ах, как это по гриффиндорски, — процедил он сквозь зубы, — плевать, сколько младенцев загубили, сколько людей потравили, приду я, вся белая и пушистая, мне даже не жаль своей крови, зато потом все будут счастливы.

Гермиона замерла. На нее словно вылили ведро холодной воды.

— Северус, — спросил Флитвик, — а откуда ты знаешь об этом цветке?

— Черная асфодель упоминается у многих средневековых авторов, что довольно странно, учитывая императорский Рим, — ответил Мастер Зелий. — Если предположить, что мисс Грейнджер видела изображение подлинных событий, то получается, что этот цветок существовал еще долгое время. К тому же, насколько я знаю, иногда происходят довольно странные преступления, в которых невозможно ничего доказать. Убийца совершенно явно был под воздействием внешних сил, но никаких следов зелий или заклятий. А такой эффект, если верить легендам, дает только черная асфодель.

— Значит, — проговорила МакГоннагал, — если этот цветок существует, то он в руках у преступников. Это ужасно!

— Ну, по странным преступлениям мы можем запросить аврорат, — сказал Дамблдор. — А что касается других данных... Мне очень жаль, дитя мое, — обратился он к Гермионе, — но тебе придется еще немного потерпеть эти кошмары. Раз уж ты установила связь с украшением. Мы должны собрать всю информацию об этом месте.

— Хотите заполучить адский цветок, директор? — усмехнулся Снейп.

— Предотвратить дальнейшие преступления, — ответил директор. — Если же это растение действительно обладает такими свойствами, то только представь, сколько людей мы могли бы спасти и излечить.

Тут все непроизвольно взглянули на его почерневшую руку.

— Я согласна, директор, — твердо сказала Гермиона, беря со стола украшение.

Поговорить с друзьями не удалось. Дамблдор строго запретил рассказывать кому-либо о страшных снах и таинственном цветке. Гермиону поместили в Больничное крыло. Ее одноклассникам сказали, что у нее опасная заразная болезнь, поэтому с ней запрещено общаться.

Следующий кошмар не заставил себя долго ждать.

Гермиона оказалась на ступенях. За ее спиной возвышалось округлое здание, окруженное колоннадой. Перед ней раскинулась залитая солнцем площадь со множеством разнообразных колонн. Да, это был Рим, Вечный Город. Его Форум. Такой, каким он был почти две тысячи лет тому назад.

У Гермионы буквально глаза разбегались, столько здесь было людей в ярких нарядах, солдат в полном вооружении, носилок, в которых рабы куда-то несли своих хозяев. Что могло произойти в этом людном месте? И где та женщина?

По ступеням медленно поднималась небольшая группа людей. Несколько женщин сопровождали молодую девушку, почти совсем девочку, в белом одеянии. Похоже, намечалась какая-то церемония.

Гермиона уже успела прочитать некоторые книги по истории Рима. Насколько она поняла, за ее спиной был храм Весты, богини домашнего очага. Видимо, девушку готовили к свадьбе.

Девочка вела себя довольно странно. Она была слишком возбуждена. Зрачки расширены, рот чуть приоткрыт. Руки безостановочно двигались, словно бы разглаживая ткань платья.

Одна из сопровождающих ее женщин что-то строго сказала ей. Девочка не обратила никакого внимания. Она трясущимися руками гладила собственную грудь.

— Лукреция! Что ты делаешь?!

Девочка захныкала. Она остановилась поблизости от Гермионы и принялась переминаться с ноги на ногу. Ее руки во всю мяли и тискали грудь.

— Лукреция!

На них стали обращать внимание.

— Что это с ней? Смотрите! Смотрите!

Девочка уже ничего не соображала. Продолжая одной рукой мять свою грудь, другой рукой она приподняла подол своего одеяния. Взглядам присутствующих открылись стройный ножки. Подол задирался все выше. Девочка погладила себя между ног.

Женщины бросились к девушке. Она кричала, вырывалась. Упала на ступени. Теперь все могли увидеть задранный подол и бесстыдно раздвинутые колени.

Из храма выбежала одна из служительниц.

— Что здесь происходит? Кто посмел нарушить покой богини?

— Святотатство! Святотатство! — бормотали в толпе. — Она оскорбила богиню!

Женщины расступились перед весталкой. Та с расширенными от ужаса глазами наблюдала, как девушка со стоном погружает в себя пальцы.

Прибежали служители из храма. Появилась стража. Девушку подхватили на руки и куда-то понесли. Гермиона была в ужасе. Несчастная явно не в себе, но то, что она сделала, грозило ей страшной карой. Вдруг она краем глаза заметила тень, мелькнувшую за одной из колонн. Так и есть. Женщина в черном с торжествующей улыбкой смотрела на происходящее. Похоже, это было делом ее рук.

Гермиона проснулась.

Третий сон Гермионы откровенно порадовал ее наставника.

— Римляне записывали даже самые мелкие происшествия, — сказал Дамблдор, — они были невероятными бюрократами. А такое событие, как святотатство на ступенях храма Весты, должно быть описано во всех подробностях.

— А если эта женщина просто выполняла чей-нибудь заказ? — спросила МакГоннагал.

— Вряд ли. Отравить намного проще.

— Похоже, что расправлялись не самой несчастной, а со всей ее семьей, — проговорил Флитвик. — После подобного «бенефиса» родителям девушки оставалось лишь покончить самоубийством.

— Месть? Политический заказ?

— Скоро узнаем, — ответил Дамблдор, — я написал своему старому знакомому в Рим. Он работает в магическом архиве. Я попросил его узнать о случаях святотатства в храме Весты, не касаясь преступлений самих весталок. Ответ скоро придет.

Гермиона обессилено откинулась на подушки. Разговор происходил рядом с ее кроватью в Больничном Крыле. Других пациентов не было, но директор на всякий случай наложил заглушающие чары.

— Ты устала, дитя мое? — ласково спросил Дамблдор.

— Это ничего, профессор.

— Думаю, что эту ночь ты можешь поспать спокойно. Прости, что изматывали тебя. Я заберу это украшение с собой, а профессор Снейп даст тебе зелья сна без сновидений.

— А если данных окажется мало? — спросила Гермиона.

— В любом случае нужно дождаться письма от сеньора Тезеи.

Вскоре Гермиона осталась одна. Через некоторое время появился Снейп. Он протянул ей флакон с зельем.

— Профессор, — спросила Гермиона, — а где можно почитать об этом растении? О черной асфодели?

— Конкретно нигде, — ответил Снейп. — Я уже говорил — это легенда. Упоминается у Роджера Бэкона и Парацельса.

— А в каких книгах?

— В библиотеке Хогвартса этих книг нет, мисс Грейнджер. Принимайте зелье и спите. Хватит отнимать мое время.

— Извините, профессор, — Гермиона взяла флакон. — А вам разве не хотелось найти это растение?

Снейп на мгновение замер, потом стремительно вышел из Больничного крыла. Гермиона осталась одна. Она поставила флакон с зельем на тумбочку, стоящую в изголовье. Села, обхватив руками коленки и положив на них голову. Мысли кружились вспугнутыми птицами. Вот бы действительно найти это потрясающее растение. Сколько всего можно будет сделать! Скольких людей вылечить! И Дамблдора, и родителей Невилла! И многих-многих других.

Перед внутренним взором вдруг появилось лицо Снейпа. Она как будто снова услышала его голос.

«Мисс Грейнджер, вы уже забыли, ЧЕМ поливают этот цветочек?»

Нет, ну конечно, нет. Гербология с тех пор ушла далеко вперед. Наверняка есть способ сохранить чудесные свойства растения и по-другому. А если правильно организовать охрану, то никто никогда больше не сможет использовать его для приготовления ядов и прочих мерзостей.

Гермиона со счастливой улыбкой выпила зелье и провалилась в глубокий сон.

На другой день девушке разрешили покинуть Больничное крыло. За время ее отсутствия ничего не произошло. Учеба и обязанности старосты практически не оставляли времени на размышления. Разговора с друзьями удалось избежать легко — начались тренировки по квиддичу. Зачет за работу Флитвик поставил ей «автоматом».

История с черной асфоделью стала казаться чем-то далеким и нереальным. Наконец, Дамблдор пригласил ее в свой кабинет. Там опять собрались Снейп, МакГоннагал и Флитвик.

— Ну что ж, мои дорогие, — сказал Дамблдор, когда все расселись. — Я, наконец, получил ответ от сеньора Тезеи. Это фантастическая история.

— Поделитесь с нами, — буркнул Снейп.

Остальные кивнули.

— Итак, — начал Дамблдор, — в архивах действительно упоминается дичайшее происшествие на ступенях храма Весты. Все происходило во времена Нерона. Эта девушка, Лукреция, дочь некоего Спурия Аквилия, пришла в храм, чтобы почтить Весту перед собственной свадьбой. Скандал вышел чудовищный. Ее судили за святотатство. Ее отец пытался обвинить в колдовстве некую Германику Пасиену. В те времена не было Статуса Секретности. Среди жрецов было довольно много магов. У Германики оказались знатные покровители. Была проведена проверка, показавшая, что Лукреция не подвергалась никакому магическому воздействию. Спурия Аквилия обвинили в клевете. Тем более что он уже однажды обвинял Германику. Сын Спурия — Гней, покончил с собой, не выдержав позора. Лукрецию позволили задушить дома. Спурий Аквилий и его жена вскрыли себе вены.

— Кошмар, — проговорила МакГоннагал, — но что это нам дает?

— А в чем этот Спурий обвинял Германику в первый раз? — спросил Снейп.

Дамблдор значительно поднял палец.

— А вот тут начинается самое интересное. Спурий Аквилий был женат на дочери некоего Луция Пасиены, который был известным собирателем древностей, знатоком медицины и трав. Кстати, его родовое имя, Пасиена, свидетельствует об этрусском происхождении. У этого Луция была еще и приемная дочь, эта самая Германика. Она жила в доме своего приемного отца, помогала в его занятиях. Была посвященной богини Тривии. После смерти Луция Пасиены его зять обвинил Германику в инцесте, якобы она сожительствовала со своим приемным отцом и обманом вынудила его удочерить себя. При всех императорских безобразиях и разврате законы для всех прочих в Риме были очень суровы. Виновных в инцесте приговаривали к казни в кожаном мешке. Несчастных зашивали в мешок из бычьей шкуры вместе с обезьяной, собакой, петухом и змеей и бросали в воду.

— Ужас! — пробормотала Гермиона.

Дамблдор кивнул.

— Как удалось выкрутиться Германике неизвестно. Она даже не была изгнана. Но ее выставили из дома приемного отца и лишили той доли наследства, на которую она имела право по закону. Скорее всего, дело и было в этом наследстве. Спурия Аквилия описывают как очень жадного человека.

— Вот скотина! — пробормотала МакГоннагал. — Одно слово, Спурий!

Гермиона фыркнула. Ее знаний латыни хватило, чтобы понять иронию. В Риме действительно было личное мужское имя Спурий, но оно происходило от слова «незаконнорожденный», «ублюдок».

— И как же жила эта бедная женщина? — спросил Флитвик.

— Сеньор Тезеи тоже заинтересовался этой особой, — кивнул Дамблдор. — Описанная история наделала много шума. Ее считали удобной для морализаторства. Вот, дескать, негодяй обвинил честную женщину в разврате и получил в семье развратную дочь. У Германики был свой дом недалеко от рощи и храма Венеры Либитины. Она жила тем, что продавала травы и афродизиаки. Лечила импотенцию. И венерические болезни у проституток.

— Вместо богатства и высокого положения в обществе — бедность и маргинальное окружение, — усмехнулся Снейп. — Она могла сколотить неплохое состояние, торгуя тем, о чем упомянул директор. Но доступ в высшее общество для нее был закрыт.

— Но какая страшная месть, — пробормотала МакГоннагал.

— Насколько я знаю, — пожал плечами Снейп, — Спурий Аквилий мог добровольно удалиться с семьей в изгнание. Но при этом все имущество подлежало конфискации. Он предпочел смерть бедности. История забылась бы через пару лет, он мог бы выхлопотать разрешение вернуться в Рим.

Все какое-то время молчали. Жуткая история из далекой древности неожиданно обрела плоть и кровь.

— Итак, что мы имеем? — нарушил тишину Флитвик.

— Жили-были в славном городе Риме ученый человек Луций Пасиена и его приемная дочь Германика, — проговорил Снейп.

— Да, — продолжил Дамблдор, — были ли они сообщниками, любовниками или действительно близкими людьми, мы не знаем. Как и то, своей ли смертью умер этот самый Луций Пасиена.

— Думаю, что своей, — сказал Снейп. — Будь хоть малейшие сомнения, алчный зять обвинил бы сводную сестру жены еще и в убийстве.

Дамблдор кивнул.

— Ты прав, Северус. Скорее всего, отец и дочь вместе искали черную асфодель. И нашла ее уже Германика. Иначе они смогли бы приготовить лекарство для Луция.

— А мне вот интересно, как не заметили таких сильных выбросов магии, — сказала МакГоннагал.

— Там рядом древний храм и не менее древнее кладбище, — пожал плечами Снейп, — магический фон и так был очень сильным. Причем темномагический. Венера Либитина — богиня погребения.

Гермиона напряженно смотрела прямо перед собой. Логические выкладки профессоров выглядели безупречно. Ее же волновало другое.

— А почему она, эта Германика, держала все в тайне? — спросила она. — Это же фантастическое открытие.

— Потому, что в отличие от вас, мисс Грейнджер, Германика была умной женщиной, — желчно ответил Снейп. — Попробуйте пошевелить мозгами и представьте себя на месте этой женщины. Ее только что чуть не подвергли мучительной казни из-за сундука с деньгами. Сколько бы она прожила, узнай те же жрецы, маги, врачи, отравители и прочие о такой потрясающей находке?

Гермиона смотрела на него, приоткрыв рот.

— Представили? — поинтересовался Мастер Зелий. — А теперь подумайте, почему такая сильная ведьма, умная, красивая, талантливая, предпочла прозябать практически на дне римского общества, общаясь с его отбросами?

— Не хотела привлекать к себе внимания? — проговорила Гермиона.

— Именно! Один балл Гриффиндору.

Дамблдор взмахом палочки сервировал чай. Присутствующие разобрали чашки с ароматным напитком.

— Теперь по поводу сомнительных преступлений, — продолжил совет Дамблдор, — список явно неполный. Обращать внимание по подобные вещи стали только в шестнадцатом веке. При всем разнообразии внезапных смертей и странных припадков безумия во всех случаях имеется кое-что общее. А именно, тот, кто получал наибольшую выгоду от преступления, незадолго до происшествия совершал вояж в Италию, а затем снимал со счета крупную сумму денег.

— Делали заказ? — спросил Флитвик.

— Скорее всего, да.

— Но откуда они узнавали об этом растении, если считалось, что это всего лишь легенда? — спросила МакГоннагал.

— Речь шла, разумеется, не о растении, а о, например, яде, который невозможно обнаружить, — предположил Дамблдор. — Тот, кто ищет конкретную информацию, обычно ее находит. Или те, кто заинтересован в такого рода клиентах, могут сами выходить на них и предлагать эффективное решение проблемы.

— Целая организация? — ужаснулась МакГоннагал.

— Вряд ли большая, — ответил Снейп, — иначе о них было бы известно.

— Последнее подобное преступление было совершено месяц назад. У нас, в Англии. Некий Арчибальд Картрайт, богатый антиквар, умер, предположительно, от остановки сердца. Дело не только в том, что он до этого ни на что не жаловался. Почтенный джентельмен, несмотря на свои восемьдесят пять лет, воспылал страстью к двадцатилетней красотке и собирался на ней жениться. Что очень не нравилось его сыну от первого брака. Перед смертью своего отца Реджинальд Картрайт совершил туристическую поездку в Рим. А после смерти влюбленного старца со счета в Гринготсе, принадлежащего семье Картрайт, было снято пятьдесят тысяч галлеонов.

— Вот так расценки! — прокомментировал Флитвик.

— Они не гонятся за количеством, — заметил Снейп.

— Да, — кивнул Дамблдор, — наверняка именно поэтому все удается сохранять в тайне.

— И каковы наши дальнейшие действия? — спросила МакГоннагал.

* * *

— Как я только согласился на это, — возмущенно бормотал Снейп, стоя в очереди на регистрацию в аэропорту Хитроу.

После долгих совещаний и обсуждений, сопровождаемых скандалами, был принят «Великий План». Согласно этому плану на разведку в Рим отправлялись Северус Снейп и Гермиона Грейнджер. Снейп, как специалист в зельях и темной магии. Грейнджер, как особа, установившая связь с украшением. Скандалы были из-за легенды, выдуманной Дамблдором, по которой Снейп был влюблен в свою ученицу и искал яд, который было бы невозможно обнаружить, для устранения препятствия, мешающего влюбленным соединиться. Сперва на роль препятствия предлагалась старая сварливая жена. Но Снейп был хорошо известен в среде алхимиков, и многие были в курсе его семейного положения. Тогда на роль непреодолимого препятствия Дамблдор героически выдвинул себя. Он представлялся злобным и мелочным опекуном юной ведьмы, всячески мешающим любви и отравляющим жизнь своей подопечной и ее воздыхателю.

Снейп всячески отбивался от предложенной роли, мотивируя свое несогласие заботой о репутации мисс Грейнджер и своей собственной. МакГоннагал была в ужасе по аналогичной причине. Гермионе меньше всего хотелось изображать влюбленность в столь неприятного человека, как Мастер Зелий.

В конце концов, было решено, что Снейп будет всячески ухаживать за своей ученицей, оказывать ей знаки внимания, развлекать ее. А она изображать удовольствие от внимания умного взрослого мужчины. Так как формально все это скрывалось от «злобного опекуна», то в Рим путешественники должны были отправиться маггловским транспортом и поселиться в маггловском отеле. Для демонстрации финансовой состоятельности якобы влюбленного Мастера Зелий Дамблдор выделил крупную сумму из средств Ордена Феникса.

И вот они отправлялись в Вечный город. Был забронирован номер в фешенебельном отеле Ambasciatori Palace. Мисс Грейнджер представлялась племянницей Мастера Зелий в лучших традициях всех педофильских историй.

Самолет прибыл по расписанию. Снейп и во время полета, и по пути в отель вел себя вполне адекватно. Ужин они заказали в номер.

Да, денег не пожалели. Двухместный люкс поражал роскошью. Две спальни, две ванные. Комнаты соединяла гостиная.

Ужин появился практически мгновенно.

Снейп пододвинул стул своей спутнице. Гермиона отшатнулась.

— Мисс Грейнджер, — слегка поморщившись, сказал Мастер Зелий, — постарайтесь избавиться от этой мерзкой привычки как можно быстрее. Мы и так слишком явно подпадаем под категорию «растление малолетних». А если вы будете так дергаться, то я буду выглядеть еще и насильником.

— П-п-п-ростите, сэр.

Он кивнул. Разлил вино по бокалам. Гермиона уткнулась в тарелку. Frutti-di-Mare, ну конечно. Естественный афродизиак. Белое вино. Все такое вкусное, легкое, изысканное.

Когда с едой было покончено, Снейп снова наполнил бокалы. Предложил перебраться на диван. Гермиона настороженно поглядывала на него.

— Мисс Грейнджер, — начал Снейп, отхлебнув вина, — я понимаю, что вы устали, и уже поздно. Но думаю, что некоторые моменты необходимо обсудить прямо сейчас.

Она кивнула.

— Я уверен, что вам не терпится разгадать все загадки и лично найти черную асфодель, — сказал Мастер Зелий, — но по условиям нашей с вами легенды, вы и понятия не имеете об этом растении. Это я сочетаю приятное с полезным, развлекаю и просвещаю вас, а заодно ищу средство для устранения вашего опекуна. Так что никаких вопросов и намеков с вашей стороны, ясно? Вы наслаждаетесь внеплановыми каникулами и ничего не знаете о моих коварных замыслах.

Гермиона тихонько вздохнула. Это было понятно, но обидно.

— Далее. Позволю себе напомнить вам, что я в вас влюблен. Причем настолько сильно, что готов пойти на преступление. К предмету своей страсти хочется прикасаться. Я не намерен позволять себе ничего лишнего. Но тем не менее.

Он допил вино и поставил бокал на столик. Гермиона последовала его примеру. Снейп протянул ей руку. Она робко вложила свою ладошку в его ладонь. Она была теплой и немного шершавой. Снейп накрыл ее пальчики другой рукой. Гермиона замерла.

— Страшно? — насмешливо поинтересовался Снейп.

Она храбро взглянула ему в глаза.

— Нет.

— Именно так, — подтвердил он, поднося ее руку к губам и целуя тонкие пальчики. Затем перевернул ее руку и поцеловал ладошку. Нежно прикоснулся губами к запястью.

Гермиону обдало жаром. Она попробовала вырвать руку, но у нее ничего не вышло.

— Спокойно, мисс Грейнджер! Никто не собирается тащить вас за волосы в спальню и грубо насиловать!

Она замерла. Нет, ну в самом деле! Она так завалит всю операцию. Снейп абсолютно прав. И потом, он же не делает ничего плохого, не причиняет ей боли. И если отключится от того, что он являлся ее учителем и Ужасом Хогвартса, то его прикосновения были скорее... приятными... От него исходил горьковатый запах трав и какого-то сугубо мужского парфюма. Ему очень шел черный маггловский джемпер из кашемира и черные же джинсы. И совсем он не страшный и не уродливый. А еще ему должно быть неприятно, что от его прикосновений она шарахается, как от какой-то ядовитой склизкой жабы.

— Простите, сэр! Я не хотела вас обидеть, — покаянно проговорила девушка и осторожно дотронулась свободной рукой до его волос. Его глаза широко раскрылись, но он даже не шелохнулся. Окончательно осмелев, Гермиона прикоснулась кончиками пальцев к его щеке. Он прикрыл глаза. Длинные ресницы отбросили четкие тени на бледные щеки.

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал Снейп, выпуская ладошку своей ученицы. — Идите спать.

— Спокойной ночи, сэр! — тихо проговорила Гермиона.

— Спокойной ночи, мисс Грейнджер.

Уже лежа в ванне с пеной, Гермиона снова перебирала в памяти этот разговор и свои ощущения. Перед поездкой она ознакомилась со всей доступной литературой на тему «Влечение учителя и ученицы». В большинстве случаев все происходило так, как описывал Снейп. Преклонение перед умом и опытом с ее стороны, покровительственная нежность — с его. Ей должно льстить внимание человека, столь отличного от мальчишек-сверстников, быть немного страшно от близости запретного чувства. А ему придется сдерживаться, чтобы не спугнуть и все не испортить. Ох, ну и попала же она. Ну ничего, она справиться.

Действительно, глупо было шарахаться от Снейпа. Он не собирался причинять ей вреда. Да и вряд ли она была нужна ему. Так, игра на публику для поддержания образа.

Завтракали они в ресторане отеля. Гермиона обложилась картами и справочниками.

— И какие планы на сегодня? — поинтересовался Снейп. — Ватикан?

Гермиона помотала головой.

— Меня интересует древность. Так что — Форум. И Вилла Джулия.

Снейп хмыкнул.

— Предлагаю сегодня ограничиться Форумом. Там есть на что посмотреть. Храм Весты. Марметинская тюрьма. Виллу Джулия оставим на завтра. Я свяжусь с моим знакомым, он курирует собрание Виллы. Думаю, это будет интереснее.

— О, конечно! — широко улыбнулась Гермиона. — Спасибо огромное!

Снейп чуть снисходительно улыбнулся.

Они допили кофе и отправились.

— Получается? — тихонько спросила Гермиона своего спутника, когда они ехали в такси.

— Главное — не переиграйте, мисс Грейнджер, — усмехнулся он в ответ.

Да, этот Форум отличался от того, что являлся ей во сне.

Гермиона крепко сжала в руке украшение. Но никакого отзыва от него не последовало. А ведь она изрядно натренировалась. У нее даже получилось и то самое заклинание, и многие другие.

— Не расстраивайтесь, — сказал Снейп, — только представьте, сколько людей побывало на этом месте. Было бы странно, если бы остались какие-то следы.

— Да, — кивнула Гермиона, — вы правы. Просто...

— Просто хотелось быстрого результата. Куда отправимся дальше? На Эсквилин?

— Да. Ведь именно там был храм Венеры Либитины.

На Эсквилине, благодаря карте, данной Дамблдором, они достаточно быстро смогли найти место, где когда-то стоял храм. Медленно обошли территорию. Ничего. Расширили круг.

— Мне кажется, что украшение чуть-чуть нагрелось и как будто шевельнулось, — проговорила Гермиона.

Снейп отметил место на карте и огляделся. Они находились на задворках храма Санта-Мария-Маджоре.

— Интересно, — пробормотал он.

— Думаете, здесь чары ненаносимости и Фиделиус? — заинтересовалась Гермиона.

— Здесь может быть кое-что посерьезнее, мисс Грейнджер. И давайте пойдем отсюда. Ни к чему, чтобы нас здесь заметили.

Они прогулочным шагом двинулись ко входу в храм. За ними неторопливо потрусил небольшой лохматый пес.

Потом они обедали в небольшом кафе. Прогулялись к фонтану Треви. Вернулись в отель.

Пес не отставал от них, ловко лавируя между ногами прохожих и стараясь не попадаться на глаза. В отель вслед за путешественниками вошел симпатичный молодой человек. Он вежливо подождал, пока Снейп и Гермиона вошли в лифт, затем подошел к стойке портье. На мгновение мелькнула купюра, переходящая из рук в руки.

— Номер 4512, — бесстрастно ответил портье.

Ужинали путешественники в номере.

— Это же удача! — радовалась Гермиона. — Надо же! В первый же день.

— Надеюсь, что украшение среагировало на место, а не место на украшение, — притушил ее восторги Снейп. — Не забывайте, эти люди скрываются и от магов, и от магглов.

Гермиона скинула кроссовки и устроилась в кресле с ногами.

— Вы не верите в удачу? Но почему тогда согласились искать? Зачем вообще рассказали про этот цветок?

Снейп нахмурился. Похоже, для того чтобы ответить и не рявкнуть на назойливую ученицу, ему пришлось пересиливать себя.

— Расскажи я или нет, — медленно начал он, — ничего бы не изменилось. Дамблдор достаточно разбирается в алхимии, чтобы знать все эти легенды. Вспомните, он открыл двенадцать способов использования драконьей крови. А насчет отказаться, если мне не изменяет память, вы присутствовали при всех этих, так сказать, разговорах.

— Так вам совсем не хочется найти черную асфодель? — не отставала Гермиона.

Он откинулся в кресле.

— Отчего же. Удостовериться, что это не сказки, может быть даже увидеть своими глазами.

— Только увидеть? А...

Он отчетливо фыркнул.

— Мисс Грейнджер, ну как можно быть такой наивной. Найди мы этот цветок, нас моментально отодвинут в сторону. Хорошо, если не изменят память. Максимум — привлекут к варке пары-тройки зелий.

Гермиона обижено смотрела на него.

— Ну и ладно. Главное ведь не в этом.

— А в чем? Ах, да... Чудо-лекарства. Вы серьезно думаете, что сейчас асфодель не используется для приготовления лечебных зелий? На этом тоже можно заработать. И многие пойдут на что угодно, лишь бы помочь своим близким. А сохранить все в тайне в этом случае еще легче, чем скрыть убийство.

Гермиона медленно кивнула.

— Понимаю. Можно взять с родственников клятву о неразглашении. А выздоровление списать на нетрадиционную медицину, увезти больного на некоторое время. Или списать все на чудо, жажду жизни.

— Именно. А клятву мотивировать использованием запрещенных ингредиентов. Или проведением темно-магических ритуалов в процессе приготовления. Что, впрочем, будет правдой. Что же касается вашего вопроса... Просто представьте себе наших чиновников. Спрятать асфодель, например в Хогвартсе, нам не удастся. Не обольщайтесь. Скорее всего, она моментально исчезнет в недрах Отдела Тайн. И вместо ваших супер-лекарств мы получим сильнейшие яды, супер-веритасерум для допросов, омолаживающие супер-средства для супруги Министра. И, разумеется, никто не будет портить такое совершенство, изменяя его «диету». В мире магглов легко раздобыть никому ненужных младенцев. Полагаю, что количество ритуалов даже увеличится, ведь потребуется огромное количество материала.

Гермиона обижено смотрела на него.

— То, что вы говорите, ужасно.

— Это жизнь, девочка. Кстати, не забывайте о Темном Лорде и компании. Как быстро по-вашему они узнают о существовании подобного чуда?

Гермиона поежилась. Да уж, страшно даже представить, что в состоянии натворить безумец, заполучив черную асфодель.

— И что же нам делать?

— Отказаться от поисков мы с вами не можем. В любом случае информация необходима. В самом крайнем варианте можно попробовать договориться о покупке нескольких лепестков.

Гермиона закусила нижнюю губу.

— Знаете, — проговорила она, — я просто подумала... Это похоже на...

— На что именно, мисс Грейнджер?

— У меня был разговор с другом моих родителей. Он был у нас в гостях, а по телевизору как раз показывали документальный фильм про медицинские эксперименты над заключенными концентрационных лагерей во время Второй Мировой войны. Я, конечно, говорю о маггловской войне.

Она остановилась, внимательно глядя на него.

— Я понимаю, о чем вы говорите, мисс Грейнджер, — медленно кивнул Снейп.

— Ну вот. Я возмущалась этим ужасом, а мистер Ричардс тогда сказал, что многие современные лекарства и методики основаны на данных, полученных таким способом. Что представители победителей буквально охотились за этими материалами. Я... я была в шоке, а он сказал, что я очень наивна. Нельзя было дать пропасть уникальным данным.

— Вы действительно на редкость наивны, мисс Грейнджер, — усмехнулся Снейп. — А ваш мистер Ричардс абсолютно прав. Всегда есть кто-то, кто вынужден делать грязную работу. И ему вряд ли дадут воспользоваться результатами своих трудов. Обязательно найдется некто с чистыми ручками и приберет все себе. А тому, кто проделал всю черновую работу, в лучшем случае скажут спасибо и дадут пинок под зад.

Гермиона, насупившись, смотрела на него.

— Но ведь мы сейчас поступаем почти так же, — пробормотала она.

— Браво, мисс Грейнджер! И не почти, а именно так. Меня все больше интересует личность владельца черной асфодели. Это очень умный человек.

Гермиона задумчиво смотрела прямо перед собой. Снейп разлил вино по бокалам.

— Теперь по поводу завтрашнего дня. Я связался со своим старым знакомым, сеньором Дживальони. Он завтра ждет нас на Вилле Джулия. Обещал показать интересные этрусские артефакты. Ни в коем случае не выходите из роли. А я попробую забросить удочки насчет яда.

— Что надо будет делать? — спросила Гермиона.

— Ничего особенного, — насмешливо улыбнулся Снейп. — будьте все той же Всезнайкой, задавайте вопросы. Но только по этрускам.

Гермиона смущенно смотрела на него.

— Хорошо. Я пойду, пожалуй. Думаю, что стоит освежить в памяти все, что мне известно по этому вопросу.

— Мисс Грейнджер, это не экзамен. Я всерьез опасаюсь, что если вы начнете вываливать на голову сеньору Дживальони вызубренный за ночь текст, он заподозрит, что нас с вами связывают чисто деловые отношения.

— Почему?

— Потому что ни один мужчина в здравом уме и твердой памяти не влюбится в ходячий справочник. В ситуации, подобной той, которую мы пытаемся разыграть, мужчину может привлечь очарование юности, непосредственность, возможность влиять на формирование личности. Но никак не постоянная демонстрация, весьма сомнительная, кстати, интеллектуального превосходства. Тем более, что дело не в сумме накопленных знаний, а в способности применять их на деле.

Гермиона обиженно шмыгнула носом.

— Я совсем не могу нравиться?

Снейп на мгновение прикрыл глаза.

— Отчего же? Вы очень привлекательны и далеко неглупы. Вам сильно мешает желание постоянно кому-то что-то доказывать. Иногда это смешно, иногда раздражает.

Гермиона во все глаза смотрела на него. Это что? Это Снейп такое сказал?

Он перехватил ее взгляд и хмыкнул.

— Удивлены? Только не говорите, что я должен был вас поощрять и давать баллы.

Она нахмурилась.

— Это из-за слизеринцев, да? Там много детей Упивающихся Смертью, и они могут доложить, что вы нормально общаетесь с магглорожденной?

— Не только. Но я не хочу это обсуждать. Отправляйтесь-ка спать. И у меня к вам будет небольшая просьба — оденьтесь завтра более женственно. Это важно.

— Хорошо, сэр. Доброй ночи!

— Доброй ночи, мисс Грейнджер.

Сеньор Дживальони оказался низеньким толстяком в роскошном костюме. Он несколько экзальтированно потряс руку «дорогого сеньора Северо» и грациозно склонился над ручкой Гермионы, одновременно посылая понимающий взгляд Снейпу.

— Так рад! Так рад! Дела так затягивают. Никой возможности встретиться, поговорить. Здесь есть кое-что, что может заинтересовать и вас. Мой молодой коллега нашел несколько интересных древних рецептов зелий. Хотелось бы узнать мнение такого Мастера, как вы. А синьорину интересуют этруски? Как мило! В наше время молодежь интересуется только тем, что может помочь быстро сделать карьеру.

— Спасибо, сеньор Дживальони. Это так любезно с вашей стороны.

— Что вы! Что вы! Мне так приятно.

Они стояли у небольшой стеклянной витрины.

— Вы когда-нибудь слышали о ритуальных зеркалах этрусков? — спросил сеньор Дживальони. — Они считали земной мир отражением небесного. Поэтому в их магии огромное значение имели зеркала. Их использовали и для связи с потусторонним миром. Вот, взгляните.

И Гермиона пропала...

Она даже не заметила, что Снейп и Дживальони давно стоят в отдалении и о чем-то серьезно разговаривают. Молодой помощник куратора был рад ответить на все вопросы английской синьорины.

— Я понимаю вас, друг мой, — послышался голос Дживальони. — Она прелестна. Но ведь вы Мастер Зелий.

— В этом-то все и дело, — ответил Снейп. — Малейшее подозрение, и мне конец.

— Да, это проблема.

Гермиона обернулась к разговаривающим мужчинам.

— Мисс Грейнджер, — проговорил Снейп, бросая на галантного помощника недовольный взгляд, отчего тот смешался и отошел в сторону, — сеньор Дживальони приглашает нас на обед.

— Окажите мне эту честь, синьорина.

Гермиона смущенно улыбнулась и кивнула...

Они приехали в небольшой, изысканно обставленный и декорированный ресторанчик.

— Одно из немногих мест, где нет этих кошмарных толп, — пояснил сеньор Дживальони. — Неплохая кухня, хороший выбор вин.

Официант положил перед ними объемные меню в сафьяновом переплете. Гермиона с удивлением заметила, что цены указаны не были.

— Что посоветуете, Джузеппе? — поинтересовался Снейп.

Сеньор Дживальони только что не замурлыкал от удовольствия. Он жестом подозвал официанта и жизнерадостно заговорил по-итальянски. Появились многочисленные закуски, несколько сортов вин.

— Друг мой..., — начал было Снейп.

Сеньор пренебрежительно махнул рукой.

— Пусть вас это не беспокоит. Разговор с вами доставил мне истинное наслаждение. Сейчас все озабочены славой, карьерой, деньгами. Искусство никого не интересует.

— А как ваши исследования?

Дживальони поморщился.

— Ужасно! Научная истина никого не волнует. Каждый старается протолкнуть свою теорию. Интриги, зависть. Впрочем, как всегда.

Снейп сочувственно кивнул.

— Разве что изредка встретишь по-настоящему заинтересованного человека. Даже среди коллекционеров подлинных знатоков все меньше и меньше. Бизнес, инвестиции, — сеньор произнес эти слова, как самые отвратительные ругательства. — Но не будем о грустном. Какие у вас планы?

— Все, что захочет мисс Грейнджер, — значительно проговорил Снейп.

Гермиона покраснела.

— И чего же желает прекрасная синьорина? — улыбнулся Дживальони.

— Меня очень интересует римская древность, — смущенно ответила Гермиона. — И этруски.

— Понятно. Есть неплохая коллекция антиков в Ватикане. А для погружения в атмосферу того времени я бы порекомендовал посетить спектакль в Колизее. Конечно, это всего лишь стилизация, но достаточно интересно. Могу помочь с билетами.

— Любопытно, — ответил Снейп. — Древняя трагедия в таком антураже.

— Сейчас это модно. Впрочем, как и крайне низкопробные зрелища. Все эти псевдогладиаторские бои, травля. Один из моих знакомых случайно попал на такое, с позволения сказать «шоу». Отвратительно.

— Но там же не убивают? — удивленно спросила Гермиона.

— В том-то и дело, синьорина, что убивают. Как и на этих подпольных боксерских поединках.

Гермиона положила вилку и удивленно уставилась на собеседника. Снейп тут же налил ей вина.

— Ужасно! — проговорила Гермиона.

— Это есть во всех мегаполисах, — пожал плечами Дживальони. — Разумеется, со своей спецификой.

— Человечество не может без кровавых зрелищ, — прокомментировал Снейп.

Дживальони откинулся на спинку стула.

— Видите ли, дорогой Северо, — проговорил он, — лично я вижу здесь разницу. Причем довольно большую разницу. В Риме были те, кто осуждал кровавые игры, тот же Сенека, например. Но для большинства обычных граждан все это было абсолютно нормально. Это было частью их жизни. Рим был велик во всем — и в добродетелях, и в пороках. В наше время все понимают порочность этого. Их привлекает именно запретность зрелища. Они напиваются, накачиваются наркотиками и трясутся, что их поймает полиция.

— Да, это очевидно, — кивнул Снейп.

— Мы расстроили синьорину? — улыбнулся итальянец.

Гермиона покачала головой.

— Просто для меня это несколько необычно. Мне нужно обдумать это.

— О, конечно!

Они договорились встретиться снова и распрощались, довольные прошедшим днем.

У Гермионы слегка кружилась голова. Похоже, что она выпила лишнего. До их гостиницы было недалеко, и они решили прогуляться пешком. Говорить не хотелось, было слишком много впечатлений. Мастер Зелий бережно поддерживал свою ученицу под локоток. А когда она оступилась — приобнял за плечи. Это было приятно. Рядом с профессором было так легко и надежно, и все казалось абсолютно правильным.

Им улыбались встречные, портье и лифтер в гостинице. В свой номер они вошли, держась за руки...

В кресле сидел Моуди.

— А ты неплохо проводишь время, Снейп, — неприятно осклабился он вместо приветствия.

Снейп спокойно подвел Гермиону к другому креслу. Затем неторопливо принялся расстегивать пуговицы на своем пальто.

— Чем обязаны? — презрительно спросил он.

— Теперь операцией буду руководить я. Так что, рассказывай все, что удалось узнать, и можешь проваливать обратно в Хогвартс. Нечего тут охмурять студенток на казенные деньги.

Гермиона потрясенно замерла. Она привыкла к, как бы помягче выразиться, непосредственности поведения знаменитого параноика. Но, тем не менее, ее покоробило.

— Дамблдор решил, что мы не справляемся? — нарочито тихо проговорил Снейп.

— Какое тебе дело до того, что там решил Дамблдор? Это слишком серьезное дело, чтобы поручать его таким как ты.

Снейп привычно изогнул бровь.

— Я бы сказал, что это слишком серьезное дело, чтобы поручать его тем, кто во всем этом ничего не смыслит. То есть вам.

Моуди бешено завращал глазом.

— Ты...

— Что? До сих пор не дошло, что за этой вещью охотятся не один век? Если бы заполучить асфодель можно было, просто применив грубую силу, то это произошло бы давным-давно.

— Ну конечно..., — издевательски засмеялся Моуди, — где уж нам...

— Если вопрос ставится таким образом, — с ледяным спокойствием продолжал Снейп, — то мы с мисс Грейнджер сегодня же возвращаемся в Хогвартс. Потраченные деньги я верну. Это понятно?

— Скатертью дорога! Допросим обоих под веритасерумом, сами расскажете, что сумели найти. Если, конечно, вы тут поисками занимались, а не ...

Он выразительно посмотрел в сторону спальни.

— Вон! — резко ответил Снейп.

Гермиона с ужасом переводила взгляд с одного на другого. Даже если хмель не выветрился у нее из головы во время прогулки, то она протрезвела бы сейчас.

Во время собраний Ордена Феникса часто происходили стычки, уж слишком разными людьми были его члены. Да и Моуди никогда не скрывал своего отношения к Снейпу. Единственным человеком, который мог хоть как-то сдерживать аврора, был Дамблдор. Но его здесь не было. Странно, зачем директор поставил Моуди в известность об их поисках. С Мастером Зелий тот не смог бы сработаться даже под угрозой Авады. К тому же, и в этом Гермиона была совершенно согласна со своим профессором, Моуди мог только испортить все, чего им удалось достичь. Зачем же тогда? Не доверял им? Так жаждал заполучить черную асфодель, что решил действовать напролом? Непонятно.

— Я сказал, вон! — повторил Снейп.

Моуди неожиданно не стал продолжать ссору. Он мерзко усмехнулся и аппарировал. Снейп почти без сил упал в кресло. Гермиона осторожно прикоснулась к его руке.

— Сэр?

— Мисс Грейнджер, — холодно проговорил он, — надеюсь, вы понимаете, что в сложившихся обстоятельствах ни о каких дальнейших поисках не может быть и речи. Потрудитесь собрать вещи. Мы возвращаемся.

— Но...

— Поторопитесь, мисс Грейнджер.

Делать было нечего. И Гермиона отправилась собираться. Ей было обидно до слез. От недоверия. От диких подозрений. От всей это отвратительной ситуации.

Вещей у нее с собой было немного, поэтому сборы заняли мало времени. Осталось забрать несессер из ванной. Гермиона включила там свет, шагнула внутрь... И отключилась...

Очнулась она в полной темноте. По ощущениям, сидя на чем-то твердом. Руки были заведены назад и крепко связаны, рот заклеен. Судя по гудению мотора и покачиванию, она находилась в маггловском автомобиле. И он ехал. Стоп, в маггловском?

Вспомнились прочитанные летом статьи. Похищение с целью выкупа. Ну, конечно! Снейп разыгрывал влюбленного богача. И они находятся в Италии. В Италии есть мафия. Значит... значит, ее похитили. Или это связано с их поисками? Вряд ли. Они еще ничего не нашли, да и действовали волшебники по-другому. А это дает надежду, что Снейп обязательно найдет ее и спасет. Все будет хорошо.

Движение прекратилось. Послышался звук открываемой дверцы. Гермиону вытащили наружу и рывком поставили на ноги. Она покачнулась, но осталась стоять. Ее грубо толкнули в спину, заставляя идти, дернули за руку, показывая направление. Она запнулась о порог. Ее снова толкнули. Сзади захлопнулась дверь. Вдруг исчезли и связывающие руки веревки, и пластырь с губ, и повязка с глаз.

Вокруг царил полумрак, поэтому глаза быстро привыкли. Гермиона обернулась. Рядом с ней стоял... Снейп и, морщась, растирал руки. Невероятно! Его тоже похитили?

— Вперед! — послышалось на ломаном английском.

Профессор и ученица послушно пошли вперед. Из тесного полутемного помещения они вышли в... наверное, это называлось атриумом. Да, именно. Настоящий древнеримский атриум. Стены, пол, потолок и большой бассейн облицованы великолепным мрамором. Розовым, с золотыми прожилками. Отверстие в потолке было закрыто тентом. Горели масляные светильники на треногах. Прямо напротив выхода находилась бронзовая статуя, изображающая Диану-охотницу. Прекрасная богиня словно бежала навстречу входящим, доставая на ходу стрелу из колчана, висевшего за спиной. Это было фантастическое зрелище! Наконец, Гермиона смогла оторвать взгляд от прекрасной статуи. Только сейчас она заметила, что в этом сказочном помещении они со Снейпом не одни. В удобных полукруглых креслах сидели сеньор Дживальони и женщина. Женщина? Не может быть! На Гермиону насмешливо смотрела героиня ее кошмаров...

— А вот и наши шпионы, — проговорил Дживальони.

Вот так провал. Но как такое могло произойти? О целях своего вояжа они говорили только в номере. Снейп всегда проверял все помещения. Там совершенно точно не было никаких чар. Неужели Дживальони легиллимент?! Причем более сильный, чем Снейп?

Видимо, все это отразилось на ее лице, потому что хозяйка дома насмешливо улыбнулась и показала ей небольшую коробочку. Послышался тихий щелчок, а потом Гермиона услышала, как они со Снейпом обсуждают черную асфодель и план своих действий.

— Забавно, не правда ли? — спросил Дживальони. — У магглов есть детекторы, позволяющие найти маггловские подслушивающие устройства. Маги легко обнаружат следящие чары и артефакты. Все что требуется, это использовать против магов маггловскую технику, а против магглов — магию.

— Маггловская техника не работает там, где есть магия, — выпалила Гермиона.

— Да что вы такое говорите? — рассмеялся итальянец. — Разумеется, если нет электропроводки, то сложно ожидать, что заработают электроприборы. А там, где поблизости нет передающих станций, не будет работать мобильная связь. Но это не значит, что не будет работать техника на батареях. Глушить же маггловские средства связи можно только маггловскими способами.

— Ты не представишь нас, Джузеппе, — послышался низкий приятный голос хозяйки дома.

— Прошу простить, сеньора. Мистер Снейп и мисс Грейнджер. Из Великобритании. Сеньора Пасиена.

Сеньора лениво разглядывала «гостей». И так и не предложила им сесть.

Стало по-настоящему страшно. Гермиона с трудом отвела взгляд от красивого, но жестокого лица и стала смотреть на статую Дианы.

— Она прекрасна, не так ли? — проговорила сеньора. — Но тебе это не грозит, ты не настолько красива, чтобы подарить тебе бессмертие.

— Чччто?

— Сложнее всего было найти эту позу. Остальное — дело техники.

У Гермионы потемнело в глазах. Неужели эта статуя когда-то была живой и прекрасной девушкой?!

— Я не люблю шпионов, воров и шакалов, — продолжала сеньора. — Думаю, вы оба осознавали, на что идете. Я просто вынуждена убить вас.

— А как насчет последнего желания? — подал голос Снейп.

— И какое же у вас последнее желание?

— Я бы все-таки хотел увидеть то растение, из-за которого я умру, — ответил Мастер Зелий.

Сеньора с интересом смотрела на него.

— Обряд проводится в полнолуние, а до него еще два дня. Но я подумаю.

— Благодарю, сеньора.

— Увести!

И их повели...

Гермиону втолкнули в маленькую темную комнатку. На ее шее защелкнулся ошейник, от которого шла цепь, прикрепленная к стене. Лязгнули запоры на массивной двери. Девушка осталась одна.

В комнатке имелись: тюфяк на полу, кувшин с водой и масляный светильник. В углу была яма, предназначенная для естественных отправлений. И все.

Гермиона Грейнджер впервые оказалась в подобной ситуации. Вся ее деятельная натура протестовала против такого положения вещей. Но сделать было ничего нельзя. Если бы их не разлучили с профессором! Увидятся ли они когда-нибудь еще?

Такое интересное приключение закончилось кошмаром. Они оказались в полной власти человека, да и человека ли уже, который принадлежал совсем другой эпохе. Вспомнились слова Дживальони о римлянах. Похоже, он действительно знал, о чем говорил. И как он смог так поступить с ними? Он называл Снейпа другом! Хотя, из записи их разговора следовало, что следить за горе-шпионами начали еще до их встречи с историком. Как же наивны они были, когда решили, что смогут обмануть тех, кто привык охранять свое страшное сокровище от всевозможных конкурентов. И занимался этим на протяжении многих веков. Мерлин, эта женщина прожила почти две тысячи лет! Интересно, пользовалась ли она продлевающими жизнь и омолаживающими зельями, многократно усиливая их эффект с помощью черной асфодели? Или у нее было что-то еще? Сколько алхимиков готовы были душу продать за волшебный ингредиент? Или поделиться своими разработками? Тем же философским камнем. Или легендарным средством Макропулоса. Да и не была ли черная асфодель необходимым ингредиентом для всего этого? Это могло бы объяснить, почему даже самые талантливые Мастера Зелий не могли повторить многие эксперименты своих предшественников.

Гермиона прилегла на тюфяк. По крайней мере, в этой камере не было грязи, крыс и насекомых. Сколько же узников побывало здесь? И чем для них закончилось пребывание в этом месте?

Постепенно усталость взяла свое, и девушка задремала.

Проснулась она от чудовищного грохота. Казалось, что рухнули стены. Гермиона испуганно села на тюфяке. Еще один удар. Еще... Да что же это такое?!

Дверь в ее камеру медленно открылась. На пороге стоял... Северус Снейп.

Он приложил палец к губам и скользнул внутрь.

— Тихо, мисс Грейнджер!

Он достал из кармана палочку и одним взмахом избавил Гермиону от цепи. Палочку?! Но откуда?...

— Все потом. Быстро! Вот ваша палочка.

Они пробежали по темному коридору. Где-то впереди явно шел бой.

— Что случилось? — спросила Гермиона.

— Моуди привел авроров.

Они крадучись приблизились к атриуму. Теперь здесь царила полная разруха. Закопченные стены, отколотые куски мрамора. Статуя Дианы валялась в бассейне.

А вот и выход. Свежий вечерний воздух приятно охладил их разгоряченные лица. Гермиона обернулась к тому месту, где был вход в таинственную виллу. Она ощутила чудовищное давление. Казалось, что магическому зданию вдруг стало тесно в своем защитном коконе. Снейп буквально поволок свою сообщницу в сторону.

Откуда-то из-под земли вдруг ударил столб пламени. Раздался оглушительный взрыв. Потом еще один. А затем они услышали ЭТО... Чудовищный, невероятный визг и вой. У них мгновенно заложило уши. Звук резко оборвался. Пламя стало черным. И прежде чем раздался еще один взрыв, последний, Снейп крепко прижал к себе свою ученицу и аппарировал.

Каскадная аппарация — дело не шуточное. Когда они, наконец, оказались у кромки Запретного леса, Гермиона еле стояла на ногах.

— Можете идти? — спросил ее Снейп.

— Да, конечно.

Он предложил ей руку. Гермиона с благодарностью оперлась на нее.

— А что это было? — спросила она, спустя некоторое время.

— Думаю, что вилла сеньоры уничтожена. А черная асфодель погибла.

— Ну и ладно...

Он кивнул.

— Они решили для начала допросить меня, — негромко проговорил Снейп примерно через минуту, — вас оставили на потом, на тот случай, если я окажусь не слишком сговорчивым. Продемонстрировали мне наши волшебные палочки. И ту штуку, что Моуди оставил в нашем номере, чтобы следить за нами. Я еще тогда удивился, что это он так легко прекратил ссору и ушел. Нашел этот следящий артефакт, но не стал его трогать, мы ведь все равно собирались уезжать. А хваленые специалисты сеньоры, похоже, не сумели его нейтрализовать. Во время допроса и произошла атака авроров. Защиту они взломали, но не учли, что в этом месте магия накапливалась в два раза дольше, чем в Хогвартсе. Про меня просто забыли, видимо, обитатели виллы были полностью уверены в своей неуязвимости. Я схватил наши палочки и пошел искать вас. Сумел оглушить одного из охранников и порылся в его мозгах.

— Спасибо, — благодарно проговорила Гермиона.

— Не за что, мисс.

Они подошли к Хогвартсу...

Пять лет спустя.

Даже на солнечном Апеннинском полуострове бывает плохая погода. В Риме моросил противный холодный дождь. Ветер пробирал до костей. Все живое попряталось от непогоды. Кроме невысокой девушки, понуро стоящей на задворках храма Санта-Мария-Маджоре. Она не смахивала капель с лица, не пыталась хоть как-то укрыться от пронизывающего ветра. Она вспоминала.

Тогда, пять лет назад, Снейп довольно-таки резко высказал Дамблдору свое мнение по поводу его доверия. Тот виновато моргал и оправдывался.

А потом была Астрономическая башня, смерть Дамблдора, бегство Снейпа. Долгие блуждания в поисках крестражей. Битва за Хогвартс. И смерть Снейпа в Визжащей хижине.

Гермиона была серьезно ранена в Последней Битве. Она долго пробыла без сознания. А когда, наконец, выписалась из св. Мунго, все было кончено.

Прошло несколько дней после сражения, прежде чем вспомнили про Снейпа. От Визжащей Хижины осталось только пепелище, на котором не нашли никаких останков Мастера Зелий. То ли кто-то из Упивающихся Смертью, то ли авроры похозяйничали и в его комнатах в Хогвартсе, и в его доме в Тупике Прядильщиков. Исчезли книги, записи, редкие ингредиенты.

Гарри обнародовал воспоминания бывшего шпиона. Добился его полного оправдания и награждения Орденом Мерлина (посмертно). И не нашел ничего умнее, чем назвать второго сына Альбус Северус.

Похоронив и оплакав погибших, Британский магический мир радостно праздновал Великую Победу. А пока одни праздновали, другие прибирали власть к своим рукам. Сперва всем казалось разумным и справедливым и некоторое поражение в правах аристократических семейств, запятнавших себя связями с Упивающимися Смертью, и расширение прав аврората. Никто не возражал, когда авроры стали проверять частные библиотеки и изымать темномагические книги. А потом... оказалось поздно протестовать и что-то делать. Впрочем, большинство не особо и возражало. Подумаешь, какие-то книги, артефакты, кому они нужны. Плевать, что запретили любые частные исследования в зельеварении, а затем и частные лаборатории. Лечебные зелья варили в госпитале св. Мунго, а всякими сложностями занимался Отдел Тайн Министерства. Зато какие теперь были праздники! Сколько квиддичных матчей! А то, что из страны всеми правдами и неправдами уезжали представители старинных семей, талантливые ученые — ну кому нужны эти вечно недовольные зануды.

Гарри и Рон относились ко всем довольному большинству. Гермиона — к недовольным занудам. Отношения портились день ото дня, и, наконец, мисс Грейнджер просто ушла из магического мира. У нее так и не получилось восстановить память своим родителям. Деньги заканчивались, работы не было.

Она сама не знала, почему вдруг решила посетить Рим. Предполагаемое предательство Снейпа было для нее настоящим ударом. А когда выяснилось, кем на самом деле был Мастер Зелий, Гермиона ощутила жгучий стыд и сильную боль. Но было поздно. Мертвым, как известно, наша признательность ни к чему.

И все чаще и чаще вспоминались ей эти несколько дней в Риме. Не приключения, а беседы с Мастером Зелий. Внимательный взгляд черных глаз. Мягкие прикосновения.

Вечный Город встретил Гермиону дождем и ветром. На Эсквилине ничего не напоминало о том, что здесь когда-то была вилла, в которой находился жуткий жертвенник и адский цветок.

На плечо Гермионы тяжело опустилась чья-то рука. Девушка рванулась.

— Вы так и не избавились от этой привычки, мисс Грейнджер, — послышался низкий бархатный голос, — кажется, мы с вами договорились, что вы меня не боитесь.

Гермиона стремительно обернулась.

Перед ней стоял живой и невредимый.... Северус Снейп...

Несколько бесконечных секунд она смотрела широко распахнутыми глазами, а потом вдруг резко, одним прыжком бросилась к нему, уцепилась за ворот куртки и замерла, прижавшись к его груди.

Снейп обнял ее. Гермиону накрыло знакомое ощущение совместной аппарации...

— Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! Вы порвете мне куртку. Все хорошо. Сейчас я разожгу камин и налью нам чего-нибудь выпить.

Ее кто-то зовет? Кто тормошит ее? Мягко разжимает ее пальцы?

— Да отпустите же меня. Ну!

Наконец, она выпустила его ворот. Позволила снять с себя промокшую куртку, высушить волосы заклинанием и усадить в мягкое кресло. Вспыхнуло пламя в камине. Гермионе протянули стакан с янтарной жидкостью.

Она глотнула. Горло мгновенно обожгло, и девушка закашлялась. Ее похлопали по спине.

Воскресший Снейп уселся в кресло напротив. Гермиона не могла отвести от него взгляда. Все те же спутанные пряди черных волос. Бездонные черные глаза. Знаменитый нос. Ладони, сложенные «домиком».

— Вы, правда, живы, сэр?

— Правда, мисс Грейнджер.

— Но как? То есть... И как вы меня нашли?

Тонкая усмешка чуть тронула его губы.

— Вот вы и пришли в себя. Мне позвонил Марио. Забирайте, говорит, сеньор Северо, вашу ученицу, пока она слезами нам фундамент не подмыла.

— Марио?

— Он следит за всеми, кто задерживается у входа в виллу сеньоры Пасиены.

Гермиона недоуменно смотрела на него.

— А зачем? Зачем он следит? Там ведь...

— Там все в полном порядке, мисс Грейнджер.

— Но... мы же с вами сами видели...

— Мисс Грейнджер, никто ничего не видел. Вам изменили память.

Она потрясенно смотрела на него, приоткрыв рот.

Снейп отсалютовал ей бокалом.

— Момент истины, мисс Грейнджер.

Она непроизвольно сделала глоток виски.

— Вы сговорились с преступниками?

— Можно сказать и так. Если вам действительно интересно, что тогда произошло, я расскажу вам.

Гермиона поставила бокал на столик.

— Да, пожалуйста. Я уже ничего не понимаю.

Снейп одним глотком допил виски и тоже поставил свой бокал.

— Нас с вами засекли у входа в виллу. Проследили до отеля и установили там маггловское подслушивающее устройство. Это вы помните?

— Да.

— Джузеппе Дживальони прекрасно знаком с сеньорой. Она коллекционирует предметы искусства. А Джузеппе в курсе некоторых обстоятельств бизнеса на черной асфодели. Вероятно, с нами поиграли бы еще, но визит Моуди спутал карты. Главное было предотвратить утечку информации о черной асфодели.

Гермиона сжала виски руками. Все это просто не укладывалось в голове.

— Сеньора на основании записи наших разговоров решила, что лучше иметь дело с нами, чем с теми, кто нас послал. Конечно, способ пригласить для разговора не самый приятный, но думаю, что жаловаться не на что.

— А дальше? — спросила Гермиона.

— Вас отвели в камеру. А меня пригласили для разговора. Убивать нас с вами смысла не было. Исчезнем мы, придут другие. Так как вы совершенно не владеете окклюменцией, да и со своими гриффиндорскими заскоками вряд ли согласились бы на сотрудничество, то вначале предполагалось убить вас. Но потом нашли более элегантное решение.

— Изменение памяти? Это вы предложили?

— Для вас это важно?

Она кивнула.

— Вы не обязаны мне верить, мисс Грейнджер, но я действительно заботился о доверенной мне студентке. К тому же ваши показания были мне на руку.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Рассказывать дальше?

— Но как же нападение авроров? — вспомнила Гермиона.

Снейп хмыкнул.

— Бравые авроры героически брали сарай в безлюдной местности. Перенастроить следящий артефакт не так уж и сложно. В сарае была очень оригинальная ловушка.

— Ловушка?

— Да. Целый склад пиротехники и несколько зеркал.

— А причем тут зеркала? — удивилась Гермиона.

Снейп усмехнулся.

— Вы же знаете, как происходят аврорские рейды? Они врываются в дом с палочками наперевес. А теперь представьте, что они увидели, вышибив дверь?

У Гермионы широко раскрылись глаза.

— Самих себя с палочками наперевес!

— Именно, — кивнул Снейп, — и решили бить первыми. В результате их «перестрелки» с собственными отражениями сдетонировала пиротехника. Рвануло так, что слышно и видно было за несколько миль. А у в панике аппарировших авроров появилось стойкое убеждение, что они участвовали в сражении с многочисленными врагами, а потом все взорвалось. Был небольшой риск, что захотят сопоставить ваши воспоминания. Но этого не произошло.

— И вы так легко пошли на сговор с преступниками, с убийцами? С теми, кто приносит в жертву младенцев? Кто превращает людей в статуи?

Снейп удивленно приподнял бровь.

— Вообще-то, у меня не было выбора. Странно, что вы этого не заметили.

Гермиона сжалась в кресле.

— Все равно, это ужасно.

— Мисс Грейнджер, — Снейп снова налил себе виски. — Вы видели, как именно превращают людей в статуи? Или лично присутствовали при обряде кормления асфодели? Вы видели только то, что происходило почти две тысячи лет тому назад. Это была активация. Цветочку гораздо больше понравились зародыши.

— Какие зародыши?

— Человеческие зародыши. Женщины всегда делали аборты. Аморально, конечно, но уничтоженные зародыши выбрасывались на помойку. Как и младенцы в Древнем Риме, которых не признавали их отцы. Кстати, вас не шокирует, что магглы проводят исследования на зародышах? Ах да, это же для Великой цели!

Гермиона напряженно смотрела на него.

— Что касается статуй... Такой обряд действительно есть. Очень жестокий и древний способ казни. Жертва при этом испытывает такие муки, что Круцио покажется безобидной щекоткой. Так что прекрасная бронзовая статуя никак не получится. Если интересуетесь, то у Джузеппе есть несколько таких статуй в запасниках. Этруски устанавливали их в подземельях своих храмов.

— А зачем она...

— У вас было такое выражение лица, что сеньора не удержалась от достаточно жестокой шутки.

Гермиона схватила со стола свой бокал и залпом допила виски. Снейп с интересом смотрел на нее.

— Еще вопросы, мисс?

— Да. Как вам удалось выжить?

Он снова налил им.

— Сеньора подарила мне один лепесток черной асфодели. С условием, что я использую его только для себя. Знаете, мисс Грейнджер, инстинкт самосохранения — это основный человеческий инстинкт. И умирать страшно всем и всегда. Дамблдор продемонстрировал мне, чего на самом деле стоит его «доверие». Дело не только в визите Моуди в наш номер. Вы же в курсе моих воспоминаний, Поттер продемонстрировал их всем.

— Да, — кивнула Гермиона, — я понимаю, о чем вы.

— Так вот. Я приготовил антидот от яда Нагини и очень сильное восстанавливающее зелье. И туда, и туда я добавил по пол лепестка. Антидот я принял до того, как пришел в хижину. А когда вы все ушли, принял второе зелье. Спустя какое-то время я смог аппарировать. В моем доме было достаточно много лекарственных зелий. В Хогвартсе творилась полная неразбериха. МакГоннагал не додумалась сменить пароли. Так что я спокойно забрал свои вещи, книги, записи и ингредиенты. Забрал деньги из банка. Когда все спохватились, меня уже не было в Англии. Джузеппе Дживальони помог мне найти жилье и работу в Риме.

— Вы... вы работаете на...

— Очень редко. Большинство ядов давным-давно известны, а чтобы сделать их необнаружимыми, достаточно просто добавить черную асфодель. С лекарствами сложнее. В основном я готовлю сложные зелья для местного госпиталя. Принимаю частные заказы. Занимаюсь исследованиями. То, о чем я всегда мечтал. И никакого Дамблдора, никакого Лорда. И, главное, никакого Поттера.

Гермиона сделала несколько глотков. Снейп с интересом смотрел на нее.

— Помните наш разговор тогда, пять лет назад? Пока черная асфодель в руках сеньоры и ее людей — вред от нее минимален.

— Да, я помню.

Они помолчали. Каждый думал о своем.

— А как ваши дела, мисс Грейнджер? — нарушил тишину Снейп.

Она махнула рукой.

— Вы же знаете, что творится в Англии. Я ушла из магического мира. Память родителям вернуть не сумела. Сейчас нет ни денег, ни работы. Но я устроюсь.

— Конечно, устроитесь.

Гермиона нерешительно взглянула на него.

— Сэр, а черная асфодель усиливает абсолютно любое зелье? Я.. я понимаю, что это наглость с моей стороны, но я варила для родителей зелье памяти. Кое-какие проблески воспоминаний появились. Но только проблески.

Снейп усмехнулся.

— Да, мисс Грейнджер. Именно так это и происходит.

Она сжалась в кресле.

— У меня нет денег. Я понимаю, какая это дорогая вещь. Но я обязательно верну долг. Обязательно! Я найду работу.

Снейп покрутил бокал в руках.

— Собственно, у меня есть предложение, мисс Грейнджер. Мне нужен ассистент. Заказов много, почти не остается времени для моих исследований. Вы как?