Кто его знает (гет)

Выйдя из кабинета, Гермиона пошла в библиотеку, дабы за оставшееся время написать очередное эссе в тишине и спокойствии — в гостиной в этот вечер должно было быть особенно шумно, поскольку и без этого не особенно тихие гриффиндорцы находятся в особенном возбуждении от того, что уже меньше, чем через сутки, начнётся первый этап состязания. Гарри сейчас особенно хорошо понимал её желание посидеть в тишине и спокойствии, которого в факультетской башне быть попросту не могло. И хотя задания никто знать не мог (по крайней мере, те, кто знал о нём, умудрялись прекрасно скрывать эту информацию от Гарри), испытания всегда проходили зрелищно, и волнение должно было быть нешуточным. Более шумной и нервной обстановка могла быть только после испытания, то есть завтра, но завтра было так далеко... что кто его знает, наступит ли завтрашний вечер для Гарри вообще. Никогда ещё такие близкие по времени события не казались ему такими далёкими. Даже когда он стоял перед Квиреллом или умирал от яда василиска, у него не было ощущения, что следующий вечер так невозможно, невообразимо недосягаем — тогда у него просто не было возможности думать о чём-либо подобном. Это ощущение заставляло тело биться в ознобе, с которым каждое мгновение приходилось бороться, вселяло неуверенность, мешало колдовать, говорить... мешало жить. Хотелось сбежать, улететь, как можно дальше от смертельно опасных драконов, которые должны были поджарить его завтра до хрустящей корочки, от расспросов и похлопываний по плечу однокурсников, от завистливых взглядов Рона, от подозревающих его в мошенничестве учеников других факультетов, желательно, улететь навсегда и залечь, уснуть. В какой-нибудь далёкой-далёкой сказочной стране, ну или хотя бы просто в тёмном пыльном углу, где его никто не найдёт. И то, что призывать предметы он всё-таки худо-бедно научился, никак не помогало от этого чувства избавиться. Более того, разум подсказывал ему, что в такой спокойной и уютной обстановке он, может, и научился выполнять заклинание, но кто сказал, что оно у Гарри получится, когда он будет носиться на метле перед разъярённым драконом и сотнями или даже тысячами зрителей, большинство из которых желают ему оплошать и не выполнить задания вовсе? Ну почему, почему он не мог узнать о задании хотя бы на день-другой раньше?

Гарри, может, так бы и бродил по коридорам до отбоя, задевая одной ногой другую и натыкаясь время от времени на стены или других учеников, если бы в какой-то момент не наткнулся слишком сильно — попросту говоря его снесло кем-то из учеников. Кем-то оказалась Кэти Белл, гриффиндорка на год старше его, являющаяся также охотником в факультетской команде по квиддичу, а также просто девушка, волей судьбы очутившаяся в данный момент в лежачем положении над распластанным Гарри.

— Эй, ты что, совсем ослеп?! Не видишь, ничего вокруг?! — Кэти, кажется, не очень понравилось столкновение, и сейчас, поднимаясь и используя при этом мальчика в качестве опоры, она не преминула донести до него свои соображения. — Неужели нельзя использовать свои глаза по назначению?! А, впрочем... ой, Гарри! Извини, ты как? С тобой всё в порядке-то? Давай руку, и надеюсь, ты себе ничего не отбил, а то завтра тебе всё понадобится. Но это вряд ли, ты ж крепкий, в конце концов.

Тот факт, что столкнулась она не с кем-то, а именно с Гарри, сделал её несколько более дружелюбной, а самого Гарри немного взбодрил, заставив, наконец, отвлечься от мыслей о безысходности и неизбежности быть сожжённым заживо, раздавленным или сожранным. Теперь он поднялся с помощью Кэти и просто пытался понять, где он, кто он, и что вообще вокруг происходит, и постепенно это ему удавалось.

— А... э-э-э... извини, я задумался. Надеюсь, с тобой всё в порядке, и я тебе не сильно помешал? Ты же, кажется, спешила куда-то?

— Да нет — что мне сделается-то! В конце концов, бладжеры бьют куда менее приятно, и земля после их точного попадания не такая мягкая, как ты, — от этих слов Гарри даже начал краснеть, а вот Кэти вроде бы ничего не смущало. — Но вообще, я сейчас хотела полетать на метле до отбоя. Хоть в этом году и нет турнира по квиддичу, расслабляться ни в коем случае нельзя, да и мне самой очень даже нравится летать. Можешь присоединиться, если хочешь. Хотя, у тебя же сейчас, наверное, нет времени? Завтра же как раз испытание.

От этих слов у Гарри закрутились параллельно две мысли: одна напомнила чемпиону, что завтра действительно испытание, и что ему придётся очень сильно постараться, чтобы это испытание вообще пережить, а другая мысль намекнула, что вообще-то, у него есть время и возможность потренировать сейчас «ассио» прямо на метле, и тогда шансы на выживание могут существенно повыситься. Вторая мысль давала какую-то надежду и, что особенно важно, требовала немедленного принятия решения, а потому первая отправилась ждать очереди на свою обработку.

— Эм... Кэти, на самом деле я бы хотел полетать, в смысле потренироваться с метлой, тоже, и более того, мне может быть очень кстати твоя помощь, так что если ты не против, то я хотел бы...

— Да без проблем. Тогда бери свою метлу, и жду тебя на полпути к стадиону. Только давай поторапливайся, а то времени у нас не слишком много. Бегом марш!

И Гарри действительно бегом понёсся за метлой, а потом чуть медленнее (поскольку к спринту, тем более, к спринту на длинные дистанции приучен он не был) к месту встречи, где его уже ждала девушка со своей «Кометой-260». Сама модель «Комета-260» , как и большинство мётел этой марки, обладала весьма хорошими характеристиками для своей стоимости. Но несмотря на относительно недавнее появление модели, она всё равно оставалась бюджетным вариантом для квиддичной метлы, и нельзя сказать, что даже её гоночная модификация, которая и была у Кэти Бэлл, могла составить какую-то конкуренцию «Молнии» Гарри. Тем не менее, девушка не жаловалась, и не зря занимала своё место в команде, попав туда ещё на втором курсе, что происходило с весьма и весьма немногими учениками.

Только Гарри в этом плане выделялся её больше — он был первым в истории членом команды, попавшим туда ещё на первом курсе, когда такие вещи были просто запрещены, и потому невероятны. Правда, с Гарри каждый год происходили какие-то невероятные вещи, что самого мальчика, надо заметить, как правило, не радовало. Возможно, потому, что немало из этих вещей просто могли стоить ему жизни, и каждый раз он спасался только каким-то чудом. Да и завтра надо было совершить очередное чудо, дежурный подвиг, так сказать.

— Ещё раз привет, Гарри. Так что ты хотел потренировать в воздухе? Кувыркания? Бочку? И чего ты такой запыхавшийся — ты вроде как должен выносливым быть, не?

— Стоп-стоп-стоп. Нет, не кувыркания, не бочку, и вообще, не трюки как таковые. Видишь, ли я последнее время разучивал «ассио», заклинание призыва предметов, если ты знаешь, что это такое...

— «Ассио»?! Но его ж не на четвёртом курсе проходят, и даже не на пятом. Я вот его до сих пор не умею делать, хотя... да, надо бы научиться, и раз уж у тебя получилось, если я правильно понимаю, то и у меня есть надежда освоить его раньше программы. Но полёт на мётлах-то здесь причём?

— Полёт на мётлах здесь притом, что хоть я и научился как-то выполнять заклинание в нормальной обстановке, то сейчас самое время научиться выполнять его в обстановке менее привычной и удобной дляменя. Летая на метле, к примеру. А ещё лучше, чтобы призываемый предмет при этом тоже летал. И кстати, ты взяла набор мячей?

— Вообще-то, не взяла. Но надеюсь, тебе не обязательно проделывать это именно с квоффлами, тем более, они всё равно зачарованы от воздействия большинства заклинаний.

— Чёрт! Тогда надо придумать, чего бы такого использовать в качестве необходимого предмета.

— Знаешь, Гарри, тебе, кажется, сказочно повезло: дело в том, что у меня совершенно случайно осталось сегодня с обеда яблоко, которое я хотела употребить после полётов, но вполне могу им пожертвовать. Всё ради тебя! — с этими словами она действительно достала яблоко и подбросила его на руке.

Гарри оставалось только согласиться, что предмет подобран действительно удачно и приступить к самой тренировке. По поводу её проведения договорились, что Кэти, с яблоком в руках будет улетать от Гарри, а он в свою очередь, догоняя, а время от времени выполняя при этом трюки, как будто играет роль охотника команды противника, будет носиться за ней, крича, когда надо, заклинание. Не то чтобы это хорошо моделировало ситуацию, в которой Гарри окажется завтра, но было явно куда более экстремальным, чем просто произнесение заклинания в тёплом уютном классе, а значит, польза от такого времяпрепровождения действительно была.

Надо признать, первый раз заклинание получилось где-то через полчаса криков и метаний верхом на метле, когда Кэти уже перестала подшучивать над своим напарником по поводу того, насколько хорошо он выучил заклинание, а он сам начал приходить в отчаяние, так что не было ничего удивительного, что радость от внезапного успеха оба участника действия выражали весьма бурно. А в результате того, что девушка от полноты чувств решила сделать Гарри «обнимашки», они оба очутились на земле и пришли в себя, катясь по наклонной поверхности, вероятно, потому, что не удосужились перед этим удостовериться, что находятся на ровной площадке. Однако, остановились они быстро, примерно тогда же, когда и вспомнили, что находятся в компрометирующем их положении, и лица их начали стремительно обретать насыщенный красно-розовый оттенок здорового человеческого смущения.

— Ой, извини, я, кажется, чересчур увлеклась, когда радовалась удаче. А ты, кстати, весь в листьях и каком-то похожем мусоре — девушка прыснула, оглядев растрёпанного Гарри с ног до головы — да и я, кажется, не лучше. Думаю, нам надо закрепить успех. Минут тридцать-сорок у нас на это дело есть, а потом придётся уходить, если хотим успеть вернуться вовремя. Да и темно уже как-то.

— Действительно, надо ускоряться. Давай, полетели. И спасибо, что помогаешь, ты замечательная! — как только Гарри понял, что он только что сказал, он вспыхнул, как облитый бензином хворост, поскольку подразумевал он это немного не в том смысле, в каком это высказывание, по его мнению, получилось. Нравилась ему, вообще-то, совершенно другая девушка, Чжоу Чанг, ловец квиддичной команды Райвенкло. И Гарри несколько огорчало, что она может встречаться с Седриком Диггори, и вряд ли то, что Гарри теперь чемпион, поможет ему завоевать сердце восточной красавицы, поскольку Седрик тоже был чемпионом, и поддерживало его в разы больше людей, нежели самого Гарри. Но о том, чтоб начать встречаться с кем-то другим Гарри не думал, так что первым позывом было исправиться как можно быстрее и сказать Кэти, что он имел в виду иной смысл, помимо любовного. Однако, прежде чем слова успели сорваться с языка, до парня всё-таки дошло, что в этом случае его уж точно поймут как-то совсем не так, и что не стоит, не стоит...

Дальше дела пошли всё лучше и лучше. Если вначале удавалась где-то каждая десятая попытка осуществления заклинания, то вскоре уже каждая пятая, каждая третья и даже чуть ли не каждая вторая — и это всё притом, что стало действительно темно, что они едва видели друг друга, тем более они углубились в какую-то лесистую местность, что делало полёты ещё более экстремальными. Яблоко так и летало туда-сюда.

— Надо успеть довести до каждой первой попытки. Давай, лови!

— Эй, я едва поймала! Кидай точнее, а то я тебя сейчас в охотники не взяла бы!

Они успели полетать ещё немного, и действительно, результаты улучшались на глазах, хотя расти всё ещё было куда. Но теперь Гарри уже почти забыл про то, что завтра будет смертельная опасность, и игра будет проходить в присутствии самого настоящего дракона, и что существует немалая возможность огрести так, чтоб больше не сесть на метлу, — нет, Гарри сейчас полетел бы к любому дракону, и если бы больше думал об испытании, то не мог бы его дождаться. Окрылённый успехом, подросток перебрасывался яблоком и шуточками с Кэти и радовался жизни, но... но всё хорошее имеет свойство заканчиваться, и подчас совершенно иначе, нежели было запланировано.

— Эй! Гарри, закругляемся! Надо срочно возвращаться, а то не успе...ем! Ай! Блин! Уй!

Хрусть! Хрусть! Шмяк! И сдавленный смешок.

— Кэти, с тобой всё в порядке?

— Да, и осторожней, дурак! Здесь куча незаметных веток.

— Блин! — Гарри тоже не повезло на что-то наткнуться, и он тоже свалился, правда, с куда меньшей высоты и куда более удачно, но тоже оказался на земле в редколесье, поросшем густым подлеском и кустарником.

— Ты нормально там?

— Кажется, да.

— Я, кажется, уй! Нет, я не кажется. Ай! В смысле, я чего-то подвернула. Чёрт, придётся пешком добираться. С нас теперь точно три шкуры спустят.

— Тебе помочь? Сейчас буду.

— Как-нибудь дохромаю, но сидеть на метле не смогу.

— Сейчас. Давай, опирайся на меня и вместе выберемся. Пойдём в сторону Хогвартса.

— Гарри, есть несколько проблем, и главная из них: ты представляешь, где именно эта самая сторона Хогвартса? Лично я почему-то не очень. Точнее, вообще не представляю. Мы точно не могли улететь слишком далеко, но уйти можем куда угодно, и потом непонятно, сколько нам до школы добираться.

— Да, ты права... Тогда... У меня есть идея: я слетаю до Хогвартса, правда, нам придётся рассказать про нашу ситуацию. Ты согласна?

Кэти осмотрелась, задумалась, вздохнула...

— Гарри, осмотрись вокруг. Ты что-нибудь видишь?

— Э-э-э... нет. Проклятье, даже звёзд не видно!

— Я о том же. В такую погоду ночью нельзя летать. Мало того, что ты можешь множество раз наткнуться на самые разнообразные препятствия, но даже несмотря на это, если ты поднимешься сейчас в воздух, то не увидишь замок.

Кэти была права, и эта беспомощность в сложившейся ситуации крайне удручала. Для начала, было решено, что двигаться надо пешком, и что Гарри будет помогать Кэти с этим всем, чем может. Правда, снова оказалось, что непонятно, в какую же сторону надо двигаться, а идти наугад как-то не комильфо. Дальше подросткам пришла в голову идея, что их вполне могут услышать, если хорошенько закричать. Голоса они сорвали довольно быстро, но видимых результатов такая тактика не принесла. Тем временем, начало чувствоваться и то, что погода в конце ноября в Шотландии не самая тёплая, а уж ночью-то и подавно. И что ещё хуже, подходящих к ситуации согревающих чар никто из них не помнит. Впрочем, холод ускорил мыслительный процесс и Кэти решилась предложить тот вариант, что уже пришёл на ум Гарри, но был слишком «неправильным» с его этической точки зрения, чтоб его озвучивать.

— Слушай, Гарри, но если единственное тепло вокруг — это мы сами, значит, если нам обняться как можно крепче, то будет теплее?

Оказалось, что теплее. И что обстановка способствует каким-нибудь разговорам, рассказам, сказкам — да чему угодно, лишь бы не молчать. И что от этого становится тепло, уютно, и даже почему-то ничего в этой обстановке не смущает. А Чжоу? А почему ему вообще так интересна Чжоу? Чем она запала ему в душу? Разве только потому, что она хороший ловец и необычная и миловидная девушка? Гарри уже не мог объяснить, чем или как она отличается от всех остальных, да и отличается ли вообще, и почему-то это казалось неважным. Да и сама Чжоу казалась какой-то не особо важной. Куда более важным казался разговор непонятно о чём и обо всём на свете одновременно, ночная тишина вокруг и кажущееся уже совсем знакомым и чуть ли не родным тепло рядом с ним.

— Гарри, смотри, а если мы будем жевать, то, наверное, быстрее согреемся, да — некоторые её фразы, правда, возвращают с небес на землю, нет, не из-за разочарования, а из-за своей странности и отсутствии связи с предыдущей темой разговора.

— Э-э? Ты это к чему?

— Ну, я тут наткнулась на это яблоко... оно же нам больше не нужно — может, пора ему сослужить последнюю службу? да и оно чистое... вроде бы.

— Жаль только, ножа нет, порезать.

— Тогда будем откусывать одновременно с разных сторон! Чего ты так икнул — я всего лишь пошутила! По очереди, надеюсь, тебя не смутит? Тогда я первая!

Возможно, реальная жизнь за пределами их двоих и перестала быть важной именно потому, что они оказались в какой-то непонятной фантастике и просто вышли за пределы объективной реальности? Или наоборот, это объективная реальность покинула их двоих, оставив в кромешной темноте неизвестно где и неизвестно зачем? Нет, даже после василиска в школе это казалось таким сюрреализмом, то, что они сидят в непонятном лесу ночью вдвоём, греясь друг о друга, и жадно разгрызают единственное яблоко. Но ещё больше сюрреализма и смеха доставил тот факт, что уже когда они собрались доедать огрызок, внезапно вспомнилось, что они вообще-то волшебники, а не абы кто, и могли спокойно поделить яблоко с помощью того же «секо». От неконтролируемого смеха Гарри даже чуть не подавился, но реальность отошла ещё дальше, оставив пару наедине с ночью. Впрочем, укутанные в спутанные, где каждый пытался закрыть хотя бы часть соседа своей, мантии, со стороны они могли бы показаться скорее одним очень странным нереальным существом. Они бы, пожалуй попытались бы вообще сесть вместе и надеть обе мантии сразу на обоих, но это было бы уже слишком даже для такой необычной ситуации.

— Знаешь, мне сейчас отчего-то кажется, что лес — а ведь мы сейчас не в Запретном Лесу, правда? — тоже какой-то живой, ну, только спящий уже... И нас не найдут в этом лесу.

— И чувствуешь, как он дышит корнями деревьев, да — разговоры иногда становились и совсем сюрреалистичными.

— Или даже не корнями? Мне как-то бабушка — а она была магглорождённой, и даже знала многое про магглов — рассказывала, что видимые нам грибы, это на самом деле не весь гриб, а только совсем маленькая его часть, вроде пупырышка над землёй, а весь гриб — это огромное, бесчисленное количество переплетённых нитей, и такие нити, грибницы, образуя сети, покрывают леса, поля — да почти все земли вокруг! Может, именно ими лес и чувствует или дышит?

— Нитями? Сетями?

— Ну да. Только представь, как это происходит: лес дышит сетью грибниц!

Такие моменты не кажутся больше нелепыми — реальность ведь отступила, и теперь в этом не было ничего необычного. Дальнейшим отдалением от реальности должно стать, наверное, отсутствие "права и лева" или отсутствие верха и низа. Но этого не наступает, но зато всё сказанное становится с каждым мигом всё более и более реальным.

— Это так странно да? То, что это не кончается, не кончается ночь между нами...

— Кажется, до завтра мы успеем поговорить обо всём, да, Гарри? Если, конечно, не замёрзнем раньше.

— Да уж. Завтра — это так далеко...

Но не суть важно. Завтра наступит, как наступит и первый этап турнира, в котором национальный герой в очередной раз столкнётся со смертельной опасностью, и на краю сознания всё ещё брезжит мысль: «страшно, но, но... ведь завтра я ещё не умру? Но кто его знает» И почему-то она не вызывает приступов паники, а наоборот чем-то подкрепляет неожиданное спокойствие. А Кэти и правда удивительна, а ещё как-то совсем тепло, и слипаются глаза...

Они проснулись незадолго до рассвета, когда стало совсем холодно, и мантии покрылись толстым слоем инея.

— Знаешь, Гарри, я вдруг поняла... мы же вчера могли дойти до Хогвартса — достаточно было просто идти вниз, и мы бы дошли до озера. Мы же не настолько далеко оказались от замка, чтобы попасть к другому озеру или реке!

— О-па... а мы и правда сглупили...

— Но знаешь, что? Я об этом совершенно не жалею, и... и я... со мной всё в порядке! Я могу лететь на метле! Ура!

А на лицо начали падать мелкие, как манная крупа, снежинки.