Охотник (джен)

Память такая удивительная вещь, ее нельзя увидеть, нельзя почувствовать или измерить, но она, не имея ничего и оставаясь лишь эфемерным образом, способна управлять человеком. Всю свою жизнь человек зависит от памяти. Стоит ей дать небольшой сбой, как все мгновенно меняется, что уж говорить о том, если сбой будет куда больше.

Но обычно люди, у которых произошел такой сбой, забывают обо всем. В лучшем случае они теряют лишь личностные воспоминания, в худшем... Как думаете, долго проживет человек, который забыл, как дышать?

Однако, как оказалось, бывает и так: ты помнишь смутные образы, отдельные слова или даже целые видения, но не можешь их объяснить. Каково осознавать себя в теле младенца, не являясь им. Знать, что ты — не такой, как все, но не способный объяснить это даже самому себе. Видеть днем один мир, а по ночам куски другого мира, абсолютно чужого, но более родного.

Думаю, вы мало что понимаете из моих слов, но и я сам мало что понимаю. В прочем, несмотря на все эти видения, я пытался быть нормальным и просто жить, что было не просто в нашем краю. Суровый климат и скудная земля мало способствовали хорошей жизни, поэтому большинство мужчин нашего селения были воинами, викингами под предводительством ярла, которые периодически совершали набеги, грабили и убивали.

Меня зовут Хаук Альриксон, сын Альрика и Ингрид. У нашей семьи был небольшой клочок земли недалеко от Катэгата, единственного города на острове. Как я уже говорил, земля была скудна и бедна, поэтому главным источником дохода были набеги на соседей и прочих людей. Если же говорить о моих родителях, то за всю свою жизнь у меня сложилось о них двоякое мнение, в основном из-за видений. С одной стороны я уважал отца за его мастерство и таланты, храбрость и мужество, а с другой стороны, то, как он относился к моей матери, выводило из себя. То же самое касалось и Ингрид. Она отдавала мне всю свою материнскую любовь, на которую была способна, и я это ценил, но ее полное послушание отцу поражало меня. В конце концов, я просто принял все таким, каким оно было, ведь приняли же меня мои родители, хотя я заметно отличался от своих сверстников.

Отец, высокий, светловолосый здоровяк, больше похожий на медведя, как на вид, так и манерами. Сколько себя помню, он всегда был немного простоват, но то ни как не сказывалось на его ярости в бою. Мать же наоборот, была невысокого роста, с темными длинными волосами и пронзительными зелеными глазами, в которых всегда можно было найти заботу и доброту. Брат Альрика, дядька Тормунд почти во всем был похож на моего отца, лишь в росте немного уступал, зато куда как лучше стрелял из лука, нежели мой отец, предпочитавший меч или топор.

Уже с трех лет, отец начал тренировать меня. В четыре меня впервые привели на тинг, а также дядя Тормунд сделал мне мой первый лук. Я старательно учился, хотя не все и не всегда получалось. Пределом моих мечтаний было поскорее вырасти и попасть в дружину к ярлу и отправиться в набег. А чуть погодя, когда мне должно было исполниться пять, у нас сменился ярл.

Рагнар Лотброк убил прежнего ярла и занял его место. Мутная история, но насколько я понял, Рагнар был в своем праве. Но с переменами пришло богатство. Нынешний ярл оказался куда успешнее предыдущего, поэтому отец стал приносить больше добычи домой из набегов.

В шестнадцать лет меня впервые взяли с собой, в очередной поход на запад. Те земли назывались Англией. В очередной раз мои видения нахлынули на меня, показывая неясные знаки и образы, которые я с трудом понимал. Но все это не мешало мне показать, на что я способен и заслужить некоторое уважение среди бывалых бойцов.

За пару следующих лет моя удача ни разу мне не изменила. Ни одно из полученных мной ранений не оказалось серьезным. Пусть я не был великим воином, но все же некоторым мастерством обладал, что принесло мне немало славы на поле брани. Родители гордились мной, но знали они не обо всем. Так, например, я не сказал им, что часто хожу к жрецам и волхвам, пытаясь разобраться в своих видениях. Не хотел их пугать, ведь все мои странности ограничивались быстротой развития, по отношению к другим детям. К сожалению, жрецы не смогли мне помочь. От одних я слышал, что мои видения — это дар богов, и я сам должен понять их суть, другие же просто молчали. Забавным итогом множества медитаций и трансов стали небольшие странные возможности. Иногда, сильно пожелав, я мог воздействовать на окружающий мир, путем управления первостихиями, а также научился видеть странные потоки вокруг древних капищ, домов жрецов и волхвов, алтарей богов или различных предметов.

С одной стороны это пугало меня, а с другой — очень интересовало. Кроме меня об том не знал никто, так как никому я об этом не говорил, знал, что не поймут. В колдунов у нас верили, но боялись их и презирали. Наверное, у меня была очень сложная судьба и жизнь была бы не легкой, вот только я этого теперь не узнаю, потому что в очередном походе я умер. Все же восемнадцатилетний парень — это не матерый воин, способный всегда трезво оценивать ситуацию. Слишком уж я понадеялся на свою интуицию, поэтому, пожадничав, отстал от отца и дяди и в одиночку принялся за грабеж. Не знаю, что за городок мы брали, но был он довольно большим, поэтому можно было смело нажиться под шумок.

Последнее, что мне довелось запомнить это то, как я сгребаю в свой мешок различные ценности убитого мной же священника, скрип двери, разворот в сторону звука, и стрела, летящая мне в лицо.