Навязчивая идея (джен)

«... Жадный король был в ярости! Этот дерзкий мальчишка снова справился с его невыполнимым заданием. И тогда вместо обещанной награды приказал жадный король бросить юношу в темницу и на рассвете отрубить ему голову. Дюжие стражники отволокли юношу в подвал и бросили в самую тёмную и сырую камеру.

Но наш герой не плакал, не посылал проклятий в адрес короля. Он дождался, когда стихнут шаги стражи, и хлопнул в ладоши. Тут же перед ним появились десятки маленьких существ. Они преданно смотрели своими большими глазами на хозяина и тоненькими голосами приветствовали его.

— Мои маленькие слуги, — обратился к ним юноша, — король нарушил своё слово и отказался выполнять обещание. Вместо награды он приказал казнить меня.

Маленькие существа возбуждённо запищали и стали грозить своими маленькими кулачками куда-то вверх, в сторону покоев правителя.

— Да, он заслужил наказание, — кивнул им юноша, — но сначала освободите меня из этой темницы.

И маленькие человечки быстро открыли тяжёлый засов и помогли юноше незамеченным выйти из подземелий. Но он не торопился уходить из замка. Под покровом ночи, защищённый магией своих слуг, пробрался он в комнаты принцессы, которая весь вечер оплакивала судьбу своего возлюбленного. Увидев юношу, она бросилась ему на шею и попросила увезти её от жестокого отца и от того, кого он выбрал ей в мужья.

И в ту же ночь они бежали из замка, прихватив с собой казну жадного короля. А на рассвете прекрасный корабль поднял паруса и увёз их в южные страны, где они прожили без бед до самой старости. И маленькие существа верно служили им и их детям…»

— А теперь давай спи! — Молли потрепала по рыжим вихрам своего младшенького и поправила ему одеяло. Рон закрыл глаза и, погружаясь в сон, стал мечтать о том, как у него тоже когда-нибудь будут маленькие слуги, которые будут всё делать за него.

* * *

Рон сидел в библиотеке и с тоской смотрел на пачку книг, отложенных для него Гермионой. Искать упоминание имени Николаса Фламеля оказалось делом ужасно скучным. Разнокалиберные фолианты отличались толщиной, размером и оформлением, но их объединял тяжёлый для понимания язык, густо пересыпанный неясными терминами. Рона уже клонило в сон. Но клюнув носом в страницу открытой книги, он увидел слова: «...Подчиняющие зелья допреж всех запретов применяли, дабы челядь служила сугубо единому лицу, и не было промеж них измены и корысти противу господина. Ныне употребление сих зелий, суть наказуемое деяние, поелику они приравниваются к непростительному заклятию подвластия.»

Когда прочитанные строчки дошли до его сознания, они всколыхнули в памяти детскую мечту об армии маленьких слуг. Рону сразу вспомнилось, как этим летом ему поручили обезгномливать огород. А он вместо того, чтобы выкидывать маленьких уродцев, насобирал их в корзину и потом несколько недель держал в ящике и пытался приручить. Ничего из его затеи не вышло. Гномы только жрали репу, ругались и пытались его укусить. В конце концов, до его подопытных добрались близнецы и опробовали на них притащенное из школы зелье. Они назвали его «Сок Гамми» и были просто счастливы, когда десяток садовых гномов огромными прыжками носился по огороду и двору, пугая маму и сестру истошными нецензурными воплями.

Ему тогда влетело наравне с близнецами. Но в отличие от них, его возня с гномами была не шалостью, а попыткой воплотить мечту. Впрочем, он не стал тогда этого объяснять матери, боясь насмешек со стороны братьев. И вот теперь старый фолиант поманил возможным решением задачи. Сонливость как рукой сняло. Он довольно быстро просмотрел свою стопку книг и попросил у Гермионы ещё. Та взглянула на него с удивлением и одобрением и поделилась несколькими книгами из своей башни.

Лучше бы не давала. Именно в той книге, которую просматривал Уизли, было упоминание о Николасе Фламеле и философском камне. Но Рон не долистал до этой статьи совсем чуть-чуть, наткнувшись на ещё одно упоминание зелий Подвластия. Украдкой он выписал на фантик от драже Берти-Ботс названия книг, где должны были содержаться более подробные сведения.

Когда друзья уходили из библиотеки, он чуть задержался и спросил госпожу Пинс, сухую как вобла даму, о книгах из своего списка. Лицо библиотекаря приобрело ещё более строгое выражение, чем обычно.

— Все эти книги находятся в запретной секции, и работа с ними возможна только по письменному разрешению вашего декана или профессора зельеварения. А, вообще-то, вам рано интересоваться подобной литературой.

Лицо Рона вспыхнуло. Он пробормотал извинения и убежал вслед за друзьями.

* * *

На Рождество появился шанс добраться-таки до нужных книг. Гарри подарили мантию-невидимку, и Рон сразу же предложил использовать её для того, чтобы выполнить завет Гермионы, который она дала, уезжая домой на каникулы. А именно: поискать упоминание о Фламеле в запретной секции. Гарри к этому предложению отнёсся без особого энтузиазма. Он опасался, что если их поймают, то как минимум отберут мантию. Но отказать Рону он не смог.

И вот через несколько дней после Рождественских праздников Рон и Гарри, укрытые мантией, прокрались ночными коридорами Хогвартса в библиотеку. Дверь в массивной деревянной перегородке, отделяющей общедоступную часть от запретной секции, им открыть не удалось, и они просто перелезли через неё, использовав стремянку библиотекарши.

Два светлых пятна бродили по лабиринту книжных шкафов. Слабый свет Люмоса делал темноту вокруг ещё гуще и непроглядней. Блики на стёклах шкафов вспыхивали в темноте, как глаза неведомых чудовищ. Сердце бешено стучало от ощущения опасности. Таблички-указатели поиск не облегчали, поскольку надписи на них были на латыни, а не на английском, как в общедоступной части библиотеки. Обоим мальчикам подумалось, что найти что-то здесь без помощи библиотекаря просто нереально.

Но отступать, даже не попытавшись, было не по-гриффиндорски, и они, разделившись, начали осматривать каждый свой ряд. Рон открыл первый шкаф и вытащил свой заветный фантик. Сверяясь со списком, он стал осматривать полку за полкой, шкаф за шкафом. Только через полчаса поисков удалось наткнуться на шкаф с книгами по продвинутому зельеварению. В нём нашлись две книги из его списка. Но к великой досаде Рона, одна из них была на латыни, а у второй кто-то аккуратно вырезал страницы с рецептом и описанием процесса. Было ли это вандализмом какого-то ученика или эту часть книги вырезали преднамеренно, непонятно. Настроение Рона упало. Но листая повреждённую книгу дальше, рядом с изъятой частью он наткнулся на описание «Лунной Полыни» как основного действующего ингредиента искомого зелья. Трава сама по себе обладала способностью подавлять волю животных и с древности использовалась при дрессуре лошадей и прочего скота. Внимательно прочитав краткое описание свойств растения и сделав пометки на кусочке пергамента, Рон повеселел. Он опасался, что сильнодействующее зелье окажется очень сложным в приготовлении и будет ему не по силам. А ведь ему, вообще-то, и не нужно было контролировать людей, вполне достаточно было возможностей, предоставляемых той самой лунной полынью.

Внезапно тени заколебались. Рон обернулся и увидел приближающегося Гарри. Поспешно спрятав листок с записями, он захлопнул книгу и пожаловался другу, что ничего найти не удалось. У Гарри тоже улова не было, и они решили вернуться в спальню.

На обратном пути они чуть не натолкнулись на завхоза. Заметив его кошку, они резво затрусили в противоположном направлении, стараясь не запутаться в невесомой ткани мантии-невидимки. Но, убегая от миссис Норрис, друзья вылетели прямо на Филча. Чудом не столкнувшись с ним, они бросились бежать, уже не особенно беспокоясь о бесшумности.

Пробежав несколько поворотов, прямо перед собой они снова увидели отсветы лампы Филча. Как он мог обогнать двух быстроногих подростков и выйти наперерез, думать было некогда.

Они ввалились в первую попавшуюся классную комнату и замерли у двери, вслушиваясь в шаги и громкое брюзжание старика завхоза. Стараясь не производить ни малейшего звука, они оба отошли от двери в поисках дополнительного укрытия на случай, если завхозу взбредёт в голову проверить кабинет. Осмотревшись, они заметили огромное зеркало, стоящее посреди помещения на расчищенном от столов пространстве. Лунный свет серебрил поверхность стекла и заливал призрачным светом пятачок перед ним. Пока Рон подпирал дверь класса стулом, Гарри подошёл к зеркалу и замер в неподвижности. Из транса его вывел друг.

— Ты чего остолбенел, Гарри?

Гарри дёрнулся, кинул взгляд на Рона, потом на зеркало, а потом опять на Рона.

— Это волшебное зеркало, — ответил Гарри каким-то севшим голосом, и сделал приглашающий жест. — Посмотри в него.

Рон встал на место Гарри и всмотрелся в отражение. Оно начало меняться. Он увидел себя, намного старше, одетого в дорогую мантию и восседающего в паланкине с пологом и тентом из бордовой парчи. Паланкин тащили несколько десятков маленьких существ. Двое слуг протягивали ему блюда. Одно было с виноградом и фруктами, а второе — с горкой золотых монет. Ещё парочка существ обмахивала его опахалами. И все они с обожанием взирали на своего повелителя.

— Ну! Что там? Что ты видишь? — затормошил его Поттер. Рон оторвался от созерцания восхитительной картины и смутился. Не хотел он посвящать в свои мечты кого-либо.

— Я вижу, что стал старостой школы. У меня в руках кубок по квиддичу! Я капитан команды!

* * *

Лунная полынь называлась так из-за особенностей её сбора. Днём она ничем не отличалась от обычной полыни, и только в свете полной луны её листья становились почти прозрачными. Об этом и о многом другом с удовольствием рассказал Рону Невилл. Удивлённый искреннему интересу сокурсника к такому скучному, по мнению многих, предмету, как гербология, Лонгботтом даже специально добыл в недрах библиотеки атлас-определитель и показал цветные иллюстрации. Кроме того, нашёл для Рона описание процесса сбора этой травы.

И вот теперь, вооружённый этими знаниями, Рон шёл по ночной дороге к большим зарослям полыни на холмах в двух милях от своего дома. Днём он уже осматривал их и остался доволен. Место соответствовало нужным параметрам, оставалось только проверить теорию практикой.

Найти и насобирать хоть немного такого ингредиента было задачей непростой, требующей большого терпения и трудолюбия. Эти качества никогда не были сильной стороной Рона, но цель придавала ему сил и упорства.

Погода была просто волшебная. Было тепло и сухо. Дул приятный ветерок, напоённый запахами трав. В траве мелодично пели цикады. Единственное, что могло испортить настроение,— это комары да мошки, но матушка снабдила его специальной мазью, когда тот отпрашивался на эту ночную вылазку. Предлогом было выполнение задания по гербологии, и Молли Уизли просто умилилась, глядя на такое усердие своего младшенького. Она сравнила его с Перси и поставила в пример «двум оболтусам», на что те пообещали теперь называть Рона «подперсником».

Дорога выбралась из перелеска на холмистые пустоши. В принципе, искать можно было на любом холме, но Рон облюбовал тот, у которого на вершине стоял двухметровый камень-менгир.

На обращённом к Луне южном склоне он воткнул в почву жерди и натянул между ними бечёвки, разметив таким образом часть склона на неровные участки. Руководство по сбору лунной полыни рекомендовало делать именно так, чтобы случайно два раза не осматривать одно и то же место и одновременно с этим не пропускать ни одного растения. По окончании подготовки склона из сумки были извлечены три картонки размером с почтовую открытку. Одна была раскрашена в чёрно-белые полоски, вторая — в чёрную сетку на жёлтом фоне, а третья была вся в красно-белых концентрических кругах. Рон выбрал одну из них и опустился на колени в начале крайнего участка. Он медленно двигался вверх по склону, подкладывая картонку под листья полыни и вглядываясь в них в поисках полупрозрачного листа. Картонки он периодически менял, поскольку глаз быстро «замыливался» и начинал дорисовывать линии там, где о прозрачности и речи не было.

Удача улыбнулась ему через полчаса, когда он уже было отчаялся. Очередной лист действительно был полупрозрачным. Рон проверил это на всех трёх картонках. Сомнений не было — вот он, первый экземпляр лунной полыни. В соответствии с инструкцией Рон срезал серебряным ножиком верхние листья. Срезать всё растение или все листья с него категорически запрещалось. Воодушевлённый, он снова пополз по склону, игнорируя уже ощутимую боль в коленках.

Когда Рон в очередной раз достиг верхней бечёвочной границы участка, он заметил на вершине холма танцующую фигурку. От удивления Уизли замер и с открытым ртом стал смотреть на танцовщицу. А то, что в лунном свете танцевала именно девочка, сомнений не было. И дело было не в длинных серебристых волосах и гибкости, мальчикам нехарактерной. А в том, что фигурка была полностью обнажена, и отсутствие характерной детали, отличающей маленьких мальчиков от маленьких девочек, было совершенно очевидно.

Парализованный зрелищем, Рон смотрел, как незнакомка кружит вокруг менгира, вычерчивая руками и телом какой-то замысловатый, но симметричный рисунок. Лунный свет высвечивал её голое тело особенно ярко на фоне окружающего полумрака. Она танцевала молча, и только шорох камешков под её ногами вторгался в негромкие звуки ночи. Танец ускорился, и, наконец, девочка резко остановилась и, взмахнув руками, плавно взлетела на вершину камня. Постояла там немного, протянув руки к Луне, а потом повернулась к Рону и села на край менгира, свесив ноги. Она наклонила голову, с любопытством разглядывая незнакомого мальчика. Ни тени беспокойства не отражалось на её лице.

— Привет. Как тебя зовут?

Не сразу до Рона дошло, что именно она сказала. Зрелище танцующей голой девочки ослабляет интеллект у любого парня. Но когда он попытался ответить на вопрос, оказалось, что язык его прилип к пересохшей гортани, поэтому пришлось сначала сглотнуть, и только потом он выдавил из себя:

— Рон. Рон Уизли.

Девочка приветливо улыбнулась.

— Здравствуй, Рон Уизли. Меня зовут Луна Лавгуд. А что ты здесь делаешь?

«Вообще-то, это мой вопрос», — подумал Рон, но удовлетворил любопытство маленькой волшебницы и рассказал про лунную полынь. Ну, разумеется, в той версии, что была накануне озвучена дома. Луна внимательно выслушала рассказ, спорхнула с камня и на минуту скрылась за ним. Вышла оттуда она уже одетая в лёгкий сарафанчик и подошла к Рону.

— Покажи, — попросила она и протянула руку к его практически пустой сумке. Рон вытащил из неё дюжину листиков — результат трёх часов кропотливой работы — и протянул их девочке. Луна взяла листики и погладила их ладонью. Потом провела этой же ладонью по листьям обычной полыни, росшей вокруг, и чему-то удовлетворённо кивнула.

— Хочешь, я тебе помогу?

— В каком смысле? — удивился Рон.

— Помогу тебе насобирать таких листиков?

Уизли удивлённо кивнул, и девочка, не говоря больше ни слова, медленно пошла вниз по склону холма. Она дотрагивалась ладонью до макушек всех растений и к чему-то прислушивалась. Рон медленно шёл следом, заинтригованный. Наконец она остановилась и погладила один из кустиков.

— Вот этот тебе подойдёт, — указала она Рону на куст. Уизли проверил своими картонками, и действительно, листья этого растения были полупрозрачны. Луна уже шла дальше. Не оборачиваясь, она спросила:

— А зачем тебе на самом деле нужны эти листья?

Рон замялся, не зная, как отреагировать на такое уверенное заявление своей внезапной помощницы о его нечестности. Она почувствовала заминку и обернулась.

— Ой! Ты можешь не говорить, если это тайна. Честно, честно! Я не обижусь.

Рон помолчал ещё немного, а потом почему-то решил раскрыться и рассказал о том, что хочет научиться подчинять своей воле всяких существ и создать собственную армию миньонов, которые будут служить ему и его семье. И что он решил начать с экспериментов на садовых гномах.

— Гномы забавные, — заметила Луна. — А им будет больно?

— Не знаю, — честно ответил Рон.

Они прошли часть склона в молчании, а потом Лавгуд произнесла:

— Обещай, если им будет больно, ты прекратишь свои опыты.

— Обещаю, — без колебаний откликнулся Рон.

За час они закончили обследование склона этого холма и половину следующего. Закончить им пришлось, потому что Луна (которая на небе) уже склонилась к горизонту, и её начали закрывать облака. До рассвета оставалось совсем немного времени. Сумка Рона была наполовину полна драгоценными листьями, хотя такой результат он видел только в мечтах.

Пришёл момент расставания с неожиданной помощницей, и Рон мялся, не зная, как задать мучивший его всё это время вопрос. Наконец он решился и выпалил:

— Слушай, Луна, а зачем ты голая танцевала?

Уши Рона запылали от смущения при воспоминании о подсмотренном эпизоде. Луна мило улыбнулась и спокойно ответила:

— Этот камень может исполнять желание. Но никто не знает, как его надо просить и что давать взамен. Я читала, что в древности ведьмы танцевали обнажёнными, и решила подарить ему танец. Может, он соскучился по тем временам.

— Ты серьёзно? — удивился Рон. — Ты в это веришь?

— Да, — кивнула девочка, — я уже убедилась. Он принял этот дар.