Бомбарда максима (джен)

Руки потели, в голове стоял непрерывный гул, в горле пересохло. Гарри вытер ладони о парадную мантию, потряс головой и проглотил внезапное волнение, сбившееся в ком где-то в грудной клетке. Поборол желание запустить в стену стаканом с теплой водой — Агуаменти решительно не удавалось. Огляделся. Да чтоб вас всех! Годовой запас феликс фелицис за стакан ледяной воды!

Сколько официальных речей, публичных выступлений и частных интервью было в его жизни. Пора бы привыкнуть. И на сцену пора. Дамы и господа, встречайте основное блюдо вечера — «Гарри Поттер» — Главный аврор в собственном соку. Гарри сделал шаг из-за кулис, в очередной раз спрашивая себя, почему он так легко соглашается на все, даже самые безумные проекты Гермионы Уизли, лучшей подруги и жены лучшего друга.

Гермиона была первой, кто понял и принял их с Джинни решение о разводе, и единственной, кто ни разу не завел разговор на тему «как помочь Гарри Поттеру устроить личную жизнь после развода с женой».

Гермиона была первой, кто перестал говорить с ним о женщинах, и единственной, с кем он смог откровенно обсудить причину их отсутствия в своей нынешней жизни.

Гермиона была первой, кто предложил ему участвовать в этом вечере, и единственной, чье предложение он принял.

— Гарри, ты должен понимать, как это важно. Твое участие необходимо! От тебя требуется только стоять рядом со мной и улыбаться, больше ничего.

— Так-таки ничего? — в безболезненное участие в очередной авантюре Гарри не верил.

— Хорошо, выкроишь полчаса времени и продемонстрируешь пару заклинаний попроще из своего арсенала. Выберешь те, которые можно применить в быту, — Гермиона задумалась, правильно оценив его фырканье. — Ну, или при нападении мелких хулиганов.

Гермиона отмахнулась, считая вопрос решенным, и была права — если Гарри принялся торговаться, значит, дело сделано — он уже согласен.

И вот Гарри стоял на сцене рядом с Гермионой Уизли и привычно растягивал губы, пытаясь превратить официальный оскал в спокойную улыбку.

Свободных мест в зале ожидаемо не осталось, гости за столиками сливались в разноцветное гомонящее пятно. Гарри попытался сосредоточиться и отыскать в этом пятне самое яркое вкрапление — возможно, Джинни решит его выручить по старой памяти.

Взгляд метался по залу, выхватывая отдельные группы гостей, — компания гогочущих юнцов, что–то чиркающих на пригласительных билетах, — наверняка, ставки делают, паршивцы, Министр с семейством, преподаватели Хогвартса почти в полном составе, глава невыразимцев, только что сошедший со сцены и с облегчением занявший место рядом с женой, бледное пятно в густом разноцветии — столик Малфоев и, наконец, через проход от них семейство Уизли. Гарри увидел смеющиеся глаза бывшей жены, поймал воздушный поцелуй, и успокоился — конечно же, Джинни не бросит его в трудную минуту. Что бы ни происходило в их жизни, они по–прежнему могут рассчитывать друг на друга.

Гарри еще раз оглядел рыжее семейство и вздохнул с облегчением — сыновей не было. Джеймс, скорее всего, не успел приехать, а средний просто проигнорировал мероприятие.

Ничего удивительного — Скорпиус Малфой тоже отсутствовал. Эти двое наверняка нашли занятие поинтереснее, чем торги на ярмарке тщеславия. Гарри задумчиво почесал бровь. Превратности судьбы — вот еще одно постоянство, к которому уже давно пора привыкнуть. И все–таки каждый раз, невозмутимо взирая на ее очередной фортель, он втайне недоуменно пожимал плечами — сколько еще попыток удивить его предпримет жизнь?

Скорпиус Малфой, вошедший в жизнь его семьи, вполне мог сойти за одну из попыток.

Альбус и Скорпиус доставили родителям немало неприятностей. Противостояние отцов в бытность учениками Хогвартса не шло ни в какое сравнение с войной, объявленной друг другу детьми. Первый вызов к директору Гарри получил сразу же после распределения сына в Слизерин. Безобразная драка с младшим Малфоем закончилась синяками, ссадинами, сердитым сопением Ала и упрямым молчанием Скорпиуса. Причиной следующего визита в Хогвартс послужил гной бубонтюбера, размазанный по рукоятке ножа, которым Ал нарезал ингредиенты на зельеварении. Химический ожог кожи одного, угроза исключения другого и вновь непреклонное молчание с обеих сторон. Затем были взорванные котлы, зачарованные метлы, весь арсенал магазина дядюшки Уизли, дополненный и усовершенствованный, уведенные подружки, пострадавшее Сладкое королевство, дебош в Трех метлах… Ежемесячные визиты Малофев и Поттеров в Хогвартс стали традицией. От курса к курсу происшествия становились крупнее, последствия серьезнее, разговоры громче, а результаты безнадежнее — Альбус и Скорпиус сверлили глазами друг друга, родителей и пол, но продолжали стойко молчать. Родители не могли добиться от них ни объяснений, ни обещаний. Джинни нервничала, Джеймс пожимал плечами, Гарри сжимал зубы и готовился к очередному посещению Хогвартса.

После того, как Скорпиус Малфой, не рассчитав дозу кромлевого сока, на неделю лишил Альбуса Поттера зрения, Драко Малфой, устало выдохнув, пообещал перевести сына в другую школу.

И все прекратилось.

В первый месяц Гарри подумал, что Джинни, не желая его расстраивать, взяла на себя визит в Хогвартс и очередной разговор с сыном.

Через три месяца непривычного спокойствия он сам решил связаться с директором и поинтересоваться причиной столь долгого молчания. Директор, оглушенный внезапным перемирием враждующих сторон, посоветовал не вмешиваться, чтобы не спугнуть долгожданное затишье.

Через полгода Астория Малфой прислала сдержанную благодарность Гарри и Джинни Поттерам за участие в успешном разрешении затяжного конфликта между детьми и выразила надежду, что все дальнейшие встречи двух семейств будут проходить в более приятных местах и по более приятным поводам.

Через год Джинни Поттер благодарила в письме Асторию Малфой за воспитание прекрасного сына, вытащившего Альбуса Поттера из лап плотоядного кустарника в Запретном лесу.

А после пятого курса Альбус привез домой на каникулы своего лучшего друга — Скорпиуса Малфоя.

Шумный. Слово билось в голове заполошной мухой после первых суток пребывания младшего Малфоя у них в доме. Враждебный Малфой упрямо молчал, угрюмо смотрел из-под насупленных бровей и нервно почесывал ссадины и синяки. Мирный Малфой оказался улыбчивым, энергичным, разговорчивым и крайне любопытным. Его неуемная энергия расплескивалась по дому, обдавая брызгами каждого члена семьи, пока наконец не накрыла их дом мощной волной. Где бы он ни появился, его сразу становилось много. А появлялся он везде и в любое время, стоило только Гарри расположиться в гостиной с квиддичным обозрением, на кухне с чашкой чая, или в библиотеке с маггловским детективом. Редкие минуты досуга стихийно заполнило общение с сыном, его другом и примкнувшей к ним Лили. Джинни и Джеймс предпочли сочувствовать издали. Гарри, смеясь, выслушивал хогвартские истории, сравнивал их с собственными историями, рассказывал о незначительных аврорских операциях и ловил себя на мысли, что никогда не видел в глазах детей такого жадного любопытства, какое мелькало в глазах мелкого Малфоя. Когда дело дошло до игры в квиддич, Скорпиус решительно заявил, что не собирается играть против лучшего ловца за всю историю Хогвартса и буквально напросился в команду Гарри. Довод, что в семейной команде Гарри не ловец, а вратарь, был отринут как маловажный. Квиддич, экскурсия в Аврорат, ежевечерние беседы… В конце концов Гарри буквально поселился в кабинете — единственном месте в доме, куда не допускались домочадцы и их лучшие друзьям.

Выпускной Альбуса Гарри помнил плохо. Ему удалось выбраться с работы в последний момент, усталость брала свое, и сил хватало только на приветливые улыбки окружающим. Невероятное облегчение в глазах Джинни, убедившейся в твердом намерении сына стать колдомедиком. Сияющие глаза Альбуса, потрясающего пергаментом с рекомендациями от преподавателей. И горделивый взгляд непонятно как оказавшегося рядом Скорпиуса Малфоя. Скорпиус радостно улыбался, что–то говорил и смотрел так, будто исполнил мечту всей жизни самого Гарри Поттера и теперь ждет заслуженной награды. Возникшая неловкая пауза заставила включиться в разговор и переспросить.

— Я буду аврором! Дед и отец против, но я давно решил. У меня мамина поддержка и самые лучшие рекомендации!

Оставалось только посочувствовать преподавателям Академии.

А спустя несколько лет посочувствовать аврору Ходженсу, получившему в подчинение новую группу стажеров. Лучшим в группе оказался Скорпиус Малфой.

Академия, служба и дисциплина исправно делали свое дело, мелкий Малфой больше не был похож на штормовой шквал, сметающий всех без разбора — скорее, на узконаправленную Бомбарду максима, адресованную единственному человеку. И как когда–то в собственном доме, Гарри снова хотелось укрыться в кабинете Главного аврора — от бесконечных встреч в коридорах, от захлебывающихся рассказов о службе, от широких улыбок и восторженных взглядов, в которых теперь мелькала задумчивость, не сулившая, по мнению Гарри, ничего хорошего объекту внимания.

Потому Гарри и вздыхал сейчас с облегчением, пересчитав белобрысые, гордо задранные головы Малофев.

Джинни еще раз хихикнула и указала головой куда-то вправо — недалеко от входа Альбус и Джеймс с преувеличенно серьезными лицами внимательно смотрели на сцену. Встретившись с ним глазами, оба дружно подняли большие пальцы и так же дружно прыснули, изо всех сил стараясь соблюсти приличия и не прервать речь Гермионы.

А Гермиона между тем уже закончила рассказывать о нуждах недавно открывшегося в Святом Мунго отделения для разумных существ и сделала приветственный жест в его сторону.

— Итак, дамы и господа, следующий лот нашего благотворительного аукциона — приватный урок защитных заклинаний от Главного аврора, мистера Гарри Поттера. Стартовая цена — пятьдесят галлеонов.

Шум, аплодисменты, восклицания дам, шуршание пригласительных билетов, выкрики стремительно повышающихся ставок… Пока Гарри в изумлении смотрел на Гермиону, — неужели она правда рассчитывала, что кто-то готов раскошелиться на такую сумму ради парочки защитных заклинаний в его компании, — цена поднялась до трехсот галлеонов.Ошеломленный реакцией зала Гарри не успевал следить за взмывающими в воздух пригласительными. А Гермиона уверенно управляла аукционом, твердым голосом перечисляя участников и ставки.

— Триста двадцать галлеонов от прекрасной дамы за ярким столиком. Спасибо, миссис Поттер, вы как никто знаете, что это не напрасно потраченные деньги. О, триста двадцать пять галлеонов от белокурой красавицы справа. Миссис Лонгботтом, у сотрудников вашего отделения есть прекрасный пример для подражания…

Гарри улыбнулся Луне и уже перевел дыхание, когда какая-то незнакомая волшебница подняла ставку до трехсот пятидесяти. Луна огорченно поморщилась и вернула Гарри виноватую улыбку. Джинни, подумав, махнула пригласительным билетом с цифрой «четыреста», Гарри выдохнул, Гермиона начала отсчет.

— Пятьсот галлеонов!

Все головы как по команде повернулись к дальнему столику, за которым расположилась шумная компания золотой молодежи. Гарри не питал иллюзий, что его время выкупил кто-то из сыновей — этот голос он давно научился различать в гомонящей толпе авроров. Изумленные глаза Гермионы, легкий шепот в установившейся тишине зала и привычный приветственный аврорский жест ясно дали понять — он не ошибся.

Гарри обреченно опустил голову, чтобы в следующий момент твердо посмотреть в смеющиеся глаза настырного наследника Малфоев.

— Пятьсот галлеонов — раз. Пятьсот галлеонов — два. Пятьсот галлеонов — три. Поздравляю вас, мистер Малфой, — Гермиона ударила молотком в гонг, отмечая окончание благотворительного аукциона.

Легкий серебристый звук гонга отозвался в голове звоном осыпавшихся осколков самого мощного заградительного барьера, на какой был способен Главный аврор Гарри Поттер — Бомбарда максима попала в цель.