Ангел-хранитель 3. Исток (гет)

…Тень войны… Боль моей чужой страны

Нам промедлить не дает…

(Эпидемия. «Пройди свой путь».)

— Знаешь, раньше я никогда не смотрел на звезды, — сказал он, глубоко вздохнув.

— Неужели? – удивилась она, вновь раскрыв прикрытые было глаза. – Правда?

— Нет, — хмыкнул он. – Но мне нужно было как-то оживить нашу беседу.

Она улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— На самом деле я часто обращаюсь к звездам, — произнес он задумчиво. — Они мудрее нас. Они знают то, чего нам никогда не постичь. Если прислушаться, наверное, можно услышать, как они тихо перешептываются. Многие из нас умеют разговаривать с ними.

— И о чем же они говорят Вам, Господин Кентавр? – насмешливо поинтересовалась она.

— Они не говорят со мной. Я слишком глуп для того, чтобы понять их.

— Просто они боятся разболтать тебе все свои тайны, — улыбнулась она.

— Немудрено. С моими-то талантами инквизитора, — произнес он и обнял девушку за плечи.

— Не говори так о себе, — мягко сказала она. – Ты – самый лучший человек, которого я когда-либо встречала.

— Самый лучший кто? – переспросил он и негромко засмеялся.

Не удержавшись, Джинни захохотала следом.

Ночь неохотно уступала свои права утру, одну за другой гася серебряные звезды. Небо на горизонте робко заалело, готовясь встретить встающее солнце. Негромко зашелестела листва, стряхивая с себя последние капли ночного дождя.

Диана с легкой улыбкой наблюдала за тем, как пробуждался последний теплый день осени. Там, на земле, еще не знали, что завтра ударят первые заморозки и положат конец теплым дням. На небе все было уже известно.

Верховный ангел подняла глаза наверх, где розовые облака над Перепутьем тонули в желтоватом тумане. Как тогда, в день прибытия Драко Малфоя. «Поразительно, сколько вариантов есть у человеческой жизни», — подумала Диана. – «Тот день мог положить конец жизни Драко, но вместо этого стал началом его новой Жизни».

Теперь тот день казался чем-то бесконечно далеким, давним, почти забытым.

Внезапно девушка почувствовала чье-то присутствие рядом с собой. Не враждебное, не неприятное, но внушающее безграничную робость.

Диана подняла голову и тут же склонила ее. Перед нею стоял Андрос, херувим, который был тем ангелом, до которого Диане никогда не дотянуться ни умом, ни старанием.

— Доброе утро, Диана, — сказал Андрос, улыбнувшись одни глазами – голубыми и чистыми, как зимнее небо.

— Доброе утро, — ответила Диана, вновь подняв взгляд. – Чем обязана Вашему появлению?

— Я пришел, чтобы поговорить о том, что происходит в Пределе Ночи, — сказал Андрос, и взгляд его помрачнел.

— А что происходит в Пределе Ночи? – спросила Диана, подняв брови. Было несколько странно говорить об оплоте Тьмы – обычно на Перепутье не затрагивалась эта тема.

— Наверное, ты удивлена тем фактом, что я затеял разговор о Пределе Ночи, но события, происходящие там, касаются и нас.

Лицо Андроса было озабоченным, и Диана поняла, что там происходит что-то действительно серьезное.

— Ты ведь помнишь Салазинорга, Диана? – внезапно спросил херувим.

Девушка кивнула.

— Ты, наверное, знаешь, что он – хороший друг Драко Малфоя, нашего ангела-хранителя. Так вот – между друзьями-ангелами, пусть даже бывшими, существует прочная связь. Если что-то серьезное случается с одним ангелом, это непременно сказывается на другом. В Пределе Ночи происходит что-то странное. Это очень похоже на события, происходившие прошлой осенью, когда Джинни Уизли пытались перевести за Грань. Кажется, кто-то снова затеял такой самовольный перевод, но Сыновья Ночи выступили против него. Возможно, скоро в Пределе начнется война. Это может сильно сказаться на нас, а в особенности – на Драко Малфое.

— Я должна помешать этому? – с готовностью спросила Диана.

— Стоп! – Андрос поднял руку. Широкий рукав его рясы даже так лишь немного не доставал до земли. – Я вижу, что все твои годы так и не научили тебя благоразумию. Не все нужно делать спонтанно, Диана. Если мы поспешим отвалить камень, придавивший ноги человеку, он может эти ноги потерять. Но если все обдумать, проблема кажется более серьезной. Как ты планируешь предотвратить войну?

Диана подумала несколько секунд.

— Можно направить в Предел Ночи нескольких ангелов, чтобы они поговорили с Сыновьями, — произнесла Диана. – Или… кто-то из ангелов может проникнуть в Предел и разрушить проводник Харона!

— Разрушить проводник? – поднял брови Андрос. – Но для этого потребуется сила как минимум трех ангелов, а Сыновья Ночи не пропустят ни одного.

— Но ведь мы уже проделывали это. Тогда, когда за чертой была Джинни. В то время Скотт Бартли только что вернулся с Последнего Суда, Драко стал смертным потому, что за него молилась его подзащитная, а я смогла преодолеть защиту Предела, потому что я – верховный ангел. Непонятно только одно: то ли сила Скотта настолько велика, что он смог пробить брешь в защите Предела, то ли ангел, однажды отказавшийся от своего поста, уже не является ангелом в полном смысле этого слова…

— То ли Скотт Бартли уже не является Скоттом Бартли… в полном смысле этого слова, — мрачно добавил Андрос.

— Что? – взгляд Дианы взметнулся вверх, к глазам Андроса. – Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что Скотт Бартли вернулся с Последнего Суда через год после того, как отправился туда. Как ты объяснишь это? И как он смог проникнуть сквозь защиту Предела, если он по-прежнему тот же Бартли? А как, в конце концов, объяснить его уход тогда, больше двух лет назад? И как же доказать, что он вправду Скотт Бартли, ангел-хранитель Вирджинии Уизли?

Андрос закончил свою речь, и Диана почувствовала себя опустошенной. И вправду, как доказать, как проверить? Мог ли Скотт, прошедший вместе с ними Предел Ночи, Эндстренд и битву с Сэнди Стоуном, оказаться совершенно другим человеком – вернее, другим ангелом или кем-то иным…

— Нет, этого не может быть! – твердо произнесла Диана. – Я имею в виду, что Скотт Бартли не может оказаться кем-то другим. Я слишком хорошо знаю его.

— На твоем месте я не стал бы делать столь поверхностных и поспешных выводов. Против него свидетельствует несколько фактов. Ты ведь не станешь этого отрицать.

— Факты фактами, но своим ангелам я доверяю. И Сэнди Стоуну доверяла…

— Я не стану давить на тебя. Поступай, как знаешь, верховный ангел. Я знаю, что ты – именно тот ангел, что сможет принять верное решение, — сказал Андрос, и глаза его мягко блеснули.

— Спасибо, Андрос, — слегка поклонилась Диана.

— И еще один момент, — добавил херувим. – Сделай все возможное для того, чтобы помешать войне. Выбор средств – твое дело. Но не спеши с решениями.

И, оставив Диану наедине с ее невеселыми мыслями, Андрос растворился в воздухе, словно легкий туман.

Синий камень, подсвеченный лучами солнца, словно светился изнутри цветом морской глубины. Покачиваясь на серебряной цепочке, он словно жил своей жизнью.

Алан Горацци смотрел на свой кулон, хмуря брови. Он чувствовал, что что-то не так. Словно тень нависла над Перепутьем, не давая ангелам распрямить плечи и поднять головы.

Это продолжалось уже почти год, с того самого дня, когда предательство Сэнди Стоуна было разоблачено.

Ангелы перестали доверять друг другу так, как доверяли раньше. Что ни говори, взгляд в лицо смерти накладывает след на любого.

Если бы год назад Алану сказали о том, что жизнь – только миг, он рассмеялся бы. Теперь же краткость этого мига мерещилась ему повсюду.

Глядя на Ани и Джеймса, своих маленьких подзащитных, самозабвенно мазавших друг друга яблочным пюре, ангел только вздыхал, представляя себе, что уже очень скоро ему придется оставить кого-то их них на попечение другого хранителя, потому что жизненные пути близнецов разойдутся. А когда-нибудь эти малыши станут стариками, и придет их время умирать. А может, это произойдет и раньше.

А он так и будет ангелом-хранителем, все тем же Аланом Горацци, погибшим в возрасте двадцати двух лет.

Все чувствовали эту тень, и все страдали от нее. Но никто не знал, как от этого избавиться.

Тогда, в день победы над братьями Тени, Алан, Скотт, Диана и Драко чувствовали себя вечными, неунывающими, и верили, что теперь-то все будет прекрасно.

Но…

— Предаешься размышлением о бренности бытия? – раздался позади ангела негромкий голос.

Алан вздрогнул и отпустил серебряную цепочку. Кулон из синего матового стекла вновь упал на грудь ангела. Горацци обернулся и увидел молодую женщину. Ее черные, как смоль, волосы лежали за спиной, серебряные серьги-кольца резко выделялись на их фоне и одновременно гармонировали с необыкновенно бледной кожей лица. Темно-синие глаза смотрят прямо в его голубые, тонкие черные брови слегка нахмурены, но уголки губ чуть приподняты. Сьюзен Крит никогда не улыбалась широко.

— Доброе утро, нимфа, — произнес Алан, улыбнувшись.

— Перестань, — отмахнулась Сьюзен. – Мне стоит убить Тони за то, что он подарил вам еще один способ меня разозлить. Я же не зову тебя «Алан, цыпочка моя».

— Ладно-ладно! – Алан примиряющее поднял руки и подвинулся к краю стола, освобождая место для коллеги. – Присаживайся. Я так понимаю, у тебя что-то срочное?

— Все-таки ни черта ты не умеешь разбираться в людях, — усмехнулась Сьюзен, садясь рядом с ним. За годы, проведенные в качестве ангела-хранителя, она так и не отвыкла вслух вспоминать Люцифера. – Я просто пришла поболтать.

— Тоскливо? – участливо поинтересовался Алан.

Прошла уже неделя с тех пор, как подзащитный Сьюзен, Майкл Корнер, погиб. Девушка ничем не могла помочь ему. Силы ангелов-хранителей отнюдь не безграничны.

— Еще как. Чувствую себя последней сволочью, — вздохнула Сьюзен. – Знаешь, Майк, при всех его недостатках, был отличным парнем. По крайней мере, с ним постоянно случались какие-то истории. А теперь я чувствую себя так, словно из моей жизни вырезали лучшую ее часть. Да еще эта ссора с Этносом…

Когда Майкла убили, Сьюзен в расстроенных чувствах направилась прямиком к Этносу, одному из херувимов, и закатила ему настоящий скандал. И теперь единственная девушка из пяти лучших ангелов-хранителей последних лет была в опале.

— Совсем плохо? – спросил Алан, заглядывая в глаза девушки.

— Ты даже не представляешь себе. Я уже думаю, не уйти ли, как Скотт, на Последний Суд.

— А вот об этом и не думай! – вскочив со стола и встав перед Сьюзен, сказал Алан предостерегающим тоном.

— А что, Алан?! Что меня ждет здесь?! Несколько лет без подзащитного?! Постоянные косые взгляды?! Что меня здесь ждет?! – спросила Сьюзен со слезами в голосе.

Было абсолютно дико видеть Сьюзен Крит в таком состоянии – растерянной, расстроенной, потерявшей самообладание.

— Сью, успокойся, — Алан ободряюще обнял девушку за плечи. – Не все так плохо. У тебя есть мы. Ты ведь никогда не плачешь, забыла?

— Не плачу, не влюбляюсь и не пью «кока-колу», — сквозь слезы, уже начавшие капать из глаз и течь по щекам, улыбнулась Сьюзен. – Похоже, мои жизненные принципы начинают обращаться в прах. Того и гляди, начну строить тебе глазки.

— А я буду не против, — улыбнулся Алан, растрепав волосы на голове подруги.

Он сам не знал, были ли его слова шуткой.

Сын Ночи Салазинорг вглядывался в сизую даль. Рассвет никогда не пробивался сквозь завесу Тьмы над Пределом Ночи, и лишь немного подсвечивал обычную серую дымку, заполняющую небо.

В глазах человека-ворона отражался огонь – огонь, зажженный на сигнальной башне Замка. В последний раз этот факел зажигался почти тысячу лет назад – в тот год, когда ангелы и Дети Ночи объединились против одного врага. Тогда в борьбе победили союзники. Они загнали восставшие создания Ада обратно в Преисподнюю.

Теперь на Предел Ночи вновь двигалась угроза, но на этот раз синеиры не станут помогать. Сыновья Ночи и сами не попросят помощи. Это их Замок, их дом, их земля, и каждый из них будет биться до конца. Каким бы он ни был, этот конец.

Конечно же, он скрывал от Джинни происходящие события. Ей незачем знать и волноваться. Если ему суждено погибнуть, он сделает это с честью.

— Думаешь о войне? – раздался за спиной Салазинорга сипловатый голос его наставника – Дария. Юноша обернулся и встретился взглядом с цепким взором сухого высокого старца.

— Не совсем, — ответил Салазинорг. Более подробного ответа от него и не ждали.

— Это хорошо. Если человек часто думает о чем-то, он либо боится этого, либо желает.

Голос Дария был спокойным и в то же время звучным. Никто и никогда не видел, чтобы старец кричал или бил кулаком о стену. Но все Сыновья Ночи, от самых зеленых юнцов до умудренных опытом воинов, преклонялись перед ним.

— Я не боюсь войны, — равнодушно сказал Салазинорг. И его слова были чистой правдой. Ему действительно было все равно, выживет он или погибнет. Главное, чтобы жила Джинни. И Драко.

Драко… Где он сейчас? Уже три месяца Салазинорг не получал никаких известий от побратима. Но ему-то было не привыкать. А вот на Перепутье немало волновались по схожему поводу.

Дело было в том, что Драко Малфой и Джон Халд три месяца назад отправились в дом Кассандры, тезки великой прорицательницы, чтобы взять у нее один мощный артефакт. Что это был за артефакт, Салазинорг, конечно, не знал, но факт оставался фактом: его побратим и еще один ангел уже два месяца находились в доме чокнутой старухи, склонной к «милым шалостям» в виде скрытых ловушек…

Голос Дария вернул человека-ворона к действительности.

— Но учти, что, летая в облаках, легко попасться коршуну, — сказал старец и, бросив на своего воспитанника лукавый взгляд, удалился.

Салазинорг мотнул головой. И угораздило же его потерять нить разговора. Все-таки синеиры – худшее зло для Сыновей Ночи…

— Вставай, старая злобная карга!

Кассандра открыла глаза и вздрогнула. Прямо над ней возвышалась фигура высокого мужчины в черном плаще. Сын Ночи, пронеслась в голове испуганной женщины быстрая мысль.

— Что тебе нужно, отродье Тьмы? Зачем ты пришел? – спросила Кассандра шипящим голосом, садясь на своей кровати.

— За твоей душой, — равнодушно ответил человек, и сильный удар лишил ясновидящую сознания.