Погоня  (гет)

Ее зовут Ксения. Она любит черный чай с бергамотом и слушает тяжелый рок. Ее красные волосы ярким пламенем развеваются на ветру, а кожаный костюм плотно облегает фигуру. Она смотрит на мир свысока, и ей плевать, что об этом думают окружающие. Случайные знакомые считают ее стервой, а она лишь ухмыляется в ответ и затягивается очередной сигаретой. Ей бессчетное количество раз задавали вопрос, почему она стала такой, но получали лишь томительные минуты ожидания в напряженной тишине. Ксения вообще мало говорила, а о себе не говорила никогда. Лишь все также ехидно ухмылялась, словно зная, о чем думает незадачливый собеседник.

Непроглядная тьма угнетала и затягивала. В тишине гулко раздавались удары ее сердца. Тук, тук, тук-тук-тук, тук, тук, тук-тук, тук-тук-тук-тук, тук. Привычное хладнокровие с каждой секундой испарялось, ему на смену приходило уже знакомое лихорадочное возбуждение. Адреналин зашкаливал и отдавался в ушах хаотичными толчками крови. Она ждала.

Это всегда случалось неожиданно, но в то же время ожидаемо. За спиной послышался неразборчивый шорох. Он был едва различим среди звуков ее дыхания, но окружен аурой опасности и порока. Боялась ли она этого? Давно привыкла к каждому непредсказуемому изменению, но адреналин по-прежнему бурлил в крови, а дыхание спирало на пару секунд, в груди застывал бесшумный крик. Вдох — выдох. Началось.

Кожа плотно обтягивала бедра, на которые сейчас легли ледяные руки с изящными запястьями. Губы на мгновение растягиваются в ухмылке, но спустя пару секунд она изворачивается, и незадачливый соблазнитель отлетает к противоположной стене. Она насмешливо наблюдает, как он поднимается и потирает ушибленное плечо, злобно сверкает глазами и снова направляется к ней.

Шаг. Поворот. Взмах волосами.

Ксения стоит посреди блестящей залы, затянутая в невозможный корсет и кринолины времен восемнадцатого века, поправляет перчатки и усмехается, глядя на ошарашенного попутчика. Он и не подозревал, идя за своей жертвой в канализацию, куда заведет его жажда обладания. Карнавал. Венеция. Переливающейся хрусталь в лучах озорного света. Мягкие отблески рисуют причудливые узоры на фарфоровой коже присутствующих дам. Приглушенная музыка настраивает на игривый лад, заставляя взор пылать вожделением. Но где она? Где его жертва?

За углом исчезает знакомый силуэт. Она убегает? Или хочет поиграть? Он долго ее изучал, чтобы понять — она не так проста, как хочет казаться. Красивая, но жестокая. Амбициозная, но неприступная. Гибкая, но нерасторопная. Или это только иллюзия?

Она знала, что играла с огнем. Одно неправильное движение и все пойдет прахом. Она вкушала это чувство опасности. Как терпкий ликер, он опьянял и дурманил. Состояние неопределенности, когда непонятно, кто охотник, а кто жертва, сводили с ума, заставляя тело биться в экстазе, а чувства предвкушать неземное блаженство. Либо ты, либо тебя. Что может быть прекраснее? Опаснее? Завораживающе?

Как всегда предсказуем. Появляется ровно через пятнадцать секунд. Озирается. Ищет глазами. Не находит. Пытается понять, куда она делась. Еще пара секунд и она разочаруется. Но он не подводит. Хороший игрок. Нескучный. Будоражит. В глазах появляется лихорадочный блеск. Нагловатая усмешка касается губ.

Он не понимает, куда она делась. Словно растаяла в воздухе вихрем неукротимой чувственности. Но в зале еще витает аромат. Аромат ее тела. Терпкий, грубоватый с кисло-сладкими нотками. Волнует. Стоп. Он чувствует ее. Ощущает, как бьется нежная жилка на ее шее. Втягивает воздух через зубы. Она здесь.

Старый шелк портьеры скрипит под его пальцами, когда он отодвигает его с привычного места. Видит ее горящие глаза, горящие огнем предвкушения и желания, призывно приоткрытые губы, жемчужное сияние, исходящее от ее кожи. Она ухмыляется. Нет, вы представьте, она ухмыляется! Это он охотник, а она беспомощная добыча! Когда все повернулась с точностью да наоборот? Колдунья? Ведьма? Искусительница! Мысли лихорадочно проносятся в голове, пока он смотрит ей в глаза, но только она касается завитка волос у основания его шеи, как остальной мир перестает существовать, сосредотачиваясь на кончиках девичьих пальцев.

И он называет себя хищником в ночи? Смешно. Сейчас хоть бомба разорвись перед ним, он вряд ли заметит. Скучно. Искрящееся возбуждение, владеющее ей еще секунду назад, словно сдуло ураганным ветром, снесшим на своем пути пару небоскребом. Одарив своего преследователя презрительным взглядом и громко фыркнув, она растворилась в пространстве с тем, чтобы вернуться, когда ей наскучит играть в обычную девочку в латексном костюме. Или когда появится достойный соперник.

* * *

Она исчезла. Испарилась. Растаяла в воздухе. Лишь дразнящий аромат ее тела, пропитавший комнату, говорил о реальности происходящего. Мужчина медленно втянул ноздрями этот будоражащий кровь запах. Запоминал, чтобы выследить свою добычу с помощью обостренного обоняния, хотя в глубине сознания понимал, что ему это вряд ли удастся. Единственное, в чем он был уверен наверняка — она не человек, а посему погоня становилась еще более занимательной. Отказаться сейчас значило потерпеть оглушительное фиаско, а он на это был категорически не согласен. Она колыхнула в нем давно забытые воспоминания, которые он задвигал в самый потаенный угол сознания. Под ногами блеснула серебряная вспышка. Наклонившись, мужчина увидел изящное женское кольцо, от которого исходил аромат его жертвы. Кривая плотоядная ухмылка исказила красивое лицо. Что ж, маленькая моя, игра продолжается. Второй акт нашей пьесы совсем скоро начнется, и только от меня зависит его финал.

Чересчур стремительно помещение принимало привычные очертания ее комнаты. От этого слегка мутило, но она давно привыкла к такому побочному эффекту перемещения в плотных временных слоях. Куда неприятнее была давление в груди, означающее присутствие тугого корсета на ее теле. Это сводило с ума и обездвиживало. Она впервые нарушила свое же непреложное правило: собственноручно смешала эпохи. Непростительная оплошность. Стоит найти себе невинную забаву, пока скука не стерла все ограничения и запреты, иначе она рискует быть обнаруженной бессмертными. Неплохой способ развлечься, но старейшины слишком опасны для нее. Не сейчас. Не в этом времени. Старомодное платье полетело на пол, искрясь мириадами оттенков зеленого у ее ног, но едва ли девушка обратила на это внимание. Слишком мелочно и приземлено. Черт! Ее кольцо осталось у разочаровавшего оппонента. Догадается? Хм, возможно, но пусть сначала найдет ее укрытие. Это будет не так-то просто, но если найдет… Ситуация может оказаться намного интереснее. Красноволосая девушка ехидно улыбалась своему отражению в зеркале, охваченная предвкушением вероятной погони. Знакомое чувство предвкушения опасности будило инстинкты хищника, заставляя тело грациозно изгибаться, а глаза загадочно поблескивать, отражая сияние бледной луны.