Солнцева полынь (гет)

\"Знаешь ли ты, что может по-настоящему ранить? Безразличие. Равнодушие. Отсутствие искры, скука, регулярные действия, приевшиеся, а потому уже ненавистные.\"

Строчка из чьего-то дневника.

Разогретая крыша московской высотки щедро делилась теплом. Сола опустился на ее край, свесил ноги, задумчиво наблюдая закат. Его уже ждали в Канцелярии, но он не торопился возвращаться. И так нечасто удается попасть в нижний мир — так чего ради спешить обратно?

Солнце должно было опуститься полностью где-то через полчаса, а пока Сола, прищурившись, оглядывал окрестности, благо, двадцать четвертый этаж находился достаточно высоко. Неуютные каменные дома — и как только люди живут? — уступали место огромному лесопарку. Сола с удовольствием прогулялся бы там позднее, но небольшой сгусток огня, возникший справа от него, прервал его планы.

Вестник превратился в маленькую огненную птичку, и та голосом Лауры произнесла:

— Сола, будь добр, вернись на свое место. Твоих обязанностей еще никто не отменял.

Птица напоследок взмахнула крыльями, опалив жаром, и, вспыхнув, исчезла.

Сола тяжело вздохнул. Покидать нижний мир не хотелось — несмотря на близость людей, всю эту угнетающую тяжесть цивилизации, машин и техники, ему здесь нравилось. Не было надменной Лауры, вечно напоминавшей о том, как плохо он исполняет возложенные на него обязательства, Гленора, беспрестанно твердившего о необходимости постоянной работы и ответственности, и прочих, для которых не существовало ничего другого, кроме Канцелярии.

Канцелярия. Как же он иногда ненавидел ее.

* * *

Лаура уже, конечно, поджидала его — и прямо на входе, будто он мог сбежать отсюда. Сола приземлился прямиком в зале Храма, взметнув крыльями облачко пыли.

— Мне кажется, иногда здесь не помешало бы прибраться, — хмыкнув, пробормотал он. — В чем дело, опять людишки мрут, как мухи, а без моей силы вы не можете?

Лаура, стиснув зубы от раздражения, проворчала:

— Почти угадал. Гленор и Аирлам снова разругались вдрызг, а несчастная душа никак не отправится по назначению. Пошли быстрее, пока они друг друга не убили.

И Лаура, повернувшись к нему спиной, быстро зашагала прочь. Сола, неразборчиво пробормотав что-то про вечную занятость, мешающую развлекаться, последовал за ней.

Столь раздражавшая его особа выглядела женщиной лет тридцати — тридцати пяти, не растерявшей ни красоты, ни стати, ни ума. Сола готов был поспорить, что все мужчины в Канцелярии влюблены в нее и только его одного не трогала ее внешность.

Проходя по просторному прохладному залу, Лаура не последовала в главное помещение, но, к удивлению Солы, отправилась в боковой коридор, который вел прямиком в маленький заброшенный зальчик.

Здесь уже находились остальные — братья Гленор и Аирлам, в настоящий момент до хрипоты спорящие по какому-то поводу, миловидная Пандора с пачкой каких-то пергаментов, Толер, удрученно взирающий на происходящее. Не хватало только Лорда, но он наверняка заперся наверху, не желая в очередной раз выслушивать разборки братьев.

— Ну, что у нас тут? — почти весело спросил Сола.

Пандора бросила на него умоляющий взгляд. Молоденькая девушка выглядела лет на восемнадцать, но Сола знал, что она была такой еще тогда, когда египтяне строили свои пирамиды.

— Екатерина Стрижкова, двадцать пять лет, только что закончила университет, менеджер в обычной фирме. Ничего интересного не вижу, — продолжил он.

— Ее душа должна возвратиться к свету, — упрямо произнес Гленор, при этом глядя на брата и, видимо, повторяя это уже не в первый раз.

Аирлам фыркнул, равнодушно посмотрев в сторону полупрозрачной женской фигуры рядом с собой:

— Да ты посмотри на нее, Гленор. Серебряный мост обломится под ее ногами — чего она только не делала!

— Мелкие грехи будут ей прощены за многочисленное добро, совершенное ею! — выкрикнул тот.

Сола поморщился. Когда дело касалось того, куда мятущаяся при жизни душа отправится после смерти, Гленор и Аирлам становились опасны для общества и готовы были убить друг друга.

— Смотрю, тебе не терпится отправить ее в ад, друг мой? — Толер многозначительно посмотрел на Аирлама. — Но погоди, нам нужен Сола.

Каждый в Канцелярии обладал определенной силой. Пандора могла перемещаться во времени, при этом ее способности позволяли брать с собой других. Толер забирал неопределившиеся души из нижнего мира, сопровождая их в Канцелярию. Сила Лауры удерживала их здесь, не давая раствориться, пока не станет ясно, куда им следует отправиться. Гленор и Аирлам провожали души в рай и ад. Истинных способностей Лорда не знал никто, более того, неизвестным оставалось даже его имя, а также возраст и происхождение.

Солу же звали Предвестником, Ходящим-во-мраке, знающим скрытое, Истинным Хранителем.

— Что ты скажешь? — негромко произнесла Лаура.

Ее сила не давала душе разделиться пополам и отправиться во всепоглощающую тьму и ослепительный свет. Но решение можно было принять только после слов ее товарища.

Сола прикрыл глаза, обычно насмешливые и зеленющие, как у кота, но сейчас потускневшие и необычайно серьезные. Рука его зачерпнула пустоту, и он сомкнул пальцы на небольшой потрепанной книге, возникшей в его руке.

— Дневник? — тихо спросил Толер. Сола кивнул, не открывая глаз.

Открыв его, он положил книгу на левую руку и поднес правую к страницам, не касаясь их. Приглушенный свет залил дневник, и страницы зашелестели сами, открывая все тайны, спрятанные в них.

С минуту все молчали, тишина нарушалась лишь шуршавшей книгой, но, наконец, перелистнулась последняя страница, и дневник со стуком захлопнулся.

Сола открыл глаза, необычайно яркие, как и всегда после использования магии.

— Она перейдет мост и растворится в изначальном свете.

Гленор торжествующе усмехнулся, Аирлам фыркнул и, скорчив недовольную гримасу, исчез. Ему не довелось проводить эту душу в ад, а в таких случаях он всегда раздражался.

— Можешь отправляться вместе с ней, — кивнула Гленору Лаура.

Тот чуть склонил голову и подошел к душе. Счастливая Екатерина Стрижкова сегодня чуть было не была сопровождена в ад, но ей повезло, и довольный Гленор растворился, уводя ее за собой.

— Все свободны, — бросила Лаура. — Сола, можешь возвращаться в нижний мир.

Двигаясь вместе с Пандорой к выходу, Предвестник пробормотал:

— Ну да, возвращайся к холодной ночи, когда закат уже отгорел.

— Есть ли что-нибудь, что ты любишь больше, чем закаты, рассветы, крыши, полеты и абсолютная свобода? — смеясь, спросила Пандора.

Они вышли из Храма, останавливаясь в тени и прохладе колонн. Во все стороны от Храма, насколько хватало взгляда, простиралась пустыня.

— Абсолютной свободы не бывает, Пандора.

Сола опустился на первую ступень, чуть заметенную песком. Пепельные крылья он сложил за спиной, глаза прикрыл и запрокинул лицо навстречу солнцу.

— Но ты ведь к ней стремишься, — упрямо произнесла девушка.

Из всех, кто имел отношение к Канцелярии, нормальные отношения у Солы, пожалуй, были только с этой девчонкой. Достаточно молодая, не по возрасту, а по духу, она одна была в состоянии понять, насколько давили на него стены Храма.

— От чтения людских писулек и их замыслов у меня скоро голова закипит, — утомленно отмахнулся от нее Сола. — Я устал, Пандора. Это тяжело. Такое ощущение, что проживаешь тысячи чужих жизней, совершенно тебе не нужных. Это давит.

Пандора с сочувствием присела рядом с ним, легко прикоснулась к крылу. В отличие от Предвестника, путешественница во времени летать не могла.

Сола отдернул крыло — ему не нравилось, когда трогали перья:

— Я же просил так не делать!

— Ты сегодня слишком мрачен, Артемиза.

Он вздрогнул. У каждого в Канцелярии было второе имя, данное другими. Пандору называли Вороной за черные волосы, контрастирующие с бледной кожей, Гленор и Аирлас носили соответственно прозвища Луч и Тень, Толер за спокойный нрав был прозван Штилем.

Лауру заслуженно звали Ацеро, то есть сталь, а у Лорда не было имени.

Артемиза* — полынь, но не совсем обычная. Она растет у подножия самых холодных гор и не теряет листьев даже самыми жестокими зимами. Мороз и холод не убивают ее, но слишком большое тепло погубит это растение.

Эти слова, сказанные когда-то Лордом, снова пронеслись у него в голове.

— Ты специально снова называешь меня так? — медленно спросил Сола.

Пандора спокойно взглянула на него. От ее веселья не осталось и следа.

— Не забывай, кто ты такой, Предвестник. Ты владеешь силой большей, чем есть у нас всех, кроме, пожалуй, Лорда. Но помни, что в нужный момент ты скажешь, что должно, и сила твоя не принесет тебе счастья.

Девушка повернулась и молча вошла в Храм. Ходящий-во-мраке остался сидеть на ступенях, пропуская сквозь пальцы песок, которым были заметены ступени. Обернув себя крыльями, он сосредоточился, чтобы переместиться обратно в нижний мир.

Некстати ему вспоминалось, что Пандора когда-то могла предсказывать будущее.

*Так называют полынь в других языках мира, однако свойства этого растения, в частности, устойчивость к холоду, выдумана.