Проклятие призраков (джен)

Бледный и неровный свет луны выхватил из темноты очертания средневекового замка. Мрачные бойницы, обшарпанные, местами покрытые мхом стены в выбоинах от ядер, полусгнившие створки ворот, пустые окна главной башни, где давно никто не жил.

Том Риддл усмехнулся, глядя на замок. Хозяин строения был мастером накладывать иллюзии, и никому пришло бы в голову сунуть нос в эти унылые руины. Никому — кроме Риддла, сумевшего узнать, что за на самом деле всё ещё гладкими стенами скрывалась надёжнейшая магическая защита, охраняющая дверь в комфортабельное подземелье, где обитал самый опасный и тёмный (лишь по мнению большинства, как любил добавлять Риддл) маг Европы.

Три года ушло на розыск убежища Гриндевальда. Полгода — на разведку в самой крепости. Полтора — на поиск слабого места в её защите и подготовку к штурму.

Риддл отдавал должное изобретательности Гриндевальда. Антиаппарационные и антипортальные щиты, сигнальные чары, испепеляющие и превращающие в камень проклятия, рунические круги, вступив в которые, человек не смог бы больше сдвинуться с места; даже заклятия ментального характера — отшибающие память, вызывающие неконтролируемый страх и желание бежать куда глаза глядят — в очередную ловушку… Защита была разделена на пять уровней и поставлена так искусно, что, сняв одно охранное заклинание, ты немедленно приводил в действие второе, за ним — третье, четвёртое и так пока не сработает весь первый слой защиты. Выживших ждали следующие, и на каждом заклятия были всё более изощрёнными и смертельными. Между ними располагались каменные плиты, приводящие в действие стреляющие отравленными стрелами маггловские механизмы.

Но в любой защите имеется изъян, и гриндевальдовская не оказалась исключением. Проклятия реагировали на людей, животных и птиц, но пропускали насекомых — иначе они срабатывали бы по сто раз в день, уничтожая каждую залетавшую в замок муху и каждого заползавшего туда муравья. Обратившийся насекомым волшебник мог свободно пролететь все уровни защиты и, став обратно человеком, снять большую часть наложенных хозяином замка заклинаний — идя из глубин крепости к выходу. Работающими оставались лишь механизмы с отравленными стрелами и несколько особо тёмных проклятий, замешанных на крови, снять которые мог бы только их наложивший. Но по отдельности, не замкнутые в цепь, эти заклинания представляли меньшую опасность, пройти их становилось вполне реально для искусного волшебника.

Том долго смеялся, когда понял, как можно обойти защиту. Как обычно, великие мира сего не сочли нужным обратить внимание на мелочь… Впрочем, ни создателей заклятий, ни накладывавшего их Гриндевальда винить не стоило — анимагия не распространённый дар, а умение превращаться в насекомых — и вовсе большая редкость. По счастью, именно такую редкость Долохову удалось найти в далёкой Сибири…

За последним уровнем защиты находилась дверь, открыть которую, капнув кровью на косяк, могли только Гриндевальд и несколько его ближайших сторонников. Остальных разрывало на части идентификационно-защитное проклятие. По приказу Тома Мальсибер пять месяцев караулил одного из соратников Гриндевальда, имевшего пропуск за эту дверь, прежде чем удалось добыть его кровь. Теперь, имея всё необходимое, штурм можно было начинать.

Ещё раз окинув взглядом замок, Риддл повернулся к своим спутникам. Пятеро Вальпургиевых рыцарей, верные слуги, как он называл их про себя, ждали приказа. Эйвери, Розье, Долохов, Нотт и Мальсибер — когда дело будет сделано, и ставший победителем Гриндевальда Том обретёт в магическом сообществе большой политический вес, они помогут ему встать во главе Британии, как помогли проникнуть в замок Тёмного Лорда Европы.

Рядом с Мальсибером стоял анимаг — в его раскосых глазах светилась небывалая преданность. Заклятие Империус способно творить чудеса. По сигналу Тома анимаг обратился в пчелу и влетел в ворота. Если всё пойдёт по плану, рассвета Геллерт Гриндевальд не увидит.

* * *

Гриндевальд не спал. За последние восемь лет мало случалось ночей, когда ему удавалось заснуть.

Восемь лет назад он убил на дуэли Альбуса Дамблдора. Тело побеждённого унесли, но его призрак навсегда остался рядом со своим противником — серебристый и полупрозрачный. Он следовал за Геллертом куда бы тот ни пошёл, заглядывал в глаза, шептал о своей сестре и о людях, замученных тем ради общего блага… Сначала это казалось забавным, затем стало раздражать, изматывать, приводить в ярость, а потом и сводить с ума. На Дамблдора-призрака не действовали заклятия, привязывающие привидений к месту смерти, равно как и отправляющие скитаться по местам, где они бывали при жизни. Он словно задался целью сделать жизнь Гриндевальда невыносимой и был неуязвим.

Геллерт провёл над книгами три дня, прежде чем понял, что виной всему пропущенное им в самом начале дуэли заклятие — тогда он принял его за простое колющее. «Проклятие призраков», заставлявшее души убиенных преследовать своих убийц. Контрзаклятие существовало — но применить его можно было лишь до того, как проклятый кого-то убьёт. «Проклятию призраков» обучали на последнем курсе Дурмстранга, Гриндевальда исключили ещё на предпоследнем. Альбус знал, что противник не сможет распознать заклинание во время поединка.

Гриндевальд победил — и в то же время проиграл. Он не мог избавиться от Дамблдора и не мог вести войну — каждый убитый им собственноручно только увеличил бы число призраков, преследующих его. Геллерт закрылся в надёжном замке, передав руководство армией сторонникам и продолжив политическую борьбу через нескольких помощников. Он выписал из Хайдерабада специалиста по древней восточной магии, установившего в его покоях не пропускавшую призраков защиту. Заплаченного индусу золота хватило бы на покупку двадцати таких деревень, как Хогсмид. Гриндевальд стал узником своей комнаты, сам посадил себя в тюрьму. За шесть лет он ни разу не вышел наружу, боясь снова увидеть укоряющий взгляд полупрозрачного Дамблдора.

Он убивал время, читая книги, но постепенно наскучили сначала они, а затем и жизнь. Привыкший к активному претворению своих планов в реальность, он страдал от бездействия, выслушивая отчёты о ходе идущей вдалеке войны. Гриндевальду оставалось только вспоминать. Всё чаще перед его глазами всплывало молодое восторженное лицо Альбуса Дамблдора — единственного, кто был равен ему по силе, и единственного, кто, как и он, мог бы достичь величия, бессмертия и власти. Геллерт всё меньше и меньше спал, страшась увидеть во сне ночь, когда погибла Ариана Дамблдор. Могла ли жизнь стать иной, не вспыли он тогда и не начни обмен заклятиями? При другом развитии событий вряд ли пришлось бы сидеть в тёмном подземелье, за стенами которого его караулил неутомимый призрак.

Всё однажды кончается. Когда запертая магией крови дверь с громким стуком распахнулась, и в подземелье шагнули неизвестные, Гриндевальд улыбнулся впервые за восемь лет. Если его пришли убить, он не станет сопротивляться. Тёмному Лорду Европы давно расхотелось жить.

* * *

Том Риддл узнал Гриндевальда с трудом. Сидевший перед ним небритый, болезненного вида пожилой человек в бархатном халате, накинутом поверх ночной сорочки, совсем не походил на фотографии красивого и решительного лидера европейских чистокровных радикалов.

Гриндевальд не брался за оружие. Волшебная палочка лежала на стуле рядом с его кроватью, в то время как он сам неподвижно сидел в кресле, глядя на застывшего у порога Риддла. В глазах Гриндевальда не было ни враждебности, ни удивления, ни испуга — только безмерная усталость и ожидание чего-то неизбежного.

«Авада Кедавра» застряла в горле Тома, чего раньше никогда не случалось. Что-то в поведении Гриндевальда было не так.

— Ты не собираешься сражаться? Не попытаешься защитить свою жизнь?

— Нет, хрипло ответил Геллерт, — убив меня, ты окажешь мне услугу. Освободишь от бессмысленного существования, в которое он превратил мою жизнь.

— Он?

— Он у тебя за спиной.

Уловка, чтобы заставить обернуться и напасть со спины? Но что-то подсказывало: Гриндевальд не тронется с места. Позади раздался удивлённый вздох Нотта, и Том всё же обернулся. В метре от него над полом висел полупрозрачный Альбус Дамблдор.

— Профессор?

— Не удивлён встрече, Том, — улыбнулся мёртвый преподаватель. — Я всегда подозревал, что ты имеешь склонность лезть в наиболее пропитанные тёмной магией места.

— Так и есть, — заявление Дамблдора почему-то развеселило Риддла. — А что здесь делаете вы, профессор?

— То же, что и всегда — пытаюсь предостеречь тебя от неправильного шага…

Договорить призраку не дал Гриндевальд.

— Альбус, заканчивай проповедь. А ты, парень, делай то, зачем пришёл. Поговорить вы можете и после моей смерти, — в его взгляде, брошенном на Риддла, читалась просьба.

Том никогда не был тугодумом. Он покосился на Гриндвальда, потом на Дамблдора… в памяти всплыли страницы из книг по Тёмным искусствам и защите от них. «Проклятие призраков»! Галатея Меррисот могла бы гордиться своим учеником.

— Ступефай, — луч заклятия отправил Гриндевальда в глубокий обморок. Риддл взял его палочку и положил в карман. — Свяжите его, — кивнул он Нотту и Розье, затем обратился к призраку. — Вы предостерегали меня от неверного шага, профессор, и я его не сделаю. Мне не нужно, чтобы вы, став свободным, явились в Британию портить мне жизнь. Я не стану убивать Геллерта Гриндевальда, а сдам его властям.

* * *

За окном кабинета директора школы Хогвартс шёл снег. Снег лежал и на плечах вошедшего в кабинет Тома Риддла.

— Том, мой мальчик, сколько лет, сколько зим… — навстречу Риддлу поднялся директор Гораций Слагхорн. — Вы сильно изменились.

— А вы ни капельки, профессор, — Риддл улыбнулся. — И, прошу обратить внимание, что меня уже никто не называет Томом. Ныне я известен под другим именем.

— Я слышал, — Слагхорн улыбнулся, усаживаясь обратно в кресло. — Новости о ваших подвигах и вашем титуле доходили и до школы. Я могу только гордиться таким учеником, Том… простите, лорд Волдеморт. Победить Гриндевальда в двадцать семь лет — вы великий волшебник, не сочтите за лесть. Но могу я узнать, что привело вас под крышу вашей старой школы?

— Спасибо за оценку моих деяний, профессор. Я пришёл за тем, что хотел получить ещё после выпуска — должность преподавателя защиты от Тёмных искусств. Слышал, она стала вакантной…

— Похвально, что вы думаете в первую очередь об обучении юного поколения волшебников. Думаю, вы станете прекрасным примером для учеников, — Слагхорн улыбнулся. — Для меня честь взять на работу победителя Гриндевальда.

Спустя полчаса в комнатах преподавателя защиты от Тёмных искусств появился новый жилец. Сев в мягкое просторное кресло, Волдеморт впервые за многие годы позволил себе расслабиться. Он обрёл политический вес и заветную должность, в его руках Бузинная Палочка, а Дамблдор не нарушит его покой ближайшие лет шестьдесят — за такой срок он найдёт способ упокоить назойливого призрака. Сегодня можно отдохнуть.

А завтра… завтра ему будет принадлежать будущее магической Британии и всего мира.