Мэри Сью (гет)

“Мэри Сью”.

Это имя пришло Рону в голову в четыре года. Он буравил взглядом угол, на щеках засыхали слезы от отобранной игрушечной метлы, в голову приходило желание убежать от злых братьев и несправедливой матери, хотелось придумать себе другой мир и поселиться там… А как было бы хорошо говорить, бегать, играть с человеком, который не побежит жаловаться старшим, который будет добрым и хорошим!

Рон начал придумывать. Мальчик его возраста? Нет, он обязательно будет драться и отнимать игрушки. Девочка. Но не такая плакса, как Джинни. Веселая, добрая…

Почему-то в голову пришло имя “Мэри Сью”. Образ допридумывался сам собой. Светлые волосы, какое-то платьице в цветочек, прочие неинтересные детали…

Рон представил, как девочка говорит ему:

— На улице хорошо, пошли гулять!

Почему-то представлять было легко.

* * *

Рон взрослел, и Мэри Сью взрослела вместе с ним.

Мэри Сью была хорошим другом. Рон придумал, что она — суперволшебница, уже в детстве имеет волшебную палочку и может творить чудеса. Если последствия этих чудес видели старшие, то долго ругали Рона, а тот не сдавал Сью. Пусть лучше родители думают, что это простые детские выбросы магии.

На некотором, глубинном уровне Рон понимал, что Мэри — это выдумка. Но ему никогда не нравилось это знание. Единственный человек, который его понимает и с которым ему хорошо, не существует в реальности?..

* * *

В первый раз Сью обиделась на Рона в его одиннадцатый день рождения.

Мэри не любила шумные толпы. Кажется, она с трудом переносила его братьев, да и сестру недолюбливала, поэтому ждала Рона в его комнате.

Когда мальчик ввалился к себе, Мэри сидела на кровати и выжидательно смотрела на Рона.

— Смотри! — Рон выхватил из коробки продолговатый предмет. — Чарли прислал мне в подарок свою старую палочку! Круто, круто! — от избытка чувств Рон замахал палочкой, и зеленые искры осветили комнату.

— Понятно… — тихо сказала Мэри. — Значит, я тебе больше не нужна?.. Ты теперь сам станешь волшебником?

— Э-м-м… Нет, конечно! Ты же мой друг. — Рон понял, что показывать другие подарки будет не самым разумным ходом.

— Ну да… Осенью ты поедешь в Хогвартс, и у тебя будут новые друзья. А меня ты будешь потихоньку забывать. Я ведь не смогу ходить с тобой повсюду…

Присев на кровать Чарли, Рон задумался.

— А давай ты сделаешься маленькой! Ты будешь сидеть у меня на плече и всюду быть со мной. А потом снова становиться большой…

Красивое личико Мэри некрасиво поморщилось:

— Ну да, конечно. Будешь меня с собой таскать, как игрушку. Ты вон крысу Перси лучше таскай.

Рон вздохнул. Все-таки, как сложно с этими девчонками!..

* * *

В Хогвартсе Рону было трудно общаться с Мэри. Вокруг было еще больше шума и еще больше народа. Сью приходила к нему чаще всего по ночам, когда все в спальне уже видели третий сон.

Мэри садилась на краешек одеяла, и они болтали шепотом. Они обсуждали уроки трансфигурации и квиддичные матчи, вполголоса ругали Снейпа и составителей “Энциклопедии дебютов”. Рон жаловался Мэри на зазнайство Гермионы, мечтал с ней о том, что станет знаменитым, как Гарри…

Мэри Сью порой появлялась и в другое время. Рон не любил общаться с ней мысленно, потому что Мэри в эти моменты становилась слишком придуманной — но именно она подсказала Рону пару вариантов в Испытании Шахматами, и она же успела оттолкнуть в сторону ветку Гремучей Ивы. Потом Рон долго смеялся, что Мэри приревновала его к волшебной палочке и подставила невинную Иву. Мэри смеялась вместе с ним.

* * *

На третьем курсе учителя словно сошли с ума и начали заваливать детей домашними заданиями. Рону удавалось выкроить все меньше и меньше времени для Сью. И тогда она стала приходить к нему во снах.

Во снах Мэри каждый раз была разной. Она носила неудобные наряды, красила волосы в новые цвета и делала прически. Мэри была странной, волнующей, и когда она зачем-то решила поцеловать Рона, Рон был в смущенном восторге.

* * *

С течением времени Рон стал замечать, что все меньше и меньше проводит времени в реальности, и все больше и больше ждет того момента, когда сможет заснуть. В реальности было серо, грустно, мир не был расцвечен в краски волшебного мира сновидений. Каждую свободную минутку он привык продремывать, привалившись к парте или стене.

Друзья и родители беспокоились. Молли летом затаскала его по врачам, колдомедики, целители и прочие знахари сливались у Рона перед глазами в один бесконечный круговорот. Мать даже привела его к магловскому психиатру, который долго и нудно заставлял рисовать картинки и отвечать на вопросы, а затем долго и нудно объяснял что-то про аномальное развитие сексуальной сферы. Рон не слушал. Рон выбрасывал за окно таблетки, от которых Мэри Сью беспокоилась и приходила реже. Рон не хотел, чтобы его жизнь вновь стала долгой и нудной.

* * *

Среди ночи Рон внезапно проснулся от скрипа половиц “Норы”. Мэри просила его не уходить, остаться с ней еще немного, но он все же вынырнул из теплых объятий и прислушался к реальности.

Рон открыл глаза и испуганно замер. Темная фигура в плаще с капюшоном нависала над ним. Приставив палочку к виску Рона, она вытягивала серебряные нити и собирала их в резную чашу.

Рон попытался встать, закричать, что-то сделать, но обнаружил, что тело сковал какой-то мягкий дурман, и голосовые связки издают еле слышный писк.

Фигура в плаще навела палочку на его голову и произнесла:

— Обливиэйт.

* * *

Женщина откинула капюшон и поставила чашу на стол из розового дерева. Изящной походкой она прошлась к лабораторному шкафу и достала пару пробирок.

На вид женщине могли дать не больше двадцати лет, хотя истинный возраст она уже не помнила и сама. Впрочем, мало кто из мужчин задумывался бы о таких сложных понятиях, как “возраст”, залюбовавшись идеальными чертами лица, слегка заостренными ушками и очертаниями фигуры, угадывающимися под плащом.

Женщина открыла пузырек и стала медленно, тонкой струйкой лить молочно-белую жидкость в чашу. Затем в чашу летели пучки трав с пряным ароматом, коллоидные сгустки крови, небольшие кусочки птичьего мяса. Наконец, ритуал был закончен.

Из этой чаши три месяца спустя выйдет прекраснейшее существо — юная вейла. Вейлы не могут размножаться естественным путем — своих мужчин у них никогда не было, а человеческие годны лишь на то, чтобы размывать род, зачиная полукровок.

Настоящая вейла рождается лишь в разуме мальчика, взрослея с ним, наполняясь его чувствами и желаниями. Воспоминания о выдуманной девушке, смешанные с семенем юноши, дают начало новой вейле. Слава Всетворящей, что эти люди уже почти перестали употреблять грубый термин “суккуба”...

* * *

13 июня 1997 года Рональд Уизли был найден повесившимся в своей комнате. Предсмертная записка гласила, что “он больше не может без нее жить”. Кого имел в виду юноша в своей записке, так и осталось невыясненным.