Мечтатель (джен)

Lauri Ylonen — Heavy

Макс сидел, понуро уставившись в одну точку куда-то на стену перед собой. С отсутствующим выражением лица он размышлял, каким же образом все могло обернуться так, что он попал в вечное заключение, еще совсем недавно будучи абсолютно свободным? Он не понимал и не хотел понимать, чем заслужил такое испытание.

Всего полчаса назад сэр Джуффин Халли ушел, оставив Макса одного, и он уже чувствовал, что не вынесет этого места больше, чем еще полчаса. Да, Халли смог выбраться только потому, что Макс остался вместо него, и несмотря на то, что Макс всей душой желал бывшему начальнику освобождения, для него самого остаться в Тихом городе было приговором.

А разве не может быть так, чтобы твое проклятие было наслаждением?

Но влияние этого мира еще никогда не было так тяжело…

«Все не так страшно, — твердил себе Макс, пытаясь успокоиться. — Даже дом здесь подстраивается под тебя, чтобы тебе было комфортно, чтобы все нравилось. Здесь вполне можно жить…» Это было слабым утешением. Вечная роскошь никогда не сможет стать достойной заменой разветвленной дороге, ведущей к самым разным вариантам будущего. Золотая клетка никогда не заменит птице свободы.

Они построили тебе клетку из алмазов и золота,

Самое красивое место, где ты встретишь свою старость…

Немного успокоившись, Макс вышел из дома и побрел по безмолвным серым улицам. Что-то подсказывало ему, что нужно идти вперед, все равно куда, лишь бы не терять хотя бы иллюзию свободы. Казалось, если долго идти, то можно выбраться из этого места, сбежать, но это было невозможно. Магия больше не работала, город никогда не выпускал из своих сетей, и все, что оставалось — это предаваться воспоминаниям о прошлом и существовать в настоящем, а будущее теперь было до оскомины однообразным и предсказуемым.

На одной из вымощенных булыжниками мостовых Максу встретился странный пожилой человек в серых одеждах.

— Кто ты? — спросил старец.

— Сэр Макс, — бесцветно ответил Макс и пожал плечами. — А ты?

— Можешь называть меня просто Старик. Я уже позабыл свое настоящее имя. Ты новичок здесь? — полюбопытствовал он.

— Да, — кивнул Макс. — Как так вышло, что вы забыли собственное имя?

— Слишком долго я здесь пробыл, — ответил тот. — Имя не имеет особого значения в этом городе, важно, чтобы тебя помнили там, — он указал рукой куда-то в сторону и вверх.

— Да, я знаю, что пока нас помнят, мы живы, но как только у людей в том мире исчезнет последнее воспоминание о нас, мы исчезнем навсегда. Но разве с этим можно смириться и просто ожидать своего часа, позабыв обо всем, даже о собственном имени?

Старик рассмеялся сухим безрадостным каркающим смехом.

— Скоро ты поймешь, что так легче. Никто не хочет причинять себе слишком много боли, если есть возможность ее избежать.

— Разве вам не страшно забывать себя? — спросил Макс, поежившись от холода — или неприятных слов этого странного человека.

— Здесь все боятся того или иного забвения, — вздохнул Старик. — Но со временем чувства притупятся. Ты тоже станешь таким, как все. Это вопрос времени.

Это тяжело,

Но ты не единственный,

Кто устал бояться забвения…

— Не понимаю, — нахмурился Макс. — Неужели никто не пытается сделать хоть что-то? Все просто согласны потерять себя?

— Запомни, Макс, плыть по течению, когда не остается другого выбора — высшее благо для каждого. В Тихом городе не существует понятия борьбы и свободы. Ты волен делать все, что душе заблагорассудится, но ты никогда не добьешься того, чего хочешь, — свободы. Так какой смысл пытаться? Ты в тюрьме. Просто делай то, что проще, все то время, которое тебе отведено. Увидишь, здесь так поступают многие. Сначала они упиваются горем, потом своими прежними воспоминаниями о былой жизни, но итог всегда один — рано или поздно мы все исчезнем. Так какой смысл терзать себя напрасной надеждой? Все предрешено, поэтому нужно просто смириться.

— Нет, — Макс яростно замотал головой. — Разве это жизнь? Люди умирают везде, не только Тихий город может предавать забвению. Но все ведь живут, не просто плывя по течению!

— Подумай, так ли это? — усмехнулся Старик. — Ведь в большинстве случаев все так и происходит на самом деле.

— Но я не хочу так жить! — воскликнул Макс.

— Тебе не остается ничего другого, — Старик склонил голову, бесцветными глазами глядя на раздраженного Макса. — Понимаешь, если нет смысла бороться, то все, что ты будешь пытаться делать, — только лишь напрасная трата сил. Лучше уж сделай так, чтобы тебе было хотя бы спокойно остаток своего существования здесь.

— Разве надежды совсем нет?

— Разумеется, — улыбнулся Старик. — Ее никогда и не было. Это только красивая сказочка, чтобы умаслить свое самолюбие на некоторое время.

Макс молча смотрел на Старика и не знал, что следует ответить на это.

Но тут начало происходить нечто странное: образ старца начал размываться, становясь полупрозрачным.

— Вот и настало мое время, — тихо пробормотал Старик, разводя руками. — Меня забыли окончательно. Что ж, Макс, послушайся моего совета как можно скорее, прими все как есть и плыви по течению.

— Стой! — Макс махнул рукой, пытаясь схватить Старика за одежды, но пальцы только лишь зачерпнули воздух. Уже через секунду Старик окончательно растворился, будто его никогда и не было.

«Плыви по течению», — это последнее, что он сказал, перед тем как исчезнуть в небытие. Макс, будучи не в силах устоять на ногах, опустился прямо на камни мостовой. Улегшись на жесткие булыжники, он посмотрел в небо. «Неужели мне и правда нужно смириться?» — подумалось ему.

Они достали тебе луну и окружили тебя ложью,

А все, что ты хотел — быть свободным для полета.

Что такое свобода? Отсутствие ограничений или умение распоряжаться по максимуму тем, что у тебя есть? Свободен ли тот, у кого есть власть и деньги, но кто ради этого каждый день идет по одному и тому же ненавистному маршруту. Скован ли цепями несвободы тот, кто не может самостоятельно встать с кровати, но ежедневно увлеченно пишет картины, которые способны доставить истинную радость окружающим? Что именно определяет степень нашей свободы?..

Обессиленный переживаниями, Макс вскоре задремал.

* * *

Ему снилось, что он снова маленький мальчик. Он стащил из коробки две лишние конфеты, и мама, рассердившись, поставила его в угол. Расстроенный Макс стоял, уткнувшись тяжелым взглядом в стену, и обиженно дожевывал главную причину своего наказания. Как же грустно и одиноко ему было стоять здесь одному, ведь мама запретила ему свободно делать то, что хочется! Но уже через несколько минут Максу совершенно надоело обижаться. Он закрыл глаза и представил, как летит высоко над городом вместе с прекрасными птицами, смотрит сверху вниз на крыши домов, дороги и людей, спешащих по своим делам. Представил, как находит волшебную зеленую дверь в другой, волшебный мир и смело шагает туда навстречу приключениям…

— Макс, — окликнула его мама. — Зову тебя уже несколько минут. Ты что, уснул там?

— Нет, — замотал головой улыбающийся Макс. — Я просто мечтал.

— Вот и как воспитывать этого ребенка?.. — пробормотала мама, беря Макса за руку и уводя на кухню обедать. — Что бы я ни сказала, у него всегда есть свой внутренний мир, свободный от наказаний.

* * *

Укроти свою ярость, поверь в себя,

Потребуй свою душу назад, пока не слишком поздно...

Макс резко открыл глаза и через несколько секунд уже подскочил на ноги. Как же он мог забыть о том, что самая страшная несвобода — это потеря своего внутреннего «я»? Не внешние границы, а внутренние не дают возможности двигаться вперед и именно туда, куда ты непременно хочешь попасть.

Сейчас Макс был абсолютно уверен, что он выберется из Тихого города. Пусть раньше никому этого не удавалось, но ведь никто не пытался так, как это будет делать сам Макс, к тому же желание Вершителя — закон, «рано или поздно, так или иначе», и неважно, что магии здесь нет! Ведь если даже не пробовать сделать хоть что-то, однозначно невозможно достичь желаемого. Так почему бы не поверить в себя и не попытаться?

Опустить руки и безропотно поплыть по течению было равносильно предательству того внутреннего мечтателя, который никогда не смел отчаиваться. Страх — это нормальная защитная реакция, но нельзя позволять ему завладевать всем сознанием. Иногда лучшим решением может стать именно бесстрашие и способность рисковать, идя к мечте.

Макс со всех ног бежал в свой теперешний дом, чтобы подготовиться к решительным действиям. Ему нужно было выбираться из города, и он уже пообещал себе не оставлять попыток, сколько бы времени и сил это ни заняло. До тех пор, пока в мире были люди, которое о нем помнили, у него было время, а в том, что его еще долго будут помнить, он даже не сомневался.

Покажи им отсутствие страха, пропой им «Прощай!»

Оставь все, кроме своего сердца и свободы лететь…

* * *

— Макс, просыпайся! — настойчиво звал чей-то такой знакомый голос.

Макс нахмурился, повернулся на другой бок и накрыл голову одеялом. Но кто-то продолжал толкать его в плечо, не давая снова заснуть.

— Еще пять минуточек, — простонал он недовольно.

— Франк ждет нас на завтрак через две, так что пошевеливайся, — сказала Меламори и стянула одеяло. В глаза ударили яркие солнечные лучи.

Стоп. Ведь он только что был в Тихом городе, как Меламори могла оказаться рядом с ним? И причем здесь Франк? Макс постепенно начал приходить в себя, мысли зашевелились, обрушиваясь одна за другой на еще не проснувшееся толком сознание.

«Значит, мне все просто приснилось? — подумал Макс, открыв наконец глаза и оглядывая уютную комнату «Кофейной гущи». — Ну да, разумеется, — усмехнулся он про себя. — Ведь на самом деле в Тихом городе все было немного иначе и гораздо сложнее».

— Я уже поднимаюсь, — улыбаясь, заявил он Меламори, которая смотрела на него с прищуром, уперев руки в бока.

Наспех умываясь холодной водой, Макс размышлял о том, почему ему приснился такой странный сон. «Все просто и понятно, — подумал он. — Кто вчера думал, что слишком надолго застрял здесь, в Городе, и все в его жизни стало слишком понятно и просто? Кто решил, что рутина лишила его свободы, и выхода из замкнутого круга нет? Кто забыл, что волен делать то, что хочет, и испугался, что его мир стал слишком скучен? Вот и нечего удивляться таким снам».

— Меламори, а не изменить ли нам на сегодня привычный распорядок дня и пойти гулять по городу на весь день, а вечером пригласить кого-нибудь в гости? Франк и Триша будут рады.

— Ты же говорил, что устал от бесконечных метаний и хочешь попробовать привыкать к постоянству, как у всех людей, — удивилась она.

— Я передумал. Нет смысла загонять себя в рамки, — пожал он плечами.

— Наконец-то вернулся мой настоящий сэр Макс, — улыбнулась Меламори. — А я уж думала, что ты заболел.

— Это было временное помутнение, — отшутился Макс и, схватив Меламори за руку, потянул к выходу из комнаты.

«Это и правда было глупое помутнение, вызванное сомнениями и неуместным страхом перед неизвестным», — подумал Макс и решил, что надо кое-что пояснить.

— Меламори, ты понимаешь, люди сами выстраивают у себя в головах свой «Тихий город», ограничивают свою свободу, навешивая на себя горы шаблонов и ярлыков, ставя условия и загоняя себя в жесткие рамки? Они забывают о своем внутреннем мечтателе, который по мере взросления все больше боится подать голос. А став совсем взрослыми, многие и вовсе забывают про свои мечты, гонясь за призрачными сомнительными радостями или просто плывя по течению в ожидании неминуемого конца. И это самое страшное ограничение своей свободы. Ведь важно в первую очередь то, о чем ты думаешь и какие мысли воплощаешь в жизнь. Достигнув согласия с собой, можно найти счастье, даже если материальный мир ставит тебе тяжелые условия. Главное — хотеть чего-то достичь и не бояться делать шаги к своим мечтам. И верить в лучшее. Я сегодня понял, что это и есть настоящая свобода.

Макс улыбнулся, глядя на удивленную Меламори. Все, чего ему сейчас не хватало для полного счастья — это чашка крепкого кофе, но он уже шел навстречу этой мечте.

Поверь в себя и сделай решительный шаг,

Не бойся…