Первый шаг к Азкабану (джен)

Подвал полуразрушенного дома, используемого Долоховым для тренировок нового пополнения УПСов, пропах кровью и человеческим страхом. Тела убитых магглов сломанными куклами валялись у стены, белый до синевы Мальсибер жадно затягивался маггловской же сигаретой, абсолютно невозмутимый внешне Снейп отпаивал Успокоительным зельем Регулуса Блэка (мальчишка впервые оказался на их тренировке и принял все чересчур близко к сердцу), а перед злым как мантикора Долоховым стоял дрожащий Эйвери, который никак не мог сдать экзамен. Обездвиженный, лишенный голоса, но еще живой маггл лежал напротив.

— Я не могу! — Эйвери трясло, как в лихорадке. — Просто не могу! Даже если это магглы... или животные! Не могу никого убивать!

— Щенок, — пробормотал Долохов. — Какого драккла тебя сюда принесло? Магглов он убивать не может. Ну считай, что ты их этим освобождаешь. Приводишь, так сказать, к свету. А не убьешь — Авадой, быстро и без боли, их Белла заберет. На отработку Пыточных. Тебя на ее тренировки сводить? Ну!

— Нет...

— Вот как? Круцио!

Эйвери с криком забился на окровавленном полу. Снейп схватил за руку Мальсибера, который бросился было к другу.

— Нельзя! — прошептал он. — Нельзя сейчас его трогать! — и, обратившись к Долохову, угрюмо сказал:

— Может, ему Аваду сначала на крысах потренировать? Или на пауках? Их тут полно...

— Не лезь, куда не просят, советчик! — оборвал его Долохов. И вновь повернулся к Эйвери. — Встать! Живо!

Эйвери со стоном поднялся на ноги. Долохов с каким-то исследовательским интересом посмотрел на него.

— Ну что, набрался смелости? Заклинание напомнить, щенок?

— Нет. Я не могу, я действительно не могу… лучше убейте.

— Убить? Тебя? А не много ли чести? Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Круцио!

Эйвери, не почувствовав ожидаемой боли, изумленно посмотрел на Долохова и оторопел: его палочка указывала на молча бьющегося на полу Мальсибера. Продержав заклинание десять секунд, Долохов небрежно бросил:

— Фините Инкантатем!

— Зачем? — простонал Эйвери, с ужасом глядя на друга, который с трудом поднимался с пола. По подбородку Мальсибера стекала тонкая струйка крови из прокушенной губы.

— Зачем? Для стимула. Выбирай — или твой друг, или грязный маггл, — усмехнулся Долохов. — Выбор, щенок, на самом деле очень простой: или свои, или чужие. Или мы будем диктовать свою волю маггловской швали и любителям эту шваль равнять с волшебниками, или маггловские выродки очень скоро превратят нас в своих рабов. Ты хочешь быть домовым эльфом у магглов, Эйвери? А может, ты хочешь стать подопытным кроликом? Я думаю, тебе это должно понравиться. Магглам будет очень интересно узнать, как устроен волшебник, и как можно его распотрошить, чтобы добраться до этого волшебства. Наши Круциатусы по сравнению с их методами детский лепет, не больше. Ну, очнулся, щенок? Палочку в руки! Или я продержу твоего дружка под Круциатусом пару минут, для пущего вразумления.

Эйвери взял свою выпавшую во время экзекуции палочку, трясущимися руками направил ее на маггла и прошептал:

— Авада Кедавра!

Ничего не произошло. Зеленого луча из палочки не появилось, проклятый маггл по-прежнему был жив.

— Еще раз! — резко бросил Долохов.

— Авада Кедавра!

— Соберись! Не стишки читаешь!

— Авада Кедавра! Авада Кедавра! Авада…

— Бесполезно, — процедил Долохов, с презрением глядя на Эйвери. — Даже младший Блэк справился с первого раза. А ты…

— Тони! — в подвал вошел Рудольфус Лестрейндж. — Ты нам нужен. Закончил тренировку?

— Закончил. Молись всем богам, Эйвери, тебе это пригодится. Снейп, Мальсибер — тренируйте его хоть на крысах, хоть на пауках, хоть на магглах, но к следующей тренировке Авада у него должна быть отработана. И приберите этот мусор! — Долохов кивнул на так и не убитого маггла и вышел, хлопнув дверью. Лестрейндж, окинув молодое пополнение насмешливым взглядом, последовал за ним.

— Упивающиеся смертью, — горько проговорил Эйвери. — Лучше бы он меня убил… — И, прислонившись лбом к ледяной стене, почти беззвучно заскулил.